Чернокожие американки и Октябрьская революция

«Мне хотелось своими глазами увидеть первую страну социализма»

Мне, как молодой марксистке и участнице коллектива «Наука и общество», стыдно признать, что до недавнего времени Октябрьская революция была для меня малозначимой, если и имела хоть какое-нибудь значение. Она казалась далекой от опыта чернокожих работниц в США — предмета моего исследования. Это европейская история, поэтому она имеет косвенное отношение к истории африканской диаспоры. Советский Союз был всего-навсего причиной ностальгии моих старших товарищей. Сейчас я знаю, насколько ложным было такое восприятие. Революция 1917 года была неразрывно связана с историей деколонизации и освобