Достижим ли мир на Корейском полуострове?

 

«... Разобраться в основном экономическом вопросе , без изучения которого нельзя ничего понять в оценке современной войны и современной политики ; именно : в вопросе об экономической сущности империализма»

Владимир Ильич Ульянов (Ленин)

 

В 2018 году я написал книгу под названием «Патриоты, предатели и империи: история борьбы Кореи за свободу».

Слово «патриоты» в названии относится к людям, которые основали государство Северная Корея, и я утверждаю, что Северная Корея является патриотическим государством, потому что она была основана бойцами антияпонского сопротивления, руководствующимися миссией освобождения Кореи от иностранного господства.

«Предатели « означают людей, которые сотрудничали с Соединенными Штатами в создании Республики Корея, или того, что мы неофициально называем Южной Кореей, и которые сотрудничали до этого с японцами, чтобы обеспечить колониальное господство Японии над Кореей с 1910 по 1945 год.

Когда Соединенные Штаты оккупировали южную часть Кореи в 1945 году в конце Второй мировой войны, они создали администрацию в южной половине Кореи, состоящую в основном из корейцев, которые сотрудничали с японцами.

«Империи» в этом контексте означает две империи: японскую, которая доминировала в Корее на протяжении большей части первой половины XX века, и Соединенные Штаты, которые с тех пор доминируют в южной части Кореи.

Последняя часть книги, «История борьбы Кореи за свободу», относится к борьбе, которую корейцы вели в течение более столетия, чтобы освободиться от господства этих двух империй. И когда я говорю о борьбе корейцев, я имею в виду всех корейцев, как северных, так и южных. Ясно, что северные корейцы отвергают американское господство и контроль, но что не так ясно, так это то, что и многие южнокорейцы тоже это отвергают.

Оперативный контроль Пентагона над южнокорейскими военными иллюстрирует американскую гегемонию над Сеулом.

Нынешнее южнокорейское правительство обратилось к Соединенным Штатам с просьбой о передаче ему полномочий по оперативному управлению южнокорейскими вооруженными силами. Реальность того, что Южная Корея вынуждена просить оперативного контроля над своими собственными военными силами, показывает, что Соединенные Штаты являются фактически правящей силой в Южной Корее.

В ответ на запрос Южной Кореи об оперативном контроле Соединенные Штаты пошли на попятную, заявив, что они готовы говорить о возможной передаче и действительно провели переговоры со своими южнокорейскими подчиненными. Но условия, при которых Соединенные Штаты передадут контроль, фактически превратят южнокорейское командование своими собственными вооруженными силами в фарс. В частности, одно из условий, выдвигаемых Соединенными Штатами, заключается в том, чтобы южнокорейские войска были поставлены под командование не главы Объединенного комитета начальников штабов Южной Кореи, а южнокорейского генерала более низкого ранга, который должен будет находиться на главной военной базе США в Корее и иметь американского генерала в качестве своего заместителя.

В Южной Корее сушествует давняя традиция, согласно которой американские дипломаты и военные советники действуют на заднем плане в качестве фактических правителей государства, а южные корейцы являются публичным лицом этого государства, создавая иллюзию суверенитета. Южная Корея настолько глубоко находится под влиянием США, что на протяжении большей части ее истории южнокорейское правительство было подотчетно трем людям: послу США, главе американских военных в Корее и начальнику резидентуры ЦРУ.

Есть несколько фактов, которые Вашингтон также надеется использовать для блокирования любой значимой передачи оперативного контроля своему государству-клиенту.

• Корейская война закончилась не мирным договором, а только лишь прекращением огня, и Южная Корея и Соединенные Штаты все еще официально находятся в состоянии войны с Северной Кореей.
• В этой войне южнокорейские войска сражались под командованием Организации Объединенных Наций.
• Командование Организации Объединенных Наций официально возглавляет американский генерал.

Отсюда следует, что до тех пор, пока де-юре война продолжается, южнокорейские войска остаются под командованием ООН (а следовательно, США). Таким образом, в отсутствие формального мира на Корейском полуострове южнокорейские войска остаются активами Пентагона, даже если Соединенные Штаты формально передадут оперативный контроль над южнокорейскими военными Сеулу или южнокорейскому генералу, действующему с американской военной базы с американским заместителем поблизости, чтобы обеспечить его действия в рамках американского управления.

Вашингтон никогда не проявлял интереса к объявлению официального прекращения войны, несмотря на то, что Северная Корея неоднократно призывала Вашингтон объявить об этом. Колин Пауэлл, когда он был госсекретарем США, отреагировал на одну северокорейскую просьбу о заключении мирного договора, ответив: «Мы не заключаем пактов о ненападении или договоров такого рода.» То, что США в этом случае больше не смогут использовать командование ООН в качестве предлога для контроля над южнокорейскими силами, является одной из причин, по которой Соединенные Штаты не хотят заключать мирный договор с Северной Кореей.

Эти условия означают, что Северная Корея должна будет присоединиться к тому, чтобы стать сателлитом американской экономики и форпостом американских военных

Конечно, Соединенные Штаты не совсем противятся миру на Корейском полуострове; они только противятся миру, который будет заключен не целиком и полностью на их собственных условиях. А эти условия означают, что Северная Корея должна будет присоединиться к тому, чтобы стать сателлитом американской экономики и форпостом американских военных. Если Северная Корея согласится на эти условия, то Соединенные Штаты снимут свои санкции, прекратят свое военное давление и официально объявят о прекращении войны. Но Северная Корея не проявляет никаких признаков подчинения американским требованиям, и поэтому мир на Корейском полуострове должен быть заключен путем достижения взаимоприемлемых условий. Важно отметить, однако, что соответствующие цели и мировоззрения обеих сторон—одна за Империю, а другая против-настолько противоположны, что вероятность их достижения на взаимоприемлемых условиях примерно равна нулю.

В любом случае Соединенные Штаты придерживаются переговорной стратегии, соответствующей их подавляющей силе: они выдвигают требования и определяют цель переговоров как подчинение себе другой стороны. Уступки с американской стороны (по крайней мере, те, которые Вашингтон не намерен отменять в какой-то момент в будущем) рассматриваются в Вашингтоне как немыслимые, как признак слабости, противоречащий грубому дисбалансу сил в пользу Вашингтона, который характеризует отношения США и КНДР.

Вопрос, который мы должны задать в таком случае, заключается в том, почему переговорная позиция США заключается в ожидании капитуляции Пхеньяна, отметая при этом заинтересованность в подлинных переговорах? Американский историк Уильям Эпплман Уильямс однажды заметил, что Соединенные Штаты часто отказываются от уступок и переговоров в пользу имперской динамики «нам нужно, а вы даете».

Первый и самый важный ответ на вопрос, почему Вашингтон не проявляет подлинного интереса к переговорам о формальном мире с Северной Кореей, заключается в том, что у Вашингтона нет причин идти на уступки этой стране. Корейская Народная Демократическая Республика слишком мала, чтобы представлять угрозу. С точки зрения США, наилучшая стратегия заключается в том, чтобы продолжать процесс ее ослабления—которое должно быть достигнуто посредством неустанного военного давления, дипломатической изоляции и экономического удушения—до тех пор, пока Северная Корея не сдастся. Капитуляция Пхеньяна означала бы мир на американских условиях.

Во-вторых, южнокорейские военные — это грозный актив. Актив большой, мощный и оснащенный современной американской военной техникой. И они интегрированы в вооруженные силы США в такой степени, что на самом деле эта армия является не суверенной армией, а взаимодействующим компонентом Министерства обороны США- тем, что один американский историк назвал «американской азиатской армией в резерве». Продолжение официального военного положения на Корейском полуострове дает Соединенным Штатам повод сохранить контроль над этим грозным военным активом и использовать его в своих собственных целях. Мы увидим, что подлинной целью является не защита Южной Кореи от северокорейской агрессии—ибо Северная Корея не в состоянии вести войну со своим соседом,—а угроза Китаю.

Южная Корея в свое время направила более 300 000 военнослужащих для борьбы за интересы Соединенных Штатов во Вьетнаме, и сделала это в обмен на значительные вливания американской экономической помощи — помощи, которая сыграла важную роль в инициировании «взлета южнокорейской экономики». Это делает Южную Корею одновременно и наемным государством, и пособником американского империализма. В обмен на военные милости Сеул получил от Дяди Сэма значительную прибыль. Это соглашение было благоприятно для южных корейцев (за вычетом тех, кто погиб или стал инвалидом, сражаясь за дело США на чужой земле), но было вредно для вьетнамцев, их собратьев по Восточной Азии, которых так же насиловали колониальные державы, включая японцев. Таким образом, Южная Корея помогла американской империи делать с вьетнамцами то, что до нее делали французская и японская империи.

Примечательно, что в то время американские войска были размещены на Корейском полуострове. Они находились там с 1945 года и потом с 1950 года, якобы чтобы сдерживать северокорейскую агрессию. И все же можно было бы подумать, что если бы северные орейцы действительно представляли угрозу для Южной Кореи, Сеул вряд ли смогли бы выделить 300 000 военнослужащих для агрессии во Вьетнаме.

Сегодня предлогом для продолжения присутствия Соединенных Штатов на Корейском полуострове является защита Южной Кореи от Северной Кореи, но этот аргумент явно ложен. Южная Корея, по любым меркам, вполне способна сама защитить себя от северокорейского нападения. Ее население в два раза больше, чем у Северной Кореи, а ее экономика во много раз больше (отчасти в результате значительных вливаний американской помощи, которую она получила в обмен на свои наемнические услуги.) Южная Корея тратит 40 миллиардов долларов в год на свои военные расходы (и ее военные расходы неуклонно растут с каждым годом), в то время как Северная Корея тратит примерно 5 миллиардов долларов, что составляет одну восьмую от южнокорейского уровня и равно размеру бюджета Департамента полиции Нью-Йорка.

