Диалектическое взаимодействие между ревизионизмом и империалистической диверсией на примере ГДР
Подрывная деятельность мирового империализма против ГДР как стратегическое направление началась еще до основания этого государства: как злая фея в сказке, империализм подсунул ГДР в колыбель «подарок» - диверсии, как компонент глобальной стратегии, цель которой - исчезновение социализма с карты мира. Поэтому необходимо на примере ГДР рассмотреть диалектическое взаимодействие между ревизионизмом и подрывной деятельностью империализма в контексте глобальной его стратегии, для того чтобы все правильно понять и расставить по своим местам.
В русле империалистической стратегии глобализма были предприняты попытки разрушить ГДР еще в стадии становления. Важную роль при этом играл империализм ФРГ, действовавший под патронатом Вашингтона.
«Германская Демократическая Республика должна быть уничтожена фронтальным наступлением, а сфера господства западногерманского империализма должна расшириться до рек Одер и Нейсе. Западная Германия, как писал Джон Форстер Даллес (тогдашний министр иностранных дел США) в своей книге «Война или мир?», должна втянуть Восточную Германию в сферу влияния Запада и тем самым занять передовые стратегические позиции в Центральней Европе для ведения подрывной деятельности против Польши, Чехословакии, Венгрии и других сопредельных стран».
Американский Верховный комиссар Мак-Клой создал в начале февраля 1950 года Комитет по политическим и экономическим проектам (РЕРСО), задачей которого являлись разработка концепции и координация ведения политической пропаганды, направленной против ГДР и советской политики в отношении Германии. В программе РЕРСО, утвержденной в апреле 1950 года, провозглашались следующие цели германской политики США: подталкивать население ГДР к пассивному сопротивлению, прививать веру в западные ценности, разоблачать советскую репрессивную политику и тем самым предотвратить дальнейшую советизацию ГДР и сохранить ирредентизм в ГДР и районах Польши, заселенных немцами». Все это - так называемая «стратегия домино» империализма, сформулированная предельно четко.
Империализм ФРГ не просто официально провозгласил ликвидацию ГДР своей целью. Создание Министерства по общегерманским вопросам придало этой программе, так сказать, министерский статус и подчеркивает особое значение, придававшееся западногерманским империализмом этой стратегической задаче. Здесь координировались действия большинства сил, целью которых было уничтожение ГДР. Это подтверждается и ведением психологической войны против ГДР. Психологическая война, занимающая промежуточное положение между целенаправленными пропагандистскими акциями и операциями спецслужб, велась ФРГ на совершенно официальном уровне (как уже говорилось, было создано специальное министерство) на протяжении всей истории ГДР - от ее создания до гибели. Причастны к этой деятельности были также различные министерства, ведомства и государственные учреждения, а также бюджетные, якобы независимые, организации и научно-исследовательские институты.
«В разгар холодной войны чиновники Федерального министерства по общегерманским вопросам действовали против ГДР в стиле тайной полиции - практически бесконтрольно, расходуя миллионы из налоговых средств. (...). Задачей руководителей подобных отделов даже не самого высокого ранга была борьба с «восточной идеологией». В рамках «психологической войны» (как называлась такая политико-оперативная работа на официальном языке), министерство выделяло огромные суммы для поддержки так называемых Восточных бюро ХСС, СДПГ и СвДП. В 1953 даже планировалось разложение народной полиции ГДР путем дискредитации ее духовных и моральных ценностей, причем - прибегнув к услугам специалистов нацистской контрразведки - абвера. Боннские чиновники не останавливались даже перед преследованием политических противников внутри самой ФРГ. Они финансировали сомнительный «Народный союз за мир и свободу», дискредитировали склонную к диалогу с ГДР Всегерманскую народную партию будущего Федерального президента Густава Хайнемана. Было заведено тайное досье на 20000 граждан ФРГ, симпатизирующих коммунистам, и так называемых врагов демократии. Этим незаконным досье пользовались не только представители соответствующих министерств. К нему были допущены были также чиновники из Федерального ведомства по охране конституции, Федеральной разведывательной службы и даже, предположительно, американского ЦРУ».
Здесь невольно вспоминается более поздняя история - война ЦРУ с сандинистской Никарагуа, непрекращающаяся война с социалистической Кубой. Почерк тот же - саботаж, террористические акты, организуемые империалистическими спецслужбами, подрывная деятельность связанных с ними организаций, работающих под прикрытием. Все эти методы применялись против совсем молодой Германской Демократической Республики, с откровенной целью - задушить в колыбели первое в истории немецкое государство рабочих и крестьян.
«В большинстве случаев диверсий и саботажа, раскрытых в ГДР, прослеживаются прямые связи со спецслужбами и их агентурной сетью в ФРГ и Западном Берлине. Это подтверждается широкомасштабной вредительской деятельностью в текстильной промышленности Саксонии (1949), на заводах Solvау в Саксонии-Ангальт (1952), в сельском хозяйстве в округе Витшток (1953), на машинно-тракторной станции в Брюзевитце (1953), на народном предприятиях - цементном заводе в Гешвице и заводе измерительной аппаратуры в Цвенитце (1953). Характерно, что в названных случаях заказчиками выступали монополии Круппа и Сименса, которые во времена нацизма теснейшим образом сотрудничали с гитлеровскими спецслужбами и предприятия которых на территории ГДР были национализированы. (...) Случаи диверсий и саботажа особенно участились в 1949-1955 годы, и направлены они были главным образом против народных предприятий в промышленности, на 1958 год пришелся пик диверсий и саботажа в связи с социалистическим преобразованием сельского хозяйства в ГДР».
