Код Чавеса. Глава III. От Варгаса к предостережениям накануне переворота

На протяжении первого года президентства Чавеса отношения между Соединенными Штатами и Венесуэлой были относительно спокойными. После первоначальной дилеммы с визой, ситуация утихомирилась и Вашингтон занял по отношению к новому венесуэльскому правительству позицию «поживем – увидим»; но в декабре ситуация стала несколько напряженней.

День 14 декабря в Каракасе и соседних прибрежных районах начался как обычно, но после полудня хлынул проливной дождь, которому, казалось, не было конца. Самые сильные ливни обрушились на штат Варгас, расположенный на морском побережье к северо-западу от столицы, где находится главная воздушная гавань Венесуэлы – Международный аэропорт имени Симона Боливара в Майкетии. Штат постигли сильнейшие наводнения и оползни, и там разразилась трагедия. Жилища бедняков Венесуэлы, построенные из необожженного кирпича и жести, в большинстве были сметены оползнями.

Десятки тысяч жителей Варгаса лишились жилья и всего имущества. Сотни людей погибли от ливней и наводнений: попали в ловушку на склонах гор, были погребены под оползнями, утонули в бурных потоках. Затопленный аэропорт был закрыт больше недели. Национальная гвардия и армия были брошены на спасение всего, что еще можно было спасти. Это была первая в президентство Чавеса трагедия, и она имела переломное значение.

Ливни были столь мощными, что даже частично изменили географию Венесуэлы. После наводнений в Варгасе пришлось спешно составлять новые карты, которые отражали бы изменения на венесуэльской территории. Большинство тех, кто выжил, но потерял все нажитое, месяцами жили в отчаянии, без крыши над головой, пока в соответствии с «планом Боливар» Чавеса жителям Варгаса строили новое жилье в других районах страны.

Многие страны всех частей света, включая Соединенные Штаты, предложили международную помощь. Венесуэла была готова принять финансовую помощь, чтобы восстановить опустошенную вследствие трагедии территорию, построить новое жилье выжившим и дать им возможность начать новую жизнь.

Однако Соединенные Штаты объявили, что уже направили к берегам Венесуэлы военные суда и вертолеты для оказания помощи в спасательной операции. Венесуэльское правительство было поражено: оно не запрашивало никакой военной помощи. Чавес ответил послу Соединенных Штатов Джону Мейсто: «Спасибо, не надо», – и заявил, что, хотя Венесуэла и готова принять финансовую помощь, это не означает, что она на неопределенный срок откроет свои берега и границы для американских военных команд. Президент Чавес, прекрасно зная историю интервенций Соединенных Штатов по всей Латинской Америке, понял, что Вашингтон не прочь, по испанской поговорке, «выдать кота за зайца». Соединенные Штаты с нетерпением ждали случая ввести войска на венесуэльскую территорию и решили, что трагедия в Варгасе – первая удобная возможность.

Отказ от американской «помощи» стал эксплуатироваться растущей индустрией частных СМИ Венесуэлы, находившихся в оппозиции к политике президента Чавеса. Пресса и телестанции страны заявляли, что отказ Чавеса принять в момент нужды зарубежную помощь – «оскорбление». В статье, опубликованной в газете El Universal, была помещена политическая карикатура, на которой двое рабочих тащили статую руки, изваянной в хамоватом жесте, с надписью «И куда ж мы денем эту новую международную помощь?».

Несмотря на то, что средства массовой информации в этом вопросе встали на сторону американского правительства, Государственный департамент США был обеспокоен возможными последствиями. Они явно поторопились послать военные корабли без всякого разрешения, под прикрытием «гуманитарной помощи». Чавес обнаружил их, когда они уже были видны практически невооруженным глазом.

Телеграмма посольства Соединенных Штатов в Каракасе, датированная 20 января 2000 года, показывает степень обеспокоенности независимостью, которую проявил глава государства. Поэтому, чтобы отвлечь внимание от скандала с кораблями, посольство пустилось на журналистский маневр, имевший целью обеспечить благоприятную трактовку намерений Соединенных Штатов в Венесуэле. Вот выдержка из телеграммы:

19 января успешная поездка представителей средств массовой информации, координировавшаяся посольством и совместной целевой группой, значительно изменила освещение усилий Соединенных Штатов по доставке воды в пострадавшие районы. Посол сопровождал группу из восьми местных и зарубежных журналистов… в поездках наземным транспортом и вертолетом «Блэк хок» в четыре автономных центра водоочистки … Освещение в СМИ было немедленным и весьма благоприятным^[1].

Им повезло. Инцидент с кораблями остался без последствий и стал далеким воспоминанием. Как бы то ни было, Венесуэла столкнулась с худшей природной трагедией из пережитых страной когда-либо в истории.

