Империализм США и Кубинская революция (Часть 2)

Попытки североамериканских империалистов нанести ущерб экономике Кубы осуществлялись с момента победы кубинской революции и особенно усилились после принятия закона об аграрной реформе. Были заморожены валютные активы банка Кубы, ограничены, а потом и вовсе отменены все коммерческие кредиты. Североамериканские монополии, орудовавшие на Кубе, саботировали революционные законы республики, не платили налогов, сокращали или совсем свертывали производство, чтобы увеличить и без того большую безработицу и создать дополнительные трудности для Революционного правительства. Но в начале 1960 г, империалисты США сочли эти меры недостаточными и перешли к фронтальному наступлению на кубинскую экономику.

Основой экономического благосостояния Кубы является сахарный тростник, поэтому в США было решено направить усилия контрреволюционеров на его уничтожение. По согласованному плану началось наступление на плантации. Американских агенты поджигали тростник на корню. Самолеты, прилетавшие с севера, сбрасывали на плантации напалмовые бомбы американского производства, поливали тростник зажигательными смесями, а правительство Эйзенхауэра отвергало все требования кубинского правительства о прекращении воздушных налетов, которые с 12 января 1960 г. стали регулярными. Государственный департамент с невиданным цинизмом продолжал уверять мир в непричастности США к этим провокациям. Так продолжалось до середины февраля.

Наконец, 17 февраля один из пиратских самолетов случайно взорвался в момент, когда он готовился сбросить фугасную бомбу на сентраль «Эспанья» в провинции Матансас. По документам погибшего летчика было установлено, что пилотировал самолет гражданин США Роберт Эллис Фрост, уже неоднократно совершавший налеты на Кубу и получавший за них по 1500 долларов ^[1]. Среди найденных документов были обнаружены карты Кубы с нанесенными на них маршрутами и объектами для бомбометания.

«До сих пор, - говорил в своем интервью по телевидению Ф. Кастро, - они совершали налеты, сбрасывая лишь небольшие зажигательные бомбы. Теперь они решили сбрасывать фугасные бомбы. Иными словами, используя базу, расположенную в 20 или 30 милях от базы стратегической авиации США в Хомстэде, они рассчитывали систематически уничтожить всю нашу сахарную промышленность. Ибо здесь указаны все, абсолютно все, сентрали провинции Гаваны»^[2].

Теперь США были пойманы с поличным. Теперь нельзя уже было отрицать ни участие граждан США в налетах на Кубу, ни покровительство американского правительства этим нарушителям закона о нейтралитете. Американские газеты принуждены были признать ответственность США за воздушные налеты на Кубу. «Вашингтон делли ньюс» в редакционной статье констатировала:

«Наши федеральные власти, которые ранее отрицали факт воздушных налетов и бомбежки Кубы теперь принуждены допустить, что они имели место».

Даже в конгрессе США раздались трезвые голоса, осудившие позицию правительства. Сенатор Уильямс (от штата Делавэр) заявил, что США должны немедленно гарантировать Кубе, что ее покой не будет больше нарушаться самолетами, базирующимися на американской территории, и что виновные в попустительстве воздушным налетам будут нести материальную и уголовную ответственность ^[3].

Государственный департамент не последовал этому совету. Более того, не прошло и трех дней, как новый североамериканский самолет сбросил четыре бомбы на пригород Гаваны. И на этот раз самолет пилотировал гражданин США Роберт Спиннинг, получивший за этот налет 3 тыс. долларов ^[4].

Правительство Эйзенхауэра не считалось ни с общественным мнением, ни с международным правом. Оно открыто попирало национальный суверенитет Кубинской Республики и игнорировало собственный закон о нейтралитете. Правящие круги США были ответственны за пожары и взрывы на Кубе, за обстрелы кубинской территории и гибель мирного населения.

Против революционной Кубы велась, хоть и необъявленная, но жестокая война, причем вооружена была только одна, наступающая сторона, а другая не имела возможности организовать свою оборону, поскольку Куба не располагала средствами противовоздушной обороны и истребителями, необходимыми для отражения агрессии с воздуха.

