Код Чавеса: расшифровывая интервенцию Соединённых Штатов в Венесуэле. Введение

Издательство Московского гуманитарного института, 2010

Искусство разоблачения

У каждого жанра свои перспективы. Негодование и неотложная необходимость законной самообороны делают понятными и правомерными мотивы многих публикаций, действенность же их сомнительна. Разоблачение, как и партизанская война, должно следовать точно установленным правилам, чтобы выбить врага с поля боя. А полем боя, в данном случае, является сознание общественности. «Код Чавеса» Эвы Голинджер можно прочесть и как изложение возмутительных фактов, и как истинный образец действенного обличительного произведения.

Первое правило — это строгое соответствие фактам. Разоблачительная литература вправе быть проникнутой чувствами и содержать рассуждения, но ни тем, ни другим не устоять без подкрепления неоспоримыми фактами и достоверными сведениями.

Второе правило состоит в том, чтобы по возможности отдавать предпочтение источникам противника. Для скептика может быть подозрительна жалоба жертвы, но нет ничего неоспоримее признания палача. Трудно привести более убедительный материал о намерениях и практических приемах Госдепартамента, чем собрание рассекреченных документов, которые выявляет, отбирает и публикует Эва Голинджер.

Третье правило требует глубины анализа. Стратегическая разведка основывается, прежде всего, на изучении материалов, которые предает огласке противник. Они имеют значение прямого указания в той мере, в какой раскрывают имена, даты, факты, действия. Такие материалы имеют значение и указания косвенного — постольку, поскольку делают возможными логические выводы, позволяющие заполнять пустоты, вымарки, намеренные умолчания. Лакановская школа анализа^[1] славится своей интерпретацией пауз, молчания, разрывов в рассуждениях. Не менее очаровательны цензурные купюры, упорно вырезающие информацию из рассекреченных документов. При этом рассекречивание сопровождается засекречиванием, свобода включает в себя цензуру, информация — дезинформацию; прозрачность дает увидеть только тень. В речи виновного всякое умолчание — уже признание.

Четвертое правило предполагает необходимость юридической структуры посылок. Строгость изложения, ясность предъявляемых улик, четкость их оценки, глубина анализа свидетельств — всё это делает разоблачение заслуживающим уважения и внимания со стороны строгого суда общественности. Те из нас, кто отказывается от юридической практики из отвращения к коррумпированности реальной судебной системы, пусть читают судебную документацию, которая абсолютно ясно показывает неизбежность обвинительного приговора. Президента-популиста обманывают банки; революцию обманывают привилегированные законники, пользующиеся действительным или притворным невежеством некоторых ее представителей. Всякую несправедливость пускают в ход против революции; ей же требуется как право оружия, так и оружие права.

Пятое правило предполагает мужественное принятие последствий. Эмилю Золя пришлось покинуть Францию после того, как он обнажил дело Дрейфуса в своем резком «Я обвиняю». В отношении Эвы Голинджер СМИ пустили в ход все, на что были способны; были опробованы все разновидности нападок, от банального пренебрежения до грубого фотомонтажа и махровых оскорблений. Я представляю, как анонимность позволила им отточить всяческие угрозы, а их злоба нашла концентрированное выражение во всех черных списках и архивах спецслужб. Обычно голову врага оценивают дороже, чем она стоит.

Кто должен говорить — рассказчик или факты? Думаю, что истцу подобает молчать там, где кричат улики. Во времена, когда полемисты той и другой стороны подменяют доказательства эпитетами, а аргументы — жестикуляцией, проза Эвы Голинджер являет собой пример невозмутимой достоверности и действенности.

Один из классических образцов обвинительной литературы — произведение Фрэнсиса Стонора Саундерса «Who paid the piper: The CIA and the Cultural Cold War» («Кто платил флейтисту^[2]: ЦРУ и холодная война в культуре») — показало с такой же опорой на первоисточники, с такой же точностью, как политическая полиция, присвоившая себе функции министерства культуры, подкупала и покупала всю ту интеллигенцию, которая продавалась в качестве беспристрастной, аполитичной и неангажированной. В «Коде Чавеса» Эва Голинджер неопровержимо доказывает, что власть, по конституции обязанная следовать принципам демократии и свободы, на деле плетет заговоры для установления грубой силой олигархических тираний. Деяния, на которые она указывает, гораздо серьезнее раскрытых в ходе Уотергейтского дела: речь идет не об отдельном случае телефонного шпионажа, а о незаконной массированной дипломатической, военной и полицейской интервенции самых высоких уровней власти США с целью свержения законного правительства.

