«Париж рабочих с его коммуной всегда будут чествовать, как славного предвестника нового общества».
(К. Маркс. Гражданская война во Франции).
«В последнее время социал-демократический филистер опять начинает испытывать спасительный страх при словах: диктатура пролетариата. Хотите ли знать, милостивые государи, как эта диктатура выглядит? Посмотрите на Парижскую Коммуну»
(Ф. Энгельс. Предисловие к «Гражданской войне во Франции»).
«Память борцов Коммуны чтится не только французскими рабочими, но и пролетариатом всего мира. Ибо Коммуна боролась не за какую-нибудь местную или узконациональную задачу, а за освобождение всего трудящегося человечества, всех униженных и оскорбленных»
(В. И. Ленин. Памяти Коммуны).
«Ясно, что всякий, кто хочет узнать, что такое в представлении марксистов диктатура пролетариата, тот должен ознакомиться с Парижской Коммуной».
(И. В. Сталин. Анархизм или социализм).
… К марту 1871 года Франция находилась в затяжном экономическом и политическом кризисе, вызванным поражением в войне с Пруссией, в ходе которой 4 сентября 1870 года была свергнута монархия. Национальное собрание, избранное в феврале 1871 года, создаёт новое правительство во главе с Адольфом Тьером, отъявленным монархистом. Являясь протеже помещиков и крупной буржуазии, Адольф Тьер разворачивает наступление на права рабочих, ухудшающие их и без того незавидное экономическое положение, отменив 13 марта отмену отсрочки по квартирной оплате. Кроме этого, был восстановлен налог на все печатные издания, запрещены шесть демократических газет («которые больше всех подстрекали к возмущению против правительства»), а известный революционер Огюст Бланки был приговорён к смертной казни за участие в народных выступлениях.
Реакция, однако ж, встречает сопротивление со стороны Центрального Комитета национальной гвардии – первого выборного органа революционной столицы. В него вошли представители 235 батальонов, охватывающих почти всё активное мужское пролетарское население Парижа. ЦК руководствовался следующим: «При первом же известии о вступлении пруссаков в Париж все национальные гвардейцы должны немедленно явиться с оружием в руках к своему обычному сборному пункту, чтобы оттуда выступить против неприятеля».
Народные батальоны явно мешали Тьеру, за которым стояла регулярная армия, набранная преимущественно из бывших крестьян. Париж нужно было разоружить!
17 марта на военном совещании Тьер вопреки опасениям (вполне разумным!) начальника парижского гарнизона приказал вывести из города артиллерию путём внезапного нападения на казармы в ночь с 17 на 18 марта. По иронии истории в этот самый же день был сдан в набор очередной номер газеты «Знамя», где Жюли Валлес (писатель и журналист) писал: «Красные облака нависли над горизонтом…».
Ночью 18 марта правительственные войска начали занимать рабочие кварталы и захватывать орудия на Монмартре. Уже через несколько часов, ранним утром, женщины Парижа подняли тревогу. Следом за ними подтвердили свои принципы на деле и национальные гвардейцы. Буржуазия не разоружила столицу, которая стала обрастать баррикадами…
Первый симптом провала замыслов Тьера проявился в начавшимся братании солдат с народом, венцом чего стал арест и расстрел генералов Леконта и Клемана Тома. Воинство Тьера сначала отступило в западные округа города, а к 15 часам дня, когда были озвучены приказы ЦК нацгвардии о захвате правительственных зданий, Тьер бежал в Версаль. К ночи отступили вслед за ним и его войска, к коим присоединились жандармы и полицейские. Столица перешла в руки восставшего пролетариата, ударные отряды которого проявили 18 марта героизм и решительность, действуя наступательно, подчас не имея связи с ЦК нацгвардии. И, хотя ликование было всеобщим, чуть позже один из членов ЦК – Эжен Шателен – так напишет про этот день: «… я рассматриваю победу, одержанную 18 марта, совсем не так, как вы. Армии позволили выйти из Парижа; не арестовали изменников делу национально обороны, хотя могли бы это сделать. Французский банк охраняют реакционные батальоны; я не хочу нести ответственность за эти непоправимые действия… Борьба, которую нам предстоит вести, будет страшной…».
«Штурм неба» начался!
Художник Саид. Солнце Коммуны. Тьер и Фавр в отчаянии - "Какая неприятность"