Для прикрытия таких действий создавались различные группировки, которые в большинстве случаев состояли в тесном контакте с империалистическими спецслужбами, прежде всего с американским ЦРУ и западногерманской ФРС (ВND). Среди прочих можно назвать «Группу борьбы против бесчеловечности», «Союз немецкой молодежи», «Трудовой союз 13 августа», «Следственный комитет свободных юристов» и другие группы и группки.
Многие из участников этих объединений, кроме того, сыграли значительную роль в созданной ЦРУ тайной организации GLADIO. Эту организацию стратеги антикоммунизма в Вашингтоне и Лэнгли (штаб-квартира ЦРУ) использовали в Западной Европе для ведений «войн низкой интенсивности» против любого вида демократических или прогрессивных движений.
Особая роль «Восточного бюро» СДПГ
Так называемое «Восточное бюро» СДПГ сыграло особую роль. Его деятельность не только свидетельствует об использовании социал-демократизма («демократического социализма») как идеологического инструмента борьбы империализма против социализма, но и является убедительным доказательством того факта, что переход от идеологической диверсии к пропаганде, шпионажу и саботажу происходит очень легко и быстро.
«(...) «Восточное бюро» СДПГ тайно сотрудничало с немецкими и западными спецслужбами;
при попустительстве государственных органов осуществляло «внутреннюю разведку», внедряясь в политические экстремистские группы (т.е. в КПГ - авт.); собирало информацию о 3 миллионах граждан ФРГ, чтобы после воссоединения (Германии) организовать «лучший Нюрнберг» - для наказания пособников сталинизма; использовало своих агентов для пропагандистской борьбы против режима Ульбрихта. (...)
«Восточному бюро» удалось добыть в ГДР большое количество конфиденциальной, часто секретной, информации: протоколы заседаний ЦК СЕПГ, данные о структуре полиции, планы тюрем, места дислокации Красной Армии. (...).
Бывший высокопоставленный функционер СДПГ и ее «Восточного бюро» Гельмут Бервальд в своей книге «Восточное бюро СДПГ» подтверждает сделанные в журнале «Шпигель» признания и идет в этих признаниях даже дальше:
«Не с самого начала, но и не позднее конца 1946 года Восточное бюро получило от руководства партии шесть заданий, которые были выполнены в ходе нашей почти 25-летней работы вплоть до января 1971 года:
Установление контактов между СДПГ и социал-демократами в ГДР, организация координационного центра работы социал-демократов и социал-демократических групп, которые оказывали политическое сопротивление насилию и произволу в советской зоне оккупации. Уже в первые три года после основания Восточного бюро, а особенно после образования ГДР и превращения СЕПГ в «партию нового типа» лица, до того не имевшие никакого отношения к СДПГ и социал-демократии вообще, установили связь с нашим бюро. Среди них были коммунисты, настроенные оппозиционно к руководству СЕПГ, проводимой им партийной и государственной политике.
Сбор, обработка и анализ информации о положении ГДР и тенденциях в ее развитии.
Разведывательная работа внутри СЕПГ и других политических и общественных организаций, а также в пределах всей советской зоны оккупации.
Доведение собранной информации о положении в ГДР (советской зоне оккупации) до ведома общественности, политических институций и государственных органов ФРГ (до 1949 - западных зон оккупации), а также стран Запада.
Анализ и противодействие акциям спецслужб СССР, ГДР и других стран восточного блока, направленным против СДПГ, ФРГ (с 1949 года) и ее демократического общественного строя, а также сотрудников Восточного бюро.
Проверка беженцев из советской зоны оккупации (ГДР) и руководство ими, осуществляемое Центром поддержки беженцев при Восточном бюро, поддержка политических заключенных, их семей и участие в «акциях выкупа» политзаключенных ГДР».
«Восточное бюро СДПГ сотрудничало с государственными органами, научно-исследовательскими институтами и другими организациями, а также спецслужбами ФРГ, прежде всего в области сбора и обмена информацией, в подготовке соответствующих аналитических обзоров. Это сотрудничество рассматривалось партийным руководством в условиях демократии как вполне приемлемое и оправданное; до самого конца деятельности Восточного бюро оно никогда не отказывалось от подобного сотрудничества.
Генерал Рейнхард Гелен (нацистский генерал, специалист по секретным службам, по поручению и при прямой финансовой поддержке ЦРУ создал Федераль¬ную разведывательную службу ВМО - Авт.) в своих мемуарах «Воспоминания. 1942-1971» рассказывает о беседе с председателем СДПГ д-ром К. Шумахером, состоявшейся 21 сентября 1950 года в присутствии Э. Олленхауэра, А. Ренгер, проф. С. Шмидта и Ф. Эрлера. Речь шла главным образом о роли службы внешней разведки, подобной ВМО, в условиях демократического общества. Генерал Гелен вспоминает: «Мне было очень приятно, что по всем существенным пунктам нам удалось прийти к согласию. В завершение беседы Курт Шумахер заверил меня, что СДПГ будет оказывать поддержку нашей организации».
Спецслужбы других государств НАТО также поддерживали отношения с Восточным бюро, архив которого, собранная им с 1946 года информация о советской зоне оккупации (ГДР), о развитии международного коммунистического движения представляли для них чрезвычайную ценность».
