Писатель, любимый нами с детства

 

Писатель, любимый нами с детства (Джек Лондон)

22 ноября исполняется 101 год со дня смерти Джека Лондона (1876–1916). В прошлом году отмечались две его памятные даты, включая 140 лет со дня рождения (12 января). Человек феноменального трудолюбия, Лондон сумел за свою короткую, всего сорок лет, жизнь – несмотря на все её непростые обстоятельства и одно время проблемы с алкоголем – написать просто невероятное количество книг. Только при жизни их вышло 50, и ещё семь были изданы после смерти писателя! Если верить «Википедии», он стал вторым по суммарному тиражу изданных в Советском Союзе книг зарубежным писателем, уступив пальму первенства только Г.-Х. Андерсену.

В самом деле, не было в СССР мало-мальски культурной семьи, где бы не стояли на полках книги Дж. Лондона. С них – с «северных» и «южных» рассказов, с «Сердец трёх» – начинали мы свою сознательную жизнь. Герои этих произведений – люди мужественные и благородные, способные постоять за себя и других, знающие цену дружбе, ведающие цену самой жизни. «Джек Лондон – писатель, который хорошо видел, глубоко чувствовал творческую силу воли и умел изображать волевых людей», – так отозвался об американском литераторе Максим Горький.

Не случайно В. И. Ленин пришёл в восторг от рассказа «Любовь к жизни» – причём ему, разбитому параличом, умирающему, рассказ этот, дающий силы жить и бороться до конца, читала у постели Надежда Константиновна Крупская.

Лондоновский литературный стиль – это сочетание реализма с романтизмом, с поэтической фантазией. Сам писатель определял его как «вдохновенный реализм, проникнутый верой в человека и его стремления». Он, в частности, сумел открыть особенный художественный мир Севера с его поэзией и правдой жизни, с суровой красотой его («белое безмолвие»), создав подлинную эпическую сагу о Севере.

В живописи эту эстетику Севера и колорит его обитателей разовьёт Рокуэлл Кент (1882–1971) – американский художник, кстати, человек левых взглядов.

Особняком стоят трогательные повести о животных («Белый Клык», «Зов предков»), которые тоже запоминаются нами на всю жизнь, которые удовлетворяют наш растущий запрос на общение с природой – при углубляющемся разрыве с ней.

Художественный мир Джека Лондона захватывает, а книги его дают нам волю к борьбе, с какими бы трудностями ни пришлось столкнуться. Как образно написал о Лондоне в 1912 году в предисловии к собранию его сочинений русский писатель Леонид Андреев: «Читаешь его, и словно выходишь из какого-то тесного закоулка на широкое лоно морей, забираешь грудью солёный воздух и чувствуешь, как крепчают мускулы, как властно зовёт вечно невинная жизнь к работе и борьбе».

Именно с таких литературных героев, как у Джека Лондона, «лепят» себя мальчишки, становясь мужчинами. От того, прочитаны ли в детстве такого рода книги и правильно ли они поняты, в решающей мере зависит, вырастет ли из отрока настоящий Человек. Это как в песне Владимира Высоцкого: «…значит, нужные книги ты в детстве читал!». К сожалению, судя по тому количеству сволочи, что поднялась в «перестройку» и продолжает выплёскиваться поныне, переполняя просторы бывшего Союза рвачеством, шкурничеством, озверением и подлостью, в слишком многих позднесоветских семьях томики Джека Лондона пылились на полках зря. Нужные книги в детстве читаны не были. Или были поняты не так…

Но Джека Лондона, конечно, никак нельзя трактовать как писателя для детей и юношества. Его творчество гораздо шире и сложнее. Чтобы понять его, необходимо повзрослеть – и не столько по паспорту, сколько по содержанию ума, что, увы, не у всех и не всегда приходит с возрастом; нужно для этого столкнуться с жестокой правдой жизни, безумно далёкой от романтики и былых мальчишечьих мечтаний.

Более того, правильно понять и оценить многие произведения Лондона – как и, вообще, многие произведения классиков отечественной и зарубежной литературы – нам стало возможно лишь после того как мы сами, на собственной шкуре, познали, что такое капитализм, что это за жестокий мир погони за наживой, встречаемый во многих книгах писателя. Сегодня мы должны, прежде всего, вспомнить о Лондоне как о писателе-социалисте, связанном с рабочим движением Америки. И это тем более актуально, что в памятный год Джека Лондона в США начали происходить очень интересные сложные процессы, свидетельствующие как о растущем кризисе буржуазного общества, так и о крайней слабости, о бессилии сегодняшнего рабочего движения, которым вовсю пользуются и квазилевые либералы, и правые популисты.

