Доклад: "Свободный труд"

1-й межкружковый семинар (на тему: “Коммунизм”)
Доклад: “Свободный труд”
Рабочий Университет, докладчик: Виталий

Скачать: [epub][fb2]

Для зрелой формы коммунистического общества характерно преобладание свободного труда. К сожалению, тема свободного труда в дисциплине научного коммунизма проработана слабо. В пользу неизбежности наступления эпохи свободного труда свидетельствуют догадки и абстрактнейшие логические построения, завязанные в конечном итоге на очень косвенные сведения: связь между отчуждением и частной собственностью, опережающий по отношению к количеству необходимых для простого воспроизводства рабочей силы благ рост производительности труда, и т.д. Нет исследований, описывающих характер и причинные связи свободного труда с другими явлениями в более или менее чётких и конкретных не то что моделях положительных наук, но даже и конструкциях всеобщей теории.

Предельно абстрактное понятие «свободы» применительно к труду наполнимо каким угодно содержанием: под него при желании можно подогнать почти что любой относительный характер мотивов, стимулов к труду. Свободен ли общественно-полезный труд школьника, которому за уклонение грозит двойка по спецпредмету, а он мечтает о «непыльной» работе спеца с университетским образованием? Свободен ли труд рабочего, с которого за невыход на субботник могут снять «бронь» от призыва на фронт? Даже если брать свободу в её простейшем представлении, － «свободу от...», － а не в каком-то более абстрактном понимании, то степень таковой применительно к труду может быть очень разной: труд пролетария при капитализме, как правило, свободен от крайних форм принуждения; труд человека, которому гарантированы бесплатные жильё, высшее образование, базовое медобслуживание, безусловно, свободнее, чем труд по осознанной необходимости за них платить, и т.д.

 

Предельно абстрактное понятие «свободы» применительно к труду наполнимо каким угодно содержанием: под него при желании можно подогнать почти что любой относительный характер мотивов, стимулов к труду.

 

Ильич определяет коммунистический труд как «...добровольный труд вне нормы, ... даваемый без расчёта на вознаграждение, без условия о вознаграждении, по привычке трудиться на общую пользу и по сознательному отношению к необходимости труда на общую пользу» [курсив мой － В.].

Как видим, свободу применительно к труду невозможно, в конечном итоге, конкретизировать в теоретическом ключе без отсылки к необходимости, и вообще без грамотного обращения с категориальной парой «свобода-необходимость». Понятно, далее, что ни о какой «абсолютной свободе» труда тут и речи быть не может － «абсолютная свобода» стала бы не более чем прелюдией к столь же жёсткой несвободе; в идеале же свобода применительно к труду вообще должна рассматриваться как момент необходимости (что, к сожалению, находится за рамками доклада). Представление о свободе применительно к труду как о какой-то развлекухе, несерьёзной игре, фривольности, полёте каприза － зряшном, простом отрицании капиталистической забитости и задавленности － никакого отношения к подлинной свободе не имеет, а является не более чем ловушкой, при помощи которой рабство расчищает себе дорогу.

Вообще, понимание такого явления как свободный труд не только важно для описания гипотетического общества зрелого коммунизма, но и является одним из ключевых, на мой взгляд, критериев для отделения социализма － его незрелой формы － от переходной ступени между капитализмом и коммунизмом (вопрос о том, почему это так, опять же находится за рамками доклада). Социализм можно считать наступившим тогда, когда свободный труд количественно уже превзошёл таковой, затрачиваемый в досоциалистических формах, － но ещё не стал господствующим, не лёг в основу производства.

 

Взаимность

Понимание свободного труда как труда без «вознаграждения» (близко к вознаграждению стоит и категория нормы) также требует конкретизации, ибо чересчур абстрактно и наполнимо разного рода обывательским или псевдонаучным содержанием. Направление, в котором здесь надо двигаться, указывает уже буржуазная антропология, выделяющая несколько видов так называемой «взаимности» － понятия, наиболее близкого концепции вознаграждения. В рамках так называемой «обобщённой взаимности» встречное действие по отношению к дарам «не определено ни количественно, ни качественно, а отсутствие такового не влечёт прекращения отдачи со стороны того, кто даёт (Сайлинс М. «Экономика каменного века», Чикаго, 1972). В противоположность обобщённой, «симметричная» взаимность предполагает, что встречные дары эквивалентны, осуществляются без задержки и с использованием примитивных денежных форм. Данная форма взаимности － менее общественная, и предполагает наличие индивидуальных интересов (там же). Наконец, в рамках частично сбалансированной взаимности, являющейся чем-то промежуточным между «обобщённой» и «симметричной», дар со стороны дающего не прекращается немедленно при отсутствии встречного действия со стороны принимающего; но если принимающий дар не отвечает взаимностью в течение длительного срока, то дар рано или поздно приостанавливается. Есть ещё так называемая негативная взаимность － ближе к «закону джунглей» － когда ни одна из сторон не привержена принципу эквивалентности, и обе пытаются получить от взаимодействия с другой стороной максимум возможного, вплоть до «всего за ничто».