Таких фактов, как разоблаченные в «Коде Чавеса», хватило бы для осуждения и смещения президента. Нам достаточно знать, что они дают основание для его этической дисквалификации в том бесконечном процессе, которым является история, и служат примером для будущих достижений в неблагодарном и строгом искусстве обличения.

Луис Бритто Гарсия

Памяти Данило Андерсона,

злодейски убитого в Каракасе 18 ноября 2004 г.

Предисловие автора

Меня очень обрадовал выход в свет данного четвертого издания моей книги «Код Чавесa«: Расшифровывая интервенцию Соединенных Штатов в Венесуэле, в издательстве Monte Avila Editores Latinoamericana. Первое вышло в Издательстве Общественных Наук на Кубе и было представлено на IV-ой Международной ярмарке книг в Сантьяго-де-Куба. Я никак не ожидала такого отклика, какой получила в мире первая в моей жизни книга. Второе издание, вышедшее 21 марта 2005 года, выпущено Издательским Фондом Квестиюн в Каракасе (Венесуэла). Опубликованные 5000 экземпляров были распроданы в течение недели после выпуска. Затем были опубликованы еще 5000; они разошлись менее чем за две недели. Мне говорят, что в Венесуэле книгу считают имеющей успех, когда ее издают пиратски и продают на улице. «Код Чавеса» в пиратском издании вышел очень быстро, и по всему Каракасу были слышны голоса лоточников, продававших его по спекулятивным ценам. Я не поддерживаю пиратство, но хочу, чтобы моя книга и другие, имеющие большое значение, были доступны всем венесуэльцам. И тогда появилось третье издание «Кода Чавеса«, снова в Издательстве Общественных Наук на Кубе, тиражом более ста тысяч. Из этого издания я сама распределила бесплатно 25 тысяч экземпляров в Венесуэле. Оставшийся тираж был распродан за несколько месяцев.

Хочу быть честной со многими читателями. Новое издание «Кода Чавеса» не содержит новых рассекреченных документов американского правительства, обнаруживающих детали зловещих планов свержения президента Чавеса. Четвертое издание Кода должно сделать то, чего не смогли сделать предыдущие: дойти до всех уголков страны и континента. Предисловие к книге написал выдающийся писатель Луис Брито Гарсия. Во второй части «Кода...», которая скоро станет доступна публике, будут результаты моего продолжающегося расследования и новые разоблачения.

За семь месяцев после первой публикации «Кода...» произошло многое. Я продолжаю получать огромное количество рассекреченных документов различных агентств американского правительства, обнаруживающих планы их действий по дестабилизации Венесуэлы. Мы видим явное наращивание присутствия американских военных в регионе, включая новую американскую военную базу в Парагвае и появление военных кораблей вблизи берегов Венесуэлы. Агрессивная кампания в СМИ против венесуэльского правительства наращивалась в течение последних месяцев. В рамках этой кампании Пентагон направил группу военных экспертов по психологическим операциям из Объединённого Подразделения Психологической Поддержки Операций (JPS^[3]) для ведения кампании контрпропаганды в Венесуэле и Боливии.

Протестантский священник Пэт Робертсон, выступая на американском телевидении, призвал убить президента Чавеса, что послужило поводом для международного скандала. Но официальный Вашингтон никак не отреагировал. Говорят, что молчание равно соучастию. Сразу же после первого издания моей книги в Майами объявился террорист и бывший агент ЦРУ Луис Посада Каррилес; Венесуэла обратилась с просьбой о его экстрадиции по обвинению в убийстве, находящемуся до сих пор в процессе рассмотрения в венесуэльском суде — он скрывается от венесуэльского правосудия с восьмидесятых годов. Не удивительно, что эта просьба не была удовлетворена. Американское правительство отказалось депортировать его в Венесуэлу и в настоящее время ищет повод укрывать этого убийцу на американской территории, маскируя двойную мораль в своей войне против терроризма. «Террорист только тогда террорист, когда задеты американские интересы», — таков, похоже, принцип Вашингтона.

