Что стоит за словами «подготовка сталинских томов»? Год за годом, месяц за месяцем (а иногда по дням и часам) жизни нашего персонажа скрупулёзно подбираются в архивных фондах и документальных и публикациях авторские тексты, анализируется сопутствующая справочная, мемуарная и биографическая литература. «В чём же смысл этой работы? Что в ней проку? — может спросить читатель. — В архивах всё давно разложено по полкам, а жизнь Сталина за десятилетия разобрана по крупицам и косточкам…»
Исследователю, занятому изучением конкретного периода, протяжённостью в один-два месяца, необходимо изучить весь фонд целиком, в противном случае он рискует пропустить важный источник
Так казалось и нам, когда мы собирались закончить издание за три-пять лет. В одной из недавних заметок мы уже приводили пример сталинской телеграммы без даты, без адресата и почти без текста. Это, конечно, случай редкий. Однако каждый, кто впервые столкнётся с самым крупным собранием текстов И.В. Сталина в 558-м фонде Российского государственного архива социально-политической истории (бывшего партийного), едва ли сумеет избежать законного недоумения: как вообще возможно, чтобы за почти 80 лет существования в этом составе он как был, так фактически и остался почти бессистемным нагромождением папок, без строгой хронологии и типизации? В одних делах обнаруживаются исходящие тексты телеграмм, записанные секретарём или самим Сталиным, а через тысячи номеров, в совершенно других делах — бланки входящих. Редакции одних и тех же статей и правки стенограмм рассеяны по разным описям, собрание изобилует повторами, нерасшифрованными рукописями, текстами без дат, трудно атрибутируемыми отрывками. Исследователю, занятому изучением конкретного периода, протяжённостью в один-два месяца, необходимо изучить весь фонд целиком, в противном случае он рискует пропустить важный источник.
Столь плачевное состояние фонда самым красноречивым образом характеризует положение дел как с прижизненным изданием Сочинений, так в целом с изучением биографии и «боевого пути» вождя.
Так культы не создают. Их создают по-другому: так, Л.Д. Троцкий в 1929 году издавал уже 20 том своих сочинений. Вот это да, тут и хватка и сноровка.
Говорят, тиран был скрытен и пуглив, опасался критиков и разоблачителей. Не заинтересованный в исследовании своих деяний, всё и всем запрещал. У нас вообще много любят говорить, не утруждаясь доказательствами. Между тем, нам известна одна сталинская просьба к ЦК запретить публиковать его работы без согласования с автором. Она последовала после публикации в августе 1935 года известного доклада первого секретаря Закавказского краевого комитета ВКП(б) Л.П. Берии «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье». А помимо того, не менее известны десятки документальных сборников и исторических материалов, приуроченных к 60-летию И.В. Сталина и вышедших в 1938–1941 годах.
Сталиноеды вновь выскажутся: мол, это всё фальсификации и культостроительство, самим диктатором и санкционированные. Однако сопоставление этих работ с открытыми ныне архивными фондами показывает, что их авторов и составителей едва ли в чём можно упрекнуть: действительно, возглавлял, организовывал, обеспечивал и добивался. Режет глаз навязчивое исключение из исторических текстов фамилий тех, кто в 30-е годы был осуждён по обвинениям в измене, контрреволюционной и террористической деятельности. Впрочем, эта цензура (о сталинском отношении к которой, к сожалению, ничего неизвестно) ничто в сравнении с нынешней фальсификацией истории «новой России» путём тотального вымарывания имён советских лидеров и героев.
Таким образом, даже первичный сбор и систематизация источников для публикации превращается в научно-исследовательскую работу. Покажем на примере, о чём идёт речь.
С 30 октября по 24 ноября И.В. Сталин находился вне Москвы: по поручению Политбюро ЦК он отправился на Кавказ для решения неотложных задач, связанных с партийным и советским строительством, внутри- и внешнеполитическими проблемами. Нами выявлено 36 сталинских документов за этот период: телеграмм и переписок по прямому проводу 29 (с Г.В. Чичериным — 13, с В.И. Лениным — 8, с Г.К. Орджоникидзе — 3, с прочими адресатами — 5), докладов — 3, протоколов заседаний — 3. Для сравнения: в томе 5 Сочинений из них опубликованы только три, при этом ни одной телеграммы.
