Суть политики — в том, чтобы завоевать, удержать (поскольку завоевать её — только лишь полдела!) и использовать в интересах своего общественного класса государственную власть . К этому стремятся и этим занимаются все политические партии — как буржуазные партии, так и партия коммунистическая, представляющая и выражающая интересы рабочего класса (пролетариата) и всех трудящихся.
Соответственно, все партии, участвующие в политической борьбе (т.е., иными словами, участвующие в борьбе за власть ), должны вырабатывать и проводить в жизнь своё отношение к существующему государству, а также вырабатывать своё видение государственного строительства после прихода к власти.
Вопрос же о том, что такое государство, для чего оно существует и чему оно служит, — вопрос этот сам по себе очень сложный и вдобавок всячески запутываемый буржуазной пропагандой. Так что и многие коммунисты запросто попадают в расставленные идеологические ловушки, проявляя полное непонимание данного предмета. Вот мы и попробуем внести в этот вопрос ясность и понимание.
Начнём с того, что следует различать понятия «страна» и «государство». На каждом углу эти понятия смешиваются, отождествляются и путаются. Но «страна» и «государство» суть разные вещи. Страна — понятие чисто географическое. Это некоторая территория со своими природно-географическими особенностями, на которой проживает некоторый народ (нация), ведущий своё хозяйство (народное хозяйство), обладающий своим языком (языками), культурой, менталитетом и т.д.
Государство же — категория политическая. Государство есть орган классового господства — орган, политически реализующий и всячески защищающий интересы общественного класса, экономически господствующего в данной стране. А в нашей стране сегодня экономически и политически господствует класс буржуазии. Да фактически даже и не весь класс буржуазии, а всё больше лишь узкий слой крупной монополистической финансово-промышленной буржуазии, пресловутых олигархов.
Государственная власть представляет собой не что иное, как механизм руководства обществом со стороны господствующего класса, для чего и создаётся государственный аппарат — разветвлённая система органов государственной власти и государственного управления. При этом, как учит марксизм, осуществление государственной власти неразрывно связано с подавлением подвластных классов, с принуждением их к подчинению, с насилием (в тех или иных формах) над ними.
Итак, существующее государство — это буржуазное государство, государство, отстаивающее интересы буржуазии и, соответственно, подавляющее пролетариат, чьи экономические интересы прямо противоположны интересам «работодателей». И именно из понимания этого обязаны исходить коммунисты — выразители интересов эксплуатируемого рабочего класса — в своём отношении к существующему ныне государству. Это государство — наш враг, мешающий реализации нашей цели: освобождению труда от власти капитала, построению коммунистического общества.
Короче говоря, есть страна Украина и есть государство Украина. Мы живём в стране Украина, а на нас давит государство с тем же названием, его пробуржуазные законы, его обнаглевший чиновничье-полицейский аппарат, тесно переплетённый с банками, концернами и холдингами, — аппарат, помогающий буржуям наживаться за счёт народа и получающий от них «бонусы» и элементарные взятки. Коммунисты могут и должны быть патриотами своей страны, Украины, любить свою страну и свой народ, желать им счастья и процветания, бороться за это. Но коммунисты не имеют права любить, поддерживать и тем паче укреплять буржуазное государство Украина — существующее государство ахметовых, фирташей и порошенок.
А вот разномастные поборники существующего государства — политические агенты буржуазии, что рядятся в вышиванки «друзей народа», — говорят коммунистам: «Вы против Украины ? Да вы не патриоты, вы — враги своей страны и её народа!» И под влиянием таких речей некоторые нестойкие и малограмотные «коммунисты», не понимающие, что такое государство, не видящие отличия «государства» от «страны» (хотя, возможно, нередко и прямо подкупленные буржуазией!), вдруг становятся страстными «государственниками».
Буржуазия всегда стремилась навязать коммунистическому и рабочему движению свои представления о государстве — дабы разоружить рабочее движение, «приручить» его, поставить под свой контроль, превратив рабочие партии в часть своей политической системы, вовсе не опасную для неё. Именно в принципиальном вопросе о государстве ярче всего проявляется оппортунизм в рабочем движении. Оппортунизм — то бишь подчинение буржуазии в обмен на незначительные уступки и подачки рабочему классу, в особенности же — его привилегированным слоям (т.н. «рабочей аристократии»), а также профсоюзным и иным активистам, «пролезшим» в представительские органы буржуазного государства, «введённым» в его аппарат.
Оппортунизм — то есть, отказ от программных целей коммунистического движения, забвение стратегии в угоду каким-то сиюминутным тактическим задачам, отказ от революции в пользу половинчатых реформ, а в итоге — предательство коренных интересов рабочего класса ради сомнительных «достижений» типа частичного «вхождения во власть» (неминуемо в роли прислужников буржуазии).
По такому пути ещё на рубеже XIX и XX столетий пошли старые социал-демократические партии Западной Европы, вскоре полностью отказавшиеся от марксизма и вообще от борьбы за подлинное преобразование общества. По другому пути пошли российские большевики, совершившие Октябрьскую революцию — эту первую в мировой истории, пусть, к сожалению, и не во всём, вернее — не до конца, успешную, попытку построить новое общество без эксплуатации и угнетения.
Совершили революцию — потому что В. И. Ленин и его соратники решительно выступили против оппортунизма, отстояли принципы марксизма, выработав на этой почве верную стратегию и тактику политической борьбы. Добившись на этой основе победы — свержения всевластия буржуазии. Тогда как западные социал-демократы, приходя нередко к власти в буржуазных государствах, пусть (мы с этим не спорим!) и сумели заметно поднять уровень жизни западных трудящихся, но ни в коей мере при этом не покончили с господством буржуазии, с эксплуатацией и угнетением, с основами основ буржуазного строя и несправедливых капиталистических порядков. Не покончили — мы это видим и в последние годы всё больше в этом убеждаемся — с экономическими кризисами и войнами, с противоречиями капиталистического способа производства, с «гноящими язвами» буржуазного общества, со всеми теми многообразными разрушительными процессами, которые всё равно неуклонно и неумолимо ведут буржуазную цивилизацию к загниванию, упадку и гибели.
Так что нашим путеводителем и сегодня остаётся небольшая книжечка В. И. Ленина «Государство и революция» - с подзаголовком: «Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции» [ПСС, 5-е изд., т. 33, с. 1-120]. В ней Ленин не просто изложил марксистскую теорию государства, но восстановил её, очистив от искажений и извращений, что были привнесены западной социал-демократией (Бернштейном, Каутским и прочими). Дал бой — что крайне актуально и сегодня, сто лет спустя — «оппортунистическим предрассудкам о "государстве"».
Книга была написана Лениным в августе — сентябре 1917 года, в подполье, в Разливе и Гельсингфорсе (ныне Хельсинки, тогда в составе России) — была написана накануне приближавшейся социалистической революции. «Явно нарастает международная пролетарская революция. Вопрос об отношении её к государству приобретает практическое значение», — отмечал Ленин в предисловии. То есть в той политической обстановке, в обстановке ускоренного империалистической войной вызревания революционной ситуации в России и ряде других воевавших стран, указанная работа имела не только теоретическое, но и в ещё большей мере практическое значение: партии большевиков требовалась разработка научно обоснованного плана завоевания и удержания государственной власти.
Хотя опубликована книга была уже после октябрьской победы — в 1918 году. Более того, вовлечённость Ленина в практическую деятельность по руководству революционным выступлением и, далее, работой Советского правительства не позволила ему завершить этот труд — последняя, седьмая, глава, обобщающая опыт русских революций 1905 и 1917 (февраль) годов, так и осталась ненаписанной...
Государство, именно: орган, классовый орган, призванный сильной рукой защищать эксплуататоров от эксплуатируемых, оберегать господствующее положение первых
Прежде всего, Ленин разбирает в книге вопрос о происхождении государства. «Государство — продукт непримиримости классовых отношений», — утверждает он. Государство возникло тогда, когда общество разделилось на антагонистические, т.е. непримиримо-противоположные, враждебные друг другу классы. Изначально это были рабовладельцы и рабы, затем — феодалы и крепостные крестьяне, нынче — буржуа и пролетарии. Экономически господствующий класс, владеющий основной массой общественного богатства (что самое важное — средствами производства) и тем или иным способом эксплуатирующий непосредственных производителей этого богатства, создаёт своё государство. Государство, именно: орган, классовый орган, призванный сильной рукой защищать эксплуататоров от эксплуатируемых, оберегать господствующее положение первых; составлять, проводить в жизнь и обеспечивать выполнение законов, писанных в пользу эксплуататоров ; подавлять непременные попытки трудящихся освободиться, избавиться от цепей угнетения.