В июле 2000 года Мейсто сменили, и в качестве нового посла Соединенных Штатов в Венесуэлу прибыла Донна Хринак. Хринак начала службу в Госдепартаменте с 1974 года. Она была дипломатом в Каракасе, Сан-Паулу, Боготе, Польше и Мексике до 1991 года, когда была назначена помощником заместителя госсекретаря по межамериканским делам, курировавшим отношения Соединенных Штатов с Мексикой и странами Карибского бассейна. До назначения послом Соединенных Штатов в Венесуэле она занимала такой же пост в Боливии и в Доминиканской Республике. Хринак оставалась на этом посту до начала 2002 года и была отозвана всего за несколько недель до переворота. Через месяц после прибытия посла Хринак, отношения между двумя странами охладели еще больше.

В 1960 году Венесуэла стала одним из пяти членов-основателей Организации стран-экспортеров нефти (OПEK), вместе с Ираном, Ираком, Кувейтом и Саудовской Аравией. В настоящее время ОПЕК насчитывает одиннадцать стран-членов, которые сильно зависят от нефти как основного источника доходов. В 1990-е годы ОПЕК переживала значительное падение своей мощи и влияния и, когда Чавес в 1999 году занял президентский пост, нефть продавалась приблизительно по восемь долларов за баррель. В июне 2000 года Венесуэла была избрана председателем ОПЕК и через своего представителя Али Родригеса Араке начала осуществлять ряд мер по контролю над производством. В том, что цены на нефть выросли примерно до 30 долларов за баррель, – значительный вклад Венесуэлы.

Как новый президент ОПЕК, Уго Чавес решил предпринять международное турне, чтобы посетить страны, входящие в ее состав. Поездка включала визиты во все остальные десять стран – членов ОПЕК, включая Ирак. Таким образом, Чавес стал первым демократически избранным главой государства, посетившим Ирак и его лидера Саддама Хусейна после первой (1990 года) войны в Заливе. Соединенные Штаты пришли в ярость. Со стороны Государственного департамента в адрес правительства Чавеса посыпались угрозы. Его представитель заявил, что эта поездка «нарушила политические санкции ООН», так как венесуэльский лидер перед своим визитом не посоветовался с Комитетом ООН по санкциям. «Венесуэла как страна – член ООН обязана соблюдать все резолюции Совета Безопасности по поводу Ирака и режим санкций», – утверждал спикер Государственного департамента Ричард Боучер в августе 2000 года.

Сразу после поездки Чавеса в Ирак, госсекретарь Мадлен Олбрайт исключила Венесуэлу из маршрута своего турне по странам Южной Америки. Соединенные Штаты отрицали, что между этими фактами существовала какая-либо связь.

Время, оставшееся до истечения президентского срока  Клинтона, не имело особого значения для отношений с Венесуэлой. Но связи нараставшего в Венесуэле оппозиционного движения с частью правительства Соединенных Штатов, становились все более очевидными. В 2001 году пост президента занял Джордж У. Буш, и отношения между странами быстро пошли под уклон.

ОППОЗИЦИЯ ALCA И КОНЕЦ АМЕРИКАНСКОЙ ВОЕННОЙ МИССИИ

В апреле 2001 года, во время встречи на высшем уровне стран двух Америк в Квебеке (Канада), президент Чавес открыто встал в оппозицию Соглашению о свободной торговле Америк (ALCA) – торговому блоку в масштабах полушария, предлагавшемуся Соединенными Штатами. Он начал выступать за региональную торговую организацию Южной Америки, способную вести дела с мощной экономикой Соединенных Штатов. ALCA создала бы крупнейшую в мире «зону свободной торговли» и охватила бы тридцать четыре страны Западного полушария с населением 800 миллионов человек. Права предпринимателей стали бы приоритетными для всего полушария, а суверенные страны и их правительства остались бы с минимумом права голоса или вовсе без права участвовать в решении вопросов, затрагивающих их внутренние политические дела.

Во всем Западном полушарии Чавес, наряду с Фиделем Кастро, стал одним из государственных руководителей, открыто выступавшим против ALCA. Для антиглобалистских движений и их активистов Уго Чавес стал героем. Безусловно, оппозиция Чавеса грозила привести к тому, что предложенное Соединенными Штатами соглашение не получит немедленного одобрения, и даже к срыву его последующей реализации. Пропасть между двумя странами расширялась.

В сентябре 2001 года, незадолго до нападения на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке, венесуэльское правительство заявило, что не будет возобновлять действовавшее на протяжении пятидесяти лет соглашение о военном сотрудничестве с Соединенными Штатами. Посол Соединенных Штатов, Донна Хринак, не сформулировала никакого комментария для прессы по поводу такого решения. Хосе Висенте Ранхель, в то время министр обороны Венесуэлы, также обратился к военной миссии Соединенных Штатов в Венесуэле с просьбой освободить помещение, которое та занимала в штаб-квартире Министерства обороны в форте Тьюна.

Это известие нанесло ощутимый удар военной политике Соединенных Штатов в Венесуэле, которая была весьма значима в Вооруженных Cилах и Министерстве oбороны. Но, несмотря на крутые решения венесуэльского правительства, Соединенные Штаты еще сохраняли пути подхода к венесуэльским Вооруженным Силам.