Восставая против «железной пяты»

 

Как это ни банально звучит, Джек Лондон вышел из глубин народа. Семья его испытывала крайнюю нужду, и оттого Джону Гриффиту (настоящая его фамилия) пришлось с детства тяжело трудиться: он продавал газеты, а в 14 лет пошёл рабочим на консервный завод – и ту работу, монотонную и изматывающую, он возненавидел.

Далее парень перепробовал множество профессий. Был матросом и зверобоем, браконьерствовал (был «устричным пиратом»), после чего боролся с браконьерами. Выдающийся писатель так и не получил систематического образования – он с запозданием окончил среднюю школу, а в университете отучился всего три семестра, оставив учёбу из-за отсутствия средств. Свои знания Джек Лондон приобрёл путём самообразования, жадно поглощая книги, начав с бульварных романов и постепенно приобщившись к серьёзной литературе. Книжная мудрость дополнила знание им реальной жизни простого народа – и это сформировало писателя Джека Лондона.

В рабочее движение он влился, поучаствовав – можно сказать, «ради прикола» – в походе безработных на Вашингтон. Результатом этой акции стала не только месячная отсидка в тюрьме за «бродяжничество» – молодой человек познакомился с «Манифестом Коммунистической партии» и другой социалистической литературой, произведшей на него глубокое впечатление. Он избавился от веры в капитализм как «общество равных возможностей», от наивной иллюзии, будто честным физическим трудом можно разбогатеть и «выбиться в люди», от юношеского индивидуализма «сильной личности» в духе «белокурой бестии» Ницше. О своих идейных терзаниях и мотивах, определивших его выбор, Дж. Лондон откровенно поведал впоследствии в статьях «Как я стал социалистом» (1903) и «Что значит для меня жизнь» (1906).

В 1895 году он вступил в Социалистическую рабочую партию США, а в 1900–1914 (или 1916) годах состоял в Социалистической партии, ряды которой покинул из-за «потери ею боевого духа», т. е. в знак несогласия с её реформистской линией.

Первые очерки Джека Лондона-писателя и были посвящены бедствиям «низов общества», увиденным им во время скитаний по стране. Автор посылал их в нью-йоркские журналы, но редакторы изданий, понятное дело, отсылали статьи обратно.

Посетив в 1903 году столицу Великобритании, наш герой написал «острую» книгу очерков о бедных рабочих кварталах Лондона – «Люди бездны», созвучную со знаменитым энгельсовским «Положением рабочего класса в Англии»1845 года.

Апогеем в творчестве Лондона-социалиста стал роман «Железная пята» 1908 года, созданный, вне всяких сомнений, под впечатлением русской революции 1905 года. О художественных достоинствах этого произведения, написанного в подлинно новаторской манере, о том, насколько «провидческим» оно получилось, спорят. В любом случае, Лондон сумел первым в мировой литературе отразить становление гнетущего господства олигархии, переход капитализма в фазу монополистического капитализма (империализма) и вызванную этим тенденцию к подавлению свобод и демократии, к установлению фашистской олигархической диктатуры внутри стран и к невиданному обострению противоречий, к мировой войне на внешней арене. Ответ на натиск олигархической «пяты» Лондон увидел в усилении революционной борьбы, ведущей к восстанию рабочего класса. Революцию писатель понимает как необходимый и неотвратимый итог всего общественного развития – хоть он и не избежал в своём романе анархистских ошибок, воспевания «леваческой романтики».

Лондон прекрасно понимает, какой тяжёлой, полной жертв будет эта борьба, через сколько неудач придётся пройти на этом пути. Восстание, которое писатель «назначил» на осень 1917 года (!), терпит жестокое поражение. Но Лондон верит в конечную победу: ведь на события, описанные в романе, читатель смотрит как бы из отдалённого будущего, когда уже таки наступила эра Братства людей. И в уста главного героя своего произведения – революционера Эрнеста Эвергарда – Лондон вкладывает такие слова: «Сегодня мы потерпели поражение. Но это ненадолго. Мы многому научились. Завтра, обогатившись новой мудростью и опытом, великое дело возродится вновь». Даже поражения ведут исторически правое дело к победе!