Более того, Южная Корея оснащена новейшими американскими системами вооружения, в то время как Северная Корея долгое время полагалась на устаревшую военную технику, закупленную у Советского Союза много десятилетий назад, для которой она не может получить запасные части и нехватка горючего для которой тоже мешает ей работать, за исключением коротких периодов времени. Часть американского плана действий против Северной Кореи состоит в том, чтобы создавать неоднозначные военные ситуации, в которых американское или южнокорейское вторжение кажется неизбежным, требуя от северокорейцев поднимать в воздух их устаревшие реактивные истребители, тем самым истощая их скудные запасы авиационного топлива.

Кроме того, Соединенные Штаты имеют 26 000 военнослужащих в Южной Корее, что немного, по сравнению с 625 000 южнокорейскими военнослужащими. Если бы Северная Корея напала на Южную Корею, кто бы кого там защищал?

В 1950 году Северная Корея попыталась военными средствами объединить страну и потерпела неудачу, в период, когда условия были гораздо более благоприятными для северокорейского успеха, чем сегодня. В то время южнокорейское правительство было слабым и почти не пользовалось поддержкой населения. Напротив, ветераны Корейской войны вернулись в Корею из Китая, где они принимали участие в гражданской войне в Китае на стороне войск Мао. Они были готовы объединить свою страну и одолеть коллаборационистов на юге. Более того, Северная Корея имела частичную поддержку Советского Союза и полную поддержку Мао. Если Пхеньян был не в состоянии добиться военного успеха в 1950 году, когда условия были бесконечно более благоприятными для его проекта, то крайне маловероятно, что это государство приступит к такому же проекту сегодня, когда у него нет международной поддержки, а Южная Корея больше и во много раз сильнее. Следовательно, представление о том, что присутствие американских сил в Корее необходимо для сдерживания северокорейской агрессии, не имеет под собой никакой основы.

Правда заключается в том, что южнокорейские военные являются логическим продолжением 26 000 американских войск в Корее, целью которых не может быть сдерживание северокорейской агрессии, поскольку Северная Корея слишком слаба и не собирается предпринять какую-либо агрессию. Действительно, именно слабость Северной Кореи вынудила эту страну разработать ядерное оружие в качестве средства самообороны.

Цель южнокорейских военных под американским командованием состоит в том, чтобы сформировать часть кольца вокруг Китая, которое Соединенные Штаты строят с тех пор, как они «потеряли Китай», уступив его китайцам. Китай при китайцах стал, по словам официальной оборонной стратегии США, «великой державой», чем-то таким, чего ему никогда бы не позволили стать под американским руководством. Вашингтон открыто заявляет, что ведет борьбу с Китаем, страной, которую госсекретарь США Майк Помпео недавно назвал «величайшей угрозой современности».

Именно по этой причине американские войска продолжают дислоцироваться в Южной Корее; они являются ядром, вокруг которого организованы 625 000 южнокорейских войск для проецирования американской мощи в Восточной Азии против Китая. Смысл существования Южной Кореи с точки зрения американского государства состоит в том, чтобы служить американской силовой платформой или стационарным непотопляемым авианосцем под американским командованием на периферии Китая, критически важным для американского внешнеполитического проекта затмения независимого экономического развития Китая. Лица, принимающие решения в США, стремятся сделать Китай доступным для американских инвесторов и корпораций в качестве сферы для эксплуатации низкооплачиваемого производственного труда и обширного рынка для американских товаров и услуг, но возражают против китайских фирм, будь то частных или государственных, бросающих вызов американскому свободному предпринимательству. Другими словами, Китай желанен американскими плановиками в качестве сателлитной экономики, но они не хотят терпетть его как независимый экономический субъект.

Еще одна причина, по которой Вашингтон отказывается подписать мирный договор с Северной Кореей, заключается в том, что сохранение постоянного состояния войны с северокорейским государством является частью кампании давления, которую Вашингтон ведет против этой страны с момента ее основания в 1948 году. Цель тогда, как и сейчас, состояла в том, чтобы привести к краху независимо настроенное правительство в Пхеньяне, чтобы заменить его правительством, приемлемым для Соединенных Штатов. Это привело бы к тому, что весь Корейский полуостров оказался бы под неофициальным контролем Вашингтона.

Еще одна причина, по которой Соединенные Штаты выступают против формального мира на полуострове, заключается в том, чтобы создать предлог, позволяющий Вашингтону продолжать оказывать давление на Северную Корею, чтобы помешать ей разработать успешный контрпример, против одобренной США модели экономического развития. Вашингтон говорит, что эта страна должна интегрироваться в руководимый США глобальный экономический порядок, чтобы процветать экономически. Но это очевидная ложь. Никарагуа, Гондурас, Гватемала, Сальвадор, Панама, Коста-Рика и Мексика, все близкие соседи Соединенных Штатов, уже давно интегрированы в американскую экономику—часто под дулом американских ружей—и все еще ждут, и ждут, и ждут обещанного процветания, которое никогда не наступит. Отнюдь не являясь путем к процветанию, открытая дверь для экономического проникновения США часто становится путем к неудержимой бедности и постоянному низведению до служения средством для процветания США и до территории, с которой американские предприятия высасывают все ее богатство, оставляя туземцам существование на уровне прожиточного минимума.

Соединенные Штаты говорят такую же ложь Северной Корее. Она должна создать благоприятный для американского бизнеса инвестиционный климат, она должна обслуживать американских инвесторов, она должна приветствовать американские банки и она должна предоставить американским инвесторам неограниченный доступ ко всем возможностям получения прибыли, которые скрыты в рабочей силе, земле, рынках и ресурсах страны. Она должна поставить интересы американских инвесторов выше интересов своих собственных граждан. Вот что значит империя: интересы метрополии, в частности интересы столичных богачей, превалируют над интересами сателлитов столичных держав. Более того, империя означает, что столичные богачи стоят на спинах бедняков из глубинки.

Северная Корея всегда отвергала ложь США. Это проблема, с точки зрения официальных лиц в Вашингтоне. Если Северной Корее будет позволено проводить альтернативную стратегию развития, противоречащую американским предписаниям, которая отвергает Корею, служащую средством достижения американских целей, которая настаивает на том, что Корея и ее развитие являются самоцелью, и при следовании своей собственной модели альтернативного развития она будет процветать, она станет моделью для подражания другими странами— что предвещает уменьшение набора возможностей получения прибыли для американских инвесторов и растущее сопротивление подчиненных стран, которые будут отвергать отведенную им американцами роль жертв.

Следовательно, Соединенные Штаты всегда, как коренной вопрос политики, ставят своей задачей обеспечить, чтобы любое правительство, отвергающее ложь США, было вынуждено жить под страшным бременем экономического удушения, изоляции и военной угрозы. По мере развития такой американской кампании Вашингтон приписывает бедность, хаос и разрушение общества, которые следуют за этим, не этой американской кампании, которая их вызвала, а предполагаемым «неудачам альтернативной модели развития» целевой страны.

Недавно газета «Уолл-Стрит Джорнал» опубликовала статью одного американца, который посетил Кубу вместе со своей церковной группой, и сообщила, что он был свидетелем широко распространенной нищеты в этой карибской стране. Он сказал, что кубинцы заслуживают лучшего, и заявил, что кубинская бедность является следствием социалистической политики кубинского правительства. Это было приведено в качестве «наглядного урока» для американских граждан о том, что происходит, когда социалисты (упоминается имя Берни Сандерса) приходят к власти. Но там не упомянули о том, что почти с самого начала Кубинской революции американское правительство решило наносить Кубе экономический ущерб. Так что писать о кубинской бедности без упоминания экономических санкций США- это все равно что писать о разрушении Хиросимы, не упоминая об атомной бомбардировке, которая ее породила.

США создают неоднозначные военные ситуации, в которых американское вторжение кажется неизбежным, требуя от северокорейцев поднимать в воздух их устаревшие реактивные истребители, тем самым истощая их скудные запасы авиационного топлива

Уильям Блюм написал ряд книг о внешней политике США, уделяя особое внимание вмешательству США в дела других стран. Он также публикует ежемесячный отчет под названием «антиимперский отчет», намекая на то, что Соединенные Штаты являются империей. Блюм однажды использовал такую аналогию для описания американской практики саботажа альтернативных моделей развития, в эссе, которое он озаглавил: «Смогут ли люди когда-нибудь летать? Крушение социализма в ХХ веке»: «Представьте себе, что первые эксперименты братьев Райт с летательными аппаратами провалились, потому что те, кто пытался продвигать автомобильные интересы, саботировали каждый испытательный полет. И тогда добрые и богобоязненные люди мира увидели это, приняли во внимание последствия, мудро кивнули своими коллективными головами и торжественно провозгласили: «Люди никогда не полетят».

Факт: Соединенные Штаты тем или иным образом мешали существовать и развиваться практически каждому сколько-нибудь значимому социалистическому эксперименту в двадцатом веке, путем организации переворотов, интервенций, бомбардировок, коррумпирования, развращения или подрывной работы, наложения санкций, эмбарго или дестабилизации. Ни одному из этих социалистических правительств или движений – от Русской революции до Фиделя Кастро на Кубе, от коммунистического Китая до сандинистов в Никарагуа – не было позволено подняться или пасть исключительно согласно своим собственным заслугам; ни один из них не остался достаточно защищенным, чтобы иметь возможность перестать опасаться всемогущего врага за границей и благодаря этому мог бы полностью ослабить контроль у себя дома.

 

Американская Империя

Есть три причины, по которым я отношу Соединенные Штаты к империям:

1. Они захватили большую часть своей североамериканской территории силой, отняв ее у коренных американцев и мексиканцев.

2. Начиная с девятнадцатого века, они приобрели формальные колонии в Тихом океане, Атлантике и Карибском бассейне, включая Гавайи, Самоа, Гуам, Филиппины, Американские Виргинские острова, остров Уэйк, остров Мидуэй, Северные Марианские острова и Пуэрто-Рико, некоторые из которых де-факто остаются колониями и сегодня.

3. Сегодня они используют свою огромную экономическую и военную мощь, а также опоясывающую весь земной шар сеть военных баз, чтобы навязать свою волю всем, кроме немногих стран, достаточно крупных, чтобы противостоять им, или достаточно приверженных идее независимости, чтобы бросить им вызов.

Соединенные Штаты начинались как 13 британских колоний на атлантическом побережье Северной Америки, которые объединились, чтобы провозгласить независимость от Великобритании, главным образом потому, что Британия блокировала экспансию этих колонистов на Запад. То, что начиналось как очень маленькая страна в очень ограниченной зоне, превратилось в огромную территорию, простирающуюся от одного океана до другого. Процесс континентальной экспансии, продвижения все дальше на Запад, экспроприации территории коренных американцев, аннексии части Мексики, заселения чужих земель, уничтожения коренных американцев и сгон их в резервации был одним из этапов строительства империи.

Как только эта обширная континентальная империя была создана, Соединенные Штаты приступили к проекту расширения своей территории за пределы континента. Но те части империи, которые существуют за пределами континента, в значительной степени скрыты сегодня тем, что американский историк Дэниел Иммервар именует «картой логотипа Соединенных Штатов».»

Карта логотипа-это обычное картографическое представление Соединенных Штатов как территории, которая относится исключительно к Северной Америке. Это представление — то, что мы понимаем под страной, вместо империи, даже если на самом деле ее территория включает в себя обширные участки земли, которые никогда не были частью Соединенных Штатов первоначально, в ходе войны за независимость США, и даже если американская мощь присутствует на каждом континенте, реальность чего отражается в обширной сети американских военных баз и форпостов, которые охватывают весь земной шар.

Иммервар указывает, что карта логотипа является искажением территории США в целом, потому что территория США простирается далеко за пределы Северной Америки. Соединенные Штаты формально включают территории в Карибском бассейне, Тихом океане и Атлантике. Американские территории правильно называются колониями, и еще в первой половине 20-го века американские президенты открыто называли их колониями. В настоящее время они определяются как «территории», даже если их признают собственностью США. Часто эти места неправильно считаются не колониями Соединенных Штатов, а иностранными государствами.

Пуэрто-Рико, например, является колонией Соединенных Штатов. Этот остров был приобретен Соединенными Штатами во время Испано-Американской войны в конце девятнадцатого века. Пуэрториканцы не имеют избирательного представительства в Конгрессе США. Они не могут голосовать на президентских выборах в США. То же самое относится и к американским колониям Гуам, Американское Самоа, Американские Виргинские острова и Северные Марианские острова—всем американским территориям, жители которых не имеют права голоса в Конгрессе и не имеют права решать, кто будет их главой. Их статус такой же, как и у Индии при британском правлении.

Сталин однажды заметил, что репутация Соединенных Штатов в мировых делах прямо противоположна их взглядам на самих себя. То, что Соединенные Штаты могли существовать как формальная колониальная империя—и даже могут продолжать существовать в этом качестве и по сей день,—, в то же время убеждая мир в том, что они всегда были антиколониальной державой, не запятнанной грехом колониализма, в отличие от их соперников, Великобритании, Франции, Германии, Японии, Италии и России, подтверждает этот тезис. На самом деле Соединенные Штаты, которые считают себя до мозга костей антиколониальными -или, по крайней мере, хотят, чтобы мир в это верил—на самом деле являются самой прочной колониальной империей из всех.

Гавайи-это штат, а не колония, но они были колонией (как и другая колония, ставшая штатом, Аляска) до 1959 года. Как и почему они были приобретены? Соединенные Штаты искали остров, на котором можно было бы «припарковать» несколько линкоров, как выразилась автор книги Сара Воуэлл,—линкоров, которые были бы полезны для проецирования американской мощи в Восточную Азию, и Гавайи вполне подходили для этого. До Кореи Гавайи были главной платформой для проецирования мощи США на Восточную Азию.

Аналогичную роль сыграли и Филиппины. Эта территория была официальной колонией Соединенных Штатов с 1898 по 1946 год, то есть полвека. А когда Вашингтон отказался от формального контроля над страной, он настоял на получении девяностодевятилетней аренды отдельных военных объектов, чтобы Филиппины могли продолжать действовать в качестве платформы для проецирования американской мощи, важной для американского проекта доминирования в Восточной Азии. В то же время Вашингтон смог лживо похвастаться (ибо он держался за свои колонии- Гавайи, Аляску, Пуэрто-Рико, Гуам и так далее), что предоставление Филиппинам независимости доказывает, что они являются антиколониальной державой. По тем же самым соображениям предоставление Британией независимости Индии должно было доказать, что Британия тоже была «антиколониальной державой».

Сталин однажды заметил, что репутация Соединенных Штатов в мировых делах прямо противоположна их взглядам на самих себя

Американские специалисты по казуистике, как называл их Уильям Эпплмен Уильямс, часто пытались превратить свои пороки в добродетели. Например, было доказано, что приверженность США свободе проявляется в освобождении рабов, софистическом маневрировании, которое требует от нас забыть о самом существовании института рабства, делающего этот пункт недействительным. Короче говоря, если бы Соединенные Штаты были привержены свободе, они никогда бы не допустили рабства; если бы они ненавидели порабощение колониальных народов, они никогда бы не поработили их. Точно так же они не потерпили бы, чтобы сегодня жители ее эвфемизированных территориальных владений и сегодня находились в колониальном подчинении.

Интересно, что существует событие под названием «Перл-Харбор». Перл-Харбор в понятии «событие» — это японское нападение на Перл-Харбор. Перл-Харбор- это место, которое является военно-морской базой США на Гавайях. Японцы напали на базу в декабре 1941 года, что официально ввело Соединенные Штаты во Вторую Мировую войну. Когда на Перл-Харбор напали, Гавайи были американской колонией. Это нападение было частью того, что японцы называли Большой восточноазиатской войной, которая, с их точки зрения, была кампанией по освобождению территорий Восточной Азии, колонизированных Западом, и по объединению их в то, что японцы называли Большой восточноазиатской сферой совместного процветания — звучным термином для расширенной Японской империи.

У этой Большой восточноазиатской сферы совместного процветания была параллель: Доктрина Монро. Доктрина Монро была американской декларацией о том, что западное полушарие будет исключительной сферой влияния США, закрытой для европейских держав. Действительно, Уильям Эпплман Уильямс писал, что Япония видит себя Соединенными Штатами Азии, целью которых было навязать свою собственную доктрину Монро Дальнему Востоку.

Я упоминаю об этом потому, что в тот день, когда японцы напали на американскую колонию Гавайи, они также напали на американские колонии Филиппины, Гуам, остров Мидуэй и остров Уэйк. Кроме того, были совершены нападения на Британские колонии Малайя, Сингапур и Гонконг. Другими словами, то, что сейчас называется «Перл-Харбор», знаменует собой начало кампании по передаче азиатско-тихоокеанских колоний британской и американской империй в руки японской империи. Но если в тот день японцы напали на восемь западных колоний, то почему же это событие вошло в историю нападением только на одну из них?

Иммервар утверждает, что исключение американских колоний из исторической памяти служит цели сокрытия американской империи, сокрытия реальности того, что в 1941 году Соединенные Штаты были формальной империей с колониальными владениями в Восточной Азии и Тихом океане, которые были желанной целью для конкурирующей империи, и что война между этими двумя империями была не войной «демократии против милитаризма», а войной за то, кому будет принадлежать Восточная Азия. Будет ли он принадлежать японцам или Соединенным Штатам? Конечно, существовала и третья возможность: она могла принадлежать самим народам Восточной Азии. Корея могла бы принадлежать корейцам (возможность, которая позволила бы избежать Корейской войны), Китай мог бы принадлежать китайцам (что делает бессмысленным вопрос США о том «кто потерял Китай?»), а Вьетнам мог бы принадлежать вьетнамцам (избавив нас от вьетнамской войны. Это была модель—принципиально демократическая! -которую поддерживали партизаны, основавшие Северную Корею.

Кстати, американская колонизация Филиппин сыграла важную роль в формировании мышления Ким Ир Сена, который стал первым лидером Северной Кореи. В 1905 году Япония объявила Корею протекторатом, фактически официально объявив, что Корея перейдет под японское правление. Добиваясь международного признания этого шага, Япония обратилась к Соединенным Штатам и сказала: «Послушайте, если вы признаете наш контроль над Кореей, мы ответим вам тем же, признав американский контроль над Филиппинами.- Вашингтон с готовностью согласился, и обе империи подписали соглашение об официальном разделе Восточной Азии.

Пять лет спустя Япония официально интегрировала Корею в свою империю, и корейцы начали бороться различными способами, чтобы освободиться от японской тирании. Одним из таких корейцев был человек по имени Ли Сын Ман, которому предстояло стать первым президентом Южной Кореи. Ли провел большую часть своей жизни в Соединенных Штатах, собирая дипломы в университетах и лоббируя американское правительство о помощи в освобождении Кореи от японского правления.

 

Ким Ир Сен выбрал другой путь. Он отправился в Маньчжурию, часть Китая, примыкающую к Корее, чтобы вести партизанскую войну против японцев.

Ким Ир Сен считал, что такие корейцы, как Ли Сын Ман, которые просили Вашингтон помочь освободить Корею от японского господства, заблуждались, поскольку Соединенные Штаты тоже были империей с колониями в Восточной Азии и Тихом океане и, как выразился Ким Ир Сен, они продали Корею в колониальное рабство через свое соглашение с Японией о признании японской колонизации Кореи в обмен на признание Японией американской колонизации Филиппин. Ким Ир Сен, справедливо полагая, что США будут больше заинтересованы в доминировании над Кореей, чем в ее освобождении, считал Ли глупцом, просящим и умоляющим о помощи у колониальной державы.

В своей автобиографии Ким Ир Сен описал американскую и японскую империи как вооруженных грабителей: «Вооруженный грабитель в вашем доме не пощадит вашу жизнь только потому, что вы будете его умолять об этом. Другие вооруженные грабители, стоящие снаружи, не бросятся внутрь, чтобы помочь вам, как бы громко вы ни кричали. Если вы хотите жить, то должны сами отбиваться от вооруженного грабителя».- Так что, по мнению

Ким Ир Сена, обращение к одной империи с просьбой помочь освободиться от другой было все равно, что просить вооруженного грабителя, ожидающего за дверью, помочь вам изгнать вооруженного грабителя из вашего дома.

