Империализм США и Кубинская революция (Часть 1)

Более полувека Куба оставалась фактической колонией США. Ее земли и недра, ее золотые пляжи и великолепные отели принадлежали янки, на них работал ее народ, обогащая своим трудом американских империалистов, безраздельно хозяйничавших в стране. Посол США привык полновластно распоряжаться делами «суверенной Кубы» и диктовать ее послушному правительству волю Государственного департамента, всегда стоящего на страже интересов североамериканских монополий, которые наживали на Кубе десятки и сотни миллионов долларов. Так было до 1 января 1959 г., когда победоносная революция начала новую u славную главу в истории Кубы¹.

I

Сметя кровавый режим американского ставленника Батисты, кубинская революция нанесла удар по империалистическим интересам США, однако на первых порах в Вашингтоне не склонны   были расценивать этот удар как катастрофу. В истории Латинской Америки «революции» были довольно частым явлением, а правящие круги США не только привыкли к ним, но зачастую играли режиссерскую роль в их организации. Такие «дворцовые революции» нередко задумывались в посольствах США и осуществлялись на средства американских монополистических группировок, заинтересованных в том, чтобы к власти пришел более покладистый или менее скомпрометированный глава правительства. На смену одному тирану приходил другой, который верой и правдой служил интересам американских монополий. Для народа ничто не менялось  - его уделом оставалось бесправие, нищета и каторжный труд, обогащавший монополии США и те проимпериалистические круги, которые были послушными проводниками политики США и не мыслили существования своих стран без «покровительства» северного соседа.

Кубинская революция не носила клейма «Made in USA», Батиста был свергнут без разрешения США, но на Кубе остались силы, на которые Батиста опирался,- латифундисты, крупные торговцы, связанные с США, магнаты сахарной промышленности, зависящие от американских банков, и др.. Даже в рядах революционной армии было немало людей, на которых реакция могла рассчитывать, а в Революционное правительство вошли политические деятели, хорошо известные США и не внушавшие им больших опасений. Ни от временного президента Уррутиа, ни от премьер-министра Хосе Миро Кардоны в США не ожидали больших неприятностей.

Что касается Фиделя Кастро, ставшего надеждой и любимцем кубинского народа, то правящие круги США полагали, что с ним можно будет договориться. Американская буржуазная печать, называвшая Ф. Кастро «диким жеребенком, которого еще надо будет объездить», выдавала их «надежды на безотказное прежде оружие, находившееся в их распоряжении, - на баснословные подкупы, на возможность обогатиться... В прошлом это оружие всегда обеспечивало победу. Почему же оно окажется бессильным теперь?»². Эти надежды заставили правительство США не медлить с признанием Революционного правительства, а чтобы легче было наладить контакты с этим правительством, президент Эйзенхауэр 11 января 1959 г. принял отставку посла США в Гаване Эрла Смита, скомпрометированного на Кубе своими дружескими связями с Батистой.

Эти иллюзии определяли выжидательное отношение США к Кастро в первые дни, последовавшие за победой революции. Стоило Революционному правительству приступить к реализации своей программы - начать экспроприацию собственности, незаконно нажитой приспешниками Батисты, предать суду революционных трибуналов палачей, в течение семи лет заливавших Кубу кровью ее народа, и иллюзии рассеялись. Не прошло и двух недель после победы революции, как в США была организована первая антикубинская кампания: буржуазная печать обвинила Революционное правительство в нарушении всех заповедей цивилизации, человечности и международного права. Сенатор Эллендер злобно обрушивался на новый режим, утвердившийся на Кубе. Международные комментаторы запугивали общественность призраком «новой диктатуры». Стали раздаваться голоса, требующие вмешательства США во внутренние дела Кубы.

Зверства Батисты стоили кубинскому народу 20 тысяч человеческих жизней, и ни разу США не подняли голос в защиту невинных, ни разу не нашли слова осуждения для режима кровавого диктатора. Теперь, в январе 1959 г., США подняли шум в связи с расстрелом 200 убийц из числа батистовских приспешников, осужденных революционными трибуналами. Ясно, что дело было не в «человеколюбии» и не в «гуманности» США. Недовольство Вашингтона вызвал отказ кубинского правительства от услуг американских военных миссий, высказанное им намерение пересмотреть прежние соглашения с американскими компаниями и разоблачение тесных связей между американскими империалистами и батистовским режимом, которые были вскрыты во время расследования преступлений арестованных батистовцев.

