Парижская Коммуна. 18 апреля 1871 года. День 32-й…

«Париж рабочих с его коммуной всегда будут чествовать, как славного предвестника нового общества».

(К. Маркс. Гражданская война во Франции).

«В последнее время социал-демократический филистер опять начинает испытывать спасительный страх при словах: диктатура пролетариата. Хотите ли знать, милостивые государи, как эта диктатура выглядит? Посмотрите на Парижскую Коммуну»

(Ф. Энгельс. Предисловие к «Гражданской войне во Франции»).

«Память борцов Коммуны чтится не только французскими рабочими, но и пролетариатом всего мира. Ибо Коммуна боролась не за какую-нибудь местную или узконациональную задачу, а за освобождение всего трудящегося человечества, всех униженных и оскорбленных»

(В. И. Ленин. Памяти Коммуны).

«Ясно, что всякий, кто хочет узнать, что такое в представлении марксистов диктатура пролетариата, тот должен ознакомиться с Парижской Коммуной».

(И. В. Сталин. Анархизм или социализм).
 

«Позиция в Анерье уже не в наших руках, не надо больше строить иллюзий» - кричит бланкист Симон Дерёр. Ему вторит Клеман: «Нужны митральезы, а у нас их нет. Повторяю, вы позволяете себя обманывать относительно положения в Аньере…». Председатель первого заседания просит подождать генерала Клюзере. Некоторый пиетет к нему – «человеку искусному, очень опытному» остаётся, главное  - «высказываться как можно осторожнее, чтобы не задеть самолюбия военного делегата». Но генерал не приехал на заседание Коммуны (хотя было принято совсем недавно постановление о ежедневном присутствии) – ситуация обостряется. И хотя местечко Анерье пока в руках парижан, атаки версальцев всё ожесточённее. Только форт Исси отбил четыре приступа. В Нейи продолжаются бои. Убийцы Тьера не гнушаются обстреливать походный госпиталь, там появились раненные.

Части национальной гвардии лишь сегодня (месяц спустя!) телеграфно извещают Коммуну о захвате здания Законодательного корпуса (Бурбонский дворец), в котором были найдены бумаги, доказывающие тайные сношения буржуазного чиновничества с Версалем. Консьерж арестован. Такая же медлительность проявилась и в другом принципиальном вопросе. Лишь сегодня Парижская Коммуна приступила к предметному обсуждению своей политической программы. Задача предельно проста: «Надо чётко определить, что мы понимаем под Коммуной; надо сказать, почему Коммуна, как государство, со всех точек зрения стоит выше того, с которым мы боремся» - заявляет Гюстав-Адольф Лефрансэ. Звучит и несогласие с взятием Парижем общенациональных функции. 

После бурных обсуждений Декларация Коммуны «К французскому народу», ставшая программным документом революционного правительства, была принята. В ней не было слов о социализме. Цель Коммуны была определена так: «Признание и упрочения Республики, единственной формы правления, совместимой с правами народа, с правильным и свободным развитием общества; Полной автономии коммун на всём протяжении Франции, обеспечивающей каждой из них всю совокупность её прав, а каждому французу – развитие всех его способностей и склонностей как человека, гражданина и труженика». Далее в программе декларировались общедемократические свободы и указывалась необходимость постоянного участия граждан в делах Коммуны. Автономия Парижа «должна быть ограничена лишь равной автономией всех прочих коммун, примкнувших к ней путём договора; объединение их должно обеспечить единство Франции». Вместе с тем, «политическое единство, которого хочет Париж, - это добровольная ассоциация всех местных инициатив, свободное и добровольное сотрудничество всех индивидуальностей ввиду одной общей цели – благосостояния, свободы и безопасности всех». О форме собственности в Декларации тоже ничего не говорится, однако вполне трезво констатируется: «Борьба, разгоревшаяся между Парижем и Версалем, принадлежит к числу таких битв, которые не могут окончится призрачным соглашением». Борьба будет продолжаться! Некоторая мягкость декларации связана с тем, чтобы попытаться перетянуть на свою сторону крестьянство. Но внутри города продолжается борьба с контрреволюцией. На заседании Рауль Риго зачитывает несколько отрывков из газет «Bien Public» и «Cloche», спрашивая, «можно ли при существующих обстоятельствах допускать издание газет, которые называют версальские войска ‘нашими солдатами’»? Конечно нет – эти и ещё две газеты закрыли, мотивируя своё решение невозможностью терпеть дальше публичные издания, на страницах коих «открыто призывают к гражданской войне, сообщают врагу военные сведения и распространяют клевету на защитников Республики».

А в Лондоне проходит заседание Генерального Совета I Интернационала, где Маркс «говорит, что при сложившихся обстоятельствах единственное, что можно сделать, - это выпустить воззвание ко всему Интернационалу относительно общей тенденции борьбы». И это в тот момент, когда «в Париже Серрайе и другие члены Интернационала избраны в Коммуну на освободившиеся места» …

Митральеза Реффи, взятая на вооружение французской армией в 1865 году

Бурбонский дворец