- [ru] Товарищи из коллектива «Инфракрасные» о выборах в США
- [en] Comrades from «Infrared» collective about US election
Коллектив «Infrared» (пер. — «Инфракрасные») это группа англоязычных марксистов-ленинцев из Америки и других стран мира.
«Мы очень критически относимся к американским и западным левым и считаем, что Западу важно учиться на опыте международных коммунистов и учиться здравому смыслу. Мы стараемся представить перспективу и понимание текущих событий с объективной и научной социалистической точки зрения, чтобы понять американскую политику за пределами пропаганды демократов и республиканцев» — говорят они о себе.
Действует ли институт выборов в оплоте демократии или это большое шоу?
Грэйсон: Институт выборов всё ещё работает, но именно он постепенно и становится «большим шоу». Период с 2016 года характеризуется делегитимизацией «оплота демократии». Это проявляется в двух вещах.
Во-первых, эти 4 года показали степень влияния теневого правительства (или термин «глубинное государство»), существующего за рамками демократической подотчетности. В данном случае я не имею в виду американских государственных агентов или безликих чиновников, здесь речь идет о переплетении корпоративных интересов элит республиканцев и демократов. Нужно копать глубже, это необсуждаемая вслух действительность Соединенных Штатов, которая проявляется во всем, начиная с шумихи вокруг предвыборных кампаний Дональда Трампа и Берни Сандерса, заканчивая упорством «болота», которое Трамп намеревается осушить (Видимо, речь идет о документальном фильме «болото», вышедшем в августе 2020 года и рассказывающем о финансировании и политической культуре на Капитолийском холме). Таким образом, выборы представляют из себя большое зрелище, но это не значит, что они не отражают направление американской политики.
Во-вторых, это показывает невосприимчивость американской демократии к силе народа. Например, в демократической партии такой порядок, что кандидаты не пытаются завоевать голоса избирателей, наоборот простые люди должны становиться в ряд перед теми, кого выбрали партийные элиты. В этом случае они могут уклоняться от проведения политики в интересах людей под видом умеренности и общей поддержки «средней Америки», которую они ошибочно связывают с Джо Байденом и Камалой Харрис. В частности, это означало приостановку второго раунда помощи в связи с распространением COVID, управленческий тупик на высшем уровне и крайне непопулярный характер обоих кандидатов среди американского народа - и все это несмотря на то, что они находятся в «оплоте демократии».
Подводя итог, это не просто беспорядок и дезинтеграция политических институтов в Америке, разрушение также идет изнутри. Верно, что Дональд Трамп упоминал возможность отмены выборов, и неизвестно, уступит ли он, если столкнется с поражением. Верно и то, что Нэнси Пелоси настаивала на импичменте еще до начала выборов, что, возможно, было законным, но весьма наглым шагом на все более увеличивающейся партийной арене. Но формально избирательные институты по-прежнему работают в полном объеме, как и в 2016 году. Нельзя сказать об остановке демократических процессов. Всё работает, как и раньше.
Принципиальная разница в том, что теперь для них установлен лимит, за пределами которого они ничего сделать не могут. Обесценивание американского президентства и неэффективные действия по борьбе с коронавирусом являются свидетельством того, что история больше не нуждается в политических институтах Америки. У демократии нет ни средств, ни гибкости, чтобы подавать пример, и из-за этого она все чаще склонна к параноидальным припадкам шовинизма и агрессии. На данный момент крах американской демократии - это не вопрос «если», а вопрос «когда».
Верят ли рядовые американцы в действенность выборов и насколько активно принимают в них участие? Ведь сама система выборов опосредована и выбор зациклен на двух партиях?
Эзра: Вера отдельного американца в выборы зависит от его собственных намерений. Однако для всех американская либеральная демократия и ее институты быстро деградируют и теряют легитимность. Это связано не только с позорным имиджем Трампа как главы государства, но и с некомпетентностью, лицемерием и высокомерием «либеральных и научных институтов», особенно после катастрофы, связанной с COVID-19. Однако есть ощущение подлинной «неотложности» предстоящих президентских выборов. Это происходит не из-за веры в конкретные политические изменения, а из-за нынешних политических разногласий.