Одна из лучших новелл Джека Лондона – «Мексиканец» (1911) – посвящена событиям Мексиканской революции 1910–17 годов. Главный герой её – молодой мексиканский боксёр Фелипе Ривера – вступает в неравный бой с маститым и опытным чемпионом. На кону весь призовой фонд поединка – победитель получит всё, как настоял Ривера! Однако деньги нужны ему не для обогащения и шикарной жизни – к чему всю жизнь стремятся некоторые теперешние боксёры-чемпионы, рисующие из себя «великих борцов за счастье народа». Мексиканец столь жестоким, гладиаторским способом зарабатывает деньги на Революцию – на эти доллары, заработанные его кровью и пóтом, будут куплены винтовки для повстанцев.

Дж. Лондон в своём рассказе выказывает блестящее знание и понимание мира спорта, профессионального ринга. Его повествование о ходе боя неотрывно держит читателя в напряжении. Конечно, объективно соперник Риверы куда сильнее, и вся «белая» публика вкупе с судьями настроена против мексиканца, но кристальная чистота помыслов, вера в идеалы революции придаёт ему нечеловеческие силы – и он побеждает в 17-м раунде изматывающей схватки! Еле живой, он безмерно счастлив:

«Никто не поздравлял Риверу. Он один прошёл в свой угол, где секунданты даже не поставили для него стула. Он прислонился спиной к канатам и с ненавистью посмотрел на секундантов, затем перевёл взгляд дальше и ещё дальше, пока не охватил им все десять тысяч гринго. Колени у него дрожали, он всхлипывал в изнеможении. Ненавистные лица плыли и качались перед ним. Но вдруг он вспомнил: это винтовки! Винтовки принадлежат ему! Революция будет продолжаться!»

Волнующий вопрос без ответа: если б Джек Лондон ещё немножечко пожил и дожил хотя бы до октября 1917 года, как бы он оценил и принял то событие, что произошло тогда в России? На этом оселке проверялись тогдашние социалисты…

 

 

Настоящий Человек – против буржуазной мерзости

Важной вехой в становлении Джека Лондона как человека и писателя стало его участие в «золотой лихорадке» на Аляске. На Клондайк он прибыл в конце лета 1897 года, провёл там несколько месяцев, благополучно перезимовал и… уехал обратно в солнечную Калифорнию, так и не найдя вожделенного жёлтого металла. Зато он «нарыл» ценнейший материал жизненных впечатлений, лёгший в основу «северных рассказов», принесших ему заслуженную всемирную славу. Это – тот случай, когда «нет худа без добра». Ведь разбогатей тогда Джек – и не получило бы, наверное, в лице его человечество замечательного писателя!

Иллюзорность мечтаний о лёгком обогащении блестяще раскрыта Лондоном в его рассказе «Тысяча дюжин». Предприниматель Дэвид Расмунсен узнаёт, что на Юконе высоко ценятся куриные яйца – старатели изголодались по привычной пище и готовы выкладывать за этот продукт любые деньги. Бизнесмен закупает тысячу дюжин яиц, снаряжает обоз и отправляется в путь. Об этом прознают обитатели Аляски – там уже возникает ажиотаж, все с нетерпением ждут «яичного короля».

Естественно, скоропортящийся товар не выдерживает долгую и трудную, полную приключений дорогу и тухнет. Неудачливый спекулянт разорён – ему могут предложить разве что продать всю тухлятину за бесценок на корм собакам. Рассказ кончается тем, что Расмунсен просовывает шею в петлю и откидывает табуретку…

Понятное дело, что золотые прииски Клондайка влекли к себе специфическую публику, движимую эгоизмом и самыми низменными побуждениями. Однако на Севере невозможно выжить в одиночку, и Лондон в своих рассказах показывает, как люди в борьбе со слепой природной стихией объединяют свои усилия, тем самым освобождаясь от индивидуализма, от ожесточения, недоверия друг к другу. Такова у него диалектика человеческих душ: превращение буржуазных индивидов в Людей – в неизбежном драматичном противоборстве высоких чувств и низменных страстей.

В «северных» рассказах Дж. Лондон лишь вскользь касается темы коренных племён – индейцев. Зато в его «южных» рассказах туземцы становятся главными героями, и их первобытную душевную чистоту он противопоставляет алчности и жестокости белых колонизаторов, «несущих цивилизацию» отсталым народам.

Разоблачая в «Страшных Соломоновых островах» расистов-колонизаторов, Дж. Лондон от едва заметной иронии плавно переходит к злому сарказму: «…Белый может долго прожить на Соломоновых островах, – для этого ему нужна только осторожность и удача, а кроме того, надо, чтобы он был неукротимым. Печатью неукротимости должны быть отмечены его мысли и поступки. Он… должен обладать колоссальным самомнением, уверенностью, что всё, что бы он ни сделал, правильно; должен, наконец, непоколебимо верить в своё расовое превосходство и никогда не сомневаться в том, что один белый в любое время может справиться с тысячей чёрных, а по воскресным дням – и с двумя тысячами. Именно это и сделало белого неукротимым. Да, и ещё одно обстоятельство: белый, который желает быть неукротимым, не только должен глубоко презирать все другие расы и превыше всех ставить самого себя, но и должен быть лишён всяких фантазий».