«Не только центральные (правление, арбитражная комиссия и пр.) и местные органы партии, но и другие организации (профсоюзы, благотворительные организации), а также государственные учреждения запрашивали информацию о группах и отдельных лицах. Отдел контрразведки и безопасности Восточного бюро теснейшим образом сотрудничал с соответствующими государственными структурами, не дистанцируясь от них, а вполне доверительно и по-товарищески. Особенно показательны контакты Восточного бюро с 14-м комиссариатом криминальной полиции в Бонне, комиссариатом по государственным преступлениям криминальной полиции Гамбурга, отделом по борьбе с государственными преступлениями Федерального управления криминальной полиции, Федеральным ведомством по охране конституции, ведомствами по охране конституции федеральных земель и пр. (...)
Президиум СДПГ знал об этих связях, одобрял их и время от времени также пользовался ими».
Пропаганда как оружие против ГДР
Саботаж и шпионская деятельность всех названных организаций, и в первую очередь «Восточного бюро» СДПГ; в большей или меньшей степени сопровождались целенаправленной дезинформацией и пропагандой среди населения ГДР. Их целью было политико-идеологическое разложение СЕПГ, ее дрейф в сторону «демократического социализма» и, как следствие - идеологическая подготовка ГДР к ее поглощению западногерманским империализмом. Формы пропагандистской работы были весьма разнообразны: от нелегального распространения листовок, массовой рассылки их по почте, распространения нелегальной литературы, организации сети небольших подпольных типографий до сбрасывания листовок над территорией ГДР при помощи небольших воздушных шаров.
Однако существовали организации, значение которых выходило даже за эти рамки. Среди них следует назвать:
- расположенную в Западном Берлине радиостанцию RIAS, сыгравшую важную роль в подготовке контрреволюционного путча 17 июня 1953 года;
- издававшуюся в Западном Берлине газету «Дер Монат», поддерживающую связи с международной организацией «Конгресс за свободу культуры» («Congress for Cultural Freedom» - ССF), в свою очередь связанную с ЦРУ;
- журнал «Третий путь - журнал современного социализма».
На последнем стоит остановиться подробнее ввиду его особой роли в распространении влияния империализма на СЕПГ и западногерманскую КПГ под флагом «критического коммунизма» и «современного социализма».
Большинство авторов этого журнала составляли бывшие коммунисты - сторонники «третьего пути», порвавшие со своими партиями (СЕПГ или КПГ): «В коммунистическом движении, в особенности в ГДР, были известны имена этих антисталинистов: Манфред Гертвиг, Вольфганг Леонард, Вальтер Филипп, Фриц Шенк, Рудольф Шредер, Герман Вебер, Гюнтер Цем, Хайнц Цегер, Герхард Цверенц».
На двенадцати страницах каждого номера этого журнала рассматривался широкий спектр социальных проблем в ГДР, Восточной Европе, коммунистическом движении в целом. Довольно длинные статьи разбавлялись стихами Эриха Фрида, Герхарда Цверенца или Евгения Евтушенко, цитатами Маркса и Энгельса, призывами наподобие: «Свободу товарищам Янке, Штайн-бергеру и всем остальным узникам социалистам в ГДР!» «Третий путь» подвергал критике политику и социальное развитие в ГДР, ее средства массовой информации и ее историческую концепцию. Анализировались протоколы заседаний ЦК СЕПГ, выступления В. Ульбрихта, передачи «Черного канала», исторические труды в русле «реального социализма», взгляды критически настроенных интеллигентов, которые в ГДР едва ли могли стать достоянием общественности».
Ответственным редактором журнала был бывший функционер Союза свободной немецкой молодежи (СНМ), сбежавший на Запад с 300 тыс. марок этой организации. Финансировался и контролировался журнал Федеральным ведомством по охране конституции. Бывший руководитель ведомства Гюнтер Ноллау вспоминает: «Работа спецслужб состоит не только в сборе информации, позволяющей арестовать «врагов конституции». Зная особенности подпольной работы, можно применять более тонкие методы. В 1956 году КПГ была запрещена. В том же году состоялся XX съезд КПСС, на закрытом заседании которого Хрущев выступил с резкой критикой Сталина, тем самым дискредитировав его систему. В среде партийной интеллигенции тогда велась дискуссия о выборе дальнейшего пути. Следовало ли сохранить ортодоксальный социализм, или же стоило присоединиться к реформистской социал-демократии в рамках капитализма? Некоторые из моих сотрудников спорили с бежавшим из ГДР вторым секретарем СНМ, тогдашним заместителем Хонеккера Хайнцем Липпманном (в пропагандистских целях Ноллау «повысил» Липпманна в должности; в действительности он был секретарем Центрального совета СНМ, должности «второго секретаря» не существовало. - Автор) о том, как оживить эти дискуссии и как можно использовать их в наших целях. Мы пришли к выводу, что открытая пропаганда социал-демократии позволит верным Москве коммунистам навешивать на каждую свежую идею ярлык «социал-демократизма» и таким образом компрометировать ее. Кому-то пришла в голову мысль о пропаганде так называемого «третьего пути» - узкой тропы, требующей балансирования между ортодоксальным коммунизмом и реформистской социал-демократией. Мы ожидали, что подобное балансирование окажет разлагающее действие на нелегальную КПГ и даст нам возможность получать информацию от диссидентов, с которыми мы рассчитывали наладить связь. В 1959 году майский номер нашего журнала открывался статьей «Между сталинизмом и капитализмом». Критиковать сталинизм было легко. Однако для большей достоверности нам следовало критиковать и капитализм, и федеральное правительство. Это было тоже нетрудно, поскольку к восточной политике правительства у нас также были претензии. Эти нападки следовало дозировать таким образом, чтобы, если наше предприятие лопнет, мы могли оправдаться перед органами служебного надзора». Именно Хайнца Липпманна использовали всегда, когда предпринимались попытки вербовки функционеров СЕПГ и СНМ во время командировок в страны Запада.