Остановимся на самой представительной части — переписке с наркомом по иностранным делам Г.В. Чичериным (многие из телеграмм вторым адресатом имеют Владимира Ильича). Из 13 текстов один обнаружен в 71 фонде РГАСПИ, один — во второй описи 558-го (сталинского) фонда, остальные 11 — в его основной, 1-й описи. Для представления о том, как в ней расположены тексты, относящиеся к общему трёхнедельному периоду, приведём номера дел в хронологическом порядке следования телеграмм: 1985, 5546, 5224, 1989, 1992, 5547, 5211, 5212, 5551, 5748, 2002, 2003. Темы, затрагиваемые в переписке, многочисленны и обширны. Основные из них: армяно-турецкая война, участие в армяно-турецких переговорах, казачье-горские конфликты в Терской области, вопросы автономии Северо-Кавказских республик, ситуация в Азербайджане, взаимоотношения с Грузией, положение дел в Персии. Ясно, что одно лишь выявление сталинских текстов, расшифровка рукописных записей, подтверждение датировок, археографическое описание дают нам буквально односторонне восприятие ситуации, поскольку, вообще говоря, нам неизвестно, ни на что отвечает Сталин, ни что отвечают ему. С телеграммами В.И. Ленину всё ясно: есть и Полное собрание сочинений, и Ленинские сборники, и Биохроника. А как быть с остальными? Нам не хотелось оставлять читателя в этом положении, и мы продолжили поиски.
4 ноября Сталин обращается с жёсткой критикой в адрес наркомата по иностранным делам:
«Англо-французские пленные из Баку сегодня направляются [в] Тифлис. Странно, что англичане развивают агитацию на почве задержки пленных, а мы молчим, хотя наши двадцать шесть пленных, Шаумян и другие, были расстреляны два года назад без суда английским полковником Стоксом, до сего времени орудующим на Кавказе [в] качестве английского комиссара,— чем объяснить наше молчание и наш страх перед английской агитацией при наличии у нас такого убийственного материала».
Едва ли Чичерин оставил бы такой выпад без внимания. И это действительно так, о чём свидетельствует его ответная телеграмма, хранящаяся в Архиве внешней политики и, по счастью, доступная в части фонда Георгия Васильевича, представленной на сайте архива[1]. «Абсолютно неверно, будто бы мы молчали по делу Шаумяна. — пишет Чичерин. — Всё имевшиеся материалы мы в своё время распространяли по радио, пускали в печати, рассылали курьерами, возвращались к ним много раз и при получении новых материалов публиковали их снова, но возможность печатной агитации на Западе у нас несравненно меньше, чем у правящих групп».
На следующий день, 5 ноября, Сталин и Орджоникидзе извещают наркоминдел:
«Приехал Легран с проектом договора, ультиматума Армянскому правительству им не было предъявлено. Проект договора предоставляет Армении Нахичеванский и Зангезаурский уезды, мы получаем право провоза в Турцию оружия и проч., если турки под нашим давлением отходят к границе 1914 года. Проект не может быть подписан немедленно и нуждается в подробном рассмотрении и существенном изменении. Следовало бы выехать Леграну в Москву для объяснения».
Последняя фраза следующей чичеринской телеграммы от 6 ноября не оставляет сомнений в том, что она является ответом:
«Разрабатываем на международных совещаниях проект экономического соглашения с Грузией. В ближайшие дни надеемся послать. Считаем необходимым торопиться ради важности экономического сближения с Грузией для обоих сторон также и в политическом отношении. Поездка Леграна сюда в данный момент нецелесообразна, когда в Арменииразвиваются события. Соглашенис Арменией будет зависеть от того, как будут развиваться наши отношения в ближайшем будущем».
7 ноября Сталин телеграфирует тревожные известия с армяно-турецкого фронта:
«Старк сообщает, что Карс действительно занят, Александрополь наверное будет занят, причем турки будто бы не пойдут дальше линии, известной Москве. Думаю, что сведения эти запоздалые, ибо турки уже перешли линию, кроме того, турки хитрят и преследуют свои собственные цели, т.е. видимо хотят заставить Армению отказаться от Северского договора и поставить Антанту перед фактом в связи с предполагаемыми переговорами кемалистов в Константинополе. Положение в Армении таково, что если будет потерян Александрополь, не исключена возможность передачи власти дашнакам и нам, а не Азербейджану. Для этого, чтобы проверить эти догадки и принять решения, необходимо сейчас же послать специальное лицо, например Мдивани, для разведки, иначе можно попасть впросак…»
В монографии дипломата и историка Р.С. Мустафа-Заде «Две республики», опирающейся на фонды ГАРФа, РГАСПИ и АВП, находим следующую телеграмму Г.В. Чичерина 7 ноября:
«В условиях продолжающегося наступления турок Армения обратилась к нашему посредничеству. Троцкий считает, что в военном отношении мы на Кавказе усилились и он не возражает против посылки войск в Армению для советизации».