Симпатии Джека Лондона всецело принадлежат туземцам, восстающим против таких вот «неукротимых белых людей». Таков слуга Мауки, который с изощрённой хитростью расправляется со своим мучителем – фактически рабовладельцем – Максом Бунстером; таков Кулау-прокажённый, с оружием в руках отстаивающий право жить и достойно умереть на своей земле. Он умирает, но «последняя мысль его была о винтовке, и, обхватив её беспалыми руками, он крепко прижал её к груди».

Изумителен, на мой взгляд, рассказ «Дом Мапуи» – в нём тонко подмечено миропонимание человека, чьё сознание ещё не испохаблено товарно-денежными отношениями, золотым фетишем. Полинезиец Мапуи добыл редкостной величины жемчужину, и белые торговцы борются за возможность купить её у туземца. Желая, разумеется, обмануть его, они предлагают Мапуи вроде бы большие деньги, но… ему-то деньги не нужны, ему нужен дом: «Мне нужен дом, – продолжал Мапуи, – с крышей из оцинкованного железа и с восьмиугольными часами на стене. Чтобы он был длиной в сорок футов и чтобы вокруг шла веранда…» «И чтобы была швейная машинка», – добавила чуть позже, встревая в деловой разговор, жена Мапуи.

Мапуи упорствует, коммерсанты спорят о цене жемчужины, и тут к стихии буржуазной погони за барышом прибавляется природный катаклизм – ураган. Жажда наживы оказывается сильнее инстинкта самосохранения, никто не обращает внимания на предупреждения барометра, и в итоге один из торговцев погибает.

К этому остаётся лишь добавить, что в наше время в политической жизни ряда стран Меланезии получило распространение учение «меланезийского социализма», созданное первым премьер-министром Вануату англиканским священником, отцом Уолтером Лини. Отец Лини считал, что меланезийским народам исконно присущи социалистические, коллективистские принципы. При нём Вануату, между прочим, поддерживало социалистические режимы Кубы и Ливии. Ныне «меланезийский социализм» является идеологической основой Канакского фронта национального освобождения, ведущего борьбу за независимость (от Франции) Новой Каледонии.

 

 

Пару слов о ницшеанстве Джека Лондона

Как отмечает в предисловии к сборнику рассказов писателя А. Зверев [Джек Лондон. Рассказы. – М.: «Правда», 1984; с. 9]: «Лондон считал себя социалистом, но его позицию никто не назвал бы последовательной». Помимо Дарвина и Энгельса большое влияние на него оказал Герберт Спенсер – родоначальник позитивизма, либеральный идеолог, придерживавшийся в социологии вульгарной органической теории и идей социал-дарвинизма. На рабочем столе у писателя рядом с трудами Маркса лежали книги Фридриха Ницше, поглощавшиеся Джеком Лондоном запоем.

«Воспринятые Лондоном идеи реакционной философии Г. Спенсера, сводящие общественную жизнь к биологической борьбе за существование, привели его к апологии индивидуализма, одинокого “сильного человека” (романы “Морской волк”, 1904, “Красное солнышко”, 1910, и др.), к отходу от рабочего движения и идей социализма», – сообщает Большая Советская Энциклопедия [2-е изд., т. 25, с. 395].

Итак, противоречивый роман Джека Лондона «Морской волк», в котором на фоне занимательнейшего приключенческого сюжета и превосходно выписанного романтического морского антуража разворачивается философский поединок двух его героев: капитана судна «Призрак» Волка Ларсена и его «пассажира поневоле» Хэмфри Ван-Вейдена. Ларсен – всесторонне сильная личность: читатель «любуется» его могучей атлетической фигурой с накаченными мышцами, восхищается широтой и основательностью его знаний, приобретённых им, опять-таки, единственно путём самообразования. Но при этом он придерживается философии Ницше, он циничен и груб, жесток к людям – и этим он, разумеется, не может быть нам симпатичен.

Но кто его оппонент? Либеральный интеллигентишка Ван-Вейден, «неженка Хэмп», оторванный от народа, никогда ранее не знавший реальной жизни! Лишь по трагической случайности он оказывается на борту зверобойного судна, проходит там «суровую школу жизни» и оттого постепенно, по ходу действия романа, мужает.

