МАРКСИЗМ КАК НАУКА
Во-первых, мне хотелось бы отметить, что Ф. Энгельс, классифицируя в своем знаменитом, “Анти-Дюринге” науки по степени сложности, писал, что социология является важнейшей - из наук. Когда имеешь дело с социологией, убеждаешься, что сложность ее проистекает не только из указанных Ф. Энгельсом весьма важных причин, но также и из того факта, что предмет социологии - общество - сам по себе многогранен. А прежде чем начать изучение любого предмета, следует четко определить все аспекты этого предмета. Иначе нельзя, т.к. нам приходится заниматься сложной проблемой, аспекты которой трудно ограничить.
Следующая проблема состоит в четком определении области взаимодействия различных аспектов социологии между собой. И когда мы сможем определить взаимодействие этих аспектов друг с другом, необходимо перейти к последней проблеме - это видение развития такого взаимодействия. Вот почему, говоря о марксизме как о науке об обществе, мы, на мой взгляд, имеем в виду сложнейшую из наук.
Во-вторых, марксизм - это первая целостная наука об обществе в истории человечества. И до К. Маркса и Ф. Энгельса были социологи, но ни один из них, в условиях своей исторической эпохи и соответствующего уровня развития производительных сил и культуры в обществе, не сумел создать целостную научную теорию об обществе. По тому или иному вопросу существовали различные научные и ненаучные идеи и воззрения, однако именно К. Маркс, опираясь на мировое историческое наследие смог научные основы теории об обществе, т.е. то, что мы сегодня обозначаем термином “марксизм”.
Это второе положение, которое мы должны принять в расчет, когда говорим о марксизме.
Марксизм как наука, как считают все, опирается на диалектико-материалистический метод. Однако, хотелось бы спросить: если значение науки состоит лишь в ее методе, то каково же ее практическое значение в жизни? Я думаю, что значение науки не только в том, что она опирается на метод.
Отправной пункт для определения ценности той или иной науки - это, действительно, метод. Но значение метода и значение науки - в применении их на практике. Применяя научный метод на практике, мы можем лучше познать саму объективную реальность, открыть ее законы, действующие помимо нашей воли. Марксизм как наука об обществе за 150 лет своего существования сумел открыть многие объективные законы, по которым развивается общество.
К. Маркс применил свой метод к конкретной исторической реальности, капитализму, и в процессе этого открыл десятки законов. Я думаю, что настанет время, когда ученые займутся систематизацией законов, открытых К. Марксом. Поэтому, когда мы говорим, что на сегодняшний день от марксизма остался только его метод, мы косвенно отрицаем все то, что было достигнуто марксизмом с помощью этого метода в течение последних 150 лет. Есть законы, которые действуют до сих пор, поскольку существует само явление и предмет исследования - капитализм. Наряду с этим марксизм, как любая другая наука, обладает, как уже было сказано, своими законами и своим методом, и он также вправе иметь гипотезы, которые не осуществились вследствие изменения условий. В.И. Ленин лучше других сумел работать с выдвинутыми К. Марксом гипотезами. Он творчески работал с ними. Он определил некоторые из них как устаревшие. Если бы В.И. Ленин относился к марксовым гипотезам как к непреложной истине, он не стал бы говорить о возможности победы пролетарской революции в одной отдельно взятой стране, отрицая такую вероятность для всей Европы в целом.
Опираясь на разработанное им положение о развитии капитализма в новых условиях, в условиях империализма, В.И. Ленин открыл закон неравномерности развития, что позволило ему сделать новый гениальный вывод о возможности победы социалистической революции в одной отдельно взятой стране.
Это означает, что В.И. Ленин, используя метод К. Маркса и открытые им законы, сумел выдвинуть новые гипотезы и даже вывести новые законы, обновив тем самым собственный взгляд на формы проявления старых законов.
Сводить марксизм только к методу - значит наносить вред не только самой теории марксизма, но и всему мировому прогрессивному наследию человечества, апогеем которого в области социологии по сей день является данная теория. Практически это означало бы отказ от части этого наследия.
Когда теорию марксизма назвали по имени К. Маркса, имелась в виду подлинно научная разработка научных открытий.
В связи с этим возникает вопрос: почему в социологии не дозволено то, что возможно в других науках? Закон земного притяжения назван по имени Ньютона, закон относительности - по имени Эйнштейна и т.д. Почему же в социологии совокупность законов, открытых Марксом, нельзя назвать “марксизмом”?
В свою очередь В.И. Ленин был не только гениальным практиком и экспериментатором, он был также великим теоретиком, развивавшим марксизм в новых условиях и углубившим науку о капитализме, основы которой были заложены К. Марксом. Он развил ее в условиях империализма, открыл новые законы развития капитализма в новых условиях. Разрабатывая ту же область, что и К. Маркс до него, В.И. Ленин пошел дальше, создав целую науку о социалистической революции. Законы социалистической революции были практически сформулированы именно В.И. Лениным. Вот почему мы называем эту теорию марксизмом-ленинизмом и абсолютно заслуженно ставим имя В.И. Ленина рядом с именем К. Маркса.
Даже если бы Великая Октябрьская социалистическая революция не произошла, все равно место В.И. Ленина - рядом с К. Марксом, среди великих личностей истории, в знак оценки его заслуг в открытии законов и его вклада в сокровищницу марксизма.
Поэтому, говоря о В.И. Ленине, мы говорим не о чисто российском явлении. В.И. Ленин - явление мирового научного масштаба. В.И. Ленин со всей гениальностью сумел приложить общенаучные идеи к конкретным российским условиям.