Раскрывая причины клеветнической кампании в США, Фидель Кастро заявил на митинге перед миллионом гаванцев:

«Такая кампания поднята против нас потому, что мы решили защищать политическую и экономическую свободу кубинского народа. На нас клевещут за то, что мы намерены аннулировать концессии, розданные иностранным компаниям диктатором Батистой. В глазах монополий революция на Кубе стала «заразительным» примером  для Латинской Америки»³.

Пропагандистская кампания, организованная в США, должна была, по планам ее вдохновителей, послужить поддержкой для внутренней контрреволюции на Кубе. Представляя общественному мнению искаженную картину происходящих на Кубе событий, клеветническая кампания должна была дезориентировать народы Латинской Америки, оттолкнуть их симпатии от кубинской революции и изолировать Кубу. Она должна была запугать кубинское правительство возможностью вмешательства США и затормозить проведение революционных преобразований в стране.

Таковы были планы. Результаты же пропагандистской кампании, организованной правящими кругами США, оказались совершенно иными. Угроза вмешательства со стороны США вызвала невиданное сплоченно всех прогрессивных сил Кубы вокруг правительства и Фиделя Кастро. 14 февраля Хосе Миро Кардона принужден был уйти в отставку, и премьер-министром Кубы стал Ф. Кастро. Тогда правительство Эйзенхауэра решило, что настало время принять более активные меры против кубинской революции. Учитывая тяжелое экономическое положение Кубы и ее полную зависимость от рынка СШA, североамериканские империалисты предложили ударить Кубу по самому больному месту - сократить ввоз кубинского тростникового сахара, составлявшего основную статью кубинского экспорта и главный источник получения иностранной валюты, жизненно необходимой для оплаты ее импорта⁴. Угрозы Вашингтона были призваны «устрашить» Фидели Кастро и принудить его правительство к повиновению.

Но они не дали тех результатов, которых ожидали в Вашингтоне.

«Мне это надоело,- заявил в ответ Ф. Кастро.- Если они хотят покупать наш сахар, пусть покупают. Если они не хотят его покупать, мы будем продавать его другим»⁵.

К такому независимому тону кубинского правительства в США не привыкли. В печати США все настойчивее начинали звучать требования свержения непокорного правительства.

Однако в то время монополистические круги США еще не оставили мысль о «приручении» Фиделя Кастро. Именно поэтому в апреле 1959 г. Американское общество газетных редакторов пригласило кубинского премьера на предстоящее ежегодное собрание членов этого общества, предложив ему выступить перед руководителями североамериканской прессы с изложением своих взглядов и планов своего правительства. Ф. Кастро принял приглашение, полагая, что его неофициальный визит позволит разъяснить представителям прессы цели кубинской революции. Что же касается правительства США, то оно решило использовать пребывание Ф.Кастро в Вашингтоне для неофициальных переговоров. Газета «Нью-Йорк геральд трибюн» совершенно недвусмысленно писала в те дни, что от поведения Кастро во время его бесед с представителями официального Вашингтона зависит многое. Если Кастро окажется сговорчивым, то, намекала газета, он может надеяться на изменение политики США и на их «помощь».

15 апреля 1959 г. Ф. Кастро прибыл в США, но уже первые его слова, адресованные североамериканским слушателям, разочаровали  тех, кто надеялся на его «сговорчивость».

«Я хочу объяснить, что мы пришли сюда не за деньгами, заявил он 17 апреля в речи перед собранием пригласившего его Американского общества газетных редакторов. - Возможно, многие правительства приходили сюда за деньгами и многие люди верят, что каждое правительство приходит за деньгами. Я более заинтересован в общественном мнении, чем в деньгах. И я не согласен, чтобы цель этой поездки была извращена»⁶.