Несмотря на всю его тонкую образованность, Ван-Вейден явно проигрывает споры Волку Ларсену: его абстрактные, идеалистические аргументы разбиваются об конкретные безжалостные примеры из жизни, приводимые суровым моряком. И мы скорее готовы принять точку зрения Волка: о том, что «жизнь – это просто торжествующее свинство». Капиталистическая жизнь, буржуазное свинство!

Ларсен, на самом деле, – трагический герой: человек, бесспорно, одарённый и сильный, он в реалиях буржуазного бытия превращается в капиталистического хищника, в настоящего волка. Он совершенно одинок и он плохо заканчивает свою жизнь. Джек Лондон вряд ли изображает его положительным персонажем, и оттого неверно всё-таки утверждать, будто «Морской волк» представляет собой «апологию индивидуализма», возвеличивание культа «одинокой сильной личности». Хэмфри Ван-Вейден тоже, впрочем, не тянет на положительного героя – и такового в узком мирке зверобойной шхуны «Призрак» вообще не оказывается. Ибо там никто не способен восстать против мира, превращающего людей в волков. Разве что один молодой матрос – но и он бунтует лишь лично против Ларсена, а не Системы. А вся остальная публика на судне безнадёжно погружена в «торжествующее свинство».

Не введя в канву своего романа героя – борца против существующего строя – и оставив читателя в настроении пессимизма касательно перспектив «исправления нравов», Лондон и дал критикам основание «не понять его». Об этом литератор с горечью записал незадолго до ухода из жизни: «“Мартин Иден” и “Морской волк” развенчивают ницшеанскую философию, а этого не заметили даже социалисты».

 

 

Взлёт и трагедия Художника

Прогрессивные писатели США – Марк Твен, Джек Лондон, Теодор Драйзер, Эрнест Хемингуэй и др. – всегда были совестью Америки – империалистической Америки, бессовестной и бессердечной, насквозь лживой и лицемерной. Долгое время совестью Америки являлся и кинематограф, где тоже плодотворно работали «разгребатели грязи». Не случайно именно по Голливуду, оказывающему наиболее сильное воздействие на умы людей, самые тяжёлые удары наносил маккартизм.

В наши дни всё это утрачено. Лишь немногие творцы, такие как Оливер Стоун и Майкл Мур, продолжают ныне традиции критики основ «американского способа жизни». Но они легко попадают в сети «левого либерализма» Обамы – Клинтон.

«Нельзя жить в обществе и быть свободным от общества». Эта азбучная истина означает ещё и то, что любой политик, мыслитель, художник, поставивший себя в оппозицию существующему строю, даже самый последовательный и стойкий социалист не может полностью освободиться от буржуазной морали, устремлений, привычек и мотивов, свойственных буржуазной личности. Немалая литература, к примеру, написана по поводу «буржуазных замашек» Маркса. Такова, опять же, суровая правда жизни, и это обусловливает напряжённую борьбу в душе Творца.

Джек Лондон тоже всю жизнь испытывал такую внутреннюю борьбу: бунтарь-социалист боролся в нём с «обыкновенным человеком», желающим приспособиться к окружающей действительности, чтобы просто наслаждаться жизнью, деньгами, славой. Эта борьба отражена им в автобиографическом романе «Мартин Иден».

«Самосожжением» он занимался не только ради искусства и тех идей, которые он разделял, но и ради славы, ради денег. Лондон очень много зарабатывал – правда, и деньги эти куда-то быстро утекали. Типичный self-made man, познавший в детстве нищету, он вполне естественно желал доказать всем свою состоятельность, и этот мотив заставлял его порою писать вещи, ориентированные не на самые высокие вкусы «широкой публики». Изматывающий ритм труда, мучительное внутреннее борение привели его в конце жизни к усталости, к приступам неверия в себя.

В последние годы творчество Лондона утратило социальную остроту, он стал писать лишь внешне занимательные приключенческие повести, а ещё он принялся идеализировать тихую семейную жизнь в деревне, на природе, вдалеке от городов с их противоречиями и классовой борьбой. Творческий кризис усугубился тяжёлой болезнью. Итог: трагическая смерть от передозировки болеутоляющего морфия…

Но остались лучшие его книги, которые точно никогда не будут пылиться на полках, которые всегда будут учить мальчишек достойно жить, а взрослых людей – бороться и стоять до конца. Книги Джека Лондона по-прежнему зовут нас в бой против перемалывающей человечество «железной пяты», против «торжествующего свинства», каким бы вечным и неистребимым его ни представляли его апологеты. И итогом этой борьбы непременно станет достижение всемирного Братства народов!