И это еще одно проявление его творческого подхода. Вот почему, рассуждая о марксизме-ленинизме, мы должны четко определить понятия: метод, теория и наука. Марксизм - это наука; наука, в свою очередь, опирается на метод; практическое применение метода к реальной действительности позволяет вывести определенные законы; метод и законы - допускают гипотезы; метод, законы и гипотезы в совокупности образуют теорию.
Эта теория может развиваться до бесконечности, пока существует предмет ее изучения - капитализм. Порой можно встретить языковую двусмысленность по поводу понятия “теория”, которая, если обратиться к области математики, выражается двумя латинскими словами: ТНЕОRЕМЕ и ТНЕОRIЕ, по-арабски оба они переводятся одним словом “Ан-назарийя” (теория). Первое слово ТНЕОRЕМЕ в математике означает допустимую реальность, требующую доказательств, после чего она принимается как теория. Второе же слово ТНЕОRIЕ есть совокупность идей и законов, существующих в определенной области относительно определенного предмета. С этой точки зрения марксизм - это ТНЕОRIЕ, т.е. теория, поскольку он опирается на метод и законы, содержит определенные гипотезы, однако эта теория “открытая”, способная развиваться, и которая не может не развиваться, если она должна делать свое дело в жизни, И мне хочется повторить слова Халеда Багдаша на VII съезде нашей партии:
“Марксизм-ленинизм может устареть и неизбежно оказаться в музее истории, но не раньше, чем исчезнет капитализм; только тогда мы сможем сказать, что марксизм устарел, устарели его идеи.
А до того говорить, что марксизм устарел, значит похоронить его заживо, не использовав всех его возможностей”.
МАРКСИЗМ И РЕВИЗИОНИЗМ
В.И. Ленин совершенно справедливо называл Каутского ревизионистом.
Говоря о ревизионизме, В.И. Ленин в своей работе “Философские тетради” именно философски исследовал эту проблему, сделав вывод о двух причинах ревизионизма.
Причина первая: неумение применить диалектико-материалистический метод при рассмотрении объективной действительности, что ведет к ошибочным выводам, не соответствующим существующей реальности, и не дает возможности воздействовать на нее.
Причина вторая: имея в распоряжении диалектико-материалистический метод, человек может недостаточно знать объективную реальность, к которой следует приложить этот метод, что ведет к тем же самым результатам. Иногда обе эти причины наличествуют одновременно.
“Неумение применить метод и недостаточное знание действительности” - вот что, следовательно, делает ревизионизм объективной реальностью... Ее объективность связана с объективностью окружающих нас материальных явлений и проистекает из сложности и многообразия жизни.
Ревизионизм означает пересмотр, а применительно к марксизму - пересмотр основ, остающихся верными.
Возникает вопрос: что считать устаревшим, а что - нет? Мы все сходимся на том, что марксизм не устарел, но кое-что из него устарело. Но граница в споре и разногласиях находится здесь: что устарело и что не устарело? Вот в чем сейчас вопрос. Важность дискуссии заключается в четком разграничении между нами, поскольку, высказывая различные точки зрения, мы, в конечном счете, постепенно приближаемся к истине или к тому, что считаем истиной. Я по-прежнему придерживаюсь идеи, упомянутой мной вначале: сводить марксизм-ленинизм к одному лишь методу косвенно означает, что все содержащиеся в этой доктрине категории и постулаты, действующие по сей день, устарели. Именно такая постановка вопроса подразумевается, хотя об этом и не говорится в открытую. И именно такая постановка вопроса наносит вред не только самому марксизму, но и рабочему классу, лишая его одной из главных теоретических опор; такая постановка вопроса вредит и как самой науке, так и всему ее прогрессивному человеческому наследию, крупной составной частью которого является марксизм. Вопрос, по сути, не в том — устарел ли марксизм в целом или нет? Вопрос в том, чтобы определить границы того, что устарело. На мой взгляд, большая часть теории марксизма не потеряла своей жизненной силы и эффективности, ее следует практически использовать и развивать.
Второе, на что мне хотелось бы обратить внимание, говоря о развитии марксизма, это то, что всегда есть две опасности, влияние которых видоизменяется в зависимости от этапа развития.
Опасность первая: это нигилизм в отношении теории марксизма, нигилизм, который можно назвать селекцией относительно некоторых идей и законов, которые поспешно отвергаются некоторыми деятелями, несмотря на жизнеспособность этих законов и идей.
Опасность вторая: “текстовое” отношение к марксизму, т.е. некоторое обожествление всего написанного К. Марксом, где неприкосновенность его текстов не подлежит обсуждению. Между этими двумя крайностями и находится истина...
Наибольшую опасность для марксизма на сегодняшний день представляет собой нигилизм. Это один из результатов “текстового” (начетнического) отношения к марксизму, которое само является одной из угрожавших марксизму в прошлом опасностей. В.И. Ленин говорил, что левый оппортунизм - это налог (пошлина) со стороны правого оппортунизма, а нигилизм - это налог с “текстового” отношения к марксизму, и мы, как марксисты, должны всегда помнить, какие именно идеи остаются жизнеспособными и по сей день.
Суть дела состоит в следующем: есть не только диалектико-материалистический метод, но и законы, и необходимые для их толкования категории, действующие независимо от нашего сознания: и мы должны определить, где гипотезы, а где идеи, поясняющие некоторые проблемы, время которых прошло.
Когда мы четко определим все то, что устарело, мы сможем ослабить влияние “текстовиков” и нигилистов относительно марксистской теории.
