«Париж рабочих с его коммуной всегда будут чествовать, как славного предвестника нового общества».
(К. Маркс. Гражданская война во Франции).
«В последнее время социал-демократический филистер опять начинает испытывать спасительный страх при словах: диктатура пролетариата. Хотите ли знать, милостивые государи, как эта диктатура выглядит? Посмотрите на Парижскую Коммуну»
(Ф. Энгельс. Предисловие к «Гражданской войне во Франции»).
«Память борцов Коммуны чтится не только французскими рабочими, но и пролетариатом всего мира. Ибо Коммуна боролась не за какую-нибудь местную или узконациональную задачу, а за освобождение всего трудящегося человечества, всех униженных и оскорбленных»
(В. И. Ленин. Памяти Коммуны).
«Ясно, что всякий, кто хочет узнать, что такое в представлении марксистов диктатура пролетариата, тот должен ознакомиться с Парижской Коммуной».
(И. В. Сталин. Анархизм или социализм).
В последний раз (хоть они этого и не знают) члены Коммуны собираются на своё официальное заседание. В то время, когда враг у ворот Парижа, революционеры обсуждают вопрос с арестованным генералом Клюзере. Бывший Военный делегат признался в своих несколько завышенных планах по созданию армии. И хотя, с его слов «в день, когда меня арестовывали, имелась 41 тысяча человек, организованных, вооружённых, снаряжённых и готовых к выступлению» (что явно не соответствовало действительности), некоторые считают верным судить генерала. Паскаль Груссе: «Во время революции военного министра, лишившегося доверия тех, кто дал ему полномочия, не отзывают; его арестовывают; когда-то его расстреливали». А делегат финансов Журд вспоминает, что во время кровопролитных и судьбоносных боёв он застал Клюзере «спокойно спавшим в своей кровати». Член комитета общественного спасения Ж. Мио подчёркивает: «Теперь, с точки зрения политической, я полагаю, что вернуть ему свободу опасно». Однако, на удивление многих, Коммуна решает освободить Клюзере, признав его невиновным (28 – «за», 7 – «против»). Само обсуждение и дискуссия, равно как и голосование завершились уже после оглашения чрезвычайно важного и, увы, трагического сообщения для собравшихся. Генерал Домбровский присылает срочную депешу: версальские войска захватили ворота Сен-Клу и вошли в город… «Это серьёзное событие не должно приводить нас в уныние… Сохраним спокойствие, и всё будет спасено…» - пытается бодриться Домбровский.
Это странно, ведь чуть ранее всё тот же Домбровский пишет: «Часть пояса укреплений… не защищена; батальоны, посылаемые в эти места для несения службы, сразу в беспорядке возвращаются в Париж… я не имею ни снарядов, ни приспособлений, необходимых для применения мортир». Не лучше и сообщение генерала Ла Сесилиа Делеклюзу: «На бастионах, от Версальских ворот до Ба-Медон, нет больше ни одного национального гвардейца. Артиллеристы, со своей стороны, покинули пост, а командир Барстельд поднял панику и исчез».
Итак, 130 000-я армия версальцев, получив сигнал от предателя (им оказался чиновник парижского муниципалитета Э. Дюкатель) об оставлении коммунарами ворот Сен-Клу, разливаются по улицам города, сея ужас и смерть. Удар версальцев был такой силы, что к исходу дня они смогли занять (продвигаясь вдоль внутренних укреплений города) весь XVI округ (Пасси) и большую часть XV округа (Вожирар). У площади Трокадеро взято в плен свыше 1500 коммунаров, пали ворота Пасси и Отей, непосредственно в город втянулись 30 000 солдат противника – уже многократный перевес, а подкрепления всё прибывают. Тьер находится поблизости – в форте Мон-Валерьян, лично наблюдая за штурмом.
В этот день коммунары не делают то, что сделано 18 марта. Не ударен ещё набат, некоторые узнают о вступлении версальцев в город лишь в 9 вечера. А один из участников событий, Лиссагаре, позже будет вспоминать – в 23 часа в военном министерстве, зная о нападении, не хотели этому верить. Версальский генерал Винуа предположил, что такое «огромные средства защиты, собранные коммунарами, внушали им такое доверие, что они не могли и представить себе возможность для войск проникнуть там, где они прошли». Но они прошли… Народ оказался дезориентирован.
Кровавая неделя началась…
Баррикада на Рю де Фландрия