Логично предположить, что схожая в целом схема － разве что базирующаяся на производственных связях, а не на памяти о родстве － может быть применена и к экономике всеобщественного, всеобщего коммунизма, а не только общинного, первобытного. Социализм － незрелая форма коммунистического общества － построен на взаимности, «симметричной» по количеству затрачиваемого рабочего времени. Вместо примитивных денег действуют рабочие квитанции － и чтобы потребление стало возможным, требуется предъявить их. От симметричной формы двигаемся к частично сбалансированной, когда уменьшающийся вклад гражданина в «пирог» общественного труда (см. далее) не обязательно тотчас же означает «отключение» от каких-либо общественных фондов потребления; возрастающий же вклад «ударника», «передовика» в свою очередь также не означает немедленного «подключения» к каким-то новым, особым фондам. Скорее всего, именно такая форма взаимности, － а не «обобщённая», － на начальном этапе зрелого коммунизма и должна преобладать.

 

Социализм － незрелая форма коммунистического общества － построен на взаимности, «симметричной» по количеству затрачиваемого рабочего времени.

 

Важнейший вопрос в этой связи: что может сподвигнуть человека на труд, за который он ничего не получает в виде формальных обязательств, гарантий того, что труд других людей, не связанных с ним близкими кровно-родственными связями, в требуемом эквиваленте будет обращён на него самого? Что провоцирует столь оптимистичные ожидания в социуме, такой высокий уровень доверия?

 

Труд сам по себе как потребность

Понятие «вознаграждение» не слудует трактовать слишком широко. Многие из человеческих потребностей происходят от износа рабочей силы, вызванного исключительно трудовой деятельностью －деятельностью конкретной, выраженной в специфическом наборе трудовых операций. Нет трудовых усилий － нет и соответствующих потребностей. Сделаем гипотетическое предположение, что при зрелом коммунизме производительность труда достаточно высока для того, чтобы за день выдавать количество продукта, способное восстановить всем индивидам способность к труду не только на следующий день, но и на среднюю (в соответствующем возрасте) для праздного человека ожидаемую продолжительность жизни. Иными словами, действующая рабочая сила не снашивается, не амортизируется раньше, чем не входящая в процесс труда. Эту дополнительную «компенсацию за износ» рабочей силы я называю Потребление(Х), а её стоимость для отдельных индивидов － Издержки(1); Потребление(Y), с другой стороны －это продукт, наобходимый для восстановления износа рабочей силы, лежащей праздно. При социализме масса этого продукта имеет тенденцию к уменьшению по мере обобществления транспорта, средств быта и т.д. Наконец, в категорию Потребление(Z) я отношу продукт сверх необходимого, удовлетворяющий потребности развития человека. Так называемые «потребности вкуса»(см. Колосапов Р.И. «Ответим ли на вызов века?» Рабочий Университет) я называю «Потребление(W)».

Если предметы категории (Х) распределяются по потребностям, а не по труду, то их, строго говоря, нельзя называть «вознаграждением». Да, они привязаны к конкретному труду: чем больше труда, тем больше потребление. Но «вознаграждение» － это выгоды относительно праздности, которые индивид получает в обмен на то, что идёт трудиться. Вознаграждение － это удовлетворение тех потребностей, которые человек испытывает и без труда и, следовательно, это － чистые выгоды, выгоды за минусом обусловленного конкретным трудом ущерба биологическому телу и психике как результата множества трудовых операций, сделанных за день. Если я, скажем, 8 часов находился в сидячем положении или таскал грузы, и у меня из-за этого и только из-за этого сместились позвонки, а мне их выправили после рабочего дня на аппарате, то это － не «вознаграждение». Это что-то вроде гимнастики на рабочем месте. Или дополнительные, скажем, относительно праздного времяпрепровождения калории, которые я сжёг из-за того, что трудился на каком-то особо потогонном конвейере, и которые мне компенсировали － это не «вознаграждение». Это при зрелом коммунизме фактически есть промежуточные траты на производстве － в отличие от социализма, когда человек в значительной степени ещё вынужден жертвовать своей способностью к труду в отдалённой перспективе, чтобы просто сохранить её сегодня, завтра или в текущем году, или чтобы произвести на свет до утраты трудоспособности замену себе в виде потомства.