Американская политика значительно разделена между сторонниками Трампа и его противниками, и обе стороны вложили значительные средства в президентские выборы, чтобы либо прекратить, либо продлить срок правления Трампа. Но это разделение ложно и не отражает фундаментального социального и политического антагонизма Америки. На данный момент ни одна политическая партия не обещает каких-либо фундаментальных изменений и не представляет из себя подлинного альтернативного движения. Этот политический конфликт выглядит как театральная постановка, главной задачей которой является привлечение как можно большего количества людей к участию в выборах. Реальный очаг политического противостояния находится за пределами урны для голосования. Речь идет о различных цифровых медиа-платформах, чья важность быстро растет по сравнению с выборами и традиционными политическими институтами американской «демократии».
Кто выдвигает кандидатов, чьи они представители и есть ли из них те, кого необходимо поддерживать коммунистам?
Эван: Выдвижение - это, по большому счету, внутренние дела партии. Обычно кандидаты, сделавшие серьезную карьеру в политике, не пользуются общественным признанием и особо не известны широкой публике. За исключением людей, которые изучают политологию или внимательно следят за основными новостями в СМИ. Для большинства кандидаты как бы появляются из воздуха. Такое появление из ниоткуда, конечно, способствует возникновению всевозможных конспиралогических теорий. Многие кандидаты просто выглядят непривлекательно, независимо от его партийной принадлежности, что приводит к необоснованному выбору.
Избрание Трампа в 2016 году несколько изменило ситуацию. До своей президентской кампании он был популярным общественным деятелем, не имевшим профессиональных политических связей. Эта всеобщая популярность в сочетании с недовольством администрацией Обамы и всего демократического карнавала благоприятствовали президентским выборам Трампа. Теперь на повестке дня вопрос о том, что делает человека «президентом». Это способствует тому, что открываются двери для более интересных кандидатов разного происхождения.
Кандидаты защищают интересы корпоративного истеблишмента, однако эти интересы конкурируют между собой. Республиканский истеблишмент представляет класс крупных промышленников, нефтяной сектор и кулаков. Республиканцы привлекают многих жителей сельской местности и синих воротничков. Классовый интерес демократического истеблишмента традиционно был связан с медиа-конгломератами, академическими кругами, а теперь и со сферой высоких технологий. Они привлекают либералов, социалистов, филиалы ЧВК и тому подобное. В редких случаях кандидат действительно появляется с некоторой популярной базой, но, как правило, эти настроения сформированы предвыборной компанией.
На данный момент нет кандидата, которого коммунисты должны поддерживать. Настоящий народный кандидат может появиться только за пределами нынешней политической системы. Перед этим левые должны обрести новый смысл и создать реальную пролетарскую организацию. Из которой выйдет популярный кандидат, достойный поддержки коммунистов.
Как повлияли весенне-летние протесты на предвыборную гонку, отразилось ли это на риторике и программах кандидатов?
Генри: Наибольший эффект был замечен в риторике и символах. Ни одна партия, ни кандидат больше не обещали никаких существенных реформ.
Также это заметно повлияло на «молодежное крыло» Демократической партии. Я имею в виду белых столичных леваков. Сразу после первых протестов, спровоцированных смертью Джорджа Флойда, многие присоединяются к ним. Изначальным смыслом протеста было стремление к справедливости и требование уважения человеческого достоинства в черных сообществах, эта же молодежь подменила его суть анархистскими лозунгами, такими как отмена полиции или государства и т.п. Леваки, которых я подразумеваю здесь, обычно молодые люди из большого города, являющийся частью политической машины демократов, несмотря на то, что временами выражают ложное возмущение по этому поводу. Через несколько месяцев после весенне-летних протестов эти же люди агитировали голосовать за Байдена, напрямую обслуживая идеологию американского государства, которое, как они утверждали ранее, хотели «упразднить».
Второй эффект, наблюдаемый в Демократической партии, похож на этот. Но здесь речь идет об истеблишменте Демократической партии, в основном о СМИ и индустрии развлечений, которые партия долгое время контролировала. Используя свое влияние, она продиктовала идеологическое направление протеста. Подобно тому, как столичные леваки использовали социальные сети, чтобы повесить ярлык анархизма на стремления темнокожих людей, основные СМИ и индустрия развлечений выразили «протест» в виде крайней политкорректности и пробуждения. Результатом этого является отмена выставок, торговых марок и культурная цензура в целом. Так, например, изображение или название бренда сиропа может измениться с черного названия и изображения на белое. Опираясь на прежний стереотип об имидже темнокожих. Торговца Джо критикуют за игру слов в названии «Торговец Хосе», которое используются для обозначения латиноамериканских продуктов. Некоторые шоу отменили из-за обвинения в антисемитизме. Всегда указ об отмене приходит «сверху», либо деятели индустрии развлечений просто решили закрыть шоу (независимо от мнения зрителей), либо из-за преобладания либеральной культуры. в публичном дискурсе и правящего класса, который идентифицирует себя с ней. Но никогда такие решения не принимаются под давлением общественного мнения или из-за оскорбления темнокожих и других меньшинств.