 

Корейская война, с 1932 года и по настоящее время

Чтобы понять сегодняшнюю Корею, разделение между Севером и Югом и враждебность между этими двумя государствами, нужно понять Корейскую войну. Открытые военные действия закончились не мирным договором, а перемирием. Война все еще номинально продолжается.

По общепринятому мнению, Корейская война началась в 1950 году и закончилась в 1953 году. С одной стороны в ней участвовало командование ООН, которое включало американские войска, южнокорейские войска и символические представительства союзников США, все под командованием Соединенных Штатов. С другой стороны была первоначально Северная Корея, и очень быстро после этого к ней присоединился Китай. Корейскую войну иногда называют китайско-американской войной, или войной между Соединенными Штатами и Китаем, каковой, в некотором отношении, она и была.

1950-1953 годы-это условная дата начала войны. Но, как уже упоминалось ранее, война официально не закончилась в 1953 году. Американские войска еще не покинули полуостров. Командование ООН не было распущено. А мирный договор так и не был подписан. Таким образом, война, находясь в спящей фазе, продолжается. Мы должны датировать ее с 1950 года и по настоящее время.

Но даже условно понимаемая дата начала 1950 года неверна. Июнь 1950 года был месяцем, когда северокорейские войска пересекли 38-ю параллель — разделительную линию, проведенную Соединенными Штатами в 1945 году и принятую СССР для разделения американских и советских оккупационных сил, которые по соглашению обязались покинуть полуостров в течение пяти лет. Эта параллель никогда не была международной границей; никогда не была границей между двумя странами; это была только временная неофициальная граница между двумя оккупационными силами. Советские войска покинули полуостров в конце 1948 года. Американская оккупация никогда не кончалась. Это подчеркивает такое сравнение. Американские войска, дислоцированные в зарубежных странах, похожи на тараканов. Как только они куда-то заявляются, от них почти невозможно избавиться. Многие граждане США находят это сравнение оскорбительным, но для людей, которые терпят оккупацию, оккупанты – точно как тараканы, — являются нежелательными вредителями.

В обычной американской датировке июнь 1950 года, а не июнь 1949 года, знаменует начало войны, но с июня 1949 по июнь 1950 года Северная Корея и Южная Корея уже воевали вдоль этой воображаемой линии. Июнь 1950 года-это момент, когда северокорейские силы, по обычному американскому счету, перешли через 38-ю параллель. Проблема с такой точкой зрения – в том, что, по причинам, изложенным выше, 38-я параллель не была международной границей. Действительно, никто не признавал ее таковой—ни южнокорейцы, ни северокорейцы, ни правительство США.

В июне 1950 года южнокорейское правительство считало себя единственным законным правительством во всей Корее и рассматривало Северную Корею как «преступную организацию, незаконно оккупирующую территорию к северу от 38-й параллели». В то же время северокорейское правительство считало себя единственным законным правительством всей Кореи и рассматривало Южную Корею как «преступную организацию, незаконно оккупирующую территорию к югу от 38-й параллели». Оба государства объявили Сеул своей столицей, и оба претендовали на исключительную юрисдикцию над всем Корейским полуостровом.

Модель Корейской войны как конфликта между двумя странами не подходит. Двух стран просто не существовало. Существовала одна страна, Корея, но на нее претендовали два отдельных государства. Точнее было бы думать о конфликте как о гражданской войне между двумя группами корейцев за контроль над одной страной. Одна группа состояла из предателей, сотрудничавших с японцами, а другая состояла из патриотов, сражавшихся против японцев. С точки зрения гражданской войны, никакого вторжения в июне 1950 года не произошло, поскольку корейцы не могли вторгнуться в свою собственную страну. Случилось так, что армия одной группы корейцев (патриотов) двинулась на территорию, занятую армией другой группы корейцев (предателей), с целью освобождения своей страны от предателей и от покровителя этих предателей-Соединенных Штатов.

Параллель можно увидеть, представив себе конфликт между Свободной Францией и Вишистской Францией во время Второй мировой войны. Могли ли свободные французские войска вторгнуться в Вишистскую Францию? Был бы переход на территорию, находящуюся под контролем режима Виши, «актом международной агрессии» или же это просто действием французских патриотов пытающихся освободить свою страну от предателей, сотрудничающих с иностранным захватчиком?

Командование ООН действовало в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН, которая санкционировала применение силы для принуждения северных корейцев отступить на 38-ю параллель. Патриоты были вынуждены это сделать, но имперские войска быстро нарушили резолюцию, двинувшись на Север за 38-ю параллель к китайской границе. Когда было указано на то, что если Северная Корея якобы «совершила акт международной агрессии», вторгнувшись через 38-ю параллель, то также и американские войска совершили акт агрессии, когда пересекли параллель в обратном направлении, посол США в Организации Объединенных Наций возразил, что 38-я параллель была не международной границей, а воображаемой линией, тем самым аннулируя собственное первоначальное обвинение против Северной Кореи. Соединенные Штаты пользовались двойными стандартами, определяя пересечение воображаемой линии как «вторжение», когда это делала Северная Корея, но отказывались считать это пересечение таковым, когда это делали они сами.

Пересечение Северной Кореей 38-й параллели должно было быть плохим, потому что это было действие врага США,а пересечение Соединенными Штатами той же параллели должно было быть хорошим, потому что это было действие самих Соединенных Штатов

Двойные стандарты отражали идеологию, лежащую в основе внешней политики США. Как объясняет американский историк Мэрилин Б. Янг, внешняя политика США настаивает на том, что намерения Соединенных Штатов всегда хороши, а намерения врагов Соединенных Штатов всегда плохи. Следовательно, пересечение Северной Кореей 38-й параллели должно было быть плохим, потому что это было действие врага США, в то время как пересечение Соединенными Штатами той же параллели должно было быть хорошим, потому что это было действие самих Соединенных Штатов.

Брюс Камингс, ведущий американский историк Кореи XX века, утверждает, что гражданская война между корейцами началась не в 1950 году, когда

Ким Ир Сен начал освобождать, объединять и революционизировать свою страну, и не в 1949 году, когда патриотические и предательские силы начали сражаться вдоль 38-й параллели, а еще в 1932 году, когда Ким Ир Сен сформировал свой первый патриотический партизанский отряд для борьбы с японцами, а коллаборационисты, которые станут центральными фигурами в южнокорейском правительстве, выбрали другой путь, присоединившись к японской армии, чтобы навязать японскую колониальную тиранию Корее.

Одним из таких предателей был Пак Чжон Хи, который в течение многих лет позднее был военным диктатором Южной Кореи. В то время как Ким Ир Сен сражался с японцами в горах Маньчжурии, Пак добровольно служил офицером в Японской Императорской Армии, в подразделении по борьбе с повстанцами в Маньчжурии, выслеживая корейских партизан, таких как Ким Ир Сен, и другие патриоты, которые позже основали северокорейское государство.

В Южной Корее Ким Ир Сен демонизирован, как и на Западе. Но Камингс сообщает, что в 1989 году ведущему южнокорейскому исследователю корейского коммунизма было позволено рассказать истинную историю

Ким Ир Сена. Когда группе южнокорейских студентов объяснили, кто такой Ким Ир Сен на самом деле, а именно-герой-патриот партизанской борьбы за независимость Кореи, студенты разразились громкими аплодисментами.

Камингс указывает, что потомки корейцев, которые сражались друг с другом начиная с 1930-х годов как антияпонские партизаны против прояпонских коллаборационистов, продолжают бороться сегодня друг против друга как лидеры Северной и Южной Кореи. Нынешний лидер Северной Кореи

Ким Чен Ын- внук партизанского лидера Ким Ир Сена. Бывшая до недавнего времени президентом Южной Кореи Пак Кын Хе, является дочерью Пака Чжон Хи, военного диктатора, который, будучи офицером Японской Императорской Армии, охотился на партизан, подобных Ким Ир Сену. Таким образом, как утверждал Камингс, гражданская война, начавшаяся в 1932 году между патриотами и предателями, никогда не заканчивалась и продолжается сегодня их потомками.

Здравоохранение и экономическая война империи против корейских патриотов.

Наиболее существенным фактором, определяющим качество и уровень медицинского обслуживания, доступного сегодня северным корейцам, является отказ их правительства от империи. Этот отказ привел к тому, что Соединенные Штаты, их союзники и, наконец, Совет Безопасности ООН, вводя карательные санкции в отношении Северной Кореи, намеревались разрушить ее экономику и, как следствие, заставить правительство и народ Северной Кореи отказаться от своей независимости и стать частью неформальной американской империи (подобно тому, как живут их соотечественники на юге).

Ни одна страна не была подвергнута кампании экономической войны в течение такого долгого времени, как Северная Корея, и я использую термин «экономическая война» как синоним санкций, поскольку санкции являются синонимом того, что в международном праве называется принудительными экономическими мерами. Если цель войны состоит в том, чтобы одно государство навязывало свою волю другому—то есть использовало международное принуждение для осуществления своей воли,—то мы можем рассматривать принудительные экономические меры как войну, проводимую с помощью экономических средств.

Соединенные Штаты вели экономическую войну с Северной Кореей с самого момента ее рождения в 1948 году, и бремя экономической войны между США и Северной Кореей возросло с 2006 года, когда Совет Безопасности ООН принял резолюцию, предписывающую всем членам Организации Объединенных Наций участвовать в этой кампании. Сегодня Северная Корея сталкивается с почти всеобъемлющей санкционной программой—почти полной блокадой торговли и полной ее изоляцией от мировой финансовой системы.

Санкции запретили экспорт угля, железной руды и других ключевых северокорейских товаров, а также резко сократили импорт нефти. Количество очищенной нефти, которую Северной Корее разрешено импортировать, сократилось почти на 90 процентов. Как в этих условиях можно управлять современной экономикой? Конечно, это невозможно, и в этом весь смысл.