Никто в США не чинил препятствий контрреволюционной эмиграции в приобретении самолетов и других видов вооружения, предназначавшихся для налетов на Кубу, наоборот, им предоставлялись все необходимые средства. Однако правительство США решительно воспротивилось попыткам Кубы приобрести самолеты и вооружение, необходимые для обороны республики. По сути дела, США ввели эмбарго на экспорт своих военных материалов на Кубу. Не довольствуясь этим, США использовали все свое влияние для того, чтобы помешать кубинскому правительству закупить оружие в Европе. Под нажимом американского посольства правительство Англии отказалось разрешить продажу самолетов революционной Кубе, а когда кубинцам удалось приобрести некоторое количество вооружения у одной бельгийской фирмы, США стали усиленно добиваться расторжения этой торговой сделки.

«Не один раз консул США в Бельгии и американский военный атташе в этой стране обращались к этому предприятию и в министерство иностранных дел, пытаясь добиться, чтобы наша страна не получила от них вооружения», - говорил позже Ф. Кастро ^[5].

Однако все усилия США не дали результатов. Тогда они организовали с помощью своей агентуры взрыв французского судна «Ле Кубр», доставившего в Гавану бельгийское оружие. Пароход был взорван в порту. Взрыв стоил жизни десяткам кубинских рабочих, занятых на разгрузке, и причинил Кубе материальный ущерб в 15 млн. долларов. В речи на похоронах погибших Ф. Кастро вскрыл возмутительную роль североамериканского империализма в осуществлении агрессии против Кубы.

Тон этого выступления не понравился Государственному департаменту, и 7 марта Гертер позволил себе грубо отчитать временного поверенного в делах Кубы Эрика Патерсона. Вызывающее поведение государственного секретаря встретило должный отпор: Революционное правительство Кубы отвергло «протест» Гертера и потребовало, чтобы при обращении к представителям Кубы государственный секретарь США уважал дипломатические нормы.

В то время, как агенты США жгли тростниковые плантации, уничтожая основное богатство Кубы, нефтяные монополии США, контролирующие снабжение Кубы горючим, попытались лишить кубинскую промышленность и транспорт топлива и тем парализовать экономическую жизнь страны.

Две североамериканские компании «Тексако ойл» и «Эссо стандарт ойл» и одна английская «Петроллеум шелл де Куба» ввозили па Кубу и очищали на своих заводах почти всю необходимую Кубе нефть. Они же очищали то небольшое количество нефти, которое добывалось на самой Кубе. В феврале 1960г. было подписано советско-кубинское торговое соглашение, по условиям которого СССР должен был поставить Кубе, в обмен на ее сахар, определенное количество нефти, и в июне 1960г., первая партия высококачественной и несравненно более дешевой нефти была доставлена из Советского Союза па Кубу. Американские нефтепромышленники были обязаны принять эту принадлежавшую кубинскому правительству нефть для переработки на своих заводах, как это предусматривалось законом 1938 г. о минеральном топливе ^[6], однако они решительно отказались рафинировать советскую нефть. Продолжая считать себя властелинами кубинской экономики, американские нефтепромышленники встали на путь саботажа, уверенные, что объявленный им бойкот советской нефти создаст новые хозяйственные трудности для Кубинской Республики и осложнит положение Революционного правительства. И опять они просчитались. Ответом на их вызывающую политику было решение правительства Кубы поставить под правительственный: контроль все иностранные нефтеперерабатывающие заводы.

На защиту нефтяных компании поспешил Государственный департамент. Посол США в Гаване Бонсал вручил Раулю Роа ноту протеста. Как это ни парадоксально, но кубинское правительство было обвинено в «экономической агрессии против США»^[7].