И, наконец, я убежден, что есть еще одна связанная с марксизмом важная проблема, которую надо иметь в виду.
Рассматривая марксизм как науку, мы должны использовать научный подход к действительности, независимо от сиюминутных настроений масс. Изучив эту реальность с научной точки зрения и сформулировав ее составляющие и действующие в ней законы, принимаются во внимание настроения масс, чтобы связать с этими настроениями сформулированные идеи. Если же мы, будучи марксистами, во главу угла поставим только сиюминутные настроения масс, то это создаст большую проблему, поскольку настроения масс переменчивы и не являются четкой данностью, это категория изменяющаяся, и все это ведет к нечеткости, расплывчатости в формулировании основных идей и политических планов.
Следовательно, истинно марксистская позиция - это позиция, которая отталкивается от реальной действительности, несмотря на сиюминутные настроения масс. Ведь если бы немецкие марксисты приняли во внимание настроения масс в момент прихода Гитлера к власти, они перестали бы быть марксистами...
Тогда где же граница между позицией авангарда, который хочет сохранить себя как авангард, смотрящий далеко вперед и все видящий перед собой, и между позицией той силы, которая остается связанной со стихийным движением масс?
Применяя научный подход к нашей действительности, основанный на теории марксизма, мы должны использовать все возможные средства для установления связи с массами. На мой взгляд, практический опыт содержит множество путей, средств и готовых примеров, позволяющих сделать вывод, что связь с массами возможна в любых условиях. Но это одно дело. И совсем другое - не замечать влияния объективных условий, в которых бывают совершенно объективные “приливы и отливы”.
Эти объективные “приливы и отливы”, оказывающие влияние на нас и наши связи с массами, не являются единственным показателем того, насколько верны или не верны те или иные средства наших связей с массами в тот или иной исторический момент. Эта проблема представляется наиболее сложной и запутанной, требующей изучения. Но отправной пункт должен быть, если мы хотим остаться на верном пути, не в сиюминутных спонтанных настроениях масс, а совсем наоборот, в объективной реальности, в ее правильном анализе и лишь потом принимать в расчет стихийные настроения масс с целью установлёния контакта с ними.
МАРКСИЗМ И СОВЕТСКИЙ ОПЫТ
Чтобы разобраться, в частности, в советском опыте, нужно разделить этот опыт на два этапа: 35 лет неуклонного движения вперед во всех областях экономической, социальной и политической жизни. К советскому опыту, как к Мекке, были обращены взоры всех борцов на Земле. Последовавшие за этим другие 35 лет по всем социально-экономическим показателям были годами отката назад. Апогеем этого регресса явился 1985 год - год начала горбачевской перестройки, которая явилась результатом, а не неожиданностью, разве только для стороннего наблюдателя, который не мог следить за развитием внутри политического процесса в тот период. Если говорить об этом процессе на основе конкретных реальных показателей, а обсуждение должно опираться на факты, а не на предположения, то здесь нужно выделить два периода: 1) период движения вперед и 2) период регресса. В чем тут проблема?
Чтобы понять, что же произошло, необходимо, на мой взгляд, разобраться в следующей проблеме:
Образец, который был пригоден в течение первых 35 лет, и создал в СССР все условия для развития этого строя, способствовал росту его авторитета на мировой арене, как влиятельной силы, когда созрели объективные условия для изменения его основных параметров и перехода к новому этапу развития, не сумел вовремя провести такие изменения. Поэтому он замкнулся в себе, и эта замкнутость привела к своему логическому концу в середине 80-х годов. Но где же те основные составляющие, некие точки опоры, на базе которых происходило развитие этой модели в указанный первый период и происходил последующий откат назад во второй период? В конечном счете дебаты на этот счет касаются трех центральных проблем:
Проблема первая: это связь между централизацией и децентрализацией в руководстве социалистической экономикой. Очевидно, что это проблема не волевая, у нее есть свои объективные закономерности, опирающиеся на уровень развития производительных сил. В первые 35 лет эта проблема решалась правильно, а в последующие 35 лет - неправильно, потому что на втором этапе применялся тот же уровень централизации экономики, что и в первые 35 лет, когда такое применение было правильным. Экономика 30-х и 40-х годов, когда она включала в себя несколько сотен предприятий определенного профиля, ориентированных, в первую очередь, на тяжелую промышленность, естественно, и по необходимости управлялась из одного центра, наделенного особыми чрезвычайными и широкими полномочиями, с учетом условий капиталистического окружения. Однако, дальнейшее развитие советской экономики по горизонтали, появление тысяч и десятков тысяч одних только новых экономических единиц - сделало невозможным руководство экономикой прежними методами. Однако, управление ею осталось прежним. Прежняя степень централизации управления, которая была оправданной в свое время, в последующие 35 лет себя уже не оправдывала.
Эта проблема не была разработана теоретически, она практически была решена в какой-то период, но не была разрешена в последующем.
Проблема вторая: на нее указывал еще В.И. Ленин, однако, к великому сожалению, не разрабатывал ее теоретически в течение 30 последних лет своей жизни - это проблема товарной экономики, проблема товарного производства и его связи с социализмом. В.И. Ленин высказывался в том смысле, что тот, кто не признает необходимости разрушения товарного производства, не имеет никакого отношения к социализму.
Опираясь на учение К. Маркса, В.И. Ленин считал, что переход от капитализма к коммунизму должен происходить через постепенное сужение звеньев товарного производства к нетоварному производству.
