ЧАСТЬ IV. «ТАК КАК ВРЕМЕНИ МАЛО, ПИШУ КОРОТКО И ПО ПУНКТАМ…»
Спешка, дефицит времени, жёсткие сроки — пожалуй, один из неизменных факторов, с учётом которого приходилось действовать И.В. Сталину на протяжении десятилетий. С цитаты, вынесенной в заголовок, начинается письмо В.И. Ленину и Л.Д. Троцкому 11 июля 1918 года из Царицына. Но и за 10–15 лет до того, совершенно в иных условиях, Сталину приходилось оперативно откликаться листовками и статьями на политические события, формируя с помощью печатного слова классовое сознание рабочих масс. А, десять лет спустя, в условиях перестройки страны, где из-за затянувшегося нэпа буксовала экономика, а хлебная спекуляция сельской буржуазии грозила самой Советской власти, другой жанр — директивные телеграммы в регионы требовал от Сталина ежедневной концентрации. Ещё через пятнадцать лет — война, с ежедневным четырёхлетним сверхнапряжением… О степени загрузки Сталина ежедневной работой можно судить основании доступных ныне исследователям документов. Однако, во-первых, чаще всего документ — лишь результат многочасовой, а то и многодневной работы. А во-вторых, даже с учётом колоссальных массивов по сию пору засекреченных фондов, в принципе не реально, чтобы каждый текст был увековечен в истории (хотя, к примеру, благодаря секретарям, уцелели черновые материалы с заседаний Политбюро, и эти испещрённые пометами, покрытые рисунками листки, как любят выражаться историки, ещё ждут своего исследователя).
Таким образом, повышенная концентрация текстов в тот или иной период — явление, отчасти случайное. Но лишь отчасти. Скажем, в ноябре-декабре 1917 года Сталин подписывает один документ в несколько дней. Это — деловые записки, распоряжения наркома, декреты и постановления Совнаркома. Из косвенных источников (например, протоколов заседаний СНК) известно о существовании телеграмм, тезисов докладов, черновиков, которых в нашем распоряжении нет. Понятно, что львиную долю времени отнимали заседания и устная работа в правительстве, ЦК, наркомате, в ходе которой не то что стенограммы, протоколы чаще всего не велись. А если даже и велись? На протоколы заседаний коллегии Наркомнаца, по существу являющиеся повесткой, без исследовательских слёз и не взглянешь…
Но проходит полгода, и Сталин назначается общим руководителем продовольственного дела на юге России. Институт чрезвычайных комиссаров — временных руководителей, облечённых всей полнотой центральной власти и призванных решить ту или иную задачу в определённом регионе, был распространён в первые месяцы Советской власти. В условиях ещё не вполне налаженной работоспособной советской системы в масштабах страны это было неизбежно. И вот, оказавшись в центре неразрешённых продовольственных, транспортных, кадровых, государственных, наконец, военных проблем, Сталин начинает создание подходящего аппарата, «расшивку» межведомственных узлов, борьбу со спекуляцией и саботажем. В этот момент Краснов на немецкие деньги поднимает на Дону контрреволюционное казачество, турки с англичанами рвутся к Баку, чехо-словаки терзают Поволжье. И к почти неподъёмному валу продовольственных и организационных задач присоединяется необходимость обеспечения обороны Царицына. И, что не менее важно, — транспортных артерий, идущих на север, в угрожаемый голодом центр России. Как отражается это «громадьё» проблем на объёме документальных свидетельств? Он многократно возрастает. Уже то, что удалось собрать, объединив материалы сталинского секретариата, вывезенные позже из Царицына, секретариата СНК и В.И. Ленина и военных фондов даёт в «пиковые» конец июля — начало сентября 1918 года по 5–10–15 документов в день. Это очень разнокачественные материалы, среди которых и серьёзная аналитика, связанная с налаживанием товарообмена и с борьбой за казачество, и персональные военные указания конкретным командирам и подразделениям, и документы, отражающие упорные попытки поддержать Советскую власть в Азербайджане, и ордера на арест врагов и саботажников среди военспецов, и требование паровозов из Воронежа и телеграфных аппаратов из Саратова, и подтверждение наряда на патроны, и расписка в получении денег, и указание помыть в бане бойцов…
* * *
Ничем особо не примечательный день 5 июля 1918 года.
Телеграмма в Астрахань (в Баку, Степану Шаумяну — прямой связи с бакинцами не было):
«Для Баку, Шаумяну. Еще раз сообщаю принятие Совнаркомом декрета [о] национализации нефтепромышленности. Подтверждение от Совнаркома Вы уже получили. Махровский — профан, обращать внимание на его распоряжения не следует. То же самое надо сказать о национализации флота. Действуйте смелее, Совнарком с Вами».
Член коллегии Главконефти К.А. Махровский был направлен в Баку и Грозный для того, чтобы наладить эффективные поставки нефти, постаравшись учесть на тот момент интересы частных собственников добычи, то есть, избегая сплошной и немедленной национализации. Однако взвешенный подход не учитывал прямой военной угрозы со стороны турок и англичан, которые спустя месяц ворвались в Баку. Понимая это, Сталин в свойственной ему манере под свою ответственность санкционирует необходимые радикальные меры.