Это общая проблема всех новых политических движений или протестов темнокожих. Их публичное освещение и культурное значение полностью под контролем культурного аппарата Демократической партии, поэтому лишено возможности изменения. Повестка дня смещена в сторону психодрамы между белыми либералами и леваками. Чтобы протест имел успех, темнокожим нужно не просто олицетворять его, но и самим диктовать злобу дня и его значение, а Демократическая партия уже долгое время препятствует этому. Иначе единственным практическим результатом станет то, что во имя справедливости для темнокожих анархисты начнут создавать автономные зоны, которые смогут продержаться всего пару недель, прежде чем полностью разрушиться, а либералы продолжат бороться за изменение внешнего вида кленового сиропа.
Конечно, республиканская партия также оказала влияние на культурный уровень. Это проявилось в реакции на анархические группы, такие как антифа. Сам Трамп рассматривает проблему с точки зрения восстановления правопорядка, нарушенного левыми радикалами. На уровне обывателей случаются стычки между крайне правыми и крайне левыми группами. Постепенно это и стало доминировать в публичном дискурсе, и сейчас мало внимания уделяется темам реформы полиции или расовой справедливости.
Поможет ли это кому-то из кандидатов? Я думаю, что нестабильность в стране может повредить популярности Трампа. С другой стороны, если не будет четких результатов выборов, тогда протест может принести пользу Трампу, разозлив его самых страстных и воинственных сторонников, которые, возможно, не захотят принять итоги выборов, если Трампа объявят проигравшим. В конце концов, благодаря протестам активизировались определенные элементы обеих политических партий, и даже не потребовалось принимать какие-либо меры, чтобы предотвратить жестокость полиции в будущем или принести пользу темнокожим.
Пройдут ли выборы в этом году мирно или не исключены массовые волнения?
Люка: Слухи о массовых беспорядках подпитываются истерией среди либералов и завуалированным стремлением к конфликту мелкобуржуазных левых, тем не менее вероятность вооруженных столкновений между сторонниками противостоящих кандидатов невысока. Сторонники Трампа, скорее всего, вооружены, в то время как сторонники либерального Байдена не настолько лояльны ему, чтобы отстаивать своего кандидата с оружием в руках. В Америке нет двух вооруженных группировок политических противников, поэтому неуместно рассуждать о потенциальном военном конфликте. Джо Байден не пользуется поддержкой значительной части американцев, и те, кто предан его делу, с большей вероятностью поддержат полицию и вооруженные силы, чем сами возьмутся за оружие. Небольшая часть вооруженных американских левых, конечно же, не захочет применять силу для защиты Джо Байдена, поскольку считает его врагом.
На выборах более вероятным кажется конфликт между сторонниками Трампа и темнокожими избирателями. Несколько черных политических организаций (в их числе организация, возглавляемая советниками кампании Берни Сандерса) призвали темнокожих прогрессистов охранять свои избирательные участки от вооруженных белых людей, которые пытаются запугать. В ответ правые ополченцы пообещали посетить избирательные участки в день выборов в Кентукки, Мэриленде и Мичигане. Если во время подсчета голосов обе стороны встретятся или зайдут в тупик может последовать насилие.
Есть ли вообще разница между кандидатами и как победа того или другого отразиться на будущем США и внешней политике Вашингтона?
Тахир: Очевидно, что наши российские товарищи, борющиеся против буржуазного государства, пользуются нашей полной поддержкой. Однако президент Путин довольно точно подметил, как система работает в Америке. Он поделился своими соображениями после избрания Обамы.
«Президенты приходят и уходят, но политика остается прежней. Президент будет избран, но затем придут темнокожие люди в костюмах и скажут ему, что делать».
Эта точка зрения полностью верна. В целом между Трампом и Байденом нет разницы во внешней политике. Но есть небольшие различия в том, как они собираются её проводить.
Кто знает, но мне кажется, что встреча с Ким Чен Ыном была личной инициативой Трампа. Также он делает все возможное, чтобы избежать конфликта с Россией. Можно увидеть уход из Сирии, выход из ядерной сделки Ирана и эскалация торговой напряженности с Китаем. Многое из этого кажется заслугой Трампа, но и здесь невозможно сказать наверняка.