Советская экономика в ее первый 35-летний период сумела найти правильное соотношение между товарным и нетоварным типами материального производства; в последующие же 35 лет такое соотношение между двумя противоречащими друг другу типами производства было определено неверно, что привело к торможению развития производительных сил, отразилось и на надстройке в социальной, нравственной и других областях. Товарный уклад производства - это рудимент капитализма. Данная проблема также не была решена научно-теоретически, а решалась экспериментально, причем в первые 35 лет она решалась успешно, а в последующие 35 лет такого уже не наблюдалось. Начиная с 1957 года, основная трудность всех экономических реформ состояла в том, что от реформы к реформе углублялся товарный характер производства и, соответственно, сдерживалось развитие производительных сил. Практически это и получилось. Это было существом всех реформ. Это было и их результатом.
До середины 50-х годов производство внутри 1 группы общественного воспроизводства (т.е. производства средств производства - группы А) носило нетоварный характер в том смысле, что товарный обмен внутри этой группы происходил не на основе цены или рыночных условий, а на основе реального количества производительного труда в различных областях этой группы экономики. Это дало возможность широкого развития в пределах указанной группы (производство средств производства), потому что развитие нетоварного производства с опорой на существовавший уровень производительных сил было для того времени оптимальный вариантом развития этой отрасли, т.е. производства средств производства. Для экономического аспекта марксистской науки эта проблема была нова, и решалась она экспериментальным путем сначала успешно и правильно, а в последующий период ошибочно.
Это, следовательно, второй опорный момент существовавшей модели, которая сначала нашла верное решение, но затем, в последний период, не смогла дать правильного решения.
Проблема третья: третьей опорной точкой служит проблема демократических структур и их уровня. Исследуя эту проблему, Ф. Энгельс отмечал, что демократия есть данность объективная, а не волюнтаристская. И ее уровень зависит от двух моментов: уровня развития производительных сил, во-первых, и, во-вторых, от уровня культуры и цивилизованности людей, участвующих в этом процессе.
Социализм подразумевает постоянное расширение участия людей в принятии различных решений, касающихся их жизни. Когда в середине 50-х годов на основе уровня развития производительных сил сложились новые объективные условия для пересмотра структур и форм реализации демократии, практически в этой области начался процесс скатывания назад. Этот регресс привел к появлению большой проблемы, связанной с государственной собственностью на средства производства. В условиях власти рабочего класса это была общественная собственность, а при сокращении власти рабочего класса в новых условиях она практически стала собственностью бюрократического аппарата, который сумел превратить ее в свою привилегию. Отсюда становится понятным, почему руководство КПСС и большая часть партийно-государственного аппарата оказались во главе ренегатов, в авангарде тех, кто повернул процесс развития страны вспять. Дело не в государственной собственности как таковой. Вопрос в том, кого представляет политическая власть и каким должен быть уровень демократии, необходимый для того, чтобы власть действительно оставалась в руках рабочего класса? Эта проблема получила общетеоретическую разработку, но практического решения она так и не нашла. Здесь я не могу не согласиться с товарищем Даудом в том, что только такому великому руководителю как В.И. Ленин было под силу путем изучения объективной действительности разработать тактику и необходимые пропорции для продолжения процесса движения вперед, потому что этот процесс еще не имеет теоретического обоснования, известны лишь его общие направления, не более. Мне кажется, что указанные три проблемы и были основными опорными моментами в продвижении СССР вперед, они же явились и причиной последующего регресса, ввиду неверного подхода к их решению.
Централизация и децентрализация - товарный и нетоварный характер экономики - уровень демократии. Эти проблемы, которые в прошлом решались методом проб и ошибок, позволят социалистическим экспериментам в других странах мира или экспериментам, которые будут иметь место в будущем, найти правильное, более
успешное решение, чем раньше.
Государственная собственность - это необходимое условие социализма, но одного его недостаточно. Необходима прежде всего власть рабочего класса. В последние 30 лет государственная собственность характеризовалась как единственная гарантия для продолжения строительства социализма, тогда как гарантией такого продолжения может быть ТОЛЬКО власть рабочего класса с опорой на государственную собственность на средства производства. Власть рабочего класса воплощается в конкретных формах... В форме демократии, опирающейся на уровень развития производительных сил, общеобразовательный и культурный уровень. Эти формы следует рассматривать, исходя из реальной действительности, поскольку их характеристик нет ни в одной книге. Задача коммунистов - выявить такие формы, когда происходит отставание в этой области, а иначе процесс пойдет в обратном направлении и в конечном счете отразится на самом развитии производительных сил. Это во-первых.
Во-вторых, К. Маркс, говоря о теории общественно-экономических формаций как о науке, облекал ее в абстрактную форму, так же, как и в рассуждениях о капитализме, о товаре, имея в виду их абстрактную форму, не существующую в таком виде в реальности. Однако, абстракция в науке необходима для понимания сути явлений и перехода от нее к реальной действительности. То же самое применимо и к теории формации К. Маркса - рассуждения его абстрактны, потому что формаций в чистом виде, как у К. Маркса, не существует. Любая формация берет что-то от предыдущей и от последующей. А что это значит? Это значит, что В.И. Ленин, изучив теорию формаций, установил главную проблему социализма и власти рабочего класса. Для социализма и власти рабочего класса необходимо, в первую очередь, сознательное овладение открытыми объективными законами общественного развития и их использование во благо всего общества. Исходя из этого, в ответ на вопрос: “Достаточен ли уровень развития производительных сил в нашей стране для построения социализма, о котором К. Маркс в свое время писал, что он возможен лишь в высокоразвитых странах?” — он произнес свою знаменитую фразу: “Мы начнем с другой стороны. Возьмем политическую власть, ускорим развитие производительных сил на этой основе и затем осуществим строительство социализма”. И именно этот процесс реально произошел, т.к. переходный период в СССР на практике длился дольше, чем ожидалось бы теоретически в странах с гораздо более высоким уровнем развития производительных сил, если бы власть в них взял рабочий класс. С этой точки зрения история дала В.И. Ленину полное право творчески применить и развить идеи К. Маркса. Методу абстракции, который использовал К. Маркс в теории формаций, В.И. Ленин нашел творческое и конкретное применение на практике. Таким образом, и эту проблему можно отнести к большим теоретическим и практическим достижениям В.И. Ленина.