Кстати, то же самое пресловутое распределение бесплатного молока и другие льготы на вредном производстве при социализме － вполне себе «росток» такого положения дел, когда Издержки(1) общество берёт на себя. Но тут мы предполагаем, что индивид отдаёт обществу ещё больше в виде разницы между произведенным и получаемым в виде вознаргаждения. Потребление индивидов за счёт общества, траты на которое неизбежно возвращаются обществу с избытком, я называю непосредственно общественным потреблением. На отдельных этапах движения к зрелому коммунистичускому обществу в эту категорию могут попадать образование, медицинское обслуживание, базовое питание, и т.д. Потребление же индивидов, особо продуктивных для общества, － таких, как Тимирязев, к примеру, － которое практически в неограниченных количествах возвращается обществу с избытком － я называю сверхобщественным. Оба этих понятия архиважны для теории перехода к свободной трудовой деятельности, но это опять же － тема для отдельной работы.

Если в обществе уже наличествует такого рода «распределение по потребностям» － по потребностям, самим трудом обусловленным －как взятое на себя обществом Потребление(Х); если добилось общество того, что износ рабочей силы свыше «естественного» его уровня, т.е. уровня износа в состоянии «покоя», оно компенсировать может, или почти может, плодами свободной трудовой деятельности － то это есть существенная предпосылка, мотивация, но, конечно же, ещё далеко не гарантия, что труд без вознаграждения будет качественно присутствовать, или что в существенном количестве будет этот труд.

Я здесь сразу хочу оговориться, что привожу не более чем сухую экономическую модель. Понятно, что в реальной жизни никто не обязан следовать никаким конечным схемам, по которым цинично сверяют жертвы с приобретениями － они, эти схемы, никогда не исчерпывают действительность. Человек (а в какие-то моменты и большие массы людей) может из последних сил идти на вредное производство, чтобы работать без вознаграждения, голодным и вообще без какой-либо компенсации износа. Но и здесь поведение будет диктоваться необходимостью － разве что иного порядка － и, в конечном итоге, в основе такой необходимости неизбежно лежит экономическая рациональность какого-то более высокого уровня.

Полной гарантией того, чтобы в обществе присутствовала деятельность без вознаграждения, будет ещё одно гипотетическое предположение: что потребление в категориях (Y) и (Z) － см. выше －гарантировано индивиду обществом; исключая (W), от которого, как мы предполагаем, он отказывается как от бессмысленного («вкусы» смещаются в сторону того, за что платить не нужно). Что гарантирует наличие труда в таком случае, так это осознание труда как сущности － осознание необходимости труда как некоего действа, без которого невозможно само существование человека как человека, без чувства удовлетворённости результатами которого невозможна здоровая психика, и т.д. Труд в обществе (рабочее время), затрачиваемый «ради сущности», я называю Труд(0).

Когда мы говорим об осознании труда как сущности － также об осознании необходимости труда на общую пользу － то мы, конечно, имеем в виду не самовнушение или самогипноз какой-то в виде «осознания» абстрактного тезиса о том, что «надо работать на общее благо, точка». Под «осознанием необходимости» подразумевается осознание либо личной пользы, либо общественной как личной － и не на уровне эмоций, а логически.

Соответственно, и человек, который осознал свою сущность － логически осознал － если этот человек хочет оставаться человеком, а не терять человеческий облик, то он не может не трудиться. Особенно если по мере того, как общество в рамках социализма развилось, как уже постепенно преодолели отчуждение от труда: труд вошёл в общественную привычку (тут вообще большую роль играет социальная инерция) и более не является чем-то отталкивающим, презренным.

 

Человек, который осознал свою сущность － логически осознал － если этот человек хочет оставаться человеком, а не терять человеческий облик, то он не может не трудиться.

 

Но невозможность «не трудиться вообще» опять же не гарантирует ни того, что будет наличествовать свободный труд в сфере, скажем, производственной, － а не только лишь в непроизводственной, － ни того, что выбор конкретной сферы применения производственного труда будут осуществлять более или менее по меркам общественной пользы, а не индивидуального каприза. Гарантируется лишь некий минимум, необходимый каждому члену общества для поддержания его человеческого облика, и не более того. А за пределами этого минимума опять не приходится говорить ни о чём другом, кроме как о балансе жертв и приобретений для конкретного индивида от конкретного рода занятий.

 

Выгоды и издержки

Каким образом выгоды от труда сверх «сущностного» минимума, помимо воплощённых в деньгах, в рабочих квитанциях, － в каких-то формальных правах побуждать других членов общества жертвовать чем-нибудь, проявлять взаимность, －могут превосходить жертвы для индивида от того, что он трудится? Направление поиска ответа и на этот вопрос указывает уже буржуазная наука, так как она сталкивается уже в 20-м веке с задачей удешевления рабочей силы за счёт дифференциации должностей и позиционирования некоторых из них как приносящих бОльшую удовлетворённость работой. Применительно к капитализму выделяют пять характеристик, относящихся к самой работе (Hackman, J.R. & Oldham G. Реконструкция работы/Work redesign: Reading, 1980), побуждающих готовность к работе за меньшую плату: диапазон применяемых навыков, распознаваемость и существенность вклада, уровень автономии, и обратная связь (детали см. ниже). Кроме характеристик самой работы, значение ещё имеют рабочая среда и условия работы, а также баланс (график) рабочего и свободного времени.

Чем шире диапазон применяемых навыков, чем разнообразнее деятельность в процессе работы, тем меньше человек готов требовать в качестве компенсации. На конвейере, где работник служит придатком к машине, свободный труд возможен, по-моему, только в очень ограниченном количестве и в виде по сути исследовательской деятельности, эксперимента － как части процесса разработки новых машин. Операции, которые машина пока ещё не может исполнять, исполняют люди. Как только их движения упорядочиваются－ выделяется некий набор однообразных, машиноподобных движений － это означает, что созданы условия для механизации, и выполнять такие движения человеку более нет никакого смысла. На основе наблюдения за действиями работников собираются данные о том, что это за движения, и создаются механизмы, копирующие их. Здесь уже мы можем сказать, что со стороны рабочего основная задача － это не столько добавление стоимости к изделию, сколько качественный вклад в создание нового механизма － т.е. скорее в некий «идеальный продукт», направленный на всех потребителей одновременно; количественная же массовая обезличенная штамповка однообразных элементов индивидуального потребления предоставляется машине.

Распознаваемость задачи － это то, насколько труд (задачу) конкретного индивида или группы лиц можно увидеть, различить, идентифицировать как часть конечного продукта. Опять же: элементы, падающие с конвейерной ленты, абсолютно идентичны, и никто не может сказать, кто какой элемент дорабатывал. Но, скажем, при конструировании марсохода разделение труда между людьми и группами, разрабатывающими отдельные системы и гаджеты, должно быть гораздо чётче. Другой пример － книга, написанная многими авторами по частям.

Существенность задачи － важная сторона, связанная с преодолением отчуждения. Это конкретный результат, конкретное влияние работы (задачи) на других людей. Чем легче идентифицировать влияние работы на жизнь кого-то, тем выше причастность, чувство осознания того, что ты реально чего-то достиг. При социализме существенность задачи подкрепляется отсутствием эксплуатации, социального паразитизма и, следовательно, той лёгкостью, с которой исполнитель задачи способен усмотреть себя самого в тех индивидах, на кого она влияет － таких же полезных членов общества, как он сам. Кроме того, большинство работников ощущают острую нужду в том, чтобы знать, чего они достигают в своей работе － в том, что называется обратной связью; тут отметим отличительную роль СМИ при социализме, основная цель которых －именно и устанавливать такого рода связи, а не распространять пикантные сплетни. Наконец, человеку требуется определённый уровень автономии в его работе － большинство не хотят, чтобы кто-то стоял у них за плечами весь рабочий день и наблюдал за их ошибками. Они знают, что от них требуется в пределах разумного, и стремятся к свободе действий, которая в свою очередь подстёгивает и чувство ответственности, зачастую не достижимое ни в какой другой форме. По мере развития социализма автономия тоже должна возрастать, и даже в единый общехозяйственный план всё больше будут входить напрямую индивиды и группы, а не администрации предприятий.

 

Большинство работников ощущают острую нужду в том, чтобы знать, чего они достигают в своей работе － в том, что называется обратной связью.