Обращение к председателю Царицынского исполкома Левину:
«Несмотря на ряд предписаний жилищного отдела квартирные хозяева отказывают сдать внаем имеющиеся у них свободные комнаты моему особо-уполномоченному тов. Новосельскому. Настоятельно прошу срочного распоряжения соответствующего учреждения о немедленном предоставлении тов. Новосельскому квартиры из двух комнат».
Владимир Александрович Новосельский, строитель-железнодорожник был одним из первых уполномоченных, направленных Сталиным в начале июня для налаживания разрушенного транспортного сообщения на Северном Кавказе. За лето 1918-го сохранилось не одно обращения к нему Сталина.
Москва. Кремль. Г.В. Чичерину:
«Воззвание грузинскому народу написать не могу, нет желания обращаться с воззванием погибшим. Если Германия не признает Кубанской республики, то это значит, что она не признает России, ибо Кубанская республика есть часть России. Нужно настаивать на неприкосновенности Кубани, как части России, [в] крайнем случае можно признать независимость Грузии, лишь бы Германия признала официально вопрос о Кубани, Армении и Азербайджане вопросом внутренних для России, куда немцы не должны соваться. На этом надо настаивать решительно и бесповоротно. При успешном наступлении бакинцев и отсутствии резервов в Турции, занятой ныне Персией, это единственно верная политика. [В] Туркестане разыгрывается новый Мурман с таким различием, что Туркестанские советы не заражены англофильством. Необходимо выставить какую-либо силу на границе с Афганистаном, через который действует Англия…»
Отвечая на письмо Чичерина, Сталин даёт свой анализ внешнеполитической обстановки на юге страны и переговорных позиций с Германией. В оценке перспектив противостояния в Азербайджане оказался излишне оптимистичен…
* * *
Утопая в этом ворохе ежедневных и ежечасных приказаний, телеграмм, сводок, записок, требований, постепенно начинаешь представлять режим сталинской деятельности, соответствовавший серьёзности поставленных задач. Отдельной, подчас далеко нетривиальной задачей оказывается правильное хронологическое расположение текстов внутри одних суток. Когда это телеграммы, записанные на бланках при получении или отправке, помогают технические пометки. К сожалению, такие подсказки встречаются не всегда. Например, 15 июня в Москву ушли три телеграммы, в которых характеризовалось меняющееся положение вокруг захваченной белоказаками, а затем отбитой назад станции Кривая Музга. Понятно, что неверное расположение текстов введёт читателя в заблуждение. Актуальность проблемы возрастает для периода наиболее ожесточённой вооружённой борьбы, развернувшейся вокруг Царицына в начале августа, когда 11 августа город был объявлен на осадном положении, а названия Сарепта, Иловля, Котельниково мелькали в приказах и телеграммах по несколько раз на день…
Ситуация повторится и не раз: в мае 1919 в Питере, осенью 1919 на Южном фронте, в 20-м — на Юго-Западном. Специфика деятельности Сталина в годы Гражданской войны такова, что, будучи членом РВСР и Военных советов фронтов, он не подписывал оперативные документы, что называется, по должности, «из проформы». Военные специалисты непредвзято оценят, насколько уровень его представлений о ведении боевых действий соответствовал требованиям Гражданской войны в масштабах армий и фронтов. Мы не берёмся за выполнение этой задачи, категорически отвергая заведомые глупости, с избытком сказанные и написанные на эту тему с целями, слишком далёкими от поиска исторической истины. Но в чём точно нет сомнений, это в том, что в вопросах мобилизации и подготовки пополнений, политического обеспечения, снабжения, государственного и хозяйственного строительства в прифронтовой полосе, вопросе подбора кадров, в конце концов, Сталин, безусловно, компетентен. А все эти факторы в период Гражданской войны оказались столь тесно увязаны с чисто оперативными вопросами, что едва ли кому удастся провести между ними чёткую объективную грань. А потому в будущих томах издания «Сталин. Труды», в основной части и в Приложении будут помещены все подписанные Сталиным и собранные составителями приказы и распоряжения периода Гражданской войны. Уверены, для вдумчивого, серьёзного исследователя собранный воедино этот комплекс документов может сослужить хорошую службу.
Период Гражданской войны, ставший для Советской власти экзаменом на способность оперативно справляться с самыми неожиданными и масштабными задачами, наглядно продемонстрировал, что эта работа требует от большевиков не только мобилизации всего прежнего опыта, но и немедленной учёбы и освоения совершенно новых знаний. Эта готовность и способность вникать в новое и в будущем была характерна для Сталина. Когда сегодня со стороны разного (не исключая и высшего) рода государственных «менеджеров» слышишь очередную пренебрежительную тираду в адрес «обречённого на провал эксперимента» и «догматиков», затеявших его «в узкопартийных интересах», становится до безобразия неловко за говорящих. Впрочем, могут ли в принципе существовать точки соприкосновения между лицами, управляющими страной с фанатичной верой в примат «свободы бизнеса» и «масштабы инвестиций», и людьми, не щадившими себя в ежедневном труде на благо единого трёхсотмиллионного народа, свободного от паразитической эксплуатации этого самого бизнеса?..