Интервью с луганскими коммунистами

Автор: Джейн Летова

Продолжаем серию интервью с коммунистами Донбасса. Разговор с Алексеем Албу — экс-депутатом Одесского областного совета, координатором Объединения «Боротьба» и выжившем в одесском Доме Профсоюзов и с Максимом Чаленко — лидером луганских коммунистов и бывшим депутатом Луганского облсовета о ситуации в Республике, о прошлом и будущем коммунистического движения на Украине, о международной солидарности и империалистической Америке.

Какое сейчас положение у коммунистов в республике и какие вы видите перспективы?

МЧ: В связи с принятым решением — законом о военном положении 14 года, с мая месяца профессиональная деятельность всех политических партий на территории Луганской Народной Республики приостановлена. Это связано с военным положением, в принципе, достаточно объективное решение. В связи с этим структуры Коммунистической партии Украины, которая действовала на этой территории, временно находятся в состоянии ожидания. Структуры сохранены, они никуда не делись, но системно никакой политической деятельности публичной и активной они не ведут.

АА: Я хотел бы дополнить, что все коммунисты, которые здесь вели политическую деятельность до войны, и которые приехали сюда позже, допустим, как я, практически все были включены в процесс борьбы против украинского неофашизма, бандеровщины, борьбы за сохранение остатков государственной собственности и так далее. И, многие коммунисты в разные периоды времени занимали, в том числе и ключевые посты в Луганской Народной Республике. Кто-то остался на государственной службе, кто-то ушел, кто-то служит, кто-то ушел со службы, но хотел бы подчеркунть то, что практически все коммунисты не остались безучастны, были вовлечены все в процесс борьбы против украинской Хунты. Я представляю Объединение «Боротьба», у нас, здесь, на территории Луганской Народной Республики действует ячейка. Она довольно таки небольшая, здесь часть людей, которые приехали со мной из Одессы, часть людей местных — это местная молодежь, рабочая молодежь, студенты, которые хотят изменить существующие устои, не только в ЛНР, но в целом, в более лучшую сторону, в сторону социальной справедливости. Но, как сказал Максим, многие формы работы, которые были доступны до 2014 года сегодня недоступны из-за военного времени. Потому, что многие формы работы могут, скажем так, способствовать, содействовать нашим общим врагам. Поэтому, сегодня деятельность левых организаций на территории ЛНР отличается от той деятельности, которая была до войны.

МЧ: Вместе с тем, мы не исключаем то, о чем говорил Алексей, участие, и наши коммунисты участвуют в том числе и в управлении республики. В народном совете есть ряд депутатов, которые являются членами нашей партии, в министерствах по городам и районам есть заместители мэров — коммунисты. В этом мы проблем не видим и сегодня наши структуры заинтересованы в том, чтобы республика встала на ноги, чтобы она развивалась и укреплялась. В классическом понимании сегодня, конечно, очень сложно работать коммунистам. Здесь в ЛНР нет социалистического строя, здесь нету коммунизма, направление капиталистическое, достаточно суровое, тяжелое, но вместе с тем здесь люди встали на борьбу против украинского неофашизма, и мы в этом с ними однозначно солидарны, и мы в том числе были активными участниками событий 13-14-го года. Когда люди выходили на площади, мы в этих митингах не только участвовали, мы это также организовывали, это все делалось на аппаратуре обкома компартии, наши машины привозили это оборудование, различные материалы и так далее... Поэтому структуры Компартии находятся здесь внутри этого процесса.

АА: Говоря о перспективах левого движения нужно определить прежде всего цели. Перед нами не стоит цель свержения власти в Луганской Народной Республике потому, что это будет с нашей точки зрения неправильно. Сегодня стоит цель свержения действующей власти на Украине. Поэтому большинство левых, которые здесь находятся, они задействованы в вооруженной, информационной, или в дипломатической борьбе против той власти, которая установилась сегодня на Украине. Реакционной власти, бандеровской власти, ультралиберальной капиталистической власти. Мы думаем, что ситуация будет развиваться не в пользу Киевской хунты и нам, прежде всего одесситам, харьковчанам, киевлянам, удастся вернуться на территорию Украины и продолжить классовую борьбу уже в родных городах.