Премьер-министр Революционного правительства Кубы объяснил, что приехал в Вашингтон, чтобы довести до сознания американского народа цели и задачи кубинской революции, чтобы рассказать ему о настроениях и нуждах всей Латинской Америки. Он резко критиковал экономическую политику США, подчеркнув огромные убытки, которые приносит Кубе ее торговля с США. За последние десять лет дискриминационные высокие пошлины на импортируемый США кубинский сахар лишили Кубу полутора миллиардов долларов, сказал Кастро.

Во время одиннадцатидневного визита Ф. Кастро в США ему были организованы встречи не только с представителями печати и телевидения. Он встретился с вице-президентом Никсоном и министром финансов Робертом Андерсоном, с Гертером и помощником государственного секретаря по делам Латинской Америки Роем Руботтомом, с представителями сенатской комиссии по иностранным делам и аналогичной комиссии палаты представителей, беседовал с руководителями Международного валютного фонда и т. д.⁷

Руководители американской политики выражали готовность начать переговоры об оказании Кубе экономической помощи,  если кубинское правительство окажется «сговорчивым», т. е. если оно согласится предать революцию.

Все эти дни американская пресса не скупилась на «советы» кубинскому премьер-министру. Газета «Нью-Йорк таймс» рекомендовала отказаться от планов индустриализации Кубы⁸.  «Уолл-стрит джорнэл» подчеркивала, что США обеспокоены планами экономических преобразований на Кубе больше, чем политическими заявлениями государственных деятелей, и рекомендовала «осторожность» в реализации этих планов. Ф. Кастро покинул США, не связав себя никакими обязательствами. Убедившись в несостоятельности своих надежд на перерождение Революционного правительства Кубы, монополистические круги США стали связывать свои планы с реакционным переворотом на Кубе.

Американские компании начали открыто оказывать поддержку реакционным силам на Кубе, помогая деятельности кубинских контрреволюционеров. Не довольствуясь этим, они сами активно включились в осуществление широкой программы саботажа революционных мероприятий правительства. Государственный департамент и печать США задались целью изолировать Кубу от Латинской Америки, для чего широко использовались антикоммунизм и панамериканизм.

17 мая 1959 г. Революционное правительство Кубы приняло закон об аграрной реформе, вызвавший переполох среди кубинских латифундистов и североамериканских компаний, владевших на Кубе огромными пространствами земли, превышавшими полтора миллиона га. Перспектива потери этих владений стала реальной и близкой. Она грозила им не только материальным ущербом. В США хорошо понимали, что Куба подала всей Латинской Америке пример радикального решения аграрного вопроса, а это сулило североамериканским империалистам дальнейшие неприятности.

С этого времени в США все настойчивее начинают звучать голоса тех, кто требует открытого вмешательства в кубинские дела, быстрых и решительных мер для спасения прибылей североамериканских империалистов. Политика правительства Эйзенхауэра по отношению к Кубе приобретает новые черты, становится более активной и свидетельствует о его решимости добиться свержения правительства Ф. Кастро, которого не удалось «прибрать к рукам» ни уговорами, ни подкупом, ни угрозами.

11 июня 1959 г. Государственный департамент направил кубинскому правительству ноту, в которой в резком тоне потребовал пересмотра закона об аграрной реформе. Революционное правительство отвергло это грубое вмешательство во внутренние дела Кубы, и тогда в Вашингтоне было решено, во-первых, активизировать деятельность контрреволюционных элементов на Кубе, помочь им организовать мятеж против правительства Ф. Кастро и, во-вторых, мобилизовать против революционной Кубы Организацию американских государств, что подготовит новый вариант «гватемальской операции».

В США и странах Центральной Америки был поднят шум о мнимой агрессивности Кубы, которая будто бы угрожает своим ближайшим соседям. Государственный департамент инспирировал обращение своих марионеток - диктаторов Доминиканской республики и Никарагуа - в совет Организации американских государств с жалобой на Кубу, которая якобы готовит «вторжение» в эти страны. С помощью этих инсинуаций США намеревались спровоцировать вмешательство ОАГ в дела Кубы, что означало бы интервенцию США, прикрытую знаменем ОАГ. Государственный департамент настоял на том, чтобы «кубинский вопрос» был передан на рассмотрение Совещания министров иностранных дел стран - членов ОАГ, которое должно было состояться в столице Чили.