Под покровительством Соединенных Штатов множатся группы античавистов. На каналах Телевидения в Майами с каждым днем усиливаются призывы к насилию в Венесуэле, и это не влечет никаких последствий. Национальный фонд демократии (NED^[4]) выделил сто тысяч долларов для выступающей против Чавеса группировки Сумате^[5], и сам президент Джордж Буш принял в Овальном зале Белого дома руководителя группировки Марию Корина Мачадо. Американский Конгресс дал разрешение выделить еще 7 миллионов долларов венесуэльской оппозиции на год президентских выборов (2006). Национальный фонд демократии (NED) также создал международную организацию для продвижения своей интервенционистской модели — Мировое движение за демократию (World Movement for Democracy). Сумате возникла как член этого нового движения, что, разумеется, не должно никого удивлять.

Функционеры Агентства по борьбе с наркотиками (Drug Enforcement Agency) Соединенных Штатов на основании неопровержимых улик были обвинены венесуэльским правительством в шпионаже и саботаже против Венесуэлы. Еще больше стало известно о пресловутом Плане Бальбоа (Plan Balboa) — плане оккупации Венесуэлы, который в последние месяцы появился в прессе. Свидетельством успеха моей книги можно считать и то, что Пентагон назвал меня «официальной причиной трудностей» (official troublemaker). Какая честь!

Теперь, дорогие читатели, желаю, чтобы вы с интересом прочли это новое издания «Кода Чавеса«. Немного терпения, и скоро в ваших руках будет вторая часть — его название пока остается... в большом секрете.

С большой любовью,

Ева Голинджер

Признательность

Расследовать интервенцию Соединенных Штатов в Венесуэле — непростая задача. Это значит идти на риск и на жертвы. Но бесчисленные выражения симпатии, солидарности и поддержки, которые я получаю от людей из многих уголков мира, особенно из Венесуэлы, меня поддерживают и воодушевляют продолжать это полное препятствий путешествие. Искренние и открытые объятия смелых людей в Венесуэле и идущая от сердца благодарность за обнаруженную мной информацию означали, что на жертвы и опасности, с которыми было связано это исследование, идти стоило.

Рисковать пришлось много, и опасность была всегда. Запугивания в мой адрес стали обычным делом. Мне анонимно угрожали убийством. Моя юридическая практика сократилась из-за боязни клиентов, политических размолвок и моей собственной преданности этому исследованию, на которое, так или иначе, ушла значительная часть моей жизни.

Отто Рейх (Otto Reich), до 2004 года занимавший в правительстве Соединенных Штатов пост помощника госсекретаря по Латинской Америке и бывший посол в Венесуэле, именует меня не иначе как «агентом правительства Чавеса» и не уверен только, заплатили мне за мой труд или нет. Следовало бы, прежде всего, напомнить, что агентом американского правительства является сам Рейх — урожденный кубинец, находящийся на жалованье американской администрации уже несколько десятилетий. Что касается моего исследования, оно финансируется из моего собственного кармана, и мои банковские счета могут это подтвердить. Из-за финансовых нехваток, вызванных этим исследованием, я даже была вынуждена съехать из хорошей двухэтажной квартиры в Бруклине, где проживала в течение трех лет, и переселиться в старый семейный дом на Лонг-Айленде. Поэтому, господин Рейх, если я являюсь чьим-то «агентом», то я агент народа, того народа, который самоотверженно борется, чтобы достичь более гармоничного и справедливого мира.