Не довольствуясь введением в США эмбарго на продажу нефти Кубе, нефтяные компании начали оказывать нажим на иностранных судовладельцев, требуя, чтобы они отказались предоставлять свои танкеры для перевозки советской нефти на Кубу. Если бы не братская помощь Советского Союза, который сумел обеспечить поставку Кубе всей необходимой ей нефти, политика североамериканских монополистов могла бы парализовать всю хозяйственную жизнь страны. Однако в результате своей антикубинской политики нефтяные монополии США только лишились выгодного кубинского рынка и своих предприятий на Кубе.

Столь же безуспешно закончились и меры по саботажу программы развития экономики Кубы, предпринимавшиеся североамериканскими горнопромышленными компаниями на Кубе^[8] и «Кубан электрик компани», монополизировавшей все производство электроэнергии на Кубе.

Самым серьезным ударом по экономике Кубы должен был стать отказ США от покупки кубинского сахара, составлявшего основную статью экспорта страны. В течение 26 лет США закупали на основе системы квот до 60% всего сахара Кубы (примерно 3 млн. т в год), что покрывало около 20% потребности внутреннего рынка США. Квота Кубы в 1960 г. составляла 3120 тыс. т^[9].

По требованию североамериканских сахарных магнатов, которые контролировали производство сахара на Кубе и свекловичного сахара в США, на импортный сахар были установлены повышенные закупочные цены, которые не зависели от конъюнктуры мирового рынка^[10]. Несмотря на то, что повышенные цены обогащали не Кубу, а североамериканских сахарных королей, монополисты США никогда не забывали напомнить Кубе о том, что США являются ее благодетелем, и что она должна быть благодарной им за право продавать свой сахар по благоприятным ценам и на условиях максимальной квоты. Так сложилась существовавшая долгие годы зависимость Кубы от североамериканского рынка.

Еще в январе 1960 г. в конгрессе США стали раздаваться голоса, требующие предоставить президенту право сокращать кубинскую квоту, что позволит ему «разговаривать с Кубой, держа в руке палку», и отказаться от повышенных цеп на кубинский сахар, что лишит Кубу тех 140 млн. долларов, которые она должна получить за счет разницы между ценами, уплачиваемыми США, и мировыми ценами. Несмотря на заявление кубинского правительства о его готовности урегулировать путем переговоров все интересующие США вопросы при условии, если не будут приняты односторонние меры, которые могут нанести ущерб экономике Кубы ^[11], председатель комиссии палаты представителей по вопросам сельского хозяйства Герольд Кули (демократ от Северной Каролины) 11 марта подтвердил, что правительство «собирается предложить новый закон в области сахарной промышленности», который должен «послужить орудием наказания правительства Фиделя Кастро» ^[12].

Была сфабрикована лживая версия, согласно которой аграрная реформа на Кубе должна привести к падению производства сахара, в результате чего Куба не сможет выполнять свои обязательства по снабжению США. Для того чтобы не оказаться перед перспективой срыва сахарных поставок Кубой, говорили авторы этой клеветы, правительство США должно ориентироваться на другого латиноамериканского поставщика, более дружественного Соединенным Штатам и способного выполнять свои обязательства по сахарным поставкам^[13].

Кубинское правительство разоблачило фальшивые аргументы сторонников аннулирования квоты Кубы. Оно предложило поставить Соединенным Штатам уже в 1960 г. 1 млн. т сахара сверх того количества, которое предусматривалось квотой, а если Куба окажется не в состоянии поставить этот дополнитель ный миллион тонн, то она готова признать право США вообще лишить ее квоты ^[14].

Правительство Кубы предупредило США, что их стремление сократить кубинскую квоту па сахар нельзя расцепить иначе, как экономическую агрессию, как намерение США сохранить в своих руках контроль над экономикой Кубы.

Однако правящие круги США решили не отступать, и 3 июля 1960г. конгресс одобрил предложенную правительством Эйзенхауэра поправку к закону о сахаре 1948г.^[15], предоставлявшую президенту право изменить квоту Кубы на период, оставшийся до конца текущего года и на первый квартал 1961г.