МЧ: Тут есть еще важный момент — мы прекрасно понимаем, что сейчас коммунистическое движение на Украине практически не существует. Это связано с рядом причин, с одной стороны власть сделала все, чтобы его убить, с другой стороны немало, для того, чтобы его не было сделала и сама КПУ, в частности лидер КПУ Петр Симоненко, который по нашему мнению, мнению коммунистов здесь на Луганщине, просто сдал партию, договорился с представителями националистического лагеря, теми, кто пришли к власти после событий на Майдане. С этим сложно поспорить потому, что голосование фракций КПУ в верховной Раде в 14-м году было за назначение Турчинова на должность исполняющего обязанности президента, за некоторым исключением большинство фракций голосовало. Поэтому мы, понимая ситуацию, готовы в будущем развивать левое движение на территории Украины… Мы здесь сохранили структуры, сохранили людей, сохранили кадры, мы готовы помочь восстановить на Украине в той или иной форме коммунистическую партию, понятное дело это будет не старая КПУ, это будет что-то другое. Но мы готовы заниматься этим вопросом на «той» стороне. Это основное потому, что здесь сегодня и так все хорошо, более-менее.

Что на ваш взгляд нужно, чтобы здесь закончился военный конфликт?

МЧ: Нужно выполнить Минские соглашения. Украине в первую очередь. Потому, что они саботируют данный процесс. Со стороны ЛНР, ДНР все готовы двигаться в этом направлении, не раз это доказывали в ходе Минских переговоров, в том числе по отводу военной техники, наша сторона всегда отводила войска, всегда придерживалась тех решений, которые принимались в ходе переговоров. Касательно украинской стороны, они создают видимость их выполнений, а зачастую даже видимость не создают. Решение проблемы есть: это Минские соглашения, и их для начала нужно выполнить.

АА: Я полностью солидарен с Максимом в том, что украинская сторона не хочет идти по пути примирения, она всячески саботирует те договоренности, которые были достигнуты в рамках Минских переговоров. Она не освободила ни одного политического заключенного (на момент интервью – прим ред. В данные минуты остаются в украинских застенках около сотни политзаключённых), а должна была освободить еще весной 2015-го года, люди до сих пор сидят в тюрьмах. Она, практически, не в полной мере отвела тяжелое вооружение и запрещенные виды оружия от линии фронта. Верховная Рада не внесла изменения в Конституцию страны. Точнее депутаты Верховной Рады голосовали, но их не ратифицировали. Сейчас, когда был избран новый состав парламента, появилась надежда на то, что возникнут какие-то здоровые силы, которые будут стремиться выполнить те обязательства, которые взяло на себя прошлое правительство Украины.

Как обстоит ситуация с классовым сознанием? Есть ли оно, как оно поменялось за время войны?

МЧ: Людям не до того с одной стороны потому, что есть другие проблемы. Война, другие проблемы в головы людей вкладывает. Вместе с тем, Донбасс всегда был достаточно левым — здесь много промышленности, много пролетариата в нашем понимании. Так что здесь люди левые по взглядам, люди, которые хотят социальной справедливости. В отношении сегодняшней ситуации — если спросить какое общество вы хотите строить, большинство людей ответят: «Мы хотим, чтобы закончилась война для начала. Когда уже закончится война, тогда разберемся». Но в любом случае, я думаю, что когда эта вся проблема будет решена, здесь будет доминировать лево-политическая сила.

АА: Действительно, в этом регионе сильны левые настроения. Но, если говорить о классовом сознании, мы же помним тезисы, которые выдвинул Ленин в работе «Что делать?», что классовое сознание не берется из ниоткуда, что оно не может зародиться внутри класса пролетариата само по себе, оно может быть только привнесено извне. Так как сегодня Коммунистическая партия, как мы говорили ранее, сосредоточена на других целях и задачах, сейчас агитацией классовой борьбы фактически никто не занимается, в том виде, в котором должны заниматься коммунисты. Но опять же это обусловлено военным положением. Потому что все социальные вопросы в какой-то мере отошли на второй план по сравнению с тем, что люди хотят сохранить свои жизни. В каком-то смысле людям сейчас не до классовой борьбы, а до решения своих первоочередных проблем — как выжить, как детей накормить, как дом отремонтировать. Поэтому им сейчас не до классовой борьбы. Но, как сказал Максим, левые настроения здесь доминируют, они очень распространены, левые идеи здесь востребованы. Много людей хотели бы участвовать в политической жизни, но пока еще не сформировался новый субъект или не восстановился в полной мере старый политический субъект, которым была местная Коммунистическая партия. О классовой борьбе говорить рано, пока здесь сохраняется военное положение.