Настоящая книга не была бы возможна без любви, поддержки и опыта многих замечательных людей, вошедших в мою жизнь в последние годы. Я многим обязана Джереми Бигвуду за мастерскую экспертизу в том, что касалось Федерального закона США о свободе информации; Андресу за талантливые идеи; Роселене за точность и ясность мышления; Анхелю — за мужество и способность генерировать идеи; Вендис — за превосходные фотографии и солидарность; Густаво — за поддержку и любовь в действительно трудные моменты; Бальсе за постоянную веру в меня, моей маме, отцу и брату Джону за их поразительную и неизменную поддержку и любовь; моей лохматой малютке Лоле — за общение, любовь и нежность во время моих расследований и полуночных бдений над рукописью, за то, что скрашивала мои полуночные бдения над горами документов, которыми загроможден мой кабинет; Росе Мириам, Поланко, Абелю, Ироэлю и всем сотрудникам кубинского издательства за их мастерство и безоглядную дружбу; издательству «Monte Avila Editores» за поддержку и моей семье в Мериде, моим друзьям Пики, Эрнесто, Селии, Гретхен, Саре, Лели, Хильберто, Самуэлю Монкаде, Темиру, Марио Кальдерону и другим товарищам, чьи имена здесь не перечислены, но без которых повседневная жизнь не была бы столь отрадной.

Однако, прежде всего, я обязана этой книгой венесуэльскому народу, энергичному, смелому и прекрасному, и его блестящему лидеру.

Я лишь надеюсь, что последующие страницы помогут тем, кто действительно добивается социальной справедливости.

Некоторые из цитируемых в этой книге документов размещены на моем интернет-сайте www.venezuelafoia.info

Введение

«Что Вы имеете сообщить моей стране?». У полковника Рафаэля Оропесы^[6] не было ответа официальному военному представителю Соединенных Штатов, стоявшему перед ним 11 апреля 2002 г. в военных казармах форта Тьюна в Каракасе. Полковник Джеймс Роджерс, военный атташе Посольства Соединенных Штатов в Каракасе, повторил вопрос. Во время государственного переворота против венесуэльского президента Уго Чавеса Фриаса полковнику Оропесе было поручено регистрировать всех, кто входил и выходил из форта Тьюна, базы Министерства обороны Венесуэлы и самого крупного военного сооружения страны. Фотографии Роджерса за рулем автомобиля, объезжавшего окрестности форта в дни переворота, были позже опубликованы в венесуэльской газете Ultimas Noticias¹. Государственный департамент США отрицал сам факт существования Джеймса Роджерса, невзирая на то, что он был официально зарегистрирован как военный атташе американского посольства в Каракасе.

Однако самый компрометирующий Вооруженные силы Соединенных Штатов эпизод за весь период апрельского государственного переворота против президента Чавеса имел место восьмого апреля 2002 года. Это происходило на эксклюзивных торжествах по случаю отбытия китайского военного атташе, проводившихся в роскошном отеле Мелия в Каракасе. Именно тем вечером Дэвид Казарес, офицер ВМФ Соединенных Штатов, спутал генерала Роберто Гонсалеса Карденаса с генералом Нестором Гонсалесом Гонсалесом. Ошибку можно было понять. Оба мужчины лысоватые, приблизительно одного роста и одеты в форму армейских офицеров с наградами и идентификационной карточкой, на которой было написано просто «Гонсалес».

Незаметно приблизившись к генералу Гонсалесу, Казарес тоном обвинителя спросил его: «Почему вы до сих пор не вступили в контакт с нашими кораблями в береговой зоне и подводной лодкой, погрузившейся у Ла-Гуайры? Что случилось? Почему никто не установил со мной контакт? Чего вы ждете?» Генерал Гонсалес не имел ни малейшего представления, о чем говорит этот офицер ВМФ Соединенных Штатов, но прежде, чем он смог ответить, к нему подошел попрощаться военный атташе Бразилии, покидавший торжество. Казарес воспользовался случаем, чтобы уточнить у морского капитана Морено Леаля, стоявшего близко, действительно ли это генерал Гонсалес, «тот, который служил на границе». Морено ответил: «Это генерал Гонсалес, но не знаю, служил ли он на границе».

Казарес продолжал допрашивать генерала Гонсалеса Карденаса и упорно спрашивал, почему никто до сих пор не установил контакт ни с ним, ни с тремя кораблями и подводной лодкой, находящимися возле венесуэльского берега. Гонсалес Карденас благоразумно ограничился простым ответом: «Я это выясню». Уходя с торжества, оба снова встретились в лифте. «Это имеет оперативную ценность. Жду вашего ответа», — сказал Казарес твердо.