До конца 1960г. Куба должна была поставить США в счет своей квоты еще 840 тыс. т сахара. Все это количество было подготовлено уже к отправке в США, но теперь президент мог отказаться от этого сахара и лишить Кубу валюты, которую она должна была за него получить. Революционное правительство сделало еще одну попытку повлиять на президента США. 6 июля президент Дортикос подписал закон № 851, предоставляющий правительству право национализировать путем принудительной экспроприации предприятия и имущество американских граждан на Кубе. Эта контрмера, принятая для защиты национального суверенитета и свободного экономического развития страны, показывала Эйзенхауэру, что сокращение кубинской квоты не пройдет безнаказанно и повлечет за собой ответные меры против американских капиталовложений на Кубе. Однако президент США не внял и этому предупреждению: в тот же день он подписал одобренный конгрессом закон. В соответствии с новым законом президент США объявил о своем решении урезать кубинскую квоту в 1960 г. на 700 тыс. т, что означало но сути дела прекращение импорта кубинского сахара в США. Благодаря этой мере Куба должна была лишиться 92 млн. долларов, которые она рассчитывала получить за свой сахар до конца 1960г. ^[16]

Решение правительства США о сокращении кубинской квоты на сахар было первым государственным актом прямой экономической агрессии, но, подобно своим предшественникам - неофициальным мерам экономической агрессии, он не принес правящим кругам Соединенных Штатов ничего, кроме нового конфуза: сахар, от которого отказались США, был приобретен Советским Союзом. В итоге США лишились кубинского сахара, потеряли кубинский рынок для своих товаров, поставили под удар интересы американских капиталистов и дезорганизовали международный сахарный рынок.

Даже в правящих кругах США решение президента Эйзенхауэра не встретило единодушной поддержки. «Нью-Йорк таймс» подчеркивала в июле 1960г. неразумность правительства, рискнувшего в середине XX в. действовать мерами диктата, приемлемыми только для 1898 г. «В ответ на наше решение сократить экспорт кубинского сахара к нам стоимостью примерно в 100 млн. долларов Кастро грозит экспроприировать принадлежащую американцам собственность примерно на 500 млн. долларов. Положение таково, что нажим со стороны США, вероятно, лишь усилит энтузиазм народа по отношению к Кастро. Блокадами не залить революционных пожаров». Газета выражала опасения, что своей политикой США лишь принуждают Кубу расширить связи с социалистическим лагерем ^[17].

Продолжая свои атаки на кубинскую революцию, американские империалисты решили вновь поднять вопрос о Кубе на консультативном совещании ОАГ, чтобы добиться на нем осуждения народной власти на Кубе и изоляции революционной Кубы в Западном полушарии. Одновременно правительство США рассматривало вопрос о целесообразности военной интервенции. Обозреватель Дрю Пирсон сообщил, что «объединенная группа начальников штабов в Вашингтоне выступила с одной из самых серьезных рекомендаций с момента окончания войны. Она рекомендовала президенту Эйзенхауэру совершить, пока еще не поздно, вооруженное нападение на Кубу. Начальники штабов рекомендовали использовать морскую пехоту и парашютистов, чтобы оккупировать весь остров»^[18].

Правительство США с одобрением встретило рекомендации Пентагона, но, считаясь с предостережением, сделанным правительством СССР ^[19], решило отложить реализацию воинственных планов Пентагона до более благоприятного момента и сосредоточить усилия на сколачивании антикубинского фронта в ОАГ.

11 июля 1960 г. министр иностранных дел Кубы Рауль Роа обратился в Совет Безопасности ООН с просьбой обсудить вопрос об агрессивных действиях США против Кубы ^[20]. Однако Совет ОАГ, действуя по указке США, принял решение, направленное против рассмотрения кубинской жалобы в Организации Объединенных Наций ^[21].