Санкции также подорвали способность Северной Кореи импортировать продовольствие, необходимое для смягчения уже существующей хронической нехватки продовольствия, являющейся следствием ранее введенных санкций. Отсутствие продовольственной безопасности имеет очевидные последствия для общественного здравоохранения.

Санкционные программы часто предусматривают исключения для импорта лекарств и других гуманитарных товаров, подлежащих разрешению. В этих разрешениях ООН часто отказывает — на том основании, что запрашиваемый импортный товар якобы выходит за рамки выполнения основной гуманитарной функции, которая обычно определяется как предотвращение голода. Такова идея, или, по крайней мере, так Соединенные Штаты интерпретируют гуманитарные исключения из санкций: исключения должны делать не больше, чем предотвращать массовый голод. Другими словами, согласно американскому определению, санкции, которые причиняют огромные бедствия и страдания, являются «гуманитарными», пока люди, подвергшиеся им, не умирают от голода. Если следовать такому определению, то и заключение людей в концентрационные лагеря и кормление их пищей, достаточной только для предотвращения органной недостаточности, представляет собой гуманное обращение!

Но даже если бы Северной Корее было разрешено импортировать все необходимые ей продукты питания и лекарства—то есть даже если бы гуманитарные исключения были действительно гуманитарными,—одних только продуктов питания и лекарств едва ли было бы достаточно для удовлетворения потребностей северных корейцев в области общественного здравоохранения. Общественное здравоохранение требует большего, чем доступ к продовольствию и лекарствам. Оно требует доступа к чистой воде и способам транспортировки лекарств, продуктов питания и медицинского оборудования туда, где они необходимы. Оно требует электричества для питания медицинского оборудования, для обеспечения освещения в больницах и клиниках, а также для обеспечения охлаждения, чтобы предотвратить порчу лекарств и продуктов питания.

Если вы запрещаете стране импортировать грузовики, шины, запасные части и топливо, как она может распространять лекарства, продовольствие и медикаменты? Как она может управлять больницами и машинами скорой помощи? Если вы не позволяете стране импортировать машины и промышленное оборудование,то как она может содержать свои очистные сооружения? Как она может поддерживать свои электростанции?

В Ираке в 1990-е годы санкции ООН не позволили иракскому правительству восстановить свои очистные и канализационные сооружения, которые Соединенные Штаты повредили во время войны в Персидском заливе. Это привело к вспышкам болезней, передаваемых через воду, включая тиф и холеру. Во время войны в Персидском заливе Соединенные Штаты намеренно бомбили очистные и канализационные сооружения, прекрасно зная о возможных последствиях для здоровья населения. Пентагон еще до начала бомбардировок признал, что будут вспышки болезней, переносимых водой.

Санкции ООН дополняли последствия бомбардировочной кампании, не позволяя иракскому правительству импортировать товары, необходимые для восстановления разрушенной или поврежденной Соединенными Штатами инфраструктуры. Таким образом, цель войны в Персидском заливе и сопровождавшей ее санкционной программы состояла не только в том, чтобы нанести ущерб здоровью иракцев, но и в том, чтобы вернуть их страну в средневековье-что именно и произошло. Сегодня иракцы страдают от последствий; основная гражданская инфраструктура остается в руинах; жизнь-это одно предотвратимое несчастье, нагроможденное на другое. Страна, которая наслаждалась в 1970-е годы тем, что один бывший сотрудник Госдепартамента США назвал «золотым веком», теперь является горнилом человеческих страданий — благодаря войне, как вооруженной, так и экономической, которую вели Соединенные Штаты и в которой участвовали, если не с военной, то с экономической стороны, многочисленные другие страны по всему миру, которые обманывают себя, считая, что они «морально выше» одержимых войной Соединенных Штатов, потому что они не сбрасывали бомбы на Ирак. Но они внесли свой вклад в экономическую войну, которая была, скорее всего, даже более смертоносной, чем бомбардировочная война.

Вернемся к Северной Корее. Министерство финансов США фактически заблокировало перевод средств в страну и из нее, изолировав ее от мировой банковской системы, так что вдобавок к запретам на товары, которые могут быть импортированы из Северной Кореи или экспортированы в Северную Корею, правительство США делает практически невозможным для Северной Кореи платить иностранным поставщикам. Соединенные Штаты делают это, отказываясь иметь дело с любым банком, который имеет дело с Северной Кореей, и поскольку ни один банк не хочет быть закрытым от американского рынка, банки избегают государства, назначенного США изгоем. Например, Всемирная Организация Здравоохранения имеет офис в Северной Корее. Чтобы платить своим местным сотрудникам, она должна получить средства через иностранный банк. Банк находится в Индии. Но банк отказывается переводить средства в Северную Корею, опасаясь, что если он это сделает, то будет отрезан от банковской системы США.

Это происходит во всех странах, на которые наложено американское эмбарго. Лишь немногие компании или организации хотят вести бизнес с санкционной страной. Бюрократические барьеры, которые необходимо преодолеть, чтобы получить разрешение на экспорт товаров в государство-изгой, настолько круты, что они действуют как сдерживание сами по себе — завершить всю бумажную волокиту, необходимую для торговли с Северной Кореей, просто не стоит усилий. Кроме того, и это еще более важно, организации не хотят подвергаться риску столкновения с Министерством финансов США и стать объектом вторичных санкций. Соответственно, страны, подвергшиеся санкциям, испытывают трудности с поиском партнеров для ведения деловых операций, даже если они формально не запрещены.

 

Почему были введены санкции в отношении Северной Кореи?

Якобы санкции были введены для оказания давления на Северную Корею, чтобы она демонтировала свое ядерное оружие и программы баллистических ракет, и это верно в отношении многосторонних санкций Совета Безопасности ООН, которые действуют с 2006 года, но Соединенные Штаты и их союзники ввели и сохраняют санкции в отношении Северной Кореи с самого момента ее рождения, задолго до того, как Северная Корея имела какое-либо ядерное оружие.

Некоторые из причин введения санкций действительно весьма плачевны. Один набор американских санкций был введен потому, что, как писали создатели закона об их введении, Северная Корея «поддерживает марксистско-ленинскую экономику». Тот факт, что Соединенные Штаты считают законным применение принудительных экономических мер для оказания давления на иностранную страну с целью изменения способа организации ее экономики, является неоправданным. Это не входит в законную компетенцию правительства США -решать, как другой народ организует свою экономику. Вмешательство во внутренние дела других стран является оскорблением как географических понятий, так и понятий демократии. Американские политики ведут себя так, как будто Северная Корея является частью Соединенных Штатов и как будто Вашингтон имеет какое-то право навязывать гражданам Северной Кореи американские экономические преференции. Но это не так.

Даже если Северная Корея демонтирует свои ядерные и баллистические ракетные программы, она все равно будет подвергнута санкциям, потому что ядерное оружие и баллистические ракеты не лежат в основе введения санкций. Санкции были введены из-за того, что Северная Корея отказалась допустить, чтобы ее территория стала сателлитом американской экономики и форпостом для американских военных.

Давайте рассмотрим логическую последовательность. Северная Корея отказывается быть поглощенной американской империей. Не желая принимать ответ «нет», Соединенные Штаты используют различные методы, чтобы заставить Северную Корею отказаться от своего суверенитета. Чтобы сдержать Соединенные Штаты и защитить свою независимость, Северная Корея разрабатывает ядерное оружие.

Позвольте мне обратить ваше внимание на работу Кеннета М. Вальца. Вальц был известным американским политологом, президентом Американской ассоциации политических наук и основателем так называемой неореалистической или структурно-реалистической школы международных отношений. Вальц писал::

«Как и любая доминирующая держава, [Соединенные Штаты] представляют собой надвигающуюся угрозу в сознании многих руководителей других стран. Когда президент Джордж Буш-младший определил Ирак, Иран и Северную Корею как «ось зла» в январе 2002 года, и когда он потом приказал вторгнуться одному из этих стран, что подумали две остальные? Для них имело бы смысл поверить, что они могут быть следующими, и в этом случае необходимо предпринять шаги, чтобы удержать Соединенные Штаты от вторжения. Но как может какое-либо государство надеяться сдержать доминирующую в мире державу? Обычные стратегии обороны и сдерживания исторически оказались неэффективными против Соединенных Штатов, поэтому, по логике вещей, ядерное оружие-это единственное оружие, способное предотвратить Соединенные Штаты от навязывания ими своей воли другим странам.»

Вальц говорит: «Если вы маленькая и слабая страна, и вам угрожает вторжение со стороны Соединенных Штатов»—которые, как указывает Вальц, имеют склонность к избиению слабых стран—«то каковы ваши варианты? Единственный вариант-это приобретение единственного класса оружия, способного сдержать Соединенные Штаты: ядерного оружия.» Вальц продолжал утверждать, что интересы Северной Кореи в области ядерного оружия проистекают из «серьезных проблем безопасности.»

Северная Корея начала думать о приобретении ядерного оружия в начале 1990-х годов, после распада Советского Союза. Когда Советский Союз распался, Северная Корея больше не находилась под советским ядерным зонтиком. Он была беззащитна, ее положение было страшно ненадежным, и она находилась под угрозой вторжения со стороны Соединенных Штатов.

Легко «сожалеть» о решении Северной Кореи приобрести ядерное оружие, когда мы сами сидим в Канаде, в Южной Корее, в Японии или в Германии под американским ядерным зонтиком. Страны, живущие под ядерным зонтиком США, чувствуют себя в безопасности. Поскольку эти страны полагаются на американское ядерное оружие для защиты, у них нет необходимости разрабатывать свое собственное.

С другой стороны, страны, которые не находятся в безопасности, имеют весьма веские причины для разработки ядерного оружия. Северная Корея оказалась в начале 1990-х годов непосредственно мишенью для ядерного удара со стороны Соединенных Штатов. Стратегическое командование США, орган, который управляет американскими ядерными силами, открыто объявило, что оно перенацелит некоторые из своих стратегических ядерных ракет от ныне несуществующего Советского Союза на Северную Корею. Вскоре после этого Северная Корея объявила о своем выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия. Если вы угрожаете нам ядерным уничтожением, у нас нет иного выбора, кроме как найти средство сдерживания вашей угрозы.