Скажи мне, кто твой друг...
При вербовке агентов либо при использовании спецслужбами членов СЕПГ, при формировании внутрипартийных тенденций и фракций решающую роль зачастую играла личная неудовлетворенность либо ревизионистское мировоззрение. Вот два примера:
- агенты ЦРУ Гертруд Либинг и Эрика Локенвиц, многолетние сотрудницы аппарата ЦК СЕПГ. Им удалось в течение 10 лет работы на заказчиков в Ленгли построить шпионскую сеть, причем основным направлением их агентурной работы была вербовка «критически настроенных» членов СЕПГ;
- группа Вольфганга Гариха, сложившаяся в конце 50-х годов в издательстве «Ауфбау» и вокруг него.
На этой группе я хотел бы остановиться подробнее, потому что на ее примере можно особенно отчетливо проследить плавный переход от ревизионизма к объективно контрреволюционной деятельности. В. Гарих был одним из издателей «Немецкого философского журнала», выходящего в издательстве «Ауфбау». В ноябре 1956 года В. Гарих опубликовал программный документ под заглавием «О задачах СЕПГ в борьбе за укрепление своих рядов, за социалистическую демократизацию ГДР и мирное воссоединение Германии на основе демократии, социализма, национального суверенитета, независимости и дружбы со всеми народами». Впоследствии этот документ получил название «Платформы». Как и другие работы Гариха, он носил однозначно ревизионистский характер и был нацелен на устранение марксистско-ленинского руководства СЕПГ:
«Уже в преамбуле с отрадной откровенностью была названа основная проблема ГДР в 1956 году: в ЦК СЕПГ преобладают силы, не осознающие необходимости сделать серьезные теоретические и практические выводы из событий, произошедших на XX съезде КПСС. (...)
Сама программа включала три основные момента. В самом начале указывалось на необходимость комплексного обновления СЕПГ. (...) Для этого следовало изменить устав партии, принятый еще в сталинский период. (...) В новой редакции устава необходимо было учесть положения о внутрипартийной демократии из прежних уставов, принимавшихся в процессе развития рабочего движения в Германии, а также устав Союза коммунистов Югославии (sic! - Автор), организационные принципы XX съезда КПСС (sic! - Автор), VIII съезда Коммунистической партии Китая и VIII пленума Польской объединенной рабочей партии. (...)
Приемлемым было преодоление исторических догм марксизма-ленинизма, его творческое развитие в соответствии с новейшими научными данными. В качестве примера подобных догм назывался сталинское положение об обострении классовой борьбы по мере роста успехов социалистического строительства. Выдвигалось также требование переосмысления истории. Политика СКЮ после 1948 года (з1с! - Автор), народное восстание в ГДР в июне 1953 года, XX съезд КПСС (sic! - Автор), народное восстание в Познани в июне 1956 года (sic! - Автор), народное восстание в Венгрии в 1956 году трактовались как звенья одной цепи, а именно протеста рабочего класса против бюрократии сталинской эпохи. Для этой цели использовались труды именитых социал-демократических историков. Гуманитарные науки должны были внести свой вклад в разработку фундаментального тезиса о многообразии форм перехода к социализму. (...)
Что касается отношений СЕПГ с другими партиями, проект устава предусматривал «отказ от односторонней зависимости от братской советской партии». Вместо этого предлагалось интенсивно развивать отношения СЕПГ с партиями, уже достигшими больших успехов в борьбе с наследием сталинизма. К таким партиям относились: Союз коммунистов Югославии (sic! - Автор), Коммунистическая партия Китая, Польская объединенная рабочая партия, Коммунистическая партия Венгрии, Итальянская коммунистическая партия и Коммунистическая партия США. Поскольку СЕПГ была образована путем слияния КПГ и СДПГ, необходимо было также установить дружественные отношения с Социалистической партией Италии. (...)
Особое значение уделялось пересмотру отношений между СЕПГ и СДПГ. Для этого, однако, СЕПГ обязана будет создать соответствующие предпосылки для взаимопонимания с СДПГ путем последовательной десталинизации. Кроме того, СЕПГ должна признать реальную возможность мирного, парламентского перехода к социализму в ФРГ на базе Основного закона. Одним из условий была также бескомпромиссная критика ошибок КПГ, которые в прошлом затруднили восстановление единства в рабочем движении.
Решающим аргументом против восстановления единства для многих социал-демократов было влияние КПСС на СЕПГ и КПГ. Сомнения, высказанные доктором Шумахером в 1946 году, впоследствии оказались абсолютно справедливыми, (sic! - Автор) (,..)».
В этом программном документе указывались также пути осуществления программы. В самом начале говорится следующее:
«1. Смена руководства СЕПГ, провозглашение партией программы особого, немецкого пути к социализму, осуществление программы в части, касающейся ГДР. Создание внутренних предпосылок к установлению взаимопонимания с СДПГ, внутри ГДР - последовательная десталинизация и демократизация».