Поэтому 18 июля на заседании Совета Безопасности американский делегат Лодж предложил отложить рассмотрение кубинской жалобы по существу до тех пор, пока американо-кубинский конфликт не будет изучен Организацией американских государств. Его поддержал и представитель Аргентины, который от имени своей страны и Эквадора внес проект резолюции, почти буквально повторявший предложение Лоджа: отложить обсуждение жалобы Кубы в Совете Безопасности до получения доклада ОАГ^[22]. Этот проект резолюции был поддержан представителями европейских союзников США - Англии, Франции и Италии^[23], и 19 июля принят Советом Безопасности.

С этого времени заботой Государственного департамента стала подготовка к совещанию стран-членов ОАГ в Сан-Хосе. Стремясь завоевать симпатии стран Латинской Америки и облегчить создание антикубинского фронта, правительство США выдвинуло план экономической помощи латиноамериканским странам, обещав выделить на его осуществление 500 млн. долларов. Обещание экономической помощи должно было сделать делегатов Латинской Америки более послушными воле империалистических кругов США. Ту же цель преследовало обещание разделить кубинскую сахарную квоту между другими странами Латинской Америки, заинтересованными в сбыте своего сахара в США.

Все это время печать США продолжала против Кубы клеветническую кампанию, которая имела целью подготовить общественное мнение Америки к тем антикубинским мерам, которые США намеревались навязать предстоящему совещанию в Сан-Хосе. С той же целью был сфабрикован меморандум: Государственного депортамента: «Провокационные действия правительства Кубы против США», который был представлен Межамериканскому комитету мира ^[24].

В ответ на враждебные происки империалистов США правительство Кубы 22 июля установило свой контроль над тремя сахарными заводами компании «Кубан-америкен шугар компани», которая пыталась закрыть эти заводы. 6 августа правительство приняло постановление № 1 о национализации (в соответствии: с законом № 851 от 6 июля 1960г.) имущества ряда американских компаний ^[25]. Были национализированы 36 американских сахарных заводов, нефтеперегонные заводы компании «Кубана де электрисидад», «Кубан телефон компани» и др. Так революционная Куба покончила с экономическим засилием североамериканских империалистов на своей земле.

Национализация была совершенно законным актом, однако Государственный департамент обрушился на Революционное правительство с новыми угрозами и обвинениями. 8 августа посол США Бонсал вручил кубинскому министру иностранных дел ноту, в которой был выражен «негодующий протест» правительства Эйзенхауэра ^[26]. Одновременно был опубликован и направлен Межамериканскому комитету мира новый меморандум Государственного департамента, в котором революционная Куба обвинялась в «усилении международной напряженности в Западном полушарии» ^[27]. Клеветнический меморандум потребовался Государственному департаменту как пропагандистский документ, с помощью которого США были намерены превратить совещание в Сан-Хосе в судилище над революционной Кубой.

8 августа совет ОАГ утвердил предложенную Соединенными Штатами повестку дня предстоящего совещания. Любопытно, что в ней не было ни слова о жалобе Кубы на американскую агрессию, которая была подана Раулем Роа в Совет Безопасности и по решению последнего передана на рассмотрение ОАГ! А ведь именно для рассмотрения этой жалобы и созывалось совещание в Сан-Хосе. Зато в повестке дня совещания фигурировал надуманный пункт об «угрозе извне» и о мнимом «коммунистическом проникновении в Западное полушарие».

Делегация США прибыла в Сан-Хосе с вполне определенной целью, о которой достаточно откровенно писала «Уолл-стрит джорнэл»: «Заложить основы координированных действий против Кубы..., побудить кубинский народ свергнуть правительство Фиделя Кастро»^[28]. Однако сформулировать эту задачу было гораздо легче, чем добиться ее выполнения. Очень скоро американской дипломатии пришлось признать, как это сделала «Нью-Йорк таймс», что «латиноамериканский энтузиазм в отношении принятия мер против Кубы весьма скуден. Д-р Кастро обладает притягательной силой на всем континенте. Кроме того, многие латиноамериканцы испытывают удовольствие при мысли о том, насколько ловко eмy удается ущипнуть дядю Сэма за нос»^[29]. Делегации латиноамериканских стран не решались поддерживать требования США, так как за их спиной стояли народы, горячо приветствовавшие революционную Кубу. С критикой по адресу США выступила но только делегация Кубы, но и делегаты Бразилии, Боливии и ряда других латиноамериканских стран. Гертеру пришлось пустить в ход экстренные меры - угрозы, посулы, шантаж. В результате делегации США удалось добиться отклонения резолюции, предложенной Раулем Роа, после чего кубинская делегация покинула совещание.

