ПОСЛЕ ФИДЕЛЯ

Когда археологи будущего перероют мифы и верования нашего времени, среди тысяч устаревших теорий и исчерпанных истин, они обязательно найдут историю одного человека. Человека из маленькой страны третьего мира. Человека, который по своему социальному происхождению никогда не должен был бы стать коммунистом, который по причине своего атеистического кредо никогда не должен был бы стать святым для миллионов верующих и который, будучи самым влиятельным революционером в Америке, не должен был бы завоевать уважение и даже восхищение небольшой горсти честных правых континента. Специальность Фиделя Кастро, среди прочего, заключалась в нарушении схем. Как любовь. 

Несколько лет назад Фидель сказал о смерти Чавеса: "Ты хочешь знать, кем был Уго Чавес? Посмотри, кто оплакивает, а кто празднует его смерть". То же самое можно сказать и сейчас. 

Возможно, нет другого политика второй половины прошлого века, который бы сильнее угрожал интересам самой могущественной империи в мире, и, конечно, ни один другой не получил в своей адрес столько клеветы и столько всевозможных обвинений. Его хотели превратить в Сталина, Горбачева или Альенде, мечтали, чтобы он стал тираном, предателем или хотя бы покончил с собой, но он не доставил им этого удовольствия. Он пережил 638 попыток покушений на себя и 11 американских президентов, сохраняя привычные бодрость, критичность, последовательность, поставил вопрос необходимости изменений в структурах власть и умер от старости. Я представляю его до своих последних минут смеющимся в лицо политологам и аналитикам с выдающимися способностями ничего не понимать. 

Мир был пронзен болью новости о его смерти, но гигантское братское объятие, накатывающееся сегодня на Кубу со всех уголков планеты, облегчает эту боль. Я почувствовал, что его уход стал окончанием XX века. 

Кубинская парадигма была лучшей частью революционного гуманизма прошлого века и сегодня представляет все его мечты, достижения, неудачи и противоречия, все то что уже давно является частью наших собственных мечтаний и неудач. Кем бы мы были сегодня без кубинской революции и без Фиделя? И, критикуя его, справедливо и несправедливо, мы любили его; мы всегда защищали его перед чужими, может быть, тоже, справедливо и несправедливо… Это были слишком семейные отношения. 

Понимая необходимость построения новых общественных движений без вождизмов, мы видели в нем скорее часового, чем каудильо. Ненавидя слово патернализм, мы воспринимали его, как отца, всегда понимая и уважая нашу разницу поколений. Иногда критикуя и всегда восхищаясь. Три основных элемента духовного наставника - доброта, мудрость и сила – имелись у него в избытке. И из этой глубокой духовности – термина, который наверняка был бы ему неудобен - Фидель отправил свой остров в плавание по всем морям мира, по его самым бурным водам, неся его ко всем континентам, возвращая кровь и жизнь Африке, принимая детей Чернобыля после крушения Советского Союза… На своем маленьком острове, более полувека блокированном империей и более чем одажды преданном немногими политическими союзниками, с неизбежными для любого серьезного дела ошибками и сбоями Фидель сделал больше, чем любой другой правитель нашего времени любой страны мира. Его забота о Кубе всегда была заботой и о Латинской Америке и человечестве, и его правительство никогда не впало в логику противопоставления собственного национального проекта интересам других народов. 

Аналитики задаются вопросом, какой станет Куба после Фиделя. Вопрос несколько запоздалый. Подавляющее большинство из них, безусловные критики режима, видели в Фиделе только эпицентр власти, вертикальный и иерархический, ось вращавшую государственную машину… Главная ошибка их логики, наверное, именно в этом. Наверняка никто из них никогда не вообразил – поскольку из их логики это немыслимо - что Фидель в большей степени, чем патриархом или верховным лидером, стал коллективной работой самого кубинского народа, и в поэтому вопрос должен быть задан как раз наоборот - как столько удалось добиться в условиях такой враждебности и при столь ограниченных ресурсах? была ли это просто личная заслуга Фиделя или есть что-то еще, открывшее возможность для столького невозможного?… "сегодня я хочу говорить с тобой о невозможном, потому что о возможном известно слишком много", - добавил бы замечательный кубинский бард Сильвио Родригес… 

В эти печальные дни воспоминания возвращают меня к влажному ветру Гаваны под невероятным карибским небом и простой правде ее людей... времена, континенты и надежды смешиваются воедино, выстраивая объятие для этого такого родного для нас народа, сегодняшнее имя которого – ФИДЕЛЬ.

Олег Ясинский

4 декабря 2016 (исп.)

11 августа 2021 (русс.)

Оригинал статьи на испанском языке