Забытый борец

4 апреля вроде как исполнилось 70 лет лидеру Рабочей партии Курдистана (РПК) Абдулле Оджалану, который вот уже 20 лет заключён в турецкой тюрьме на острове Имралы в Мраморном море. Вроде как — это потому что дата рождения политика точно не известна, документами она не подтверждена, да и он сам говорит, что не знает, когда родился. 4 апреля 1949 года —это лишь одна из версий, которой, в частности, придерживается русскоязычная «Википедия», тогда как в некоторых других источниках приводится дата 4 апреля 1948 года или даже ещё более ранние годы рождения: 1946-й или 1947-й. В любом случае, есть хороший повод напомнить о существовании человека, про которого сегодня в мире изрядно уже подзабыли.

Одно время Абдуллу Оджалана часто сравнивали с Нельсоном Манделой — и даже предрекали ему судьбу несгибаемого лидера АНК, добившегося-таки после многолетнего строжайшего тюремного заключения (и тоже на острове!) победы дела всей его жизни и ставшего президентом преобразованной ЮАР. Однако такие пророчества не оправдались: всё идёт к тому, что Оджалан так и умрёт в застенке. Борьба его партии за независимый Курдистан зашла в тупик. Многочисленные прогнозы о крахе эрдагановского режима в Турции также покамест не исполняются.

Следует признать, что президент Реджеп Эрдоган создал очень эффективный политический режим в Турции, умело сочетающий массовые репрессии, демагогию и «накачку» националистических настроений в массах внутри страны, лавирование между интересами главных мировых игроков на внешнеполитической арене. Борьба с таким режимом крайне тяжела — и для успеха борьбы с ним нет тех благоприятных внешних условий, какие имели место быть на рубеже 1980-х - 90-х годов, когда под давлением мировой общественности был освобождён Мандела и далее произошёл демонтаж системы апартеида на юге Африке. В наше же время, по-видимому, нет и предпосылок для широкой международной кампании за освобождение Оджалана.

Хотя какие-то подвижки в борьбе за новую Турцию всё-таки происходят. Маленькой сенсацией стало избрание в результате местных выборов 31 марта с. г. коммуниста Фатиха Мехмеда Мачоглу мэром города Тунджели на востоке страны — впервые в истории коммунист возглавит административный центр иля (провинции)! Городок, правда, совсем маленький, расположенный в самом что ни есть турецком захолустье, но турецкие СМИ вынуждены были обратить внимание на сие событие — ведь компартия в Турции считается маргинальной организацией, и никто не мог даже предположить, что у неё возможен хотя б такой небольшой «прорыв». Просто близость товарища Мачоглу к простому народу позволила ему совершить «чудо».

За 20 лет после ареста Оджалана и его исключения из активной политической жизни ситуация на Ближнем Востоке коренным образом переменилась: центр тяжести борьбы курдского народа явно переместился из Турецкого Курдистана на юг — в Сирию и Ирак. Кстати, нужно отметить, что Оджалан родился в провинции Шанлыурфа (Урфа), граничащей с Сирией, с Рожавой («Западным Курдистаном», как эту территорию называют курды). В Ираке после свержения Саддама Хусейна тамошние курды сумели — впервые в истории своего народа — добиться автономии (Иракский Курдистан), а затем сыграли ключевую роль в разгроме ИГИЛ. Однако попытка иракских курдов провозгласить полную независимость и создать, таким образом, ядро общекурдской государственности провалилась — великие державы, прежде всего — США, поддержали правительство Ирака и не позволили реализовать выбор, сделанный населением Иракского Курдистана на референдуме 2017 года.