В 2002 году из Пентагона просочился список семи стран, которые считаются возможными объектами ядерного удара США. В этот список вошла и Северная Корея. В списке также значились Россия, Китай, Сирия, Ливия, Иран и Ирак.

Центральный принцип ядерного нераспространения заключается в следующем: Не угрожайте неядерным странам. Если вы действительно озабочены проблемой ядерного нераспространения, то старательно избегаете создания условий, которые побуждают страны вооружаться ядерным оружием для достижения безопасности. И все же Соединенные Штаты действовали и продолжают действовать таким образом, что практически гарантирует распространение ядерного оружия из одной находящейся под угрозой за свою безопасноть страны в другую. Соединенные Штаты являются главной мировой причиной распространения ядерного оружия.

Муаммар Каддафи, бывший лидер богатой нефтью Ливии, свергнутый исламистскими повстанцами при поддержке военных самолетов НАТО, также оказался в очень ненадежном положении после распада Советского Союза. Американскому правительству не нравилась политика Каддафи. Она была слишком националистичной, на вкус американских нефтяных компаний. Каддафи попытался исправить свое шаткое положение в плане безопасности, разработав программу создания ядерного оружия. Программа Каддафи никогда по-настоящему не сдвинулась с мертвой точки, но если бы она была успешной, то, возможно, она обеспечила бы Ливии безопасность, к которой стремился этот радикальный экономический националист.

Однако вместо того, чтобы заняться разработкой ядерного оружия, Каддафи заключил сделку с Западом. Ему предложили уступки, а взамен он отказался от своей программы создания ядерного оружия. Но вскоре он обнаружил, что его обманули. Фактически обезоруженный, он стал легкой мишенью и был свергнут—фактически, жестоко убит- радикальными исламистами, поддержанными Соединенными Штатами и их союзниками.

Северные корейцы указывают на пример Ливии как на подтверждение того, что они приняли правильное решение в создании ядерного оружия, поклявшись, что они никогда не позволят себя обмануть, как это позволил Каддафи.

Арабский националистический лидер Ирака Саддам- я называю его Саддамом, потому что именно так его называли в Ираке и так он хотел, чтобы его называли, а также потому, что Хусейн это не его фамилия, а имя его отца—Саддам также приступил к разработке ядерного оружия, чтобы обезопасить свою страну от растущих угроз со стороны Соединенных Штатов. Чтобы лишить его ядерного оружия, которое фактически сделало бы его неуязвимым для американских атак, и по другим причинам, связанным с целью США полностью доминировать в Западной Азии и над ее нефтяными ресурсами, Совет Безопасности ООН под давлением США ввел всеобъемлющую санкционную программу в отношении Ирака с 1990 по 2003 год, во многом похожую на ту, которую мы видим сегодня в отношении Северной Кореи.

Программа санкций вызвала много споров, потому что было много доказательств того, что она убивает сотни тысяч иракцев из-за недоедания и болезней. В ходе полемики вокруг санкций двумя американскими учеными, Джоном Мюллером и Карлом Мюллером, была написана статья, которая появилась в журнале Foreign Affairs (неофициальный журнал Госдепартамента США). В своей статье оба политолога отметили, что в двадцатом веке санкции убили больше людей, чем все оружие массового уничтожения в истории, включая все химическое оружие, использовавшееся в Первой Мировой Войне, и атомные бомбы, использовавшиеся в конце Второй мировой войны.

Это было примечательно, поскольку иракские санкции якобы были направлены на то, чтобы заставить иракское правительство отказаться от своего оружия массового уничтожения. Я говорю «якобы» потому, что Вашингтон ясно дал понять, что санкции не будут сняты до тех пор, пока правительство в Ираке не будет заменено на другое, приемлемое для Соединенных Штатов. Таким образом, цель программы санкций выходила далеко за рамки отказа Ираку в его оружейных программах. Объявив, что санкции не будут сняты до тех пор, пока иракское правительство не будет свергнуто в пользу одобренной США замены, Соединенные Штаты устранили любые стимулы для Багдада отказаться от своего оружия.

Если санкции убивают больше людей, чем все оружие массового уничтожения в истории, то это не только жестокая ирония, но и сами санкции вполне заслуживают ярлыка «санкции массового уничтожения» — потому что именно это они и делают: производят массовое уничтожение человеческой жизни. Это тот случай, когда лекарство хуже, чем болезнь.

Выдвигая этот аргумент, Мюллер и Мюллер указывали на то, что союзническая блокада Германии в Первой мировой войне убила более 750 000 человек из-за болезней и недоедания, гораздо больше людей, чем было убито при атомных бомбардировках Хиросимы и Нагасаки.

Союзническая блокада Германии, таким образом, является одним из примеров массового уничтожения человеческих жизней, которое превосходит применение атомных бомб. Существует также массовое разрушение, вызванное огненными бомбардировками, то есть применением зажигательного оружия, включая напалм, для сжигания городов и кремации людей внутри них. Британские и американские ВВС во время Второй мировой войны обнаружили, что легче сжечь города дотла, чем взорвать их по частям, и они сожгли ряд городов до основания—Гамбург и Дрезден в Германии, а также более 100 японских городов, включая Токио.

Давайте рассмотрим огненную бомбардировку Гамбурга. Как рассказывает Свен Линдквист в своей книге «История бомбежек», когда спасательные команды пробирались в бомбоубежища Гамбурга, они сталкивались со сценами, напоминающими те, с которыми одновременно сталкивались евреи, вынужденные выносить тела других евреев из газовых камер. То, что они обнаружили, было « переплетенными кучами людей, убитых дымом и прижавшихся к вентиляционным отверстиям забаррикадированных дверей».- Поэтому, как указывали некоторые—например, американский историк Льюис Мамфорд,—разница между сжиганием гражданских лиц в огневых бомбардировках и сжиганием гражданских лиц в печах лагерей смерти слишком незначительна, чтобы ее упоминать. Мамфорд писал: «В принципе, лагеря уничтожения, где нацисты сжигали ... беспомощных евреев, ничем не отличались от городских крематориев, которые наши ВВС «импровизировали» при сбрасывании напалмовых бомб на Токио»,-имея в виду американские бомбардировки Токио 9-10 марта 1945 года, которые сожгли, сварили и испекли до смерти 100 000 японских гражданских лиц, как выразился Кертис Лемей, американский генерал, планировавший этот налет.

Научившись сжигать японские города, Лемэй применил то, чему он научился, в проекте сжигания всей Северной Кореи, разбомбив эту страну настолько основательно, что в столице Северной Кореи Пхеньяне осталось только два современных здания к концу воздушных налетов в 1953 году. Лемей рассказывал, что «в течение трех лет или около того...мы сожгли все города в Северной Корее и Южной Корее тоже.»

Возвращаясь к Ираку, можно сказать, что санкции в отношении этой страны в 1990-е годы привели к гибели более миллиона человек. Мы знаем, что к 1995 году они убили более 500 000 иракских детей в возрасте до пяти лет из-за болезней и недоедания, по данным агентства ООН, и санкции продлились после этого еще восемь лет. Тогдашний госсекретарь США Мэдлен Олбрайт не отрицала этого зверства. Вместо этого она сказала, что ввести санкции, которые привели к смерти в таком масштабе, — это было жесткое решение, но «оно того стоило.»

Более полумиллиона детей, погибших в результате санкций, — это больше, чем совокупные жертвы Хиросимы и Нагасаки. Это привело к тому, что некоторые люди приравнивают санкции к экономическим атомным бомбам, признавая, что последствия санкций в разрушении человеческой жизни могут быть столь же велики, если не больше, чем ядерная атака.

Можно смотреть на это еще и так. Вместе взятые, огненная бомбардировка более 100 японских городов во время Второй Мировой Войны и атомная бомбардировка еще двух привели к гибели 500 000 человек. Таким образом, число смертей, вызванных санкциями массового уничтожения, введенными в отношении Ирака в первые пять лет, было больше, чем число смертей, вызванных пожарами и атомными бомбардировками Японии во время Второй мировой войны.

«Экономические атомные бомбы» были сброшены не только над Ираком и Северной Кореей, но и над Сирией, Ираном, Кубой, Венесуэлой и Зимбабве.

Десять лет назад Amnesty International опубликовала доклад о том, что она назвала «разрушающимся состоянием здравоохранения» в Северной Корее, в котором организация обвинила то, что она назвала «неправильным управлением экономикой» этой страны. Ложное приписывание экономического краха предполагаемому неправильному управлению страной, а не экономической войне, которая его породила, является стандартной практикой западных правительств и их неправительственных союзников.

Вот что происходит на самом деле, когда на страну сбрасываются «экономические атомные бомбы». Ее экономика рушится. Люди голодают. Страдает общественное здравоохранение. И такие организации, как Amnesty International, обвиняют в крахе не санкции, а «экономическую политику страны», подвергшейся нападению. Основные средства массовой информации ничем не отличаются от них. Прочтите в западных газетах сообщения об экономических проблемах, с которыми сталкиваются страны, подвергшиеся санкциям, и вы неизменно увидите, что эти проблемы объясняются «неправильным управлением». Потому что разрушительные последствия санкций США почти всегда причиняются коммунистическим, социалистическим и радикальным националистическим правительствам— а не проимпериалистическим, прокапиталистическим «шоу ужасов» в области прав человека, таким, как Саудовская Аравия, Израиль, исламофобская Индия под властью индусских националистов, Египет, Катар, Бахрейн и Объединенные Арабские Эмираты, которые Вашингтон лелеет как союзников. Американские политики, Amnesty International и основные средства массовой информации способны заявить, что социализм или любая программа, направленная на улучшение жизни бедных, слаборазвитых или исторически угнетенных, «нереалистичны», «непрактичны» и «обречены на провал». Это способ укрепить идеологию, ориентированную на получение прибыли, и атаковать ее противников, ориентированных на улучшение жизни массы людей.