Венесуэльский генерал Нестор Гонсалес Гонсалес являлся ключевой фигурой в апрельском государственном перевороте 2002 года против президента Чавеса. 10 апреля генерал Нестор Гонсалес Гонсалес, выступая в прямом эфире национального телевидения с прямыми угрозами в адрес президента Чавеса, потребовал его отставки. 12 апреля в телевизионной программе, переданной в эфир после переворота, сообщили, что Гонсалес Гонсалес сделал это заявление лишь с целью сорвать поездку Чавеса в Коста-Рику, где тот должен был участвовать в заседании Генеральной Ассамблеи Организации американских государств в этот же день. Интрига удалась. Чавес остался в Венесуэле, и переворот произошел так, как намечалось.

Однако, на разговор, происшедший по ошибке между Казаресом и Гонсалесом Карденасом 8-ого апреля, венесуэльские исследователи, под впечатлением последовавшего через четыре дня путча против президента Чавеса, внимания не обратили и значения ему не придали, а Соединенные Штаты его просто замолчали. Период полномочий Казареса в Венесуэле впоследствии был сокращен и он был переведен в Чили, когда опубликованная в ежедневнике Ultimas Noticias статья начала кое у кого вызывать удивление.

К числу других намеков на передвижения Вооруженных Сил Соединенных Штатов в дни переворота относится телефонный звонок полковника Дональда Ф. Маккарти, атташе Военно-воздушных Сил Соединенных Штатов, в отдел разведки венесуэльских Вооруженных Сил. В пятницу 12 апреля 2002 года он просил дать разрешение на рейс одного «Геркулеса С-130», который вез «дипломатический груз»: 5 килограммов литиевых батарей, 5 килограммов сжиженного кислорода класса 2,2; 56 килограммов военного снаряжения, 40 килограммов взрыв-патронов и 2 килограмма детонаторов. Просьба о разрешении была отменена самим полковником Маккарти по факсу 15 апреля 2002 года. Рейс не состоялся.

В субботу, 13 апреля 2002 года, пока президент Чавес оставался пленником на Ла-Орчиле, маленьком острове у берегов Венесуэлы, поблизости был замечен американский корабль — он помогал проводить тренировочные полеты небольших самолетов. Венесуэльские власти не давали на это разрешения. Позже правительство Соединенных Штатов заявило, что эти тренировки «не имели никакого отношения» к ситуации, имевшей место в Венесуэле, и что они были не более чем «повседневной практикой». Очевидцы также утверждали, что несколько вертолетов Blackhawk ^[7] приземлились в аэропорту Майкетия неподалеку от Каракаса 11 или 12 апреля 2002 года. Соединенные Штаты опровергли эти утверждения.

Американские подводные лодки, корабли ВМФ, вертолеты Blackhawk, авиарейсы, попытки государственного переворота... Многие из этих событий и фактов подтверждены лишь частично и продолжают оспариваться, и полная история американского военного участия в государственном перевороте апреля 2002 года против президента Чавеса остается загадкой. Но и то, что было раскрыто и расшифровано в ходе тщательного расследования роли Соединенных Штатов в государственном перевороте и других попытках дестабилизации Венесуэлы, — это очень сложная и изощренная интервенция, задуманная американском правительством, у которого — колоссальный, копившийся десятилетиями, опыт смены режимов.

«Код Чавеса» разоблачает наиболее далеко зашедшую форму интервенции правительства Соединенных Штатов. Проникнув во все слои гражданского общества, в политические партии и венесуэльские Вооруженные Силы, Соединенные Штаты смогли предпринять некоторые попытки свержения демократического правительства Венесуэлы; однако все их усилия потерпели поражение, несмотря на многомиллионные долларовые инвестиции и сложные, тщательно разработанные операции.