Для этого уже на заре цивилизации создавались подчинённые царю или фараону отряды вооружённых людей (армия), тюрьмы (чтоб усмирять смутьянов!) и чиновничий аппарат, занятый в первую голову сдиранием с «простых трудяг» податей (налогов) и повинностей — как экономической основы функционирования государства. Для того же ныне существуют — подчинённые президенту — полиция, службы безопасности, прокуратура, налоговые инспекции, многомиллионные корпорации чиновников, армия и прочее-прочее. Заметим здесь сразу, что армия выполняет две функции: внутреннюю (подавлять народ в случае его восстания, что, к слову сказать, лучше всего доверить профессиональной армии, наёмникам) и внешнюю (вооружённая защита интересов господствующего класса данной страны от посягательств господствующих классов — конкурентов, соперников - извне).
Если общество разделено на классы с противоположными экономическими интересами, то обязательно возникает и существует, функционирует государство. Буржуазия и пролетариат — как раз такие классы, их интересы противоположны. Ведь говоря упрощённо и грубо: чем больше буржуа выжмет прибавочного труда из рабочего, тем большую прибыль он получит; и наоборот: чем больше пролетарий «вырвет» путём экономической борьбы у своего «работодателя», тем меньше наживёт последний. Если ж пролетариат совсем освободится от гнёта капитала, ниспровергнет господство буржуазии, то она останется вообще ни с чем. Вот и стоит перед буржуазным государством главная цель: подавлять рабочее движение, предотвращать гибельную для буржуазии пролетарскую революцию, при этом по возможности обеспечивая своим капиталистам максимальные прибыли (в т.ч. и в противостоянии интересов буржуазии разных стран — защищая свою буржуазию, как это успешно делают США и Евросоюз, для чего используя не только мирные, но и военные средства, насаждая на планете выгодные западной олигархии порядки).
Конечно, сегодняшнее государство устроено гораздо хитрее и тоньше, чем, скажем, государство рабовладельческое, чья жестокая направленность против рабов и прочих людей труда была очевидна и неприкрыта. Ныне мы имеем, как-никак, и развитую демократию, и «равенство всех перед законом», и всевозможные свободы, и (особенно в богатых странах) систему социальной защиты нуждающихся. Оттого защитники существующего буржуазного государства (к коим относятся и некоторые «левые») доказывают, будто это государство носит над классовый характер, служит интересам всего общества, выступает теперь уже орудием классового примирения.
На самом деле классовая — буржуазная — природа существующего государства лишь замаскирована, прикрыта. Буржуазное государство прошло достаточно долгую и сложную эволюцию, приспосабливаясь к требованиям времени и вырабатывая в связи с этим более тонкие, изощрённые — избавленные от крайних, «вопиющих» проявлений насилия — методы классового господства. Заметим, демократические свободы, всеобщее избирательное право — всего этого ведь не было на раннем этапе капитализма, и всё это фактически было достигнуто лишь благодаря упорной борьбе рабочего класса и демократических элементов самой буржуазии.
Организованная борьба пролетариата, возглавлявшегося социалистическими и коммунистическими партиями, и — самое главное — победа социализма в СССР и ряде стран, изрядно напугали буржуазию, заставили её отказаться от жёсткого насилия, пойти на уступки рабочему классу своих стран, организовать систему социальной защиты. Выплата пенсий, пособий по безработице и проч., установление минимума зарплаты, соблюдение элементарных, достойных человека условий труда — это отнюдь не проявление заботы существующего государства о народе, но лишь средство недопущения «социального взрыва», т.е. решительного возмущения масс несправедливыми социально-экономическими порядками. Ради этого буржуазия в лице своего государства готова пожертвовать частью прибыли, перераспределив через госбюджет значительную часть общественного продукта в пользу неимущих классов. Зачастую в рамках этого государство даже «выбивает» из несознательных капиталистов налоги — что кое-кем воспринимается как «притеснение властью бизнеса». Но это — как раз меры классового, а не надклассового государства, меры, служащие в конечном итоге интересам самой буржуазии, обеспечивающие её спокойствие и возможность продолжать присваивать создаваемую трудом прибыль.
Причём, как показывает практика — и не только нашей страны с её «диким» капитализмом, но и развитых стран Запада, — как только организованная борьба рабочего класса по тем или иным причинам ослабевает и страх буржуазии перед революцией проходит, буржуазия возобновляет наступление на права трудящихся и отбирает у них многие их предыдущие завоевания, «закручивает гайки». Вправду, зачем делиться прибытком с «народом», если он — как у нас — «безмолвствует»? Показательно, кстати, что именно в России и на Украине отменён общепринятый в развитых странах прогрессивный подоходный налог, невыгодный буржуазии.