 

Наконец, помимо путей сокращения потерь для работника в процессе трудовой деятельности, которые уже капитализм видит и описывает, социализм открывает новые － прямо-таки немыслимые при капитализме － выгоды от этой самой трудовой деятельности. Например, эстетические: не секрет, что человека зачастую в буквальном смысле КРАСИТ труд (разумеется, не труд забитого, эксплуатируемого, экспроприированного) － причём как физический, так и умственный. Человек может в процессе труда эффективнее, чем в праздности, решать какие-то вопросы, связанные с образованием, даже с личной жизнью. По мере того, как выгоды от трудовой деятельности, не выраженные в прямом вознаграждении, приближаются к потерям, рабочее время приближается к свободному. Свободное же, за счёт повышения степени активности отдыха, в свою очередь приближается к рабочему.

Здесь ещё нужно понимать, что наиболее значительными «издержками», связанными со свободным трудом, являются издержки альтернативные, или возможность использовать то же самое время и те же самые силы на труд － условно назовём его Труд(1) － для приобретения рабочих квитанций, дающих право на присвоение плодов несвободного труда － такого, выгоды от которого меньше затрат, но который всё ещё НУЖЕН для выживания и развития. Впрочем, их можно тратить и на Труд(2), связанный с «добычей» денег реальных － не рабочих квитанций, а товарных － проблема, досаждающая незрелый коммунизм на всём протяжении его развития.

Для каждой формы труда совокупный баланс между рассмотренными в этом разделе жертвами и приобретениями я называю Баланс(1). Все виды труда с отрицательным Балансом(1) － т.е. с таким, в котором выгоды от самого труда превосходят издержки － я включаю в категорию Труд(0), а с остальными буду разбираться в следующей части.

 

Общественный (ОТ) и непосредственно-общественный (НОТ) труд

Если труд производит какое-то благо, или ресурс, нужный всем членам общества как минимум в количестве, отличном от нуля, то такой труд я называю общественным (не путать с общественным характером производства у Маркса). Подлинно человеческий － а не потенциально машинный － труд и есть труд, направленный на всё общество сразу, в том числе и на себя － т.е., труд по производству общественного блага (неисчерпаемого и по большей части неотвергаемого), частным случаем которого является идеальное; в противоположность частному труду － массовой обезличенной штамповке дробной идентичной продукции (частных благ). Выгоды/приобретения для одного члена общества от того, что он принимает участие в производстве рассматриваемого блага или ресурса － включая выгоды не только от самого общественного блага, но и от уменьшения цен на другие блага － я называю Выгоды(1). Выгоды(1) не стоит путать с выгодами от самого труда － выгодами от процесса деятельности, которые являются элементом Баланса(1). Выгоды (1) могут превосходить Баланс(1) затрат и выгод от самого труда, или не превосходить. Если Выгоды(1) превосходят Баланс(1), то такой труд я называю непосредственно-общественным. В противном же случае у каждого члена общества велик соблазн уклониться, и, следовательно, обществу есть смысл принуждать к рассматриваемой форме труда мобилизационными мерами. Яркими примерами общественного труда с большим потенциалом для «уклонизма» являются ирригационные работы, сооружение противопожарных или оборонительных конструкций, а также сбор макулатуры и металлолома. Уклонение от такого труда небольшого процента населения, как правило, само по себе － не учитывая возможные санкции со стороны мобилизатора － влечёт для уклонистов крайне незначительные последствия, но в долгосрочном плане так или иначе ведёт к хаосу.

В то время как общественный труд (ОТ), выгоды которого для всех очевидны － суть естественная и неотъемлемая обязанность каждого, то когда, напротив, для многих членов общества Выгоды(1) (см. абзац выше) равны нулю － скажем, от сбора лекарственных трав, которые не всем нужны － или, если взять более грубый пример, от тех же пресловутых «стриженых газонов» и «тротуарной плитки» － то всеобщая мобилизация или налоговое принуждение способны вызывать раздражение и вообще потерю доверия к органам общественного управления. В этом большое преимущество ОТ. И учитывая, что отчуждать уклонистов от благ, производимых ОТ, не всегда возможно, то есть смысл «отключать» их от каких-то других общественных благ, несмотря на их так называемую «неисчерпаемость» (т.е. неуменьшаемость, скажем, информации － в противоположность апельсинам  － от того, что её «потребит» дополнительное число людей).