Необходимо вспомнить, что потребовалось целое десятилетие, чтобы удалить от власти сандинистов в Никарагуа, этой маленькой и бедной стране Центральной Америки. Президент Рональд Рейган рискнул своим президентским постом, чтобы предотвратить распространение на все полушарие революции, ориентировавшейся на социализм. Когда Конгресс отказал ему в фондах для тайных операций ЦРУ вместе с «контрас», Рейган продавал оружие Ирану, чтобы добыть деньги. Это был скандал. Но у людей короткая память, и Рейгану удалось свалить вину на полковника Оливера Норта, которому и пришлось иметь дело со следователями и пройти через слушания в Конгрессе. Хотя он и был унижен, но готовность Норта исполнять роль виновного дала Рейгану возможность и необходимые ресурсы, чтобы продолжать усилия и не дать сандинистам добиться успеха.

Созданием Национального фонда демократии (NED) был открыт новый период интервенций Соединенных Штатов по всему миру, и Никарагуа стала первой мишенью этого нового вмешательства во внутренние дела суверенных стран. В 1980-е годы Соединенные Штаты потратили более одного миллиарда долларов на подавление сандинистской революции в Никарагуа.

Венесуэла бросает новый и более опасный вызов Соединенным Штатам. Будучи четвертым по масштабу поставщиком нефти в мире, «порт Южной Америки» имеет реальное значение для национальной безопасности Соединенных Штатов. В районе реки Ориноко на юге страны запасов нефти больше, чем во всей Саудовской Аравии, и большая часть месторождений еще не разрабатывается. Вплоть до 1998 года Венесуэла, покорная американской политике, являлась очень желанным партнёром. В прибыльной нефтяной промышленности, национализированной еще в 70-х годы, уже началась приватизация, и Соединенные Штаты были совсем близки к грандиозному выигрышу. Но тогда-то и пришел Чавес.

Президент Уго Рафаэль Чавес Фриас был избран в 1998 году приблизительно шестьюдесятью процентами голосов и нанес сокрушительное поражение двум традиционным партиям Венесуэлы — Демократическому действию (AD ^[8]) и Социал-христианской партии (COPEI^[9]). При этом первом избрании Чавес привлек на свою сторону широкие слои венесуэльского общества, прежде всего тем, что предложил альтернативу коррумпированным партиям AD и COPEI, которые правили страной сорок лет и к концу 1990-х годов привели экономику к краху. Но немедленное выполнение обещаний, данных им в ходе предвыборной кампании, включая реструктуризацию государственной нефтяной компании «АО Петролеос де Венесуэла»^[10] (PDVSA^[11]) и новую редакцию молодой венесуэльской Конституции, оказались слишком радикальными и резкими для многих венесуэльцев, привыкших жить под властью AD и COPEI, когда обещания забывались, о структурных преобразованиях говорили, но их никогда не осуществляли на практике.

Несмотря на спровоцированные волнения некоторых кругов из-за энергичных действий правительства Чавеса, более семидесяти процентов избирателей в 1999 году участвовали в редактировании и утверждении новой Конституции, которая должна была санкционировать радикальные перемены в венесуэльском обществе. В соответствии с положениями новой Конституции в том же году были снова проведены президентские выборы, и Чавес победил с результатом, близким к шестидесяти процентам. Получив полномочия, опирающиеся на Конституцию, Чавес мог приступить к ряду структурных изменений внутри Нефтепромышленной компании Венесуэлы (PDVSA), которые обеспечили бы возможность более справедливого распределения прибылей компании. Но, главное, это дало бы средства для социальных программ — сокращения бедности, гарантий социальных услуг для широких кругов венесуэльского населения с очень низкими доходами или вообще без них.

В период президентства Чавеса с 1998 по 2000 год Соединенные Штаты сравнительно равнодушно относились к Венесуэле. Только с приходом в Белый Дом в 2001 году Джорджа Буша отношения между странами изменились к худшему. Политика правительства Чавеса никак не устраивала Буша. Республиканское правительство США, уже 40 лет стремившихся к свержению Фиделя Кастро, в очередной раз затягивало петлю вокруг кубинской экономики. Ему трудно было переварить саму мысль, что правительство одной из важнейших в мире стран-производителей нефти открыто поддерживает с Фиделем Кастро тесные отношения.