О НЭПе
Говоря о НЭПе, В.И. Ленин считал его поправкой в общем ходе проведения экономической политики партии. Почему он так считал?
Приход к власти осуществлялся с опорой на прежние теоретические посылки, предполагающие, что произойдет переход от товарного производства к нетоварному. На деле выяснилось, что это сложный процесс, требующий корректировки, поскольку объем натурального производства был настолько большим, что мешал всему последующему процессу перехода. И тут встала задача развития товарного уклада производства посредством НЭПа с целью разрушения остающегося натурального уклада производства и последующего создания соответствующих условий для перехода к нетоварному производству. Такой разговор о НЭПе был в начале 20-х годов, когда наличествовали и натуральный, и товарный уклады производства. Сегодня же, когда мы говорим о 80-х и 90-х годах, задача эта рассматривается уже не совсем в том ракурсе, в каком она рассматривалась раньше.
Поскольку в 80-х нет нужды развивать товарный уклад производства, а совсем наоборот, ибо отсутствует историческая обоснованность для его развития, потому что натуральный уклад производства был окончательно давно уничтожен. Требуется лишь определенное соответствие определенному уровню развития производительных сил, определенное соотношение этих двух укладов и их объемов. И эта проблема оказалась решенной неправильно в последние 35 лет развития СССР.
И последнее: противоречие между производительными силами и производственными отношениями является движущей силой всех общественно-экономических формаций. А как это проявляется при социализме? При социализме это выражается в своеобразной форме отношений между уровнем развития производительных сил и формами организации производственных отношений. В середине 50-х годов, когда необходимо было пересмотреть формы организации производственных отношений (централизация - децентрализация, товарный - нетоварный, демократия и претворение рабочим классом демократии на практике для большего контроля над производством и распределением), этот процесс приобрел обратное направление, и, следовательно, существующее противоречие между производительными силами и новыми формами производственных отношений не было разрешено. И.В. Сталин предрекал замедление темпов развития производительных сил в конце 40-х годов. Произошло закрепление прежних форм, заморозивших ситуацию, что отрицательно сказалось на развитии производительных сил. И каков же общий результат всего? Это то, что мы увидели в последнее время.
БУДУЩЕЕ МАРКСИЗМА
Марксистская наука - это плод гениального творчества ее основоположников - К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина. Возникает вопрос: кто будет дальше развивать эту доктрину? Неужели проблему следует рассматривать так же, как она стояла раньше - в ХIХ веке и начале ХХ века, т.е. что это возможно силами немногих одиночек, какими бы великими для своего времени они ни были?
Исторический опыт, и в частности опыт последних 20 лет, показывает, что развитие науки в различных ее областях есть результат коллективных исследований. Исходя из этого, я думаю, что и развитие марксизма - задача коллективная, ею должны заниматься исследователи, ученые-марксисты.
Отсюда вытекает необходимость коллективных обсуждений и коллективных исследований стоящих проблем, и в этом контексте, на мой взгляд, перед нами во всем объеме встает проблема сущности марксизма как связи между теорией и практикой. Любой разрыв между теорией и практикой наносит ущерб и тому, и другому, и такой разрыв уже имел место в истории. Иными словами, идеи и политика - это отражение теории и практики, а разрыв между идеями и политикой наносит вред одновременно обоим элементам этого тандема. Политика в процессе своего развития на здоровой теоретической основе поставляет все “необходимое сырье” для дальнейшей эволюции идей, а такая эволюция, в свою очередь, создает здоровую основу для правильных политических выводов. Искусство марксистов состоит, на мой взгляд, в правильном решении этого действительно сложного уравнения в полном смысле этого слова.
Теория не должна отделяться от практики, и в начале века эта проблема была решена, т.к. все крупные политики-марксисты были еще и теоретиками, а все крупные мыслители были также и политиками. Но с течением и усложнением жизни, с возникновением все новых и новых проблем происходила специализация - появились теоретики и появились политики. Оправданно ли это? Но так произошло.
Теперь мы вынуждены искать приемлемую форму связи теории с политикой во избежание разрыва между ними, создавая условия для развития теории и нахождения здоровой идейной основы для развития политики. Политическое развитие, лишенное теоретической основы, может привести к нигилизму, а развитие идеи без связи с политикой может ограничить ее замкнутым пространством, оторванным от действительности. Таким образом, данная проблема, как я думаю, требует от марксистов работы мысли. Как никогда прежде усложнилось решение проблемы связи идей и политики, теории и практики в новых условиях.
Что отличает наши сегодняшние условия?