Нет никаких сомнений, что смена марксистско-ленинского руководства СЕПГ, реализация программы Гариха и его сторонников уже в 50-е годы привели бы к ликвидации социализма в ГДР с неизбежной последующей аннексией ГДР западногерманским империализмом, - и все это под флагом «демократического социализма», при тесном сотрудничестве с СДПГ. Одним словом - «перестройка» и «гласность» в более ранние сроки...
Однако Гарих пошел еще дальше, что вполне логично вытекает из его позиций. В поисках союзников, поддерживающих его программу, он вошел в контакт с СДПГ в Западном Берлине, которая сразу же направила его в «Восточное бюро». Уже обильно цитировавшийся выше бывший функционер «Восточного бюро» Гельмут Бервальд вспоминает: «С началом превращения СЕПГ в «партию нового типа» в 1948-1949 годах, и в особенности после основания ГДР в октябре 1949 года, все больше таких людей искало контакта с «Восточным бюро», среди них - многочисленные оппозиционные коммунисты и социалисты, иногда даже занимавшие высокие посты в СЕПГ, так называемых массовых организациях и государственных административных органах. (...) Иногда в «Восточное бюро» обращались с просьбами о публикации различных оппозиционных сочинений, меморандумов и политико-идеологических «платформ». (...) С этой точки зрения показательна беседа проф. В. Гариха (лектора издательства «Ауфбау», преподававшего историю философии в Университете им. Гумбольдта, одного из издателей «Немецкого философского журнала», одного из руководителей «ревизионистской оппозиции» внутри СЕПГ), с представителями «Восточного бюро» в Западном Берлине в 1956 году. (...) В конце 1956 года Гарих вместе с другими оппозиционерами был арестован органами государственной безопасности ГДР и в марте 1957 года предстал перед судом. Один из пунктов обвинения на этом судебном процессе против идеологических противников гласил: «Шпионская деятельность в пользу «Восточного бюро» СДПГ».
Гариху следовало знать, с кем он имел дело, вступая в контакт с «Восточным бюро» СДПГ с целью ведения дискуссий и получения поддержки. Контрреволюционная и шпионская деятельность этой организации к тому времени в ГДР была хорошо известна. И мы опять видим, как смыкаются ревизионизм и открытая контрреволюция, независимо от субъективного желания участников...
Попытка контрреволюционного переворота в 1953 году
В русле общей стратегии империализма ставка делалась главным образом на силовой вариант, и кульминацией описанных действий, направленных против ГДР, стала предпринятая 17 июня 1953 года попытка западногерманского империализма путем переворота сорвать построение социализма и осуществить немедленную аннексию ГДР.
Значительную роль в этих событиях сыграл «Научный совет по вопросам воссоединения (Совет по исследованию проб», созданный 24 марта 1952 года по инициативе федерального канцлера ФРГ Конрада Аденауэра и его «Министерства общегерманских вопросов»). Задачей этого органа была подготовка запланированной аннексии ГДР и координация соответствующих акций. Был назначен «день X» - день захвата ГДР, и это особо не скрывалось. Так, тогдашний «министр по общегерманским вопросам» Кайзер (ХДС) открыто заявлял: «Вполне возможно, что день X наступит скорее, чем смеют надеяться некоторые скептики». Журнал «Шпигель» ликовал: «План генерального штаба по взятию власти практически готов. Сейчас, после подписания федеральным канцлером Аденауэром Генерального договора, - пока только не было случая претворить его в жизнь». Они знали, о чем говорят, потому что тщательная подготовка контрреволюционного переворота велась годами...
«При анализе форм и методов классовой борьбы, применявшихся при проведении контрреволюционных акций против ГДР в 1952/53 гг. складывается следующая картина. Вначале в течение довольно продолжительного времени (около года) велась усиленная психологическая война. Федеральная разведывательная служба раздувала истерию, создавая психологическую почву для гражданской войны. RIAS и другие радиостанции выполняли те же задачи. Они распространяли инструкции «Стратегия эффективной подрывной деятельности» и «Техника открытого заговора». (...)
Непосредственно перед попыткой путча, 13 июня 1953 года, тогдашний федеральный министр Шредер вызывающе заявил: «Федеративная Республика - это Германия. Остальная территория была незаконно отнята у нас, и мы должны ее вернуть». (...)
Психологическая подготовка путча сопровождалось все более интенсивным проникновением контрреволюционных элементов на территорию ГДР. Одновременно с этим провокации на государственной границе между ГДР и ФРГ должны были привести к обострению международной обстановки, подстрекали население ГДР к неповиновению. В 1952 году на границе имели место многочисленные вооруженные провокации, нелегальные переходы границы. Все это сопровождалось усилением шпионажа, диверсий и саботажа. Из Западного Берлина на государственную границу ГДР направлялись террористические группы. (...)
Еще в мае 1952 года Верховным судом ГДР за саботаж и насильственные действия, сопряженные с антигосударственной деятельностью, было осуждено 22 агента империалистических спецслужб. (...)
Мировая общественность узнала, что в 1953-54 годах только в ГДР было арестовано более 400 агентов ведомства Гелена (ФРС), а более 100 последовали призыву порвать со своими хозяевами и добровольно сдались органам госбезопасности ГДР».