Да и на Западе, как признал не так давно новый король Нидерландов Виллем-Александр, «государство всеобщего благосостояния закончилось». В условиях глобализации возвращается «старый» («дикий») капитализм, при котором каждый индивид сам «куёт своё счастье», рассчитывая лишь на собственные силы.
Точно так же показывает практика, что в случае, если демократическая форма правления становится неспособной остановить рост антикапиталистической борьбы и развитие революционной ситуации, если возникает реальная угроза господству буржуазии, та запросто сбрасывает маску демократии и прибегает к неприкрытой диктатуре. Как это произошло 40 лет назад в Чили, где силы реакции свергли демократически избранное правительство социалиста С. Альенде и установили открыто террористический режим, под прикрытием которого в интересах буржуазии были проведены неолиберальные реформы по рецептам «чикагских мальчиков».
Да уже само усиление классовых противоречий обычно вызывает тенденцию к «укреплению вертикали власти» — как это имело место, например, в России в начале первого правления В. Путина, после десятилетия ельцинского бардака, вызвавшего рост недовольства и возмущения народных масс.
Крайний случай: фашистский режим, устанавливаемый финансовыми тузами с целью уничтожения коммунистического движения, но под лозунгами «борьбы с олигархией», за «восстановление справедливости и национального достоинства» и т.п. Нечто подобное грозит сегодня и Украине: её правящий класс явно неспособен разрешить острейшие экономические и социальные проблемы, порождённые реставрацией капитализма, и оттого он ищет возможности направить грядущий гнев масс на «врагов Украины» — чтобы отвлечь этим массы и удержать своё господство. Для этого и готовится «передовой отряд» реакции в лице «Свободы».
Но в «штатных условиях» работает машина своего рода «мягкого» угнетения, с обильной социальной демагогией, а после того, как технический прогресс породил колоссальные средства массовой информации, основой буржуазного господства фактически стало манипулирование общественным мнением, «промывание мозгов».
Это — тоже своего рода насилие над эксплуатируемыми классами, «тихое и бескровное» насилие над умами и душами людей при внешней видимости свободы слова и печати, гарантируемой буржуазным государством. Вопрос лишь в том, что основные газеты, теле- и радиоканалы, киностудии и проч. принадлежат буржуазии, финансируются ею и осуществляют, естественно, пропаганду буржуазного строя и буржуазных ценностей, замалчивая, искажая, дискредитируя и осмеивая мнения и доводы противников капитализма. Свобода слова ныне и представляет собою, по сути, свободу буржуазных СМИ обманывать народ, манипулировать его мнением.
И следует признать, что такой механизм классового господства буржуазии работает гораздо эффективнее прямого насилия держиморд по принципу «всех хватать и сажать»! Но при этом для осуществления морально-психологического и информационно-интеллектуального насилия применяются всё более изощрённые политические и «медийные» «технологии», разрушающие сознание, растлевающие души, превращающие людей в зомби, в идиотов и полуживотных, следовательно — ведущие общество к полной деградации. Так что «диктатура пера и микрофона» с этой точки зрения хуже и ужаснее любой «диктатуры полицейской дубинки»!
Впрочем, повторюсь, насилие со стороны буржуазных масс-медиа ни в коей мере не отменяет прямого насилия силовых структур буржуазного государства — они лишь дополняют друг друга, соотносясь в разных пропорциях в зависимости от условий места и времени. Когда мощный пропагандистский аппарат уже не в силах сдерживать революционную энергию масс, буржуазия, не колеблясь, пускает в ход старые, проверенные столетиями «инструменты»: дубинки и пули. А «свободная» журналистика всегда подкрепит действия «силовиков», обоснует применение ими грубой силы «защитой общественного порядка», «борьбой с терроризмом» и т. п.
Чудовищная машина манипуляции и оболванивания масс окончательно превратила в фикцию все хвалёные буржуазно-демократические свободы. На выборах всегда побеждают те, у кого большие деньги и подконтрольные СМИ, — но всё это обставляется как всенародное и демократическое волеизъявление! Так что т.н. демократия при капитализме является не властью народа, но властью капитала — притворно представляющей себя властью народа и выступающей от его имени.