Полагаю, что их отличает следующее:
Во-первых, классовая борьба приняла глобальный характер; борьба эта была всемирной и тогда, когда К. Маркс выдвинул лозунг: “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”. Однако сегодня географические границы потеряли смысл относительно процессов экономических и информационных, происходящих в мире, и этот новый факт, как никогда ранее, оправдывает лозунг и Манифеста Коммунистической партии: “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!” и с беспрецедентной актуальностью выдвигает его на повестку дня. Практика жизни подтверждает глобальный характер капитализма, существование капиталистической солидарности и мировых руководящих центров капитализма. Это ставит перед отрядами рабочего класса задачу найти решение своих глобальных проблем в противостоянии мировому капитализму. Только исходя из этого, он может разрешить свои задачи местного и национального масштаба, поскольку такие задачи неотделимы от мировых проблем и являются частью и звеном этих проблем. Т.е. на сегодняшний день первой отличительной чертой новых исторических условий является глобальный масштаб явлений и, соответственно, усиление борьбы. Второй отличительной чертой являются сказанные К. Марксом в Манифесте Коммунистической партии слова: “Рабочий класс, защищая свои собственные интересы, защищает одновременно интересы всего человечества”.
К. Маркс имел в виду прежде всего то, что рабочий класс, защищая свои классовые интересы, косвенно защищает интересы всех угнетаемых капитализмом классов.
Современная действительность доказывает, что капитализм в процессе развития превратился во всех его проявлениях в подлинного врага человечества, и все человечество объективно осознанно или неосознанно испытывает негативное воздействие капитализма. Поэтому классовая борьба против капитализма приняла общечеловеческий характер больше, чем когда бы то ни было. А это означает, что коммунисты теперь могут блокироваться со всеми, кто стремится противостоять капитализму, кто является его жертвой, кого капитализм лишил куска хлеба, кто дышит загрязненным воздухом по вине капиталистов и сталкивается по их вине с целым рядом других проблем. Иными словами, социальная база антиимпериалистических сил объективно расширилась до невиданных доселе человечеством масштабов. И в этом заключается вторая отличительная особенность новых исторических условий, исходя из которых следует искать дальнейшие пути развития марксистской мысли.
Что же до третьей особенности новых условий, то она представляет наблюдаемое нами временное явление, которое можно назвать отходом от социализма в бывших социалистических странах. Эта ситуация отхода или отступничества, очевидно, также требует изучения, поскольку имеет свои закономерности. Изучение истории требует знания закономерностей явления ренегатства в революционных движениях не только в нашем движении, но и в других, предшествовавших нашему движению.
Понимание таких закономерностей, как я думаю, позволит нам найти правильный подход к рассмотрению проявлений ренегатства с учетом его объективных и субъективных условий.
Ренегатство выглядит порой как внезапное явление вне времени и пространства, однако оно, как это выявляется при изучении истории, имеет свои закономерности, которые следует прежде всею определить.
Такие закономерности на сегодняшний день не выявлены, поскольку марксизм - наука относительно молодая, имеющая множество еще не разработанных проблем. Поэтому от марксистов требуется проявить самый серьезный подход к изучению данного вопроса.
Вот из этих новых исторических условий и приходится исходить при исследовании возможностей дальнейшего развития марксистской мысли, основных направлений этого развития на рубеже ХХ-ХХI веков.
Прошлый опыт подтверждает наличие множества неизученных проблем. Их решение жизнь возлагает на марксистов, от которых требуется большая умственная работа в этом направлении.
Первое, что требуется разработать с помощью марксистской теории, это, на мой взгляд, тема “Капитализм в новых условиях”. В начале ХХ в. марксисты в лице В.И. Ленина сумели хорошо изучить капитализм во всех его новых на тот момент проявлениях, однако марксисты второй половины ХХ века не сумели, как представляется, в достаточной мере изучить капитализм в его новых проявлениях.
Развитие капитализма в современных условиях, на мой взгляд, можно было бы рассмотреть в следующих аспектах:
1) В.И. Ленин открыл закон неравномерности развития в связи с тезисом К. Маркса о возможности победы революции в Европе. В.И. Ленин сделал свое открытие на основе научного исследования органичной структуры капитала, сформулировав закон неравномерности развития.
В современных условиях, когда налицо глобальный масштаб всех происходящих процессов, что можно сказать о законе неравномерности развития?
Неужели он по-прежнему действует, как и в начале ХХ века? Полагаю, что он стал проявляться в новой форме: если в начале ХХ в. закон этот был применим к целому ряду стран и, в особенности, к империалистическим странам, в силу разности их уровня развития, то в наше время можно отметить два полюса в развитии стран: полюс северный, т.е. капитализм, “развитые капиталистические страны”, между которыми постепенно стираются различия, и полюс южный, на котором мы находимся, - страны, эксплуатируемые развитым мировым капитализмом. И здесь, на южном полюсе, стираются различия в уровне развития, происходит это со знаком +, а другой полюс стирает эти противоречия со знаком - ; таким образом, очевидно, что закон неравномерности развития продолжает действовать, но уже в новых формах. Неравномерность эта находится где-то между южным и северным полюсами. Исходя из этого, возможна ли по-прежнему победа социалистической революции в одной отдельно взятой стране, в современных условиях единого мирового капиталистического рынка? Сегодня, скорее всего, можно выбраться из мирового капиталистического рынка только совместно, может быть, не на уровне всего Земного шара, а на уровне Юга или Севера. Этот вопрос следует изучить применительно к целым регионам.
Объективная реальность побуждает нас размышлять в этом направлении с использованием того, что было создано марксистской мыслью в начале ХХ века. Это и есть первая задача.
2) Природа и прибавочная стоимость. К. Маркс, говоря в ХIХ в. о прибавочной стоимости, стремился четко определить, что прибавочная стоимость - это присвоение затрат чужого живого производительного труда.