Генеральный секретарь ЦК СЕПГ товарищ Вальтер Ульбрихт так говорит о причинах и осуществлении попытки контрреволюционного переворота 17 июня 1953 года: «На 2-й партконференции были приняты основные направления социалистического строительства. Однако конкретные меры по переходу к социализму во всех сферах общественной жизни еще предстояло разработать. Это была сложная задача, требовавшая времени. (...)
Враги рабоче-крестьянской власти ответили на переход к планомерному построению социализма крайним обострением холодной войны против ГДР и прямыми приготовлениями к ликвидации социалистического строя. Уже в начале 1952 года стало ясно, что наиболее реакционные и агрессивные группировки западногерманской и американской буржуазии взяли курс на свержение рабоче-крестьянской власти. В то время как заместитель министра иностранных дел ФРГ В. Галльштейн выступал с требованиями объединения Европы вплоть до Урала, а Конрад Аденауэр открыто провозглашал целью своей внешней политики установление «нового порядка» в Европе, спецслужбами и различными агентурными центрами, от Министерства по общегерманским вопросам до руководств землячеств, осуществлялась координация акций холодной войны против ГДР, ее эскалация. В марте 1952 года в Бонне был образован так называемый «Научный совет по исследованию проблем воссоединения Германии». В него входили представители наиболее агрессивных кругов монополистического капитала и юнкерства, в том числе Ф. Эрнст, Ф. Шпеннрат, Ф.-К. фон Цитцевитц-Муттрин и Г. Венер из СДПГ, а также Л. Розенберг из Немецкой федерации профсоюзов».
В интервью французской газете «Юманите», центральному органу (тогда еще) Коммунистической партии Франции в августе 1953 года премьер-министр ГДР товарищ Отто Гротеволь также остановился на причинах и подоплеке попытки контрреволюционного переворота:
«Правительство ГДР приступило к развитию тяжелой промышленности ускоренными темпами; в связи с этим стало отставать производство товаров народного потребления. Среди части нашего населения это вызвало недовольство и обеспокоенность. (...)
(...) Мы несколько снизили темпы развития тяжелой промышленности, прежде форсированные. Благодаря этому значительные инвестиционные средства и сырье мы использовали для повышения жизненного уровня населения.
Именно поэтому фашистские провокаторы назначили «день X», готовившуюся ими попытку переворота, на середину июня 1953 года. Их целью было сорвать наш новый курс. На провокации западных фашистских агентур в какой-то момент поддалась часть рабочего класса. Провокаторам удалось использовать недовольство некоторых рабочих тем, что их желания и требования еще были не выполнены или даже пока невыполнимы.
Доказан факт, что провокации готовились в американском секторе Берлина и в американской оккупационной зоне. Там осуществлялось формирование и обучение фашистских банд, там их снабжали зажигательными бомбами, бутылками с бензином, фосфорными ампулами, огнестрельным оружием и отправляли в демократический сектор Берлина. Американские офицеры в полной форме из машин отдавали бандитам приказы. Арестованные впоследствии бандиты признали этот факт. Безусловно, провокаторов меньше всего интересовало улучшение жизни наших рабочих, их задачей было раздувание искры войны. (...)
Подавляющее большинство населения ГДР не поддержало провокаторов. Некоторые рабочие поддались на провокации и прекратили работу; свою ошибку они осознали в тот момент, когда фашисты начали погромы и поджоги в демократическом секторе Берлина, когда они увидели, как горит то, что они создавали своим трудом - клубы, государственные магазины и прочее».
В постановлении XV пленума ЦК СЕПГ 24-26 июня 1953 года «Новый курс и задачи партии» приведены следующие факты:
«17 июня доказало, что на территории ГДР действует организованное и поддерживаемое американцами фашистское подполье. В этот день в некоторых городах (Магдебург, Галле, Герлиц и др.) враги народа сбросили маски, спровоцировав беспорядки. Были раскрыты нелегальные фашистские организации со своими центрами, своей дисциплиной, с устойчивыми контактами со шпионскими организациями в Западном Берлине. Так, на заводе Вunа в цеху G-32 действовал фашистский центр, который по указаниям радиостанции RIAS организовал беспорядки. На заводе Leuna провокаторскую организацию возглавлял бывший эсэсовец. Особую роль в провокациях на этих крупных химических предприятиях играли агенты концерна «IG-Farben».
(...) Кроме того, в некоторых городах (Магдебург, Лейпциг и др.) действовали подпольные организации из бывших членов СДПГ, все еще разделяющие антирабочие принципы социал-демократизма и поэтому легко попавшие на удочку Восточного бюро. (...)
В некоторых городах существовали другие враждебные группировки: брандлеровские шпионские группы, троцкисты, группы СДРП. Активно участвовали в провокациях также враждебные элементы, исключенные из нашей партии».
В других документах, причем не только СЕПГ, но и многочисленных исторических исследованиях, подробно анализируется подоплека попытки контрреволюционного переворота в июне 1953 года. Их изложение не является целью данной статьи. Моей задачей было описание событий того времени на фоне империалистической стратегии диверсий.