28 августа совещание приняло компромиссную «Декларацию Сан-Хосе», которая, несмотря на усилия Гертера, не содержала в себе ни призыва к коллективным действиям ОАГ против Кубы, ни даже осуждения ее Революционного правительства. Впрочем, декларация содержала протест против мифического «вмешательства внеконтинентальных держав» в дела Западного полушария, которое-де может поставить под угрозу его мир и безопасность ^[30].

Ответом на Декларацию Сан-Хосе явился созыв в Гаване 2 сентября 1960г. Генеральной национальной ассамблеи народа Кубы, единогласно одобрившей ныне всемирно известную Гаванскую декларацию. Этот документ революционная Куба противопоставила Декларации Сан-Хосе, «продиктованной американским империализмом и являющейся покушением на национальное самоопределение, суверенитет и достоинство братских народов континента» ^[31].

Гаванская декларация осудила постоянное вмешательство США в дела Латинской Америки, которое превратило ее «в зону эксплуатации, в задворки финансовой и политической империи янки», и подчеркнула, что в таких условиях позиция латиноамериканских правительств является «предательством стремления их народов к независимости, ликвидацией их суверенитета и препятствием установлению действительной солидарности между нашими странами».

После совещания в Сан-Хосе правительство США продолжало свои попытки «купить» поддержку латиноамериканских стран иа экономическом совещании в Боготе, состоявшемся 5-13 сентября.

Министр экономики Кубы разоблачил в Боготе планы Государственного департамента, направленные на изоляцию Кубы. Он заявил, что американский план помощи Латинской Америке это: «попытка задушить боевые надежды, пробужденные в народах Латинской Америки кубинской революцией». Кубинская делегация отказалась подписать Боготинский акт, документ, продиктованный конференции империалистами США^[32].

«Помощь» США Латинской Америке должна была предоставляться на определенных условиях, важнейшим из которых было (подчинение соответствующих правительств диктату Вашингтона в вопросах, связанных с Кубой. Еще 19 августа правительство США открыто объявило, что оно не позволит другим странам использовать американские займы на покупку кубинского сахара ^[33].

Правительство США не упускало никакой возможности для того, чтобы продемонстрировать миру свою враждебность к революционной Кубе. Как только стало известно, что Фидель Кастро прибудет на XV сессию Генеральной Ассамблею ООН, государственный секретарь Гертер поспешил заявить о том, что право передвижения Фиделя Кастро в Нью-Йорке будет ограничено центральными улицами города. Не успел Кастро прибыть в Нью-Йорк, как владельцы нью-йоркских отелей по существу закрыли перед ним двери, потребовав невиданно высокую плату за помещение. По решению американских властей, были конфискованы принадлежавшие Кубе самолеты, находившиеся на аэродромах США, в том числе и тот самолет, на котором прилетела в Нью-Йорк кубинская делегация во главе с Ф. Кастро. Как известно, Фидель Кастро вылетел домой на самолете, который был предоставлен в его распоряжение Советским правительством, так как все кубинские самолеты, прибывающие в США, отбирались в обеспечение исков частных лиц к кубинскому правительству. Так США заставили Кубу отказаться от воздушной связи со своим агрессивным соседом.

29 сентября 1960г. правительство США рекомендовало американским гражданам, проживающим на Кубе, отправить свои семьи домой. 30 сентября Государственный департамент опубликовал заявление, в котором, отвечая на запросы встревоженных американских граждан, посоветовал им всячески воздержаться от путешествий на Кубу^[34].