Телеграмма из военного отдела посольства Соединенных Штатов в Каракасе, датированная июнем 2000 года, обнаруживала намерения, скрывавшиеся за программой "Международное военное образование и подготовка» (IMET^[2]): «Расширять доступ и влияние правительства Соединенных Штатов на всех уровнях венесуэльских Вооруженных Сил… увеличивать число венесуэльских офицеров всех уровней, получающих образование в военных учебных заведениях Соединенных Штатов…»^[3]. Кроме того, телеграмма обнаруживала, что программа подготовки зависела от заинтересованности Соединенных Штатов в том, чтобы правительство Венесуэлы назначало выпускников IMET «на ключевые посты как офицеров Генерального Штаба или командиров ключевых тактических единиц». Такие назначения гарантировали бы Соединенным Штатам доступ на самые высшие уровни Вооруженных Сил Венесуэлы. Программа функционировала в течение ряда лет, и военные Венесуэлы могли «похвастаться» наибольшим процентом офицеров, подготовленных в Школе Америк и в других военных учебных заведениях Соединенных Штатов.

Телеграмма Государственного департамента приводила в качестве примера «одного из основных сторонников принятия американских предложений» – генерала (в отставке) Рауля Саласара Родригеса, прошедшего подготовку в Соединенных Штатах. Саласар Родригес был первым при Чавесе министром обороны и также командовал Вооруженными Силами. Когда произошел переворот апреля 2002 года, он был послом Венесуэлы в Испании. Отставной генерал являлся одним из ключевых участников разработки плана переворота, действуя из иберийской страны, которую также обвиняли в причастности к мятежу.

Программа США по подготовке IMET, тем не менее, уцелела, хотя президент Чавес и прекратил подготовку венесуэльских военных в Школе Америк с местопребыванием в штате Джорджия.

Игнорируя требование венесуэльского правительства, Соединенные Штаты не спешили выводить свою военную команду из форта Тьюна. Прошло еще три года, прежде чем они, наконец, освободили помещение.

ЗЛОВЕЩЕЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ

29 октября 2001 года президент Чавес, выступая по национальному телевидению, выразил сожаление по поводу американских бомбардировок Афганистана, начатых как часть объявленной Джорджем Бушем «войны против терроризма». В момент, когда большинство стран выражало верность Соединенным Штатам, Венесуэла стала первой демократической страной, проявившей несогласие с тактикой американского правительства. Показав фотографии афганских детей, убитых американской бомбардировкой, Чавес бросил открытый вызов: «Нельзя отвечать на террор еще большим террором… Это не имеет никакого оправдания, так же как нападение на Нью-Йорк»^[4].

Соединенные Штаты ответили не колеблясь. Посол Донна Хринак была немедленно вызвана в Вашингтон для «консультаций», что на дипломатическом языке означает приближение какой-то проблемы. 2 ноября 2001 года спикер Государственного департамента Ричард Боучер указал на растущую обеспокоенность Соединенных Штатов Чавесом:

Полагаю, там происходит многое. Мы слышали комментарии президента Чавеса, которые мы, откровенно говоря, считаем поразительными и сильно разочаровывающими. И я полагаю, что мы должны проанализировать наши отношения. Между Соединенными Штатами и Венесуэлой отношения существуют давно, и они весьма значимы»^[5].

Вернувшись в Каракас, Хринак обратилась к президенту Чавесу с просьбой о встрече. Во время встречи, проходившей за закрытыми дверями, посол зачитывала документ, адресованный венесуэльскому лидеру. Это была отправленная из Вашингтона нота, требовавшая от Чавеса официально и публично дезавуировать свое заявление о бомбардировках Афганистана. Прежде чем посол успела зачитать четвертую часть документа, президент Чавес прервал ее: «Вы разговариваете с главой государства. Вы – посол в моей стране. Вы ведете себя неуместно. Пожалуйста, сейчас же покиньте мою резиденцию»^[6].

Хринак была потрясена. Она не ожидала от венесуэльского президента столь твердой и вызывающей реакции на ноту, с которой она обращалась от имени самой могущественной страны мира. Пристыженная и взволнованная, Хринак принесла извинения и скромно попросила Чавеса разрешить ей хотя бы дочитать текст до конца, после чего она уйдет. Чавес уступил, но как только она кончила читать, прекратил аудиенцию.

Становилось все очевиднее, что тем отношениям с Венесуэлой, которыми правительство Соединенных Штатов довольствовалось прежде, до Уго Чавеса Фриаса, теперь наступил конец. Новое венесуэльское правительство не имело ни малейшего желания склоняться перед интересами Соединенных Штатов, и это очень не нравилось Вашингтону.

Приблизительно в это же время Национальный фонд демократии увеличил свои расходы в Венесуэле вчетверо и оппозиция начала агрессивно расти.