МЧ: Да – большинство местных жителей выступают за социальное равенство, социальную справедливость, то есть доминируют такие вот взгляды, от социал-демократических до левых коммунистических. На другой части Украины они настроены ближе к правоцентристам, они тоже хотят социальное равенство, но они его хотят за счет других, а мы его хотим для всех, это разные вещи. Если говорить о ситуации внутри республики, тут есть проблемы — здесь было бы чем заниматься и коммунистам, то есть проблемы у шахтеров с выплатами зарплат, есть другие проблемы, но люди, даже понимая что надо бы бороться сегодня за свои права, за свои интересы, за свои зарплаты в рамках тред-юньонского движения, они сегодня этого делать не будут потому, что понимают это только навредит республике и может ее просто сломать потому что сегодня ситуация достаточно нестабильная.

Хотя, конечно, проблемы, они есть везде, мы не можем говорить о том, что «счастье тут наступило». Абсолютно нет, объективно это все понимают…

Именно из-за противоречий между империалистическим центром и российской периферией, руками украинских неонацистов организована торговая блокада, промышленная блокада Донбасса

АА: Да, еще хотел бы добавить, что те социальные проблемы, которые сегодня здесь есть, они не полностью зависят от местных капиталистов, они зависят от империалистического центра, который находится в США. Именно этот Центр развязал гражданскую войну на Украине, именно из-за него блокируются пути сообщения, железные дороги, а Донбасс почти полностью отрезан. Именно из-за противоречий между империалистическим центром и российской периферией, руками украинских неонацистов организована торговая блокада, промышленная блокада Донбасса. То есть все понимают, что это организовали наши классовые враги, империалисты, но это проблема более высокого уровня, не местного. Люди, которые здесь живут, понимают, что им не добраться до Соединенных Штатов Америки. И поэтому они понимают, что социальные проблемы, которые есть, они не полностью зависят от местной буржуазии, которая здесь осталась. Хотя конечно, её роль также огромна.

МЧ: Но желание добраться до империалистической Америки есть.

АА: И большое. Местная молодежь проводит акции солидарности с рабочими других стран, когда они обращаются за поддержкой. Они понимают, что то, что здесь происходит, это результат крупного капиталистического сговора, передела крупных рынков сбыта, результат противоречий между империалистическим центром и империалистическими экономическими подсистемами, оно все нашло отражение вот здесь на Донбассе.

МЧ: На самом деле, в 14-м году, говоря о международном коммунистическом движении, мы не ожидали, что мы получим такую мощную поддержку со стороны левых других стран. То есть, все левые организации Европы особенно, и латинской Америки, выразили свою солидарность, они сюда приезжали, они привозили сюда гуманитарку, они вели и продолжают вести информационную войну против своих внутренних правительств для того чтобы так или иначе помочь нам. Мы проводили ряд мероприятий в 14, 15-м, 16-м году, и приезжали представители более 30 стран. И до сих пор продолжают приезжать и оказывать помощь, особенно Европа — ездят к нам и немцы и испанцы, и французы приезжают. И восточная Европа. Греки приезжали большими делегациями. В этом плане европейские левые большие молодцы, огромное им спасибо. Разные, не будем сейчас говорить кто конкретно, это и различные парламентские и непарламентские организации и партии. Мы чувствовали их поддержку и продолжаем ее ощущать. Мы нашли много соратников, мы до 14-го года мало с ними общались.

Где наш ваш взгляд в мире есть успешные реализованные марксистские проекты?