К тому же администрацию Буша раздражало стремление Чавеса придать новый импульс Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК), организации, которую Соединенные Штаты предпочли бы проигнорировать. Визиты Чавеса в дружественные страны — производители нефти, такие, как Ливия и Ирак, вызвали крайнее недовольство администрации Буша, не говоря уже о том внимании, какое уделяло венесуэльское правительство политике сокращения бедности и введения демократии участия, отрицаемой непримиримыми экономистами-рыночниками. Чтобы объяснить, чем вызывалось столь явное неодобрение правительства Чавеса, прибавьте еще очень недовольную и очень богатую венесуэльскую предпринимательскую элиту, имеющую друзей в правительственных кругах Соединенных Штатов и в предпринимательском мире.

В начале 2001 года должностные лица правительства Соединенных Штатов начали выступать с прямыми заявлениями и утверждениями, указывавшими на стремление к разрыву отношений с правительством Чавеса. Когда президент Венесуэлы выразил несогласие и обеспокоенность бомбежками Афганистана после теракта 11 сентября, отношения стали быстро ухудшаться. Чавес не смирился с правилом «кто не с нами, тот против нас», а Венесуэла для Соединённых Штатов была слишком важна, чтобы оставить ее в руках столь непослушного деятеля.

Что вы найдете в этой книге?

Прибегая к Закону о свободе информации Соединенных Штатов, я с помощью независимого журналиста Джереми Бигвуда (Jeremy Begwood) много раз запрашивала различные правительственные органы и учреждения Соединенных Штатов о том, чтобы нам предоставили доступ к документам, относящимся к Венесуэле.

Закон о свободе информации (FOIA^[12]) -- это свод американских законов, обнародованных вслед за окончанием срока полномочий правительства Ричарда Никсона, который разрешает журналистам и другим представителям общественности допуск к секретным документам правительства Соединенных Штатов и их рассекречивание. Запрашиваемая на основании FOIA информация, прежде всего, анализируется официальным органом, которому принадлежит соответствующая документация, а потом опубликовывается или задерживается целиком или частично.

В структуре правительства Соединенных Штатов существует много различных организаций. Чтобы иметь возможность обнаружить, насколько глубоко это правительство было вовлечено в дела Венесуэлы, нужно было сделать сотни запросов в различные органы: от Государственного департамента до Армии, Центрального разведывательного управления, Южного командования Соединенных Штатов, Департамента сельского хозяйства, Национального фонда демократии, Агентства Соединенных Штатов по международному развитию и других структур.

Исследование было начато в 2003 году и продолжается до настоящего времени. Скорее всего, оно продолжится и в ближайшие десятилетия. В общем, правительство Соединенных Штатов сильно медлит с ответами на запросы на основании Закона о свободе информации (FOIA), прибегая к типичной тактике — проволочкам и цензуре, стараясь при этом не допустить, чтобы информация дошла до общественности как единое целое. Незаконный отказ в информации и документах или затягивание их предоставления зачастую можно было обжаловать. Этот процесс, однако, мог длиться до бесконечности, так и не позволяя критической информации стать достоянием общественности. Вообще, расследования в рамках Закона о свободе информации совершаются годами или десятилетиями после того, как Соединенные Штаты уже совершили интервенцию, как было с Чили. Нередко это бывает уже слишком поздно для того, чтобы можно было принять предохранительные меры или защищаться. Данное расследование совершается, однако, в «реальном времени» и поэтому открывает редкую возможность добиваться действительного изменения политики Соединенных Штатов в отношении Венесуэлы.

К настоящему моменту результаты данного расследования уже повлияли на отношения между Соединенными Штатами и Венесуэлой и, кроме этого, они открыли глаза миллионам венесуэльцев, которые не осознавали масштабов вмешательства Соединенных Штатов в дела их страны.

Ниже раскрываются те детали, которые выявлены к настоящему времени. Данное расследование еще не завершено, многие документы были подвергнуты жесткой цензуре. В соответствующих случаях подавались апелляции, но их рассмотрение все ещё продолжается. Ожидать его окончания значило бы затянуть публикацию на неопределенно долгий период, и я должна представить довод в опровержение обвинения: уже имеющаяся информация настолько важна и значима, что её следует, не откладывая, обстоятельно проанализировать и представить документы вниманию общественности.

Совершенно очевидно: чем больше документов будет добыто, тем больше станет известно фактов, свидетельствующих о роли Соединенных Штатов в событиях, происходивших в последние годы в Венесуэле.