9 августа в Республике Беларусь пройдут выборы президента, и мы, Коллективная редакция, считаем необходимым высказаться о предстоящих событиях.
Беларусь не обособлена от остального постсоветского пространства. Это не «обломок прошлого» или «зачаток будущего». Хотя сегодня в стране один из самых эгалитарных показателей соотношения доходов (10% самых богатых к 10% самых бедных — децильный коэффициент — находится на уровне 4.1), в стратегическом отношении она, как и другие государства бывшего соцлагеря, движется по той же дороге, — к дикому периферийному капитализму с десятком-другим супербогатеев на одной стороне и нищей, бесправной, все более угнетенной массой населения с другой.
Особенность Беларуси в том, что идет она по дороге неолиберальных реформ постепенно, с сохранением гораздо большей доли госсектора, планового начала, социальной сферы, чем в других республиках. В ней не было ни «расстрела Дома Советов», ни «майдана» с «декоммунизацией». С приходом Лукашенко к власти в середине девяностых не произошло «дикой приватизации», а политически страна преобразовалась в авторитарный государственный капитализм, в котором можно наблюдать черты китайской экономической модели и популизм латиноамериканских левых режимов. У него нет внятной идеологии и массовой партии, стоящей за ним.
Единоличная власть президента опирается на государственный аппарат, силовые структуры и поддерживаемую все годы правления политическую пассивность масс. С укреплением этой модели были изолированы и почти уничтожены политические движения, партии и профсоюзы. Политика стала маргинальной, вокруг неё создали враждебную атмосферу, в которой критика «единственного» гаранта и руководителя приравнивается к измене.
Когда идея социальной справедливости, несмотря на массовый запрос, не имеет активной базы, не только не возможно движение от государственного капитализма к социализму, о чем свидетельствует постоянное снижение доли государственного сектора в экономике, но и господствует неумолимая правая тенденция и в рамках текущей политики, и в рамках имеющихся альтернатив. С одной лишь оговоркой: в рамках текущей политики это движение направлено от государственного капитализма к государственно-монополистической модели, а в рамках альтернатив, озвучиваемых кандидатами, — к капитализму транснациональных корпораций, что приведет к потере государственного суверенитета, уничтожению или частичной интеграции промышленности и сельского хозяйства в глобальные производственные процессы.
Правые тенденции отражаются и на ходе предвыборной кампании, где ни один из кандидатов с хоть сколько-нибудь левой повесткой не собрал достаточно сил, чтобы выдвинуться на пост президента. Альтернативные претенденты, включая основных оппозиционных кандидатов, которых не допустили к выборам, — представители либеральных взглядов, которые настойчиво выступают за частную инициативу, клеймят неэффективность государства и т.п. В условиях мирового кризиса, повсеместного снижения уровня жизни, отчужденности от участия в политике эти взгляды даже в таком набившем оскомину виде привлекают значительные массы городской молодежи просто из-за своей оппозиционности.
Есть вероятность, что у радикальной части оппозиции есть план, похожий если не на боливийский путч или попытку реализации украинского сценария 2004 года, то по крайней мере на очередную репетицию такой попытки. Выдвигается некий условно «единый протестный кандидат» Тихановская, заранее объявленная победившей. А в ходе привычных уже беспорядков может быть опробован сценарий, при котором власть переходит временно в руки не Тихановской, а улицы и переметнувшейся на сторону улицы радикальной части силового и бюрократического аппарата Лукашенко.
Такой ход развития событий — учитывая, что он, скорее всего, будет поддерживаться как с Запада, так и с Востока — кажется вероятным, но не основным сценарием. Лукашенко все еще популярен среди сельских жителей, составляющих до трети населения страны, и основной части рядового состава силовых структур. Вместе с тем левым нужно иметь план на случай переворота: что делать, если действующая система испытает украиноподобный паралич и как использовать значительную протестную базу против частнокапиталистического пути (проникнутую стремлением к справедливому обществу и социальному государству), созданную самой властью.
Поскольку белорусский «оппозиционный лагерь» для левых родственен белоленточному движению в России — в меньшей степени протестам в Гонконге — и не заслуживает даже критической поддержки, необходимо вести агитацию в среде политизировавшихся масс, втянутых в правый по своей сути протест общими оппозиционными настроениями.
Вместе с тем ни в коем случае нельзя одобрять репрессии против оппозиционных кандидатов (наказание уголовников тоже незаконно, если сажают избирательно, исходя из практических соображений текущей политической борьбы) — такие действия, в конечном итоге, в большей степени бьют по левым, чем по правым.
Необходимо понимать, что сила левой альтернативы зависит от организованности самих коммунистов и левых групп и пропорциональна ослаблению действующей власти. Власть сильна настолько, насколько она способна своей риторикой и действиями завлечь часть госаппарата и буржуазии, тяготеющую к государственно-капиталистическому реформизму и социально-ориентированному государству; важным фактором также является нейтрализованность пассивного большинства рабочего класса и более широких пролетаризованных слоев.
Чтобы такая левая альтернатива поскорее материализовалась, мы считаем необходимым на данном этапе:
- Ввиду того, что условия для нашего участия в подобных избирательных кампаниях созрели (хотя сил еще недостаточно), голосовать против всех кандидатов;
- Максимально наладить координацию между всеми здоровыми коммунистическими и левыми группами;
- Продолжать разоблачать как антинародные идеи приватизации, сказки о неэффективности госуправления и т. п. от альтернативных кандидатов, так и действия власти.