Буржуазное государство насквозь лицемерно и лживо. Его конституция (основной закон государства) утверждает, что единственным носителем власти является народ, — но народу всего лишь дают возможность раз в четыре или пять лет бросить в урны бюллетени, отдав голоса за тех, кто цинично купил эти голоса либо получил их обманом через СМИ неграмотных и не осознающих своих интересов людей. И оттого в парламентах и «кабинетах» заседают буржуа и их ставленники — прислужники олигархов и сами олигархи. Будут ли эти господа переживать за народ, писать законы в интересах людей труда, добиваться их выполнения? Нет, их волнуют только их барыши, а сделать что-то в интересах народа они могут лишь тогда, когда сам народ «нажмёт» на них. Да и то они отыщут сотни способов обратить такие законы в свою выгоду или же попросту саботировать их выполнение.
Народ никогда не спрашивают напрямую по основополагающим вопросам жизнеустройства — если правящая олигархия не уверена в послушном одобрении. Это лучше всего демонстрирует эпопея с попыткой провести референдум по вопросу о направлении интеграции Украины. «Равенство всех перед законом»? Мы видим, как по-разному относятся закон и органы, отвечающие за его соблюдение, к «простым людям» — и к высокопоставленным чиновникам, крупным бизнесменам, всякого рода «мажорам», которые зачастую могут откупиться или выпутаться, задействовав «связи» и адвокатов. Права и свободы прописаны в конституции, но на практике ими сполна могут воспользоваться лишь те, кто имеет деньги, много денег.
Главным же, стержневым правом в буржуазном государстве, вокруг которого всё вращается, выступает «незыблемое» право частной собственности — т.е. право небольшой части общества эксплуатировать бóльшую часть, присваивать, по сути, труд всего общества. Сие «священное» право и стережёт пуще всех прочих прав и свобод буржуазное государство — пресекая любые попытки посягательства на него.
Государственный аппарат, который вроде бы служит людям, на каждом шагу давит и терзает народ, душит его поборами, проявляет бездушие и чёрствость. Но «простые люди» по-прежнему наивно верят в то, что это государство почему-то должно отечески заботиться о них! Ибо народу — посредством фикции всеобщего избирательного права и пропаганды в СМИ — поддерживают веру в «родное», якобы бесклассовое («общенародное») государство, веру в то, что всё можно в нём исправить. Стоит лишь выбрать «правильных» людей: умных, честных, порядочных, «настоящих патриотов и профессионалов», ну и так далее! Вот и выбирал наш народ последовательно Кравчука, Кучму, Ющенко, Януковича, веря, что этот уж точно «наведёт порядок» и даст народу счастливую жизнь! На очереди теперь, кажется, В. Кличко, а после того как и он «сядет в лужу», не оправдав доверия избирателей, тогда «последней палочкой-выручалочкой», кто знает, может выступить и Тягнибок...
Однако дело ведь не в личностях. И даже не в партиях. Победа коммунистов сама по себе тоже ничего по существу не решит — если при этом будет сохранено существующее государство. Это ведь как раз тот случай, который неоднократно имел место быть на Западе — когда партия, декларирующая свою приверженность социализму и даже ставящая соответствующую программную цель, приходила к власти в государстве, нисколько не меняя его устои. И в итоге «победа социализма» неизменно ограничивалась лишь мелкими социальными реформами, теми самыми подачками народу при сбережении всевластия капитала. И это ещё в лучшем случае!
Марксизм ставит вопрос по-другому: необходимо сломать существующую государственную машину , созданную буржуазией и отлаженную для подавления трудящихся. Машину, само устройство которой таково, что к рулю её непременно приходят выразители и поборники интересов капитала. Машину, способную, хуже того, «переделать», «переродить», «перекупить» даже самых кристально честных пришедших к власти представителей трудового народа, превратив их в невольных, а то и сознательных слуг буржуазии. Сломать — взамен создав свой государственный аппарат . Создав своё, пролетарское государство, защищающее завоевания пришедшего к власти рабочего класса, оберегающее общественную собственность на средства производства; принимающее и исполняющее законы в интересах трудящихся. И ещё, для чего в первую голову рабочему классу и нужно такое государство: чтобы — мирными ли способами, силой иль угрозой её применения (в зависимости от расстановки классовых сил), —подавлять неизбежные попытки свергнутой буржуазии восстановить своё всевластие , реставрировать старые порядки (не надо строить по этому поводу иллюзии). Ибо после социалистической революции и ликвидации экономического господства буржуазии в обществе сохраняется жёсткий классовый антагонизм, продуктом которого также является и пролетарское государство — классовое орудие победившего рабочего класса.