АА: Дело в том, что сейчас вот такого именно в классическом понимании марксистского проекта, который бы где-то успешно победил и реализовывал свои принципы, его нет нигде. То есть где-то левые более сильны, где-то они имеют более сильное влияние в политике, пытаются внедрять в общество разные принципы марксизма. Мы можем брать пример с разных левых организаций, которые сегодня находятся у власти. Это, допустим, Венесуэла. Пусть там сегодня есть сильный экономический кризис, но это как раз из-за полной блокады, которую им организовали Соединенные Штаты Америки и их союзники. Но их социальные программы, которые они претворяют в жизнь, заслуживают огромного уважения. Они строят огромное количество социального жилья, они кормят большое количество людей, они спасают тысячи индейцев, которые нуждаются. То есть там власть пытается внедрить марксистские принципы в жизнь страны. Да, что-то может быть не получается, но направление движения у них в принципе правильное. Многие критикуют партию БААС и Башара Асада, но я в 2016 году был в Дамаске и в окрестностях Дамаска, в лагерях беженцев. Я смотрел, что правительство, несмотря на такую тяжелейшую войну взяло на себя огромное социальное бремя и оказывает огромную социальную поддержку населению, то есть они, строят лагеря беженцев которые не просто выглядят как палатка в чистом поле, а которые представляют из себя нормальные дома с водой, канализацией, где люди могут жить — те семьи, которые потеряли свои дома в результате действий террористов из ИГИЛ. То есть какие-то элементы коммунистических идей, они нашли отражение даже в партии БААС. Можно смотреть на организации, которые сегодня не находятся у власти, но ведут борьбу, и на которых можно было бы в этом плане равняться, это силы сапатистов в Мексике, это баски в Стране Басков, это мощная коммунистическая организация Турции, которая называется Народный фронт и их боевое крыло DHKP-C. Они запрещены в Турции, так же как и мы («Боротьба» — прим. ред.) на Украине, но они сумели найти силы для организации вооруженного сопротивления в разных регионах страны. Есть хорошие примеры борьбы в легальном поле разных левых организаций, таких как движение безземельных крестьян в Бразилии (MST). Несмотря на то, что там сейчас пришли к власти очень реакционные силы (Жаир Болсонару – прим. ред), схожие с теми, которые пришли к власти на Украине, это движение мобилизует сотни тысяч людей в борьбе против праволиберальных реформ. Это и профсоюз металлургов в Южной Африке NUMSA, который борется за улучшение прав рабочих, помогает различным левы группам и движениям во всем южно-африканском регионе, и фактически из классического профсоюза он перерос в целое политическое формирование. Мы можем посмотреть на коммунистическую партию Китая, хотя Китай, конечно же, не является коммунистической страной, социалистической страной. Мы понимаем, что это полностью капиталистическая страна, но та социальная нагрузка, которую они на себя взяли — очень велика. Они вывели из бедности миллионы человек. Они реализовывают такие колоссальные научные проекты, которые обычные капиталистические страны никогда не смогли бы реализовать, и тот же Китай не смог бы реализовать, если бы у руководства не стояла бы Коммунистическая партия. Пусть для нас, с точки зрения классического марксизма, этого недостаточно, но это все таки лучше чем ничего, и данные социальные преобразования как минимум прогрессивны.

Кстати о профсоюзах, какова роль профсоюзов здесь в ЛНР? Что они из себя представляют?

МЧ: Профсоюзы в ЛНР сегодня стараются, так или иначе, решать проблемы рабочих. Но они больше заняли нишу содействия оздоровлению сотрудников предприятий. То есть на них социалка. Основное направление — это оздоровление детей, которые имеют проблемы. То есть как таковой классической роли нынешние профсоюзы в ЛНР не выполняют, по сути, государство само по себе сегодня социально ориентировано. Это потому, что если людей не защищать в условиях, которых находится сегодня республика, в условиях войны, то не получится ничего. Поэтому я боюсь, что о профсоюзах сложно говорить как о силе, которая так или иначе воспитывает классовое сознание в людях.

МЧ: Соглашусь. Есть ряд, в регионах особенно, ребята, у которых хорошие идеи, которые хорошие вещи делают, но это единицы. Нет силы, которая могла бы консолидировать вот это все.

Алексей Албу

Чтобы вы хотели сказать российским коммунистам?

