Как изучать Сталина. Документальные комплексы (Продолжение 2)

При выявлении и подготовке к публикации сталинских документов целесообразно обращаться к сферам, где участие генерального секретаря носило систематический характер. Одной из таких сфер, безусловно, является работа И.В. Сталина в Политбюро.

Доступные широкой аудитории документальные источники по этой теме (подготовительные материалы, протоколы, постановления и отдельные стенограммы) сосредоточены в 163-й (оригиналы протоколов), 3-й (копии) и 162-й («особая папка») описях 17-го фонда, а также в 11-й описи 558-го фонда Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ).

Речь идёт о колоссальном объёме документов, в первую очередь, за 20-30-е годы. Их небольшая часть опубликована в тематических сборниках (например, «Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) и Коминтерн. 1919–1943. Документы. М., 2004», «Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) и Европа. Решения «особой папки».1923–1939. М., 2001», «Политбюро и Лев Троцкий (сборник документов) 1923–1940 гг. Книга 1. Прага, 2013» – все доступны в электронном виде). Стенограммы, которые велись на отдельных заседаниях, изданы в 2007 году в трёх томах под заголовком «Стенограммы заседаний Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б). 1923–1939». Также следует упомянуть полезный справочный трёхтомник «Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б). Повестки дня заседаний. 1919–1952».

Между тем говорить о завершении систематизации и научной обработки этого комплекса документов в целом не приходится. В первую очередь следует обратить внимание на дела в 163-й описи 17-го фонда как наиболее информативные, содержащие подготовительные документы, переписку членов ПБ, проекты решений и т.д. Там отложилась масса авторских документов генсека, по преимуществу рукописных. Это ставит перед исследователями две технические задачи: опознание сталинского почерка (известно, что, на сталинский в разные годы были похожи почерки Я.Э. Рудзутака и А.С. Щербакова) и его расшифровка. Последнее с учётом возраста и сохранности оригиналов не всегда удаётся сделать полностью.

Но отдельный, даже очень интересный текст мало что даёт без учёта контекста, в котором он возник и действовал. Для работы с документами Политбюро крайне полезно изучить текст историков О.Н. Кена и А.И. Рупасова, «Протоколы Политбюро ЦК ВКП(б) как исторический источник по проблемам формирования советской внешней политики 1920-1930-х гг.» (он вошёл в целый ряд их совместных работ, например «Западное пограничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами 1928–1834. М., 2014»). В этом тексте рассмотрены типология и генезис делопроизводительных единиц, отражающих деятельность ПБ. Без чего трудно уяснить механизмы и последовательность работы с ними членов Политбюро и технического персонала.

Не менее важно понимать организационную сторону деятельности одного из высших исполнительных органов партии. Типовой формой его работы были проблемные комиссии, которым к определённой дате поручалось изучение вопроса и, как правило, подготовка в этой связи документа. Члены и кандидаты в члены ПБ (а также, при необходимости, привлечённые лица) под руководством ответственного за их сбор (обычно, первое по прядку записи лицо в списке членов комиссии) работали между заседаниями, а затем представляли ПБ отчёт. И хотя деятельности проблемных комиссии посвящены отдельные работы (см., например, Анфертьев И.А. Деятельность комиссий правящей РКП(б): Опыт коллективного управления государственными структурами в кризисные периоды первых лет Советской власти // История: факты и символы. 2017. № 3. С. 7–19), не существует общего перечня таких комиссий со списком участников, периодом действия и указанием протоколов заседаний ПБ, в которых отражена их работа. Конечно, создание такого перечня сопряжено с большим объёмом работы, однако на его основе можно в заданных хронологических рамках очертить круг занятий Сталина.

Помимо прочего протоколы ПБ позволяют при необходимости эффективно датировать документы, в которых упоминаются те или иные его решения. Но есть и ещё один исследовательский аспект, о котором не надо забывать. В дело, посвящённое тому или иному заседанию, подшивались все сопутствующие документы, среди которых нередко оказывались и рабочие записи. Содержательно эти заметки могли не иметь прямой связи с повесткой, но сохранённая в них информация может обладать самостоятельной ценностью.

Приведём в качестве примера сталинские заметки, сделанные на обороте последней страницы проекта «Общей линии партработы по национальному вопросу», подшитого вместе с протоколом № 10 от 4 июня 1923 года. «На Ильича нечего ссылаться, у нас нет Ильича. — записал Сталин, — 1) Как изменился Сталин за последние 6 месяцев, 2) Я секретарь и больше, может быть, чувствую ту опасность, которую несёт нашей партии упущение второй задачи, 3) Ваше предложение ведёт к ликвидации Советов, 4) Дисциплина в национальных компартиях нужна или нет... Этот [тезис] надо понять. Никакого съезда мы не созываем…» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 341. Л. 17об).

О чём конкретно идёт речь, имел ли место какой-то обмен мнениями на заседании ПБ или генсек в ходе редакции Проекта записал что-то для памяти — всё это только предстоит установить. Во всяком случае, местонахождение документа даёт примерное представление о времени появления заметок. Нет сомнения в том, что внимательное изучение документов ПБ приведёт не раз и не два к обнаружению подобных рабочих документов.