Но на этом переписка в этот день не завершилась. В 64-м фонде РГАСПИ (фонд Кавказского бюро ЦК РКП(б)) отложилась ещё одна чичеринская телеграмма 7 ноября, направленная полпреду с Армении Б.В. Леграну. Чичерин просит в ней Бориса Васильевича:
«Передайте Сталину, что ввиду улучшения нашего положения на других фронтах, нашего усиления на Кавказе, военные дольше не возражают против большей активности на Кавказе. Обращение к нам армянского правительства заставляет нас вмешаться».
Продолжая изучать 4-й, чичеринский фонд АВП, натыкаемся на телеграмму 8 ноября 1920 года, в которой встревоженный нарком пишет Сталину:
«Весьма срочно, немедленно передать. Тов. Сталину. Баку. По прямому проводу. Восьмого ноября. Нам необходимо знать, расшифровали ли Вы мою шифровку четыреста шестьдесят три до четыреста семьдесят два, а если да, то какое Вы приняли решение по основному вопросу, затронутому в ней. Отправились ли Мдивани, Коркмасов и Шах[тах]тинский, поехал ли с ними в Эривань Легран или они отправятся каким-либо другим путём…»
И мы знаем, что ответил на это Сталин. Он пишет в тот же день:
«Баку, 8/XI. “Ася”. Ваши номера 463–472 расшифрованы. Основная слабость — отсутствие связи и проверенных сведений. Завтра отправляем Мдивани вместе с Леграном, последний останется в Эривани, а Мдивани пройдёт через свяжется с Анкарой по прямому проводу через штаб восточного турецкого командования Восточного фронта турок около Карса.» (зачёркивания оригинала).
(Кстати, шифр «Ася» нам ещё неизвестен, но мы надеемся, что всё впереди…).
В конце ноября, когда полный разгром армянских войск турками стал свершившимся фактом и вклинивание последних в Закавказье грозило кардинально изменить сложившийся расклад сил, в повестку дня встал вопрос срочной выработки позиции РСФСР, имевшей влияние на Анкару, рычаги давления на Грузию и ставшей последним шансом для дашнакской Армении. Следовало ввиду растущих турецких аппетитов и полной неясности в отношении планов Антанты либо разыграть сложную внешнеполитическую партию, либо советизировать Армению, кардинально изменив общее положение.
Сталин пишет Чичерину 20 ноября:
«Буржуазной Грузии нужна помощь не против Англии, а против Турции. Если Антанта займет Батум, то для того, чтобы “помочь” Грузии. Лозунг “за Грузию” означает комбинацию против Турции, чего, несомненно, добивается Антанта, чтобы столкнуть нас с Турцией…»
Первая же фраза этой телеграммы, обнаруженной во 2-й описи сталинского фонда, явно полемизирует с каким-то неизвестным нам текстом. Но с каким? Не с этим ли:
«Ждём от Вас точных цифровых данных по военному и продовольственному вопросу в связи с возможностью крупных событий в Грузии, антантовского наступления и встречного удара с нашей стороны для отпарирования угрожающей Баку опасности. Ждём от Вас также ещё ответа на наш вопрос о нашем проекте предложить грузинам вооружённую помощь для борьбы против Антанты, если бы последняя вторглась в Грузию и заняла Батум. С коммунистическим приветом…»
Таким образом на страницах тома 16 нашим взорам предстанут не столько одни сталинские доводы и предложения, но полноценный обмен мнениями двух крупных руководителей РСФСР по острейшим вопросам актуальной политики. Но поиски ещё не завершены: необходимо внимательно пересмотреть 85-й (орджоникидзевский) и 159-й (чичеринский) фонды РГАСПИ, и мы уверены: оживлённый обмен мнениями, в котором активно участвовал Сталин, пополнится ещё не одним интереснейшим документом.
Почитать все "Заметки на полях издания «Сталин. Труды»" вы можете по тегу «Заметки на полях»