Положению становилось напряженным. На Кубу продолжали засылать банды контрреволюционеров, щедро вооруженных американским оружием. Поощряемые местными властями Флориды кубинские контрреволюционные эмигранты организовали бандитский налет на кубинское представительство в Майами.

В этой обстановке правительство США обрушило на революционную Кубу новый экономический удар: 19 октября 1960 г. оно приняло решение об объявлении эмбарго на весь экспорт американских товаров на Кубу, «за исключением продовольствия и медикаментов».

Введение эмбарго было началом прямой экономической блокады Кубы, имеющей целью задушить кубинскую революцию. Если учесть, что США были основным, а часто и единственным поставщиком Кубы, то станет ясным, что эмбарго должно было парализовать кубинскую экономику, вывести из строя автомобильный, автобусный, станочный парк Кубы. «Нью-Йорк таймс» признавала, что эта мера имеет целью лишить кубинскую промышленность и транспорт необходимых запасных частей для оборудования, а «Нью-Йорк геральд трибюн» откровенно заявляла, что эмбарго должно «образумить» правительство Ф. Кастро, т. е. заставить его отступить от политического курса, неугодного американским империалистам.

Экспорт США на Кубу был не только исключительно важен для кубинской экономики, он был весьма значителен по объему. Официальные данные свидетельствуют о том, что Куба ввезла в 1959г. американских товаров на 439 млн. долларов. В 1960г. эта цифра сократилась до 224 млн. долл. Из-за эмбарго в 1961 г. Куба получила из США товаров всего на 13 млн. долл.^[35]. В дальнейшем правительство США приняло меры для нового ограничения своего экспорта на Кубу, а с 7 февраля 1962г. ввело полное эмбарго на торговлю с Кубой.

Правящие круги США нанесли не только удар по экономике Кубы. Эмбарго нанесло ущерб и тем американским экспортерам, которые были традиционными поставщиками Кубы. Оно разоблачило правительство США как нарушителя международных соглашении, в том числе и Устава ОАГ, недвусмысленно запрещавшего «принудительные меры экономического или политического характера в целях повлиять на суверенную волю другого государства и извлечь из этого какие-либо выгоды» (статья 16) ^[36]. В конце октября правительство США отозвало в Вашингтон «для консультаций» своего посла в Гаване Бонсала, а 16 декабря президент Эйзенхауэр издал приказ о полном прекращении ввоза кубинского сахара на весь срок предоставленных ему конгрессом полномочии сокращать кубинскую квоту, т. е. до 31 марта 1961г. ^[37]

В дальнейшем конгресс по просьбе президента продлил его полномочия на сокращение кубинской квоты еще на 15 месяцев, т. е. на срок до 30 нюня 1962г., и преемник Эйзенхауэра сразу же воспользовался этим правом: 31 марта 1961 г. он запретил ввоз кубинского сахара еще на 15 месяцев ^[38]. Таким образом, после 6 июля 1960 г., когда Эйзенхауэр впервые сократил сахарную квоту Кубинской Республики, США практически прекратили импорт кубинского сахара.

Результатом такой политики было резкое сокращение стоимости кубинского экспорта в США. Если в 1959 г. она составляла 475 млн. долларов, то в 1960 г. она сократилась до 357 млн. долларов, а в 1961 г. - до 35 млн. долларов ^[39]. В 1962г., когда правительство США запретило всякий импорт товаров кубинского производства или кубинского реэкспорта, Куба полностью лишилась рынка США.

Экономическая агрессия США создала серьезные трудности для революционной Кубы, однако она не поставила ее на колени. Социалистический лагерь помог кубинскому народу, еще теснее сплотившемуся вокруг своего революционного руководства, сорвать планы американской реакции, и тогда правящие круги США решили прибегнуть к помощи военной силы для свержения Революционного правительства Кубы во главе с Фиделем Кастро.

Окончание следует