Накануне совещания политические деятели и журналисты США не жалели усилий, чтобы убедить мир в приверженности североамериканских империалистов принципу «невмешательства» в дела суверенных стран, однако этот хор портили откровенные высказывания более непосредственных и нетерпеливых газет, вроде нью-йоркской «Дейли ньюс», которая призывала Государственный департамент «тщательно изучить методы, с помощью которых Даллес в 1954 г. освобождал  Гватемалу». В Латинской Америке хорошо помнили эти «методы», а потому антиимпериалистические элементы латиноамериканских стран не ждали от предстоящего совещания ничего хорошего. Даже мексиканская газета «Новедадес» подчеркивала в эти дни, что Организация американских государств «ни разу не созвала совещания для обсуждения проблем, связанных с действиями диктаторских режимов, ни разу не критиковала, например, убийство Батистой и его агентами 20 тыс. мужчин, женщин и детей... Зато ее усердие не замедлило проявиться, как только было объявлено об аграрной реформе на Кубе»⁹.

12 августа 1959 г. в Сантьяго (Чили) открылось чрезвычайное Совещание министров иностранных дел США и двадцати латиноамериканских стран, созванное для сколачивания единого фронта членов ОАГ против Кубинской Республики, и ее Революционного правительства. Выступая 14 августа по радио и телевидению, премьер-министр Революционного правительства Ф. Кастро разоблачил политику монополий США, которые взяли на себя роль организатора контрреволюционных заговоров на Кубе и поставщика оружия для них. Он резко осудил «фарс» в Сантьяго и показал, что напряженность в Карибском районе создает не Куба, а США и Доминиканская республика, поскольку с их воздушных баз взлетают самолеты, сбрасывающие на Кубу листовки и оружие для заговорщиков, тайно вывозящие из страны преступников-контрреволюционеров, которым в США уготовлен самый сердечный прием. Все это время, подчеркнул Ф. Кастро, печать США не прекращает свою клеветническую кампанию против революционной Кубы¹⁰.

Первая попытка США противопоставить Кубе Организацию американских государств и привлечь латиноамериканские правительства к делу удушения кубинской революции, не дала желаемых результатов. «Декларация  Сантьяго»¹¹ не осудила Кубу, а ограничилась подтверждением общих принципов панамериканизма, чего было явно недостаточно для планов Государственного департамента.
По возвращении в Гавану министр иностранных дел Кубы Рауль Роа мог с полным основанием заявить, что в Сантьяго кубинская делегация одержала победу.

«Нам удалось сорвать международный заговор против Кубы,- заявил он, - мы смогли развеять идею создания полицейских сил под эгидой диктаторов района Карибского моря»¹².

Вторым направлением контрреволюционной деятельности империалистов США летом 1959 г. было, как  уже отмечалось, активное содействие кубинской реакции. Флорида и прежде всего город Майами стали штаб-квартирой кубинской контрреволюционной эмиграции в США. Здесь и в соседних Центральноамериканских республиках готовились и вооружались банды для вторжения на Кубу. Отсюда к берегам Кубы уходили транспорты с оружием, тайно переправляемым контрреволюционному подполью, здесь базировались самолеты, которые летом-осенью 1959 г. систематически нарушали воздушные границы Кубы и сбрасывали на ее города и села контрреволюционные листовки и бомбы.

13 сентября в Гавану под видом туристов были направлены два гражданина США - Остин Юнг и Джон Питер Ламбтон, которые должны были координировать контрреволюционную деятельность подполья на Кубе. Юнгу было поручено возглавить «Кубинский демократический легион», как решено было наименовать объединенные силы кубинской контрреволюции, а Ламбтон должен был организовать доставку из США вооружения и боеприпасов для этого «легиона»¹³.  Военные действия должны были начаться в провинции Пинар-дель-Рио по сигналу из США. Кубинские органы безопасности своевременно раскрыли этот заговор и обезвредили американских агентов.