В Рожаве курды, составляющие до 9 % всего населения Сирийской Арабской республики и сосредоточенные на севере и северо-востоке её, воспользовавшись развалом государства в ходе гражданской войны, начали в противоборстве с ИГИЛ выстраивать свою государственность, которая во многом основывается на системе Советов. Однако этому препятствует постоянное вмешательство Турции, дошедшее в 2018 году до оккупации кантона Африн, сопровождавшейся изгнанием оттуда курдов, — и совершенно очевидно, что сирийские курды, даже при всей чистоте их помыслов, слишком зависят от помощи извне и от расклада сил в схватке великих держав вокруг Сирии. Державы же эти в своём вероломстве готовы в любой момент поменять свою позицию и принести курдов в жертву ради достижения своих целей.

Курды в Рожаве начали выстраивать свою государственность, которая во многом основывается на системе Советов

В этом плане крайне опасно заигрывание В. Путина с Эрдоганом, которое, по всей видимости, уже изрядно подорвало авторитет России среди курдов, ещё во времена И. В. Сталина получавших помощь от СССР и помнящих об этой помощи. Нелишне будет здесь, опять же, напомнить о неприглядной роли ельцинской России в истории с похищением Оджалана турецкими спецслужбами (при соучастии ЦРУ и спецслужб Израиля). После того как Оджалан был «выдавлен» из Сирии (Турция крепко «прижала» Хафеза Асада), он поначалу искал прибежища в Росфедерации. Госдума проголосовала тогда обращение к президенту с просьбой предоставить курдскому лидеру политическое убежище, однако Ельцин такое решение отклонил. И это при том, что Турция в те годы была настроена враждебно по отношению к РФ — она открыто поддерживала чеченских мятежников, так что Москве было выгодно в той ситуации поддержать курдское национально-освободительное движение.

Так же и в пору конфликта Москвы и Анкары 2015-16 годов все разговоры российских политических экспертов о необходимости оказать помощь РПК против режима Эрдогана (тогда, помнится, кое-кто на политических ток-шоу предвкушал восстание в Курдистане, развал и раздел Турции и даже снова мечтал о завладении Константинополем с проливами, что якобы не состоялось в 1918 году из-за «козней большевиков»!) благополучно заглохли. Зато когда сирийские курды вынуждены были пойти на военный союз с американцами, русские патриоты подняли истошный вой по поводу того, что, дескать, курды «продались америкосам», «предав Россию»!

Мы с искренней симпатией относимся к борьбе курдского народа за своё национальное самоопределение. Беда в том, что нескончаемая война на Ближнем Востоке, в которой завязли империалисты, всё более и более отдаляет решение курдского вопроса — как и, вообще, разрешение всех запутанных противоречий этого многострадального региона. И курды в очередной раз — да, как это, увы, бывало уже не единожды в истории, - становятся орудием в чужих руках, средством достижения чьих-то чуждых им интересов в рамках проведения политики «Разделяй и властвуй!»

Именно: такое, к сожалению, случалось на раз. Турки-османы использовали курдскую иррегулярную конницу для истребления армян во времена их геноцида. Французские колониальные власти в Сирии мирволили курдам, наряду с алавитами и друзами, противопоставляя их арабам-суннитам, — и это углубило межэтнические конфликты, проявляющиеся и сегодня. Британские колониальные власти в Ираке тоже использовали трения арабов и курдов. Асад-старший дал Абдулле Оджалану пристанище в Дамаске, позволяя ему с территории его страны вести партизанскую войну против давнишнего соперника Сирии — Турции, при том, что в самой Сирии курды подвергались притеснениям отнюдь не в меньшей мере, чем турецкие курды.

Слишком туги и запутанны клубки противоречий на Ближнем Востоке, и оттого как внутренним, так и внешним игрокам в этом регионе чрезвычайно трудно принимать взвешенные решения о том, как действовать, кому помогать и с кем вступать в союзы. Это относилось и к Советскому Союзу: в определённые периоды он оказывал поддержку курдам в тех или иных странах, но затем поддерживал уже лево-националистические режимы в Сирии и Ираке, ибо те провозгласили желание строить социализм, — закрывая глаза на репрессии и геноцид в отношении курдов.