МЧ: Большой привет российским коммунистам. Мы с ними, мы с ОКП, с Коммунистами России, с различными группами левыми, которые находятся в России, общаемся. Первое, что хотелось бы им сказать — спасибо за поддержку, которую они нам оказывают. Не только коммунистам, но и в целом республикам — информационную, медийную, иногда и материальную. Сюда приезжают, постоянно из ОКП, сюда постоянно товарищи ездят с гуманитаркой, с гуманитарной миссией, с миссиями информационными, за это им большое спасибо. В отношении классической Российской Коммунистической партии — я, наверное, воздержусь от комментариев. Если брать объективно, отдельные члены КПРФ — им большое спасибо, не буду их сейчас выделять — это и из наших прилегающих регионов, и московские члены КПРФ — очень много сделали для нас, для людей, привозили сюда помощь, и наших ребят раненых вывозили. Но это не есть концепция всей политической силы, это частные инициативы членов КПРФ.

АА: Соглашусь полностью, я могу выразить большую благодарность многим членам КПРФ, но их руководство для меня является символом предательства, даже наверное, не предательства, а символом наживы, политического обмана и определенного рода политической трусости.

МЧ: Это, знаете, как старый советский асфальт — он хороший, качественный. Но он уже потрескался, и они его пытаются латать и латать, и не дают вырасти новым росткам, новым левым организациям. Постоянно топчут их. В Украине есть надежда, что в связи с этой ситуацией, которая сложилась, сформируется новая политическая сила, как она будет называться неважно, которая сможет уже в современных условиях, вести активную политическую борьбу, апеллируя не к прошлому, а говоря о будущем. Вот это сейчас самое главное. КПРФ сегодня в такой ситуации, что она не жива, но еще и не мертва, вот это вот проблема.

АА: Для меня нет принципиальной разницы между Единой Россией и КПРФ. Да, символика КПРФ для меня роднее, но не могу сказать, что капиталисты, которые в КПРФ чем-то лучше чем капиталисты, которые в Единой России. Даже, наверное, капиталисты, которые в Единой России, более честные, искренние, и самое главное, работоспособные.

Мы можем долго критиковать левые силы в России, нам есть с чем сравнивать. Мы жили в Украине, у нас левое движение немного по-другому развивалось, мы можем сравнить то, что сегодня есть в российском левом движении с тем, что у нас было в украинском. И, стоит отметить, что сегодня российское левое движение переживает некий ренессанс, появляется огромное количество разных ютуб-блогеров, каких-то небольших групп, кружков, людей, которые хотят заниматься изучением марксизма и претворять его идеи в жизнь. Но, плохо то, что эти группы, как правило, разрознены, плохо то, что многие из них не понимают серьезности классовой борьбы, не понимают той ответственности, которая лежит на них, не понимают, к чему может привести обострение капиталистического кризиса в России, не понимают как реагировать на те вещи, которые могут произойти в России. Конечно, этого бы не хотелось, но мы видим, что все идет по тому же самому пути, по какому оно шло на Украине. И, если произойдет то же самое, что произошло на Украине, российским левым придется столкнуться с огромным количеством реакционных правых сил, с разного рода неофашистами, националистами, монархистами, православными фундаменталистами, исламскими фундаменталистами и так далее и так далее. И, глядя на сегодняшнее левое движение, можно с сожалением сказать, что бороться практически некому.

Максим Чаленко

АА: Следствием того, что все не консолидированы — российские левые не могут предложить обществу реальную левую альтернативу. То есть КПРФ не предлагает левую альтернативу, а несистемные левые, они тоже не предлагают левую альтернативу потому, что они все разрознены и к большому сожалению, сейчас в российской левой среде преобладает такое мнение, что нужно быть каким-то охвостьем либералов, что нужно вместе с либералами качать систему, только потому, что либералы якобы с ней борются. Левые не понимают, что либералы намного большие враги, чем та национальная буржуазия, которая сегодня руководит Россией. Потому, что это представители компрадорской буржуазии, которая вообще с левыми церемониться не будет. После их победы, левых могут начать просто вешать на столбах.

Сегодня сохраняется возможность ведения легальной политической деятельности, поэтому левые должны использовать любую возможность для того, чтобы оставаться в легальном поле. На Украине сегодня такой возможности нет, и левым Украины приходится искать методы и формы работы, которые запрещены действующей украинской властью. Поэтому, я считаю, что нужно сегодня работать в легальном поле, но иметь в виду, что могут настать такие времена, когда придется работать в полулегальном положении, в полулегальном статусе.