Непосредственно-общественный труд (НОТ), как я указал выше, такого изъяна в себе не несёт; по степени отчуждения такой труд практически не отличается от труда в домашнем хозяйстве. НОТ нельзя назвать «свободным» в том смысле, что человек трудится ради самой деятельности, а не для условий жизни, развития; но НОТ свободен от любых форм вознаграждения, так как вознаграждением за него является сама определённость, добавляемая этим трудом в конечный полезный продукт, и которую уклонение способно подорвать напрямую (что осознаётся), а не через посредство общественной реакции. В категорию непосредственно-общественного труда редко попадают защита социалистического отечества в широком смысле этого слова, те же самые пресловутые полевые работы общегосударственного значения, и т.д.; но могут попасть, при крайне высокой степени специализации сложного труда, некоторые крупные механизмы, а также химические, биологические объекты.

Человек, уклонившийся от общественных работ на объекте культурного или научного значения, очень даже это «почувствует», так как его неучастие лишает такой объект целого сегмента, и качественно ухудшает весь объект. Если это крупный или редкий механизм, то велика вероятность ухудшения качества его работы. Если механизмов несколько, то всё равно велика вероятность, что «уклонисту» достанется в пользование именно тот, который он «саботировал». А если это жизненно критический объект, то, даже если их несколько тысяч, человек всё равно предпочтёт «не рисковать». Кстати, то же самое можно сказать и о первых коммунистических субботниках. Один завод или цех, уклонившийся от «субботника» в такие критические моменты как атака Деникина на Тулу или Юденича на Петроград, вполне мог снискать этим себе если и не могилу (существовал ведь вполне формальный закон о казни всех причастных к установлению Советской власти), то уж как минимум лет 30 беспросветного рабства в плену у распоясавшейся белогвардейщины. Но ведь данная логика вполне распространима и глубже. Например, пара недоданных или бракованных патронов вполне может означать чью-то потерянную жизнь. Один прогул может стать переломным в каких-то критических будущих схватках со стихией － станет или не станет, точно никогда не известно ведь. Конечно, при уровне «сознательности» нынешнего капитализма, когда отдельные саботажники могут себе позволить ограбить бюджет РФ на миллиарды рублей, попутно задержав на 10 лет ввод в строй целого завода по производству патронов в Венесуэле, такая логика выглядит смешной: уж кому какое дело до чьих-то потерянных жизней, даже измеряемых миллионами. Но ведь такое звериное отчуждение не может продолжаться вечно в эпоху общественного характера производства!

И по мере развития коммунистического общества － неважно, в какой фазе －сознательность постоянно возрастает; соответственно этому, субъективные индивидуальные выгоды от результатов труда растут. Тут каждый раз требуется со стороны наиболее сознательных элементов общества опережающий уровень взятия на себя издержек, дабы накопить определённый «банк доверия» － как группового в глазах остальных, так и общественного доверия вообще. В коммунистических субботниках － и не только － партия всегда показывала пример, влекла за собой, после чего к партийцам постепенно подключались и остальные. Способствовать и содействовать благу остальных, выраженному в благе общем, не ожидая вполне симметричных действий со стороны большинства － рецепт партийной сознательности. Наиболее осознающим как раз-таки должно быть «больше других надо» － именно в этом заключается значимость коммунистических субботников, да и всей партийной работы － нашей теоретической здесь в том числе.

 

От ростков к укладу

Подытожить разнообразные виды труда, открывшиеся нам по мере анализа, можно в следующей таблице:

 

 

Итак, я выделяю три различных трудовых уклада (не путать с производственными), первый из которых (ОТ) － лишь частично «зрелый коммунистический» в строгом смысле этого слова, а третий － Труд(0) － лишь частично можно считать «трудовым», ибо он в каком-то смысле и не труд вовсе, а имеет характер деятельности, только весьма ненапрямую опричиненной необходимостью результата. Старик в «Критике Готской программы» пишет, что труд перестанет быть «ТОЛЬКО средством для жизни», а станет «потребностью», и при том «первой». Как видим, старик не считал, что при коммунизме труд полностью исчерпает себя в качестве средства. Мы это тоже видим на примере хотя бы НОТ, в котором труд как потребность лишь наслаивается на потребность в результате.

Как далеко вообще может распространиться при зрелом коммунизме в чистом виде Труд(0)? Предполагается, что вместе с осознанием необходимости труда как сущности растёт и сознательность по отношению к труду как к средству жизни. С одной стороны, должен господствовать непосредственно-общественный уклад НОТ. С другой стороны, НОТ предполагает жертвы, а жертвы － дополнительные потребности, что не всегда есть оптимум с точки зрения развития. Короче говоря, ситуация может меняться от господства НОТ к господству Труда(0). И, кроме того, невозможно полностью избавиться от ОТ, хотя таковой тоже является коммунистическим, т.к. не предполагает ни рабочих квитанций, ни денег, ни внеэкономических наказаний/порицаний для уклонистов.