Сегодня, в условиях нещадной эксплуатации капитализмом природы, можно сказать, что для восстановления природы с целью ее сохранения в будущем требуются практически безвозмездные усилия многих последующих поколений ради продолжения жизни на Земле. И все это для компенсации вреда, нанесенного природе капитализмом в виде экологических катастроф. Можем ли мы говорить в данном случае о новых формах проявления прибавочной стоимости в виде присвоения еще не затраченных количеств живого труда других людей? Если при монополистическом капитализме времен свободной конкуренции прибавочная стоимость означала присвоение затрат живого чужого труда, то при капитализме рубежа ХХ-ХХI веков прибавочная стоимость при сохранении старых форм является также и присвоением еще не затраченного, последующего количества труда других производителей. А это - один из резервов капитализма в борьбе за выживание, за то, что именуется “процветанием”.
3) К. Маркс сделал гениальный вывод о том, что коммунизм - это стирание противоречий между трудом физическим и умственным. Что доказала нынешняя научно-техническая революция? Она доказала растущее сращивание труда умственного и физического. Это сращивание отличается увеличением доли умственного труда в новых количествах затраченного труда, ростом его удельного веса, другими словами, удельный вес затрат умственного труда во вновь производимых ценностях при научно-технической революции качественно растет.
Это ставит перед нами вопрос об оценке стоимости рабочей силы. К. Маркс писал о стоимости рабочей силы в ХIХ веке, когда на первом месте в обществе стоял физический труд. Стоимость рабочей силы, по К. Марксу, определяется прежде всего стоимостью средств, необходимых для воспроизводства этой рабочей силы - это продукты питания, одежда, жилье и т.д. Другими словами, мускульный труд имеет ряд минимальных показателей для своего воспроизводства. Но можем ли мы сказать то же об умственном труде? Разве стоимость умственного труда можно приравнять к стоимости труда физического в условиях капитализма? Физический труд действительно требует для своего минимального воспроизводства определенного количества продуктов питания, одежды, жилища и пр. А труд умственный - это совсем иной процесс, его воспроизводство требует максимального удовлетворения материальных потребностей и определенных условий, гарантирующих удовлетворение духовных потребностей. И здесь появляется противоречие нового рода: между возможностями капитализма удовлетворять потребности умственного труда и между тем, что ему действительно необходимо для дальнейшего развития.
На повестке дня опять, причем в новой форме, оказывается проблема новых проявлений противоречия между производительными силами и производственными отношениями в условиях капитализма. Производительные силы, характеризующиеся увеличением в них доли умственного труда, входят в противоречие с формой присвоения прибавочной стоимости, на которой, по-прежнему, основывается капиталистическое производство.
Эту проблему некоторые пытались рассматривать с точки зрения того, что научно-техническая революция дает капитализму определенные преимущества, но практика показывает, что в условиях НТР глубокие противоречия между умственным трудом в его новых пропорциях и развитием капитализма неразрешимы и могут исчезнуть лишь с исчезновением самого капитализма.
То есть, другими словами, если резюмировать некоторые мысли относительно прибавочной стоимости, то требуется не столько формулирование новой теории прибавочной стоимости, сколько распознавание новых форм проявления прибавочной стоимости в новых исторических условиях. Основная идея о прибавочной стоимости была сформулирована К. Марксом и остается верной по сей день; от марксистов лишь требуется выявить новые формы ее проявления.
И второе, что следует разработать марксистам: вопрос о социализме, где также есть проблемы, требующие углубленного изучения. Прежде чем указать на З основные, на мой взгляд, проблемы, хотелось бы отметить, что все сложности, связанные с социализмом и его построением, проистекают из слабости теоретико-познавательной базы этого нового исторического опыта, вызванной недостатком или отсутствием “сырья” для глубоких теоретических выводов.
1) Проблема первая, требующая решения при социализме: каково основное противоречие социализма?
Если считать социализм переходным этапом в широком смысле, как у К. Маркса, от капитализма к коммунизму, то в нем выявляется противоречие между формами проявления двух этих укладов в самом социализме, в особенности в области экономики. И чтобы углубить эту идею, нам следует, как я полагаю, реабилитировать марксову идею о нетоварном производстве. Идее К. Маркса о нетоварном производстве в последние 30 лет уделялось мало места в марксистской науке. Как известно, в марксистской экономической науке есть два направления: - товарное и нетоварное.
В начале 60-х годов практически превалировало товарное направление. Оно навязало одностороннюю концепцию всем школьным и вузовским учебникам, научным исследованиям, а другая точка зрения, опирающаяся на разработанный К. Марксом вопрос о нетоварном производстве, замалчивалась. Поэтому наше поколение (а я имею в виду и себя), познакомившееся с марксизмом в течение последних 20 лет, мало знает о нетоварном производстве, поскольку в процессе изучения марксизма мы пользовались учебниками с толкованием марксизма. В то же время, если вернуться к первоосновам, то увидим, что К. Маркс, а затем и В.И. Ленин опирались на концепцию нетоварного производства и считали, что тот, кто не признает нетоварное производство, не имеет ничего общего с социалистической идеей.
В.И. Ленин именно так определенно и остро ставил вопрос. Мы не будем сейчас широко и подробно обсуждать этот вопрос. Но я думаю, после всех испытаний, выпавших на долю мирового социалистического движения в последний период экспериментов социалистического строительства, вышеуказанная проблема достойна пристального внимания и изучения — не с тем, чтобы принять ее за постулат, а для того, чтобы исследовать ее в духе К. Маркса и В.И. Ленина. Если найти теоретическое решение этой проблемы, легче будет решить другую теоретическую проблему - основного противоречия при социализме. Все мы читали работы о социализме, о существе противоречий при социализме, о которых мы уже говорили.