Я написал критику доклада Amnesty International, которая начиналась цитатой из статьи 1997 года в New England Journal of Medicine. Статья называлась «Сон разума порождает чудовищ – человеческий «побочный ушерб» экономических санкций“, и цитата, которую я выбрал, была такова:»Экономические санкции по своей сути являются войной против общественного здравоохранения.»

Вспомним, как недавно экономисты Марк Вайсброт и Джеффри Сакс обнаружили, что санкции в отношении Венесуэлы « нанесли и все чаще наносят очень серьезный ущерб жизни и здоровью людей, включая, по оценкам, более 40 000 смертей в 2017-2018 годах».- Это больше смертей, чем было вызвано американо-британскими бомбардировками Гамбурга во время Второй мировой войны.

Госсекретарь США Майк Помпео говорит, что иранское правительство, чьи граждане раздавлены бременем массированных американских санкций—должно делать то, что говорят Соединенные Штаты, «если они хотят, чтобы их народ ел».- Это называется «делай, как мы говорим, или умри с голоду».» И именно поэтому в соответствии с международным правом, санкции называются не санкциями, а принудительными экономическими мерами. Санкции негативно сказались на здравоохранении в Иране. The Wall Street Journal сообщила, что иранская « система здравоохранения ... была истощена после того, как введенные США в 2018 году экономические санкции... препятствуют импорту некоторых лекарственных средств и медицинского оборудования.»

Стоит ли убивать сотни тысяч иракцев, северных корейцев и других людей?

Кто-то может сказать, что независимо от того, насколько санкции по своей сути являются войной против общественного здравоохранения, что ведение войны против общественного здравоохранения северных корейцев «стоит того, чтобы защитить нас от возможности северокорейского ядерного удара».

С этой точкой зрения связан целый ряд проблем. Ни один серьезный комментатор не считает, что ядерное оружие Северной Кореи представляет собой наступательную угрозу для Соединенных Штатов, или для Южной Кореи, или для любой другой страны. Ядерный арсенал Северной Кореи носит исключительно оборонительный характер. Страна не в состоянии нанести первый удар по Соединенным Штатам или их союзникам и пережить ответный удар. Северная Корея была бы полностью уничтожена, и ее руководство знает об этом. Более того, никто из влиятельных лиц в американском государстве всерьез не верит, что северокорейское руководство склонно к самоубийству.

Кроме того, как я уже отмечал, западные санкции в отношении Северной Кореи начались за десятилетия до того, как у северокорейцев появилось ядерное оружие. Из этого можно сделать вывод, что санкции были введены не для того, чтобы наказать Северную Корею за разработку ядерного оружия. Они были навязаны по другим причинам. Поэтому бессмысленно говорить о ведении войны против общественного здравоохранения северных корейцев якобы для того, чтобы защитить нас от возможности северокорейского ядерного удара, когда Северная Корея вовсе не планирует нанесение наступательного ядерного удара, и сдерживание северокорейского ядерного удара никогда не было подлинной причиной санкций.

В чем же тогда причина?

Это нетрудно выяснить. Исследовательская служба Конгресса, мозговой центр и информационная служба Конгресса США, опубликовала доклад о санкциях США в отношении Северной Кореи. Просмотрите весьма обширный список санкций, и вы увидите, что одной из заявленных причин намеренного нанесения экономических трудностей Северной Корее является наказание этого государства за то, что, как я уже упоминал ранее, правительство США называет «марксистско-ленинской» экономикой», и за ее нежелание вводить у себя то, что называют «рыночной экономикой».»

Другими словами, цель многих санкций, введенных Вашингтоном в отношении Северной Кореи (не всех, но многих), состояла в том, чтобы заставить северокорейцев открыть свою экономику для американского экспорта и инвестиций. Действительно, на рубеже XX века Соединенные Штаты приняли так называемую «политику открытых дверей» в качестве основы своей внешней политики; то есть внешняя политика США должна способствовать созданию «открытых дверей» во всем мире для американских предприятий. Вудро Вильсон, президент США в годы непосредственно предшествовавшие Первой мировой войне и во время нее, утверждал, что те страны, которые отказались открыть свои двери—либо потому, что они отвергли свободное предпринимательство в пользу государственной собственности, либо потому что они были радикальными националистами и хотели развивать свою собственную промышленность внутри страны и поэтому нуждались в закрытии для иностранной конкуренции,—эти страны необходимо принудить открыть свои двери, принять свободную торговлю и американское свободное предпринимательство, даже если это означало бы «ущемление их суверенитета».» Это может означать вторжение или санкции, или свержение правительств- чего бы это ни стоило, чтобы вызвать изменения, которые позволили бы нам, «деловым людям», вести бизнес в ранее закрытой экономике.

Это означает, что Соединенные Штаты ведут войну против общественного здравоохранения северных корейцев, потому что северные корейцы решили—и они имеют на это полное право!-организовать свою экономику таким образом, который, по их мнению, наиболее соответствует их собственным потребностям и интересам, а не потребностям и интересам американских корпораций и инвесторов.

Итак, вот вам американское послание: если вы не организуете свои дела так, как мы вам говорим,—в соответствии с интересами американского класса миллиардеров!—, то мы начнем экономическую войну против вас, которая по своей сути будет войной против общественного здравоохранения.

Это не очень широко известно, но Соединенные Штаты ввели санкции в отношении Сирии с 1979 года, а затем усилили их в 2003 году, а затем и в 2011 году. Но почему именно 2003 год?

Именно в тот год Соединенные Штаты и Великобритания вторглись в Ирак. И план, раскрытый Исследовательской службой Конгресса США, состоял в том, чтобы американские войска последовали после вторжения в Ирак в соседнюю Сирию, чтобы заменить правительство Башара Асада на приемлемое для Соединенных Штатов. За год до этого Вашингтон включил Сирию в свой так называемый список «оси зла», который первоначально включал Ирак, Иран и Северную Корею, а затем был расширен, включив Сирию, Кубу и Ливию.

То, что Вашингтон планировал вторжение в Сирию в 2003 году, недавно подтвердил Лоуренс Уилкерсон, который в то время был начальником штаба Колина Пауэлла, госсекретаря США. Уилкерсон сказал Аарону Мате из следственной новостной организации «Грейзон», что «последующие планы касались Сирии. Сирия просто оказалась в одном ряду с Ираком, потому что мы думали, что это будет быстро, розы на улице, конфеты в барах и так далее, все должно было закончиться очень быстро. Рамсфелд [министр обороны] думал, что мы выйдем из Ирака к августу [2003 года] и сразу же отправимся в Сирию. И мы думали, что Сирия будет достаточно напугана тем, как быстро мы добьем Ирак, и это будет не очень трудно в Сирии. А потом мы бы двинулись дальше. Я действительно видел план действий на случай непредвиденных обстоятельств, секретный план действий на случай непредвиденных обстоятельств.»

Асад имеет ту же приверженность политической и экономической независимости, что и Саддам, основанную на экономической и внешней политике, которая подчеркивает арабскую независимость. Вашингтон этого не одобряет. Если вы прочтете правительственные документы США по Сирии, то увидите, что они изобилуют жалобами на то, что Сирия недостаточно приспособлена к иностранным инвестициям и американскому свободному предпринимательству. Дамаск также осуждается за поддержку движений за независимость.

Когда Пентагон обнаружил, что иракцы сопротивляются их оккупации, генералы решили, что последующее вторжение в Сирию является слишком рискованным проектом, после чего политическое руководство США пришло к выводу, что цель замены правительства Асада приемлемым для Соединенных Штатов-тем, которое будет осуществлять политику открытых дверей в Сирии и откажется от поддержки Сирией освободительных движений—должна быть достигнута другими средствами.

Одним из таких средств были санкции. Таким образом, принудительные экономические меры были усилены в 2003 году, и к весне 2012 года газета Washington Post сообщит, что санкции «вынудили сирийских чиновников прекратить предоставление образования, здравоохранения и других основных услуг в некоторых частях страны.»

Таким образом, задолго до начала так называемой арабской весны 2011 года Соединенные Штаты вели экономическую войну против образования Сирии, ее здравоохранения и других жизненно важных услуг.

В 2011 году ЕЭС, Турция, Лига арабских государств, Канада и Австралия присоединились к этому нападению США на основные жизненно важные услуги для сирийцев, включая их здравоохранение. В мае прошлого года Специальный докладчик ООН по Сирии назвал санкции фактически полной блокадой.

И хотя теоретически исключения делаются для того, чтобы разрешить поток гуманитарной помощи в Сирию, в докладе, подготовленном для комиссии ООН, указывалось, что существует «опасное нежелание западных поставщиков и банков предлагать гуманитарные товары и связанные с ними финансовые средства, отчасти из-за опасений санкций, таких как штрафы за непреднамеренные технические нарушения.»

Специальный докладчик также отметил, что «неопределенность в отношении того, какие сделки нарушают, а какие не нарушают односторонние принудительные меры, создала ‘леденящий эффект» для международных банков и компаний, которые в результате не желают или не могут вести бизнес с Сирией.»

Таким образом, пункты пропуска, через которые должна поступать гуманитарная помощь, существуют только в теории, а не в реальности.

Санкции серьезно ограничили возможности сирийского правительства по закупке необходимых ему лекарств и медицинского оборудования. Как следствие, сирийская система здравоохранения-некогда одна из лучших в Арабской Азии—находится в состоянии практического коллапса, испытывая те же трудности, что и Северная Корея. Примечательно, что обе эти страны отказываются становиться экономическими и военными сателлитами Соединенных Штатов.

Комментируя эти санкции, ветеран иностранных дел Патрик Кокберн заметил, что санкции США, ЕЭС и Канады напоминают санкции, введенные ООН в отношении Ирака—те самые, которые убили более 500 000 иракских детей в возрасте до пяти лет за первые пять лет 13-летней кампании экономического удушения. Де-факто полная блокада Сирии также напоминает о блокаде Германии союзниками, в результате которой во время Первой Мировой Войны погибло более 750 000 немецких гражданских лиц.