Теперь немного ближе к современной ситуации. В классовом обществе нечто похожее на Труд(0) наличествует у тех, у кого Потребления(Y) и Потребления(Z) (см. третий пункт от начала) и так достаточно за счёт нетрудовых доходов, а Потребления(Х) нет или почти нет, потому что бесплатный труд их либо сводится к непроизводственной сфере (напр., графоманство), либо состоит в производственной там, где выгоды Баланса(1) потерь и приобретений от самого труда сконцентрированы скорее в области необходимой физической нагрузки － да и то крайне специфической, привязанной к идеальной сфере (например, разведение цветов) － что не является, строго говоря, «сохранением сущности». Также надо понимать, что никаких стимулов заниматься Трудом(1) за рабочие квитанции или Трудом(2) за товарные деньги у этих людей нет, а от общественного труда ОТ они по возможности уклоняются. Средства труда для ихней «деятельности без вознаграждения» также приобретаются за счёт нетрудовых доходов － присвоенного чужого Труда(2).

Ситуация, когда Труд(0) поддерживается за счёт нетрудовых доходов, может продолжаться, однако, и при социализме － непример, у пенсионеров, иждивенцев среднего возраста, аскетичных владельцев сбережений от Труда(1). В любом случае, «ростками коммунистического уклада» все рассматриваемые нами примеры Труда(0) являются в такой же степени, в какой белая мышь предвосхищает северного блондина. Преемственности никакой, но факт одного подтверждает возможность другого － наличие годного генетического материала.

Свободный труд наличествует, далее, на протяжении всей истории классового общества в сфере идеального － в виде Труда(0) или НОТ. Причём чем дальше в глубину веков, тем такого труда больше, и некоторая часть его довольно сильно приближается к материальной сфере － например, область прикладной науки, непосредственно связанной с инженерией. Это объясняется тем, что, во-первых, в древности для того, чтобы выработать практически значимую производственную информацию, технологию, не требовалось слишком много основных фондов － средства труда были ещё достаточно примитивны, и человек, предоставляющий плоды своего труда обществу бесплатно, мог произвести их в своём хозяйстве либо пожертвовать относительно небольшой частью дохода; во-вторых, община рабовладельцев и даже в какой-то степени сословие феодалов ещё несут на себе печать родового коллективизма － следовательно, «отдача для индивида» выше, так как он ощущает родственную причастность. На каком-то этапе выработалось даже особое понимание «интеллигентности» как профессии, предусматривающей именно добровольное, без вознаграждения, производство и распространение духовных благ － на основе бесплатно же предоставляемых знаний со стороны других «интеллигентов». В период зрелого капитализма отчуждение нарастает, и от всего вышеперечисленного остаётся в основном лишь волонтёрство, да и то как момент Труда(2) － волонтёр рассчитывает на более высокий доход от Труда(2) в будущем. Развитие системы «интеллектуальной собственности» именно и вызвано таким положением дел, к которому добавляется высокая стоимость основных фондов. Впрочем, интеллектуальную собственность трудно защищать, и это одна из бомб, заложенных под капитализм.

Правда, именно при зрелом капитализме развилось такое явление как свободный труд в сфере машинной информации. Труд возник как непосредственно-общественный в среде специалистов, для которых добавление полезных качеств к открытому программному продукту было нацелено, прежде всего, на собственное пользование. Со временем непосредственный характер такого общественного труда в основном стёрся, и его стали напрямую спонсировать корпорации, чтобы использовать и фактически перепродавать результаты. Но личное потребление подавляющего большинства программистов, добавлявших к открытому ПО стоимость без вознаграждения, и раньше обеспечивалось за счёт их собственного Труда(2) в коммерческих проектах － это в большинстве своём были либо довольно высокооплачиваемые сотрудники, либо готовившиеся стать таковыми.