Севрский мирный договор 1920 года предусматривал создание независимого Курдского государства, но он не был реализован, и в итоге Османский Курдистан оказался разделённым между Турецкой республикой, британской и французской подмандатными территориями. Турция сохранилась в её теперешнем виде, избежав полного расчленения и превращения её останков в полуколонию западных держав, благодаря самоотверженной борьбе турецкого народа, возглавленной Мустафой Кемалем — Ататюрком. Напомним, Советская Россия тогда поддержала кемалистов, вплоть до поставок им оружия, — именно потому поддержала, что борьба турецкого народа носила объективно антиимпериалистический характер и сильно затрудняла интервенцию Антанты против самой России. Хотя большевики, наверное, не могли не видеть как яростный национализм кемалистов, вылившийся в этнические чистки, так и жесточайшие гонения и расправы, с самого начала обрушившиеся со стороны турецких властей на новорождённую турецкую компартию. И дальнейшее развитие турецкой революции привело эту страну, очевидно, не туда, не к тому состоянию, в котором её хотели б видеть большевики, заключившие союз со столь неоднозначной и противоречивой исторической силой, какой являлись Ататюрк и его сподвижники.

Курды же в начале 1920-х годов свою борьбу за независимость проиграли — проиграли её из-за своей экономической и общественно-политической отсталости: это было тогда поражение замшелого, консервативного курдского феодализма, ещё и отягчённого пережитками родоплеменных отношений, в борьбе с кемалистской буржуазией, стремившейся к всесторонней модернизации своей страны и поэтому представлявшей — да, со всеми оговорками! — прогрессивную линию развития.

Вероятно, если бы независимое курдское государство (в виде Королевства Курдистан) тогда всё-таки состоялось, оно бы сделалось оплотом феодальной реакции на Ближнем Востоке и «цепным псом» англо-французского империализма для подавления арабского национально-освободительного движения. Однако оно не состоялось тогда не «по случайности», но в силу логики исторического развития; так что история закономерно пошла по-другому, и курдское национальное движение развивалось в дальнейшем уже в иных условиях — и в других идейно-политических формах, поднявшись в итоге своего развития до марксизма, исповедуемого РПК.

Общим условием развития курдского движения являлся, несомненно, подъём национально-освободительного движения в Азии вообще. Конкретно в Турции таким условием стало капиталистическое развитие страны в целом — при том, что турецкая буржуазия сознательно задерживала экономическое развитие Курдистана, консервируя там отсталость и добуржуазные производственные отношения. В других же странах региона, где проживают курды, — в Сирии и Ираке — некоторые прогрессивные социально-экономические преобразования не получили развития, лишь укрепились позиции национальной буржуазии, и социализм там не вышел, в общем-то, за рамки «игр в социализм», проводимых местными элитами только лишь ради получения помощи из Советского Союза. А после 1991 года и этот социализм рухнул, развернулись буржуазные реформы, которые обострили накапливавшиеся социальные противоречия, проложив дорогу «Арабской весне» и средневековому ИГИЛовскому мракобесию. Понятно, что сегодня ситуация на Ближнем Востоке, расклад там классовых сил, совершенно отличается от ситуации 100 лет или полвека тому назад - и, соответственно, иные нынче задачи там у левых, прогрессивных сил.

Ближний Восток сегодня нуждается, прежде всего, в мире. А образование новых государств, того же Курдистана, мира не принесёт, оно только лишь приведёт к новым конфликтам и кровопролитиям. Уже с чисто экономической точки зрения, эти новые государства были бы слабыми и маложизнеспособными, обречёнными стать бедными, отсталыми аграрно-сырьевыми придатками, лишёнными развитой промышленности и в большой степени изолированными от внешнего мира. Все эти новые государства вынуждены были бы вступить в жестокую борьбы со старыми государствами за нефтеносные поля, за источники дефицитной воды, за выход к морю и возможность провести через свои клочки земли газопроводы в Европу. Об этом говорит история Иракского Курдистана, проигравшего схватку за Киркук с его нефтепромыслами центральному правительству Ирака - и во многом из-за этого отказавшегося от идеи независимости, ибо она не будет подкреплена экономически.