Правительство Эйзенхауэра уверяло, что оно не имеет никакого отношения к воздушным налетам на Кубу, поскольку они являются делом рук кубинских эмигрантов. Между тем, эти воздушные налеты совершались с территории США, в них принимали участие американские граждане, они совершались на приобретенных в США самолетах, и бомбы, сбрасываемые на города и сентрали Кубы, носили клеймо «сделано в США».

«...Что это такое: цинизм, бесстыдство или просто несостоятельность..,- с полным основанием спрашивал Ф. Кастро.-...Что же получается? Власти такой могущественной страны, располагающей такими огромными экономическими и военными ресурсами, радарными системами, способными, как говорят, перехватывать даже управляемые ракеты, признаются перед всем миром в своей неспособности воспрепятствовать нескольким самолетам бомбардировать территорию такой беззащитной страны, как Куба!»¹⁴.

Выступая на митинге перед полутора миллионами кубинцев 26 октября, Ф. Кастро раскрыл причину исключительной терпимости США к нарушению кубинской контрреволюционной эмиграцией нейтралитета Кубы. США начали свою борьбу против кубинской революции с клеветнических кампаний, теперь они угрожают материальным ценностям и жизни кубинского народа.

«Все это преследует лишь одну цель - запугать народ! Это значит, что, с одной стороны, они грозят народу Кубы удушением экономики, сокращением квоты на сахар и, с другой - угрожают террором, чтобы, запугав, заставить кубинский народ отказаться от своей замечательной революции, отказаться от стремления установить справедливость на нашей земле»¹⁵.

Ф. Кастро отметил тесную связь между агрессией извне, из США, и предательством внутри страны, так как и то и другое является реакцией ущемленных революцией интересов на политику Революционного правительства.

Правительство США направило в Гавану ноты, написанные в угрожающем тоне, однако на Кубе уже научились противостоять дипломатическому нажиму, и отступить пришлось Государственному департаменту. 1 ноября 1959 г. Гертер заявил, что будут приняты меры для прекращения налетов на Кубу с территории Флориды - для обследования ее аэродромов был выделен специальный отряд из 100 агентов, оснащенный самолетами, автомобилями и радиостанциями. Как и следовало ожидать, усилия этого отряда «оказались тщетными» -ему так и не удалось обнаружить самолеты злоумышленников, совершавшие систематические налеты на Кубу. Зато репортер кубинского журнала «Боэмия» без всякого затруднения обнаружил и даже сфотографировал эти самолеты на аэродроме Пампана Бич в 35 км от Майами!¹⁶.

Воздушные налеты не только не сломили волю кубинского парода, но и вызвали в стране огромный патриотический подъем. Трудящиеся Кубы теснее сплотились вокруг своего Революционного правительства, начался cбop средств для приобретения самолетов, которые могли бы стоять на страже воздушного пространства Кубы.

Тогда в реакционных кругах США было решено найти новые, более эффективные приемы борьбы против кубинской революция, прежде всего применить экономическую агрессию.

Продолжение следует

Примечания:

1. Из сборника "Пять лет Кубинской Революции"., М., Издательство АН СССР, 1963 

2. Дж. Норт. Куба - надежда континента. М., 1961, стр.36.

3. «Правда», 23.1.1959.

4. Одним из самых горячих сторонников этого плана экономической агрессии против Кубы стал тот же сенатор Эллендер, связанный с свеклосахарной промышленностью Луизианы и потому лично заинтересованный в сокращении ввоза тростникового сахара из Кубы.

5. «Правда», 22.11.1959.

6. Цит.по кн.: T. Draper. Castro`s Revolution. Myths and Realities. New York, 1962, p. 158.

7. "Congressional Record". Vol. 105? P. 7097-7100.

8. "New York Times". 18.IV.1959.

9. «Правда», 12.VIII.1959.

10 См. «Правда», 16.VIII. 1959.

11 Текст Декларации см. "The Department of State of Bulletin", 7.IX 1959, p. 342.

12. «Правда», 26.VIII 1959.

13. М. Хиль. Куба - да, янки - нет! М., 1961, стр.178.

14. Ф. Кастро. Речи и выступления. М., 1960, стр.123.

15. Там же, стр. 129.

16. См. М. Хиль. Указ. Соч., стр. 178.