Тем не менее, американское глубинное государство не собирается отклоняться от генеральной линии внешней политики.
Трамп выглядит очень дружелюбным по отношению к России на уровне взаимодействия между первыми лицами государств, но с точки зрения геополитических интересов американцев в Европе ничего не изменилось. Президент больше ничего сделать не может. Подозревают, что Байден попытается обострить напряженность в отношениях с Россией.
Насколько популярны сегодня коммунистические идеи в США? Есть корреляция в пользу определенной группы населения (коренное население, черные, латиноамериканцы, азиаты и т.д.)?
Тахир: Коммунистические идеи по-прежнему чужды американцам. За последние три года, как ответ на избрание Трампа, среди молодежи набирает популярность социалистическая и коммунистическая символика. Но не стоит преувеличивать значение этого явления. Причина такой популярности двоякая.
С одной стороны, после выборов Обамы популистские правые (а не какие-либо «коммунистические» левые, у которых в Америке никогда ничего не получалось) снова вернули в обиход риторику социализма, коммунизма, марксизма и т.д., которая перестала использоваться после окончания Холодной войны. Они сделали это только с целью пропаганды против демократов. Как видите, правые популисты использовали эту риторику именно потому, что с точки зрения здравого смысла у простого американца она ассоциируются с чем-то чуждым, странным и устрашающим.
Поэтому то, что многие молодые люди отождествляют себя с ней, - это просто провокация, в чем-то похожая на сатанизм. Это не имеет ничего общего с подлинным пониманием коммунистических идей в американском контексте. Те же самые молодые люди в подавляющем большинстве являются столичными, антинародными и мелкобуржуазными элементами.
Частично ответственность за это несут американские университеты. Они в значительной степени лояльны демократам и являются инструментами контроля и управления инакомыслием, что стало необходимым после студенческих волнений 1960-х годов. Таким образом, это тоже связано с поверхностной симпатией к коммунистическим идеям, но её реальный смысл скрыт, а на поверку выражается в подчинении демократам.
Что касается других групп, то среди темнокожих американцев существует устоявшаяся марксистская традиция. Некоторые лидеры-интеллектуалы очень естественно и привычно используют марксистскую терминологию и теорию. Это настолько очевидно и органично, что мне кажется, что симпатия к коммунистическим идеям не является чем-то необычным для чернокожих американцев. Это почти само собой разумеется. Здесь первостепенное значение имеет национальный вопрос.
В целом темнокожая молодежь более восприимчива к марксизму, чем белые американцы. Как правило, это искренняя заинтересованность, но случается, что своё этническое происхождение используют для подъема по карьерной лестнице. Тогда сочувствие «коммунистическим» идеям – это просто блеф: «Америка, капитализм - это абсолютное зло, но, по крайней мере, ты можешь действовать в моих интересах».
Протесты в Штатах стали регулярным явлением. Влияют ли они на осознание граждан той мысли, что изменить положение для себя в лучшую сторону “демократическим” путём невозможно? А вот путь “силы”, организованной массы выглядит куда более действенным?
Тахир: Нет, не осмысленно. Где бы ни проходили протесты (даже те, которые состоялись после избрания Трампа), хотя некоторые радикалы (как их называл Ленин) будут говорить что-то подобное, но это никак не повлияет на ход нынешних или будущих событий.
Было бы ошибкой переоценивать протесты в Америке. За ними нет никакого революционного порыва. На ситуацию влияют двоякие факторы.
С одной стороны, общепризнанно, что протест выражает подлинные стремления темнокожих людей Америки.
С другой, как я понимаю, это просто ответ на карантин: люди нужен повод выйти из дома. Протесты, которые якобы носят «насильственный характер», в основном представляют из себя «шоу», здесь нет никакого структурного насилия. Я имею в виду, что некоторые магазины или автомобили сожжены, но это не отражает реального упадка политической власти. Это просто видимость больших перемен. На самом деле ничего не происходит.
Тем не менее, большинство массовых протестов – это мирные марши, в которых принимают участие белые горожане и жители пригородов, там, как правило, нет представителей рабочего класса. Всё это больше напоминает уличные ярмарки и праздники, а никак не протесты.
Итак, во-первых, в этих протестах нет требований реальных изменений, помимо смены президента с Трампа на Байдена. Они не отражают народных настроений против истеблишмента. Не говоря уже о руководстве какого-либо пролетарского или революционного элемента.
Они полностью отражают интересы правящих классов, столичных классов, возглавляемых демократическими СМИ, академическим и корпоративным истеблишментом.