Но сейчас не удается вспомнить ни одного упоминания ни в одном источнике об основном противоречии.
Марксистский методологический подход, как учит К. Маркс, требует определить отправную точку при рассмотрении любого явления. Отправная точка - это определение основного противоречия в данном явлении. Его разрешение позволит разрешить второстепенные противоречия. Итак, основное противоречие связано с проблемой нетоварного производства.
2) проблема вторая, требующая решения, - это подтвержденное самой жизнью противоречие, возникшее в вопросе о государстве.
Согласно К. Марксу и В.И. Ленину, при социализме с развитием производительных сил государство будет постепенно отмирать, и функции государственного управления экономикой также постепенно будут переходить к трудовым коллективам посредством того, что называется самоуправлением. Это верный тезис. Однако опыт СССР в условиях существования в мире двух социальных систем и их непрекращающегося противоборства требовал дальнейшего развития государства и его функций.
И тут появляется новое противоречие - между необходимостью исчезновения государственных функций, т.е. их изменения, их перехода в вопросы хозяйственного строительства, и между усилением роли государства в решении стоящих перед ним задач международного характера. Это противоречие основано на реальной действительности. Одной из задач марксистов конца ХХ - начала ХХI веков, на мой взгляд, является разработка и решение этой проблемы в нынешних и будущих экспериментах. Неверное разрешение этой проблемы в прошлом явилось одной из причин, которые привели к распадам. Мы много говорили о проблеме государства, управленческом аппарате и выходе его из-под контроля со стороны народных масс. Я думаю, что проблема находится в этих рамках.
3) Каковы на сегодня идейные задачи, стоящие перед нами как марксистами в условиях наших стран?
Задача первая, требующая серьезной теоретической работы, непривычной для нас в прошлом. Необходимо выявить различные формы империалистической эксплуатации, которым подвергаются наши страны. Выявить, исследовать и в доступной форме довести до сознания народных масс, чтобы последние, благодаря этому, сумели осознать всю степень вреда, наносимого им эксплуатацией со стороны мирового империализма. Эту проблему раньше мы решали просто - существовал Советский Союз, существовали мировые центры исследований, где можно было узнать все сведения, цифры и факты, и задача мобилизации масс против империализма и его различных проявлений была задачей несложной.
Как же решать эту проблему в нынешних условиях? На марксистов, где бы они ни находились, теперь ложится задача конкретного исследования конкретных проявлений империалистической эксплуатации и мобилизации народных масс.
Эта задача не только политическая. Для ее правильного решения необходима глубокая теоретическая работа, сбор и анализ информации, формулирование задач на основе этой информации. Раньше такие вопросы практически решались целыми институтами и исследовательскими группами. Как могут сегодня марксисты из стран третьего мира, в частности арабских стран, Сирии, решить такую сложную задачу? Нам следует подумать о средствах, которые позволят решить ее.
Задача вторая: опираясь на один из ранее указанных выводов, можно сказать о все большем совпадении прямых задач рабочего класса и задач общечеловеческого характера.
Как могут марксисты, носители идеологии рабочего класса, сформулировать конкретно общечеловеческие задачи, отражающие интересы всего человечества?
Марксисты учились формулировать конкретные классовые задачи, отражающие интересы конкретного процесса, но их опыт недостаточен для формулирования общечеловеческих задач в мировом масштабе, таких, как экологические проблемы и т.п.
Отставание коммунистов в этом вопросе в рамках Европы привело к появлению новых сил, активно действующих на этом поприще, хотя эта проблема объективно является задачей идейного авангарда общества, думаю, что мы должны обратить внимание на эту проблему, пусть сейчас и не актуальную для наших стран настолько, насколько она актуальна для Западной Европы. И тем не менее, всему миру грозит обострение экологического кризиса, и крупные города третьего мира находятся не в лучшем положении, чем крупные города в развитых капиталистических странах.
Задача третья: она тоже относится к задачам, требующим решения, и касается изучения всего прогрессивного в нашем наследии с целью использования его в нашей общей сегодняшней борьбе. Это задача не только пропагандистская, ее следует рассматривать под углом зрения борьбы за удовлетворение материальных и духовных потребностей народных масс и взаимосвязи этих потребностей.
Используя для решения этой задачи все то прогрессивное, что было накоплено в нашем наследии, мы сможем найти верную форму связи в этой борьбе.
И, наконец, хочется согласиться с трактовкой вопроса об информации и ее важности в современных условиях. Сейчас это важнее, чем когда бы то ля было.
Необходимо уделить внимание проблеме связи социальной психологии и информации. Без углубленного марксистского подхода к социологии невозможно правильно решить проблему информации и ее влияния на массы.
В начале ХХ века В.И. Ленин сумел правильно решить эту задачу, считая газету совершенно необходимым высшим элементом информации для своего времени, и сумел творчески ее использовать.
Но сегодня у марксистов в лучшем случае есть газета и лишь в редких случаях к этому добавляется еще что-либо. Как же решить эту проблему, как эффективно использовать газету? Можем ли мы конкурировать со всей буржуазной пропагандистской машиной? Конечно, нет.
Как же нам создать новый вид информации, способный конкурировать со всем объемом пропагандистской машины другого типа? Эту проблему можно решить лишь с помощью социологии.
Следует искать ответы на все вопросы, которые ставит перед нами жизнь. Люди обращаются к нам всякий раз, когда мы находим ответы на волнующие их вопросы.
Январь 1993 года
Кадри Джамиль,
кандидат экономических наук,
член политбюро Сирийской коммунистической партии