Ленин учит: власть буржуазии не может поколебать НИКАКАЯ смена лиц, учреждений или партий — если сохраняется аппарат буржуазного государства. Если сохраняется буржуазный парламентаризм, при коем даже всеобщее избирательное право (казалось бы, вот вершина демократии!) обращается в орудие господства буржуазии над подавляющим (и подавленным, задавленным !) большинством народа. Если сберегаются старые нормы конституционного права, гарантирующие буржуа, с их деньгами, СМИ и всесторонним влиянием, победу на любых выборах, дающие капиталу рычаги воздействия на органы власти, внедрения туда «своих людей».
Задача состоит в построении такого государства, при котором миллионы рабочих и представителей других трудящихся классов имели бы реальный доступ к власти и принятию решений, формировали бы все структуры представительской, исполнительной и судебной власти и контролировали деятельность «слуг народа», имея механизмы смещения тех, кто не выполняет наказы трудящихся. И чтоб в этом государстве армия, милиция, органы безопасности были плоть от плоти трудового народа, служили ему и защищали от посягательств внутренних и внешних врагов. Очевидно само собой, что на сегодняшнюю армию и милицию-полицию положиться никак нельзя! Оставить их — значит сохранить питомник пиночетов и власовых!
К. Маркс и Ф. Энгельс назвали государство победившего пролетариата «диктатурой пролетариата» , завершив теоретическую разработку этого вопроса на основе анализа опыта Парижской коммуны 1871 года. Вообще — отметим это особо, это хорошо показано Лениным в упомянутой книге, — основоположники научного коммунизма не «конструировали» произвольно устройство будущего социалистического государства, но выводили его черты именно из анализа революций 1848 и 1871 годов, и в связи с этим их взгляды на государственное строительство развивались. Как должны развиваться и наши взгляды, исходя из опыта государственного строительства в СССР и других странах, а также с учётом новейших достижений информационных и коммуникационных технологий, имеющих прямое отношение к организации государственной власти и управления. Было бы несусветной глупостью после победы новой революции слепо копировать государственное устройство СССР в тот или иной период его истории.
Ныне коммунисты как бы стесняются произносить этот термин: «диктатура пролетариата» — слишком уж, дескать, неблагозвучно слово «диктатура». На самом деле термин «диктатура» — лат. dictatura: «неограниченная власть» — производен от глагола dicto — «предписываю, диктую». Отсюда: «диктат», т.е. «утверждение своей воли». Буржуазное государство — тоже, по сути, диктатура: диктатура буржуазии. Буржуазия диктует свою волю всему обществу. А социалистическое государство — это диктатура пролетариата, так же использующего государственный аппарат для утверждения своей воли, как особый механизм руководства обществом.
Разница, прежде всего, в том, что буржуазия лицемерно открещивается от «диктатуры», маскируя её сущность словесной шелухой о «бесклассовости» буржуазного государства, о мнимых «свободе, равенстве и братстве» в рамках буржуазного мироустройства. Идеологи буржуазии и разного сорта оппортунисты отрицают саму возможность диктатуры класса, называя «диктатурой» лишь основанный на грубой силе режим правления одного лица или узкой группы лиц («авторитарный режим» и т.п.). И этим превращают слово «диктатура» в сугубо ругательное, направленное обычно против тех режимов, что неугодны всемирной олигархии («авторитарный режим» Лукашенко, Каддафи, Чавеса, Б. Асада и т.д.).
А вот марксизм называет вещи своими именами. Да, власть рабочих будет диктатурой! Но не такой диктатурой, как при эксплуататорском строе, — диктатурой ничтожного меньшинства над громадным большинством населения, а совсем наоборот: диктатурой громадного большинства, необходимой на определённом этапе для ликвидации всякой эксплуатации и угнетения человека человеком. Не подавлением меньшинством трудового большинства, а подавлением большинством меньшинства — ниспровергнутых эксплуататоров и их холуёв, а затем их потомков, жаждущих реванша, возвращения себе утраченных богатств, власти и привилегий.
Установленный режим непременно будет при этом демократическим — но это будет самая широкая демократия именно для трудящихся, а не для тех, кто приобретает себе права, свободы и власть за деньги. Этой возможности они-то как раз и должны быть лишены!
Следует особо обратить внимание на следующий момент: социалистическое государство по природе своей — именно диктатура пролетариата, рабочего класса. Оно выражает и реализует интересы всех классов и слоёв трудового народа; и рабочий класс выступает в союзе с этими классами и слоями (такими, как крестьяне, интеллигенция, мелкая буржуазия), но в союзе с ними он выступает ведущей силой, руководящей обществом, утверждающей свою волю. Маркс, Энгельс и Ленин критиковали и высмеивали мелкобуржуазные представления о т.н. «народном государстве» при социализме. Не может государство — этот орган классового господства — в принципе быть обще народным!