Мадлен Олбрайт заявила, что убийство 500 000 иракских детей из-за связанных с санкциями болезней и недоедания «того стоило» . Чего же оно стоило? Что получили для себя Соединенные Штаты в обмен на жизнь более полумиллиона иракских детей в возрасте до пяти лет?

Они открыли новые возможности для крупных американских инвесторов. Вашингтон расширил свой контроль над Западноазиатским регионом, изобилующим возможностями для получения прибыли и имеющим огромное стратегическое значение. Возможности извлечения прибыли из нефтяных ресурсов Западной Азии очевидны. Но есть еще и стратегическое значение, которое менее очевидно. Западная Европа и Восточная Азия зависят от западноазиатской нефти. Если вы контролируете западноазиатскую нефть и ее транспортные маршруты, вы контролируете Западную Европу и Восточную Азию, и контроль над этими регионами приводит к получению прибыли для американских компаний.

Недавно госсекретарь США Майк Помпео был в Беларуси, пытаясь убедить эту страну перейти с орбиты России на орбиту Соединенных Штатов. Россия является основным источником нефти и природного газа для Беларуси, поэтому разрыв связей с Россией не может быть осуществлен без осложнений. Но Помпео заверил белорусского президента, что если его страна присоединится к американской империи, то «наши производители энергоносителей будут готовы поставлять 100 процентов необходимой вам нефти по конкурентоспособным ценам.» И именно это означает контроль США над Западной Азией. Это означает рычаги влияния на страны, которые не имеют внутренних источников нефти—такие страны, как Япония, Германия, Франция, Южная Корея, Китай и Беларусь.

Есть несколько стран, которые стояли или продолжают стоять на пути тотального господства США над колоссальным материальным и стратегическим богатством западноазиатской нефти и природного газа, как однажды назвал это чиновник Госдепартамента США: Ливия Каддафи, Сирия, Ирак Саддама и Иран.

Вскоре после распада Советского Союза Пол Вулфовиц, который в то время был заместителем министра обороны США по вопросам политики, сообщил американскому генералу Уэсли Кларку, что «с окончанием Холодной войны мы теперь можем безнаказанно использовать наших военных. Советы не придут, чтобы блокировать нас. И у нас есть пять, может быть, десять лет, чтобы зачистить эти старые советские суррогаты, такие как Ирак и Сирия»

Он мог бы добавить и Северную Корею.

Как Соединенные Штаты зачищают эти «старые советские суррогатные режимы»? Отчасти санкциями. Иными словами, на здоровье населения ряда стран за рубежом отрицательно влияет внешняя политика Соединенных Штатов и их союзников.

Внешняя политика США формируется императивами получения прибыли наиболее политически значимым сектором западного общества, а именно корпорациями и крупными инвесторами, действующими в контексте капиталистической системы, которые настаивают на «открытых дверях» за рубежом и доступе ко всем возможностям получения прибыли, которые может предложить мир.

Отсюда следует, что системы общественного здравоохранения Северной Кореи, Кубы, Ирана, Сирии и Венесуэлы глубоко и весьма неблагоприятно затронуты императивами извлечения прибыли, которые обусловливают и направляют внешнеполитический выбор западных государств.

Санкции призваны нанести ущерб экономике и подорвать здоровье населения по трем причинам:

Во-первых, создать достаточно страданий, чтобы население искалеченной страны попыталось облегчить свои страдания, свергнув свое правительство. Это положит конец санкциям и на короткое время облегчит страдания людей, но также расчистит путь для создания правительства, приемлемого для Соединенных Штатов, которое откроет двери страны для американского бизнеса и позволит американским военным получить доступ на территорию страны.

Во-вторых, чтобы показать пример того, что произойдет с любым правительством, которое бросит вызов политике «открытых дверей» США и решит проводить коммунистическую, социалистическую или радикальную националистическую политику.

В-третьих, чтобы обратить общественное мнение против экономических программ, которые отвергают свободную торговлю, свободные рынки и свободное предпринимательство США, саботируя их и затем ошибочно приписывая их провалы, вызванные санкциями, отказу от свободного предпринимательства США, а не санкциям, которые были введены с намеренной целью их подрыва.

Санкции — это оружие внешней политики США, направленное на уничтожение любого образа жизни, который не соответствует императивам получения прибыли американским деловым кругом. Они намеренно разрушают экономику, потрошат общественное здравоохранение, порождают голод, распространяют болезни и тихо убивают людей в таких количествах, которые регулярно превышают уровень смертности от применения военных средств

Санкции-это не альтернатива войне, это сама война.

Империя, которая поклоняется богу войны.

Все империи поклоняются Марсу, богу войны, но Соединенные Штаты стоят особняком, не в обычном смысле этого слова, как утверждают их эксперты в области казуистики, а в том, что они оправдывают статус, возможно, самой воинственной империи в современной истории. По оценкам Гарри Стаута, за 233 года, с 1776 по 2009 год, Соединенные Штаты провели 309 военных интервенций или ядерных противостояний, в среднем по 1,3 раза в год. Это не включает в себя тайную деятельность, блокады, войны через посредников, убийства или угрозы войны. Нельзя ожидать, что страна с таким вопиющим рекордом агрессивности будет заинтересована в мире где бы то ни было, не говоря уже о Корейском полуострове.

Воинственность США — это средство достижения цели американского экспансионизма. С самого своего рождения Соединенные Штаты неустанно расширялись, сначала территориально, а затем и неофициально. Только в четырех случаях из 309 выявленных Стаутом военных интервенций действия США были предприняты в ответ на нападение на американскую землю. Это были война 1812 года, нападение японцев на американские колониальные владения в Тихом океане в декабре 1941 года и нападение Аль-Каиды на Всемирный торговый центр в 1993 и 2001 годах. Примечательно, что все эти атаки были связаны с экспансией США. Война 1812 года была борьбой между устоявшейся Британской империей и зарождающейся-Соединенными Штатами. Нападение Японии в 1941 году произошло в рамках борьбы между американской и японской империями за контроль над Восточной Азией, в то время как нападения Аль-Каиды были частью борьбы между Соединенными Штатами и исламистской организацией за контроль над арабской Западной Азией. В более чем 98 процентах интервенций американские войска атаковали чужую территорию.

Движущей силой американского экспансионизма является потребность американских предприятий в новых рынках и полях для инвестиций, а также страх американских плановиков, что если американские предприятия не смогут беспрепятственно расширяться, то американская экономика погрузится в вековую стагнацию и возникнут потребности в крупных экономических реформах, если не в революционных изменениях. В мире осталось очень мало территорий, которые не были бы включены в американскую экономику (часто под дулом американского пистолета), и Вашингтон энергично действует, чтобы поглотить эти все еще удерживающие независимость позиции. Среди них-Северная Корея. А также Куба, Иран, Сирия и Венесуэла. И что еще более важно, и Китай.

Война США с Кореей началась не в 1945 году, а в 1871 году, когда американские войска вторглись в Корею, чтобы наказать местных жителей за отказ торговать с американскими предприятиями. Сегодня Вашингтон продолжает наказывать Северную Корею по той же причине. Вашингтон сожалеет об отказе Пхеньяна принять американское свободное предпринимательство. Он также наказывает северных корейцев за то, что они настаивают на том, чтобы их страна не использовалась в качестве территории для американских военных баз.

В свете американской воинственности и американского экспансионизма трудно согласиться с тем, что мир между Соединенными Штатами и Северной Кореей на условиях, приемлемых для обеих сторон, даже отдаленно будет возможен.

Единственное условие, которое могло бы заставить Соединенные Штаты рассмотреть такое соглашение— это необходимость

сдержать подлинную северокорейскую угрозу безопасности США—чего даже отдаленно не наблюдается. Северная Корея, маленькая страна, не представляет ни малейшей угрозы для Соединенных Штатов. К сожалению, КНДР является единственным собеседником в этом диалоге, искренне приверженным достижению взаимоприемлемого мира. Это потому, что мир служит интересам Северной Кореи. Как мы уже видели, мир не служит интересам Вашингтона, если только он не будет заключен на условиях Вашингтона.

Мир между США и КНДР зависит от того, повернутся ли Соединенные Штаты спиной к своему поклонению Марсу. Обращение вспять вековой воинственности США зависит от того, чтобы Соединенные Штаты радикально перестроили свою экономику, чтобы она больше не зависела от глобальной экспансии. Устранение зависимости американской экономики от глобальной экспансии означает отказ от извлечения прибыли как двигателя экономики и замену ее сознательно управляемым планом удовлетворения материальных, социальных и психологических потребностей американских граждан у сеья на Родине, а также осуществление того, что ведущий американский историк первой половины XX века Чарльз Остин Бирд назвал «самоограничением». В то время как сегодня труд является лишь средством для получения прибыли, труд людей должен стать средством для расширения, обогащения и содействия существованию всех, кто работает. Радикальное переустройство такого типа не только улучшит жизнь многих (хотя и не всех—миллиардеры больше не будут жить в роскоши за счет других!), но и значительно уменьшит (хотя и не устранит) причины конфликтов между государствами. В этот момент мир между Соединенными Штатами и Северной Кореей станет достижимой реальностью, а не тем, чем он является сегодня: приятной фантазией для мечтателей.

Что касается Южной Кореи, то ее освобождение в конечном счете зависит от экономики. Рабство прекратилось, когда его экономическая логика перестала быть приемлемой. Колониализм закончился (там, где он закончился), когда восстание местных жителей сделало экономическую логику колониализма неоправданной. Американский неоколониализм в Корее закончится, когда будет выполнено одно или оба из следующих условий:

1. Восстание местных жителей подорвет экономическую логику неоколониализма.
2. Граждане США восстанут и сломают экспансионистскую логику своей экономики.

Стивен Гованс, автор книги «Израиль, плацдарм на Ближнем Востоке: от европейской колонии до платформы проекции власти США» (2019); «Патриоты, предатели и империи: история борьбы Кореи за свободу» (2018); и «Долгая война Вашингтона с Сирией» (2017).