Некоторые замечают, что некоммерческое ПО, будучи более надёжным и в целом более качественным, часто игнорирует удобства для широкого пользователя. Это относится не только к открытому ПО, но и к другим интеллектуальным продуктам, да и к частным благам даже － производители отчуждены от того, чтобы сохранять потребителю труд, в том числе который он вынужден затрачивать на обучение пользованию более сложным продуктом. Такое отчуждение понятно, ибо производитель, будучи компетентнее потребителя, «примеряет к нему свои мерки». В большинстве случаев это с общественной точки зрения не так уж и плохо, ибо предполагает бОльшую развитость потребителя; а это значит, что общественно-необходимый труд переносится из одной сферы в другую － из области улучшения, рафинирования общественного блага в область развития качеств самих индивидов. Говоря по-простецки, лучше образовывать пользователей, чем улучшать «для дурака» продукт － сознательный пользователь тоже понимает, что лучше потреблять то, что произведено «от души», «без жертв», чем доплачивать за удобства (а деньги ещё ведь нужно где-то добыть). Коммерсанту при капитализме, конечно же, выгоднее эксплуатировать производителей, чем образовывать потребителей. Немудрено, что производитель в рамках такой модели отчуждается от потребителя как от «богатого лодыря». Но иногда труд по улучшению продукта действительно может сохранить в разы больше усилий на стороне пользователей.  Рассчитывать на немедленную и стопроцентную сознательность тут вряд ли приходится, и кроме мер по стимулированию в рамках частично сбалансированной взаимности (например, создавая «кружки друзей пользователя» и подключая «друзей» к более качественным фондам общественного потребления) здесь при социализме и начальном зрелом коммунизме сложно что-то придумать.

С развитием Интернета, далее, появляется обширная индустрия бесплатной информации в сети, обеспечивающая колоссальную потребительную стоимость миллиардам пользователей; общественный труд, всё это производящий и поддерживающий, оплачивается, как правило, за счёт рекламы － т.е. самими потребителями. Пожалуй, единственный труд без вознаграждения при капитализме, в котором чётко просматривается связь с коммунистическим будущим － это труд революционеров, но даже и тут возможны нюансы, связанные с жертвами и приобретениями.

От труда революционеров － уже в период становления социалистического государства － мы переходим к субботникам наподобие тех, о которых пишет Ильич в работе «Великий почин», а затем и к общественным кампаниям (ясли, ликбез, борьба с воробьями и другие кампании в Китае, Днепрогэс, Магнитка, Турксиб и т.п.). Несмотря на то, что ведутся и субботники, и кампании при пока ещё крайне низкой фондовооружённости труда, не соответствующей коммунистическому уровню － а скорее наоборот, именно отсутствие коммунистической базы зачастую служит стимулом и сплачивающим фактором, повышающим непосредственность общественного труда － ничто не мешает сохранять и преумножать эти кампании и по мере роста основных фондов тоже; и, более того, переходить от разрозненной «кампанейщины» на, скажем, «5-летний «субботний» план», являющийся частью общего производственного плана для Труда(1) и ОТ. Износ основных фондов, задействованных в процессе такого субботника, не должен мешать, так как работники, занятые в производстве средств производства, также должны проводить субботник. Конечно, трудно сразу перейти на свободную деятельность, вооружённую гигантскими фондами, когда производство фондов требует других фондов, а те произведены отнюдь не свободно. История СССР показала: в 30-е годы, когда непосредственная угроза прихода белых армий минула, и её заменила более отдалённая перспектива войны, а сознательность также снизилась за счёт притока рабочей силы из бывшей крестьянской среды, － факторы уклонизма усилились, непосредственно-общественный труд отступил в общественный, и движение субботников уступило дорогу движению ударников, более соответствующему ОТ в рамках частично сбалансированной взаимности. Фактически, мы должны признать, что «непосредственно-общественный» в кавычках труд наподобие «противоколчаковских» субботников и кампаний 20-х годов, а также китайских, кубинских и т.д., не имеет под собой оснований непосредственно-общественного труда － это фактически общественный труд, гипертрофированный в специальных условиях в непосредственно-общественный. Непосредственно общественный труд уже на более прочной основе возвращается в новую эпоху － покорения атома и космоса (целина и ГЭСы － скорее модифицированное «движение ударников»).

Но ростки коммунистического уклада подобны проталинам, которые резко ускоряют таяние снега. Один свободный труд порождает другой, и грамотная политика государства, － выражающаяся в том, чтобы, как говорил Ильич, «выявлять и лелеять ростки» нового уклада, － может сильно облегчить процесс. Как конкретно порождает, и какая именно политика － к сожалению, такая тема выходит за рамки данного доклада и требует очень серьёзного аналитического разбора в рамках отдельной статьи (если не брошюры).

Июнь-Август 2018