В нашу эпоху любое дробление существующих государств только лишь на руку транснациональному капиталу, который заинтересован в разобщении народов и в ослаблении способности национальных правительств сопротивляться воле хозяев нашего мира. Поэтому борьба именно за независимый Курдистан — который бы реализовался через расчленение Сирии, Ирака и Турции, — сегодня вовсе не представляется чем-то прогрессивным и справедливым, скорее — наоборот. Недаром идея «Великого Курдистана» ещё в середине 2000-х годов вынашивалась в Госдепе США! Ныне желательны совсем другие формы национального самоопределения курдов, которые б не разрушали уже сложившиеся государства, а позволили бы всем народам Ближнего Востока - арабам, курдам, туркам, армянам, ассирийцам, черкесам и прочим, вернее — позволили бы трудящимся всех этих наций, прийти к согласию и единению в борьбе против империализма и его местных пособников, против исламистской реакции и националистической буржуазии своих стран.

В этой связи те идеи и предложения, которые Абдулла Оджалан неоднократно выдвигал из тюрьмы — о прекращении огня, о начале диалога курдского движения с турецкими властями, об отказе от лозунга полной независимости в пользу лозунга автономии и «демократического конфедерализма» народов Ближнего Востока, — представляются не столько проявлением слабости человека, попавшего в жернова репрессивной системы, сколько вправду проявлением его политической мудрости и дальновидности. Война — гражданская война внутри Турции, ведущаяся во многом террористическими методами, — возможно, только укрепляет эрдогановский режим, возбуждает ненависть обывателя-турка к курдам и остальным нацменьшинствам, служит оправданию репрессий против прогрессивных и демократических сил. Более того, курдский вопрос — это ведь один из основных пунктов, раскалывающих крайне разобщённое турецкое левое движение, в котором присутствует самый широкий спектр точек зрения на проблему: от признания права Курдистана на отделение и независимость до непримиримо-шовинистического лозунга «единой и неделимой».

Если говорить об эволюции взглядов самого Оджалана после 1999 года, не могут не вызывать у нас горечь и недоумение сообщения о его поползновениях в сторону «либертарного социализма» и прочих новомодных западных идеек — в то время как оставшаяся без вождя партия, как считают некоторые аналитики, дала крен от марксизма, от социально-классовых приоритетов в сторону национализма.

Скажем так: идейные шатания вполне возможны в случае пожилого человека, брошенного за решётку и изолированного от своего движения — и при этом вполне осознающего реакционные тенденции в современном мире, которые, несомненно, удручают его так же, как и всех нас, и приводят к попыткам переосмысления своих прежних воззрений. Да, всё это объясняет идейные шатания Абдуллы Оджалана — хотя мы вовсе не собираемся оправдывать его, если он таки проявил мягкотелость.

Просто... не нам судить человека, 20 лет томящегося в тюрьме. Насколько известно, Оджалан здоров, он и в тюрьме сохраняет бодрость духа, пишет книги.

С возрастом, под грузом неудач и разочарований, в человеке неумолимо угасает революционный романтизм молодости, заменяясь трезвым расчётом и выдержанным отношением к жизни. Это — неизбежно, но революционер, перестав быть романтиком, вовсе не обязательно должен перестать быть революционером, допустив в своей душе «размягчение идейного стержня», примиренчество с окружающей действительностью и апатично-старческое «всё пропало, всё пропало!». Просто его революционность должна с возрастом перейти от импульсивных, «д'артаньяновских» форм к формам сдержанным, духовно напряжённым. Так что сегодня мы можем только пожелать товарищу Абдулле Оджалану — помимо крепкого здоровья, разумеется, — остаться революционером до конца и до самого конца сохранять веру в то, что он ещё своими собственными глазами увидит торжество тех идей, которым он посвятил свою жизнь.