Почему именно рабочий класс, возглавляемый его авангардом — партией коммунистов, должен диктовать свою волю? Да потому, что он по своей сущности — единственный до конца революционный класс. Только он в силу его экономической роли в современной системе крупного производства способен возглавлять борьбу всех трудящихся против капитализма. Мелкая же буржуазия города и деревни, как бы ни давил её крупный капитал, не может самостоятельно вести последовательную борьбу с ним; она склонна к примирению классов, к удовлетворению подачками, и её буржуазия всегда может купить или обмануть, привлечь на свою сторону.
Оттого отказ от доминирования рабочего класса, переход от диктатуры пролетариата к «общенародному государству» ведут к поражению социализма, к контрреволюции под видом «восстановления народовластия» (как в бывшем СССР).
Термин «диктатура пролетариата» нельзя понимать примитивно, как одно лишь «голое» и грубое насилие над буржуями и «контрой», — «страшилками» такого рода наши враги как раз и запугивают обывателей, стремясь настроить их против коммунизма. Это, на самом деле, — сложное и многогранное, многостороннее явление. Ленин определял его так: «Диктатура пролетариата есть упорная борьба, кровавая и бескровная [Sic!], насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская, против сил и традиций старого общества». Так что борьба против сил, традиций, пережитков старого общества ведётся по разным фронтам и направлениям, разными методами.
Безусловно, лучше вести эту борьбу гибко и «мягко» (примерно так же, как осуществляет ныне свою диктатуру буржуазия), по возможности «мирными» средствами, всегда стараясь убедить перед тем, как принудить; перевоспитать, а не уничтожить физически. Но и от «употребления силы» никогда нельзя зарекаться — хотя бы на тот крайний случай, если свергнутые классы попробуют развернуть террор или захватить власть вооружённым путём. И уж совсем недопустима мягкотелость во внешнеполитической сфере: даже самое мирное сосуществование государств с различным строем представляет собой лишь особую форму классовой борьбы, которая всегда может перерасти в борьбу вооружённую. Отчего нужно постоянно быть готовым к войне, содержать современную армию и флот и иметь волю применить военную силу, дабы защитить себя и своих союзников...
То, что классовая борьба пролетариата необходимо ведёт к его диктатуре, — это одно из главных открытий, сделанных в общественной науке Марксом. И это — то положение, что отличает марксизм от иных социальных доктрин. Ведь учение о классовой борьбе было создано до Маркса буржуазными учёными и для буржуазии оно вполне приемлемо. Тот, кто признаёт только борьбу классов, — тот ещё не марксист. «Марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата» (Ленин). Отрицание же её есть оппортунизм.
Реализовываться диктатура пролетариата может в самых различных формах — что обусловлено социально-экономическими и политическими условиями данной страны, уровнем развития производительных сил и культуры народа. Форма Советской власти отразила исторические особенности развития России и, более того, родилась как продукт творчества самих революционных масс, как форма их самоорганизации в годы первой русской революции 1905-07 годов.
Одной из существенных черт Советской власти является преодоление буржуазного принципа разделения законодательной и исполнительной властей: обе эти функции соединяются в Советах, обладающих всей полнотой власти, так что представительные органы превращаются из «говорилен» в подлинно работающие структуры. Депутаты должны сами — при помощи исполнительного аппарата (министерства, ведомства, исполкомы) — исполнять свои законы и в полной мере отвечать перед избирателями за результаты политики государства.
При этом депутатство не может быть профессией: депутат исполняет свои обязанности без отрыва от постоянного места работы и без депутатской зарплаты. Ему лишь предоставляется, за счёт рабочего времени, особое время для исполнения депутатских обязанностей, командировочные на период сессий, плюс оплачиваются расходы, связанные с деятельностью депутата. Депутат, работая на заводе, в школе, госучреждении и т.д., не отрывается от народа, «живёт его жизнью», остаётся в курсе нужд и чаяний людей, постоянно общается с ними — со своими избирателями, которые имеют возможность отозвать депутата, если он не выполняет обещания.
Однако эту форму, как и любые другие, нельзя абсолютизировать: развитие общества ставит новые задачи и создаёт новые возможности. Так, мощное развитие компьютерных сетей делает реальным постепенный или хотя бы частичный переход от представительского народовластия (в лице тех же Советов разных уровней) к непосредственной демократии, к прямому участию всех граждан в обсуждении и решении государственных вопросов. А это было бы крайне важно для устранения бюрократии, «отрыва» госаппарата от масс, ведущего к его перерождению.