Ревизионизм становится официальной позицией ГДР
В 1987 году важным шагом в направлении ревизионизма стала совместная публикация СДПГ и СЕПГ, озаглавленная «Конфликт идеологий и совместная безопасность». К тому времени стратеги империализма работали уже в гораздо более комфортных условиях. В 1985 году Генеральным секретарем КПСС стал г-н Горбачев, и вскоре стало очевидно: прикрываясь лозунгами «перестройка» и «гласность», он стремится к быстрому, неконтролируемому распространению ревизионизма, превращению его в открытую контрреволюцию и, в конечном итоге, к ликвидации советской власти. Кроме того, в аппарате СЕПГ, научно-исследовательских учреждениях и университетах ГДР имелись силы, с нетерпением ждавшие подобных сигналов из Москвы. Однако предоставим слово одному из авторов упомянутой публикации, Г. Нойберту (ПДС), ныне - сотруднику органа ГКП «Унзере Цайт» (!):
«На совещании Эрхард Эпплер подверг критике понятие «мирного сосуществования», поскольку в представлении коммунистов оно связано с идеей мировой революции и ликвидацией капитализма. По его мнению, СДПГ не может поддержать столь одностороннюю, антикапиталистическую и революционную установку. Напротив, для обеспечения мира, безопасности и международного сотрудничества необходимо признать, право на существование обеих общественных систем. Вопреки принятому в то время пониманию мирного сосуществования как одной из формы классовой борьбы (что, скорее, лишь декларировалось, но едва ли служило основой реальной политики), представители СЕПГ ответили следующим образом: понятию «мирное сосуществование» нужно дать новое определение. (...)
В нашей публикации говорилось о способности капитализма к сосуществованию - этот вывод соответствовал новой ситуации в международной политике, но шел вразрез с тогдашней официальной позицией руководства СЕПГ» (!)
В последующем в официальном документе была дана следующая формулировка: «Обе системы должны признать друг друга способными к мирному сосуществованию. Концепция ГДР о мирном сосуществовании государств с различным общественной строем и разработанная в ФРГ, главным образом социал-демократами, концепция общей безопасности, в случае их неуклонно и последовательного претворения в жизнь, предполагают возможность мирного сосуществования с противоположной стороной».
А далее Г. Нойберт заявляет открытым текстом: «В кругах СЕПГ, ориентированных на реформы, критическое отношение к этим проблемам продвинулось намного дальше, чем это отражено в документе. (...). Публикация «Конфликт идеологий и общая безопасность» широко обсуждалась в обеих партиях, в ГДР и ФРГ, в международном рабочем движении. Несмотря на несколько настороженное отношение к нему, документ вызвал большой интерес, особенно в рядах СЕПГ. В партийных организациях проходили многочисленные обсуждения, но это было не осужде¬ние - это было вполне благожелательное знакомство».
Одобрение Совместного документа со стороны СЕПГ и вскрывшиеся тем самым противоречия внутри партии в значительной степени способствовали укреплению самосознания оппозиции и размыванию общественного сознания граждан ГДР».
Такая постановка вопроса, а также отказ СЕПГ от основополагающих принципов марксизма-ленинизма делают очевидным: то, что сегодня руководство СДПГ ставит себе в заслугу (например, участие Г.Й. Фогеля и Э. Эпплера в «Следственной комиссии бундестага по исследованию истории ГДР», и особенно выработку совместного документа СДПГ и СЕПГ), внесло значительный вклад в подрыв позиций СЕПГ и в конечном итоге - в уничтожение социалистической ГДР. Становится также ясно, почему этот документ способствовал распространению ревизионистских настроений в партийной среде СЕПГ и объективно сыграл контрреволюционную роль. Особенно быстрый рост подобных настроений наблюдался в среде интеллигенции.
В то время как внутри СЕПГ формировались и организовывались группы сторонников горбачевской «перестройки» и «гласности», вокруг церковных структур ГДР концентрировались отдельные лица, группки и зачатки организаций, зачастую открыто отвергавшие социализм и тяготевшие к социал-демократии в лице западногерманской СДПГ.
«Одновременно с тем, что происходило в церковных стенах, после прихода к власти Горбачева начала, вначале неявно, формироваться совсем другая оппозиция. Ее участниками были представители просоветской, атеистической элиты СЕПГ. Одним из первых был Манфред фон Арденне, директор Института ядерной физики в Дрездене. (...)
По его собственному позднейшему признанию, 18 июня 1987 года в своем дрезденском доме он встречался с генералом Владимиром Крючковым - заместителем шефа КГБ, питомцем Андропова и одним из ближайших соратников Горбачева. Темой разговора было срочное проведение в ГДР необходимых реформ.
(...)
Арденне не упоминает о том, присутствовал ли на этой встрече председатель окружного комитета СЕПГ Ганс Модров. Однако маловероятно, чтобы Крючков, который как шеф внешней разведки в 1988 году должен был стать председателем КГБ, мог находиться в Дрездене, не встретившись с партийным руководителем округа. Этого требовал партийный этикет. В тот год ходили слухи, что именно Модров является ставленником Москвы как преемник Хонеккера. (...)
Приблизительно в то же время один из «друзей» Модрова активно выступил с публичной поддержкой «гласности» и «перестройки» и «европейского дома». Это был Маркус Вольф.
Вольф имел контакты с другими представителями просоветской элиты - учеными-обществоведами М. Брие и Д. Зегертом, юристом Р. Вилль, входившими в междисциплинарную группу «Социализм» в берлинском Университете им. Гумбольдта и пытавшимися перенести «гласность» и «перестройку» на восточногерманскую почву.
Еще раньше за «гласность» и «перестройку» выступал брат Михаэля Брие Андре Брие, разрабатывавший концепцию «альтернативного социализма».
Подобное развитие событий в своих важнейших моментах подтверждается и подробно описывается также другими очевидцами и историками, в том числе нынешними членами ПДС. Кроме того, многие из участников событий - прямо или в завуалированной форме, правдиво или с преувеличениями - подчеркивают свою роль в этих процессах, которые наряду с другими факторами привели к победе контрреволюции. Так, «передовой мыслитель» ПДС Андре Брие в своей книге вспоминает: «Я делал по сорок, пятьдесят докладов в год. Писатель Рейнгольд Андерт, которому довелось наблюдать меня на таких мероприятиях, пишет: «В последние годы существования ГДР эти два брата, как бродячие проповедники, ездили по домам культуры, студенческим клубам и другим местам, где собиралась интеллигенция. В своих докладах они, к ужасу слушателей, возвещали о конце реального социализма. Андре доказывал это при помощи цифр - затраты на вооружение, состояние окружающей среды и т.п., а Михаэль - приводя в пример современные индустриальные общества».
Круг замыкается. Конец близок
В то время как в СЕПГ внутрипартийная оппозиция готовилась к атаке на руководство партии, в 1988-1989 годах также крепли оппозиционные силы вне партии, многие из которых в той или иной форме, по крайней мере неофициально, порвали с социализмом. Поэтому не удивительно, что вокруг них постоянно кружили агенты империалистических спецслуж.
«В 80-е годы оппозиция в ГДР усиленно пыталась установить связь с дипломатическими представительствами и журналистами зарубежных СМИ и заручиться их поддержкой. Те, в свою очередь, были заинтересованы в постоянном общении с представителями оппозиции, которые служили для них источником информации, более ценным, чем беседы с официальными представителями ГДР. (...)
В 80-е годы усилия резидентур западных спецслужб, в первую очередь ЦРУ, были направлены на развитие подобных связей. Для этого использовались специально подготовленные агенты, которые под покровительством посольств действовали почти исключительно на расширение контактов с оппозицией. Дело зашло так далеко, что резидентура ЦРУ в ГДР подготовила и организовала даже посещение оппозиционными церковными деятелями заместителя госсекретаря США. (...)
Представление об интенсивности этих контактов можно получить из отчета органов контрразведки ГДР при прекращении деятельности сотрудника ЦРУ Куигли и агента Грегори Сэндфорда. Они постоянно контактировали с почти 200 гражданами ГДР, из которых около 25 % составляли представители государственных учреждений и различных партий, около 30 % - деятели культуры и искусства, 22 % - функционеры церквей и религиозных общин. Остальные 23 % приходились на представителей других социальных слоев. Министерством государственной безопасности около 30 человек из этих 200 были обозначены как «активные оппозиционеры».
В Восточном Берлине священник Райнер Эппель-манн и его помощник Райнер Хирш поддерживали, пожалуй, наиболее тесные и многолетние контакты с резидентурой ЦРУ, американскими дипломатами и прочими агентами».
С октября 1989 года контрреволюционные выступления на улицах ГДР приняли особенно агрессивный характер, создавались различные группировки, вмешательство западногерманского империализма становилось все более интенсивным. Однако руководство СЕПГ фактически бездействовало: не было разработано какой бы то ни было концепции организованного противодействия этим угрозам; не было предпринято попыток мобилизовать коммунистов. Партия была заражена духом ревизионизма, к тому же в последние годы она столкнулась с экономическими трудностями, а крупные зарубежные кредиты сделали ее уязвимой для шантажа со стороны империализма. Развитие событий становилось все опаснее и стремительнее. Бывший друг и союзник - горбачевский СССР сначала оставил партию на произвол судьбы, а затем продал ее империализму. Кроме того, этот «друг» имел еще одно острое оружие, и оно было пущено в ход. В последнее время все больше распространяется информация о подразделении «Луч» советской службы безопасности КГБ. Задачей этого подразделения была реализация идей «гласности» и «перестройки» не только в ГДР, но и в других социалистических странах, причем, в случае необходимости, - вопреки воле партийного руководства данной страны. Таким образом, в ГДР осуществлялась поддержка и координация действий «горбачевцев» внутри СЕПГ. Кроме того, есть доказательства, что дело доходило до прямого сотрудничества с империалистическими спецслужбами, прежде всего ЦРУ. Считают, что пресловутая «Операция Розен-хольц» ЦРУ, когда в Лэнгли были вывезены многие «взрывоопасные» документы Министерства государственной безопасности ГДР, - плод этого сотрудничества.
(печатается в сокращении)
Михаэль Опперскальски[1]
Перевод с немецкого Е.Г.Семеновой
Марксизм и современность 2009, № 1(45)
Примечания
- Михаэль Опперскальски - журналист, публицист, соиздатель журнала "offen-sif". С 1985 года является также членом редколлегии журнала "Geheim", выступающего с критическими публикациями относительно деятельности спецслужб; с 1988 года - ответственный редактор англоязычного журнала «Top secret» аналогичной тематики. По причине многочис-ленных разоблачений деятельности империалистических спецслужб, а также поддержки АНК и СВАПО на его жизнь трижды готовились и совершались покушения, одно – тесно сотрудничающей с ЦРУ группой «Виджилент» («Бдительные») на Филиппинах в 1988 году, два других - южноафриканской военной спецслужбой режима апартеида DMI. Выступал с поддержкой Никарагуа, Анголы, Мозамбика, Намибии, антиимпериалистических движений на Ближнем и Среднем Востоке. ↩