Развитию непосредственного народовластия, самому широкому вовлечению трудящихся в работу Советов, различных общественных и местных организаций, органов народного (рабочего) контроля, постоянной ротации кадров в органах власти очень способствовали бы подъём общей культуры и грамотности народа, основательное преподавание во всех учебных заведениях экономических и, вообще, общественных дисциплин, основ управленческих знаний и навыков. А также, вообще, интеллектуализация труда, замещение на производстве примитивного физического труда трудом высококвалифицированным, умственным, инженерным, трудом по управлению крупными комплексами автоматического оборудования.
Так или иначе, технический и культурный прогресс делает всё более возможной и эффективной именно такую форму государственного обустройства — диктатуру именно большинства народа — а не диктатуру каких-то узких слоёв или «групп элиты», или же т.н. «партийно-хозяйственной номенклатуры».
Уничтожить «чиновничество» сразу, повсюду, до конца — конечно, нереально, это утопия. Как невозможно сразу, повсюду и до конца покончить с коррупцией, взяточничеством, казнокрадством, кумовством, бюрократизмом. Но возможно поставить «чиновничество» под эффективный и строгий контроль рабочего класса. Конкретные средства для этого: выборность большинства должностей, сменяемость должностных лиц, создание для этого кадрового резерва из числа передовых рабочих, подотчётность всех исполнительных органов Советам, рабочий контроль (в т.ч. над расходами и имуществом чиновников и их родственников), тестирование кандидатов на те или иные посты на предмет их компетентности, умственных и морально-психологических качеств, лишение «чиновников» каких-либо привилегий. Маркс и Ленин, например, ставили вопрос о том (ссылаясь на опыт Парижской коммуны), что должностные лица должны получать жалования не выше зарплаты квалифицированного рабочего.
Что касается вопроса о форме государственного устройства, то Маркс и Энгельс стояли за унитарную республику с развитым местным самоуправлением. Однако в случае многонационального государства более приемлемой формой является федерация, или союзное государство, которое реализовало бы права наций на самоопределение и удовлетворение их национально-культурных потребностей.
...В любом случае, государство, как отмечает и В. И. Ленин, — это сила, происходящая из общества, но ставящая себя над ним, всё более отчуждающая себя от него. Данное утверждение справедливо отнюдь не только для эксплуататорских государств, но и для социалистического государства тоже. Оно тоже «давит» на людей, ограничивает их свободу, принуждает их к исполнению законов, угрожая применением наказаний. В нём также действует тенденция к тому, что бюрократия встаёт над обществом, отчуждаясь и отрываясь от народа.
Да, мы согласны, государство — это зло. Это — вынужденное зло, объективно необходимое на определённом этапе развития общества, и при социализме с этим злом придётся «мириться». Марксисты, однако, в отличие от идеологов буржуазии, не абсолютизируют и не «увековечивают» институт государства. Государство не вечно: оно не всегда было и не всегда будет. Поскольку государство — продукт классовых противоречий, то и исчезнет оно именно и лишь тогда, когда исчезнут рождающие его классовые противоположности — на высшей фазе коммунизма.
Пролетарское государство носит революционную и преходящую форму — учат классики. Победившему рабочему классу государство нужно лишь на время.
Здесь мы видим принципиальное отличие марксизма от анархизма: анархисты ратуют за немедленную «отмену» государства (что после революции привело бы к поражению её, явилось бы предательством интересов трудящихся!); марксисты же говорят о постепенном отмирании государства тогда, когда в нём не будет уже потребности. Когда исчезнут классы с противоположными материальными интересами, когда сотрётся противоположность между умственным и физическим трудом, между городом и деревней, когда наступит изобилие жизненных благ, поднимется культурный уровень масс и угаснут пережитки и предрассудки «былых эпох» — вот тогда действительно не нужен будет более особый аппарат принуждения и насилия, называемый государством, и оно отомрёт за ненадобностью.
Вместе с государством отомрёт и демократия, ибо демократия (по-гречески «власть народа») есть не более чем форма государства, пусть даже и самая правильная и справедливая, коль речь идёт о социалистической демократии.
Что останется? Останется добровольное и сознательное соблюдение людьми общепринятых норм общежития (как внутри нормальной семьи). А ещё останется управление производственными и демографическими процессами — без управления, в отличие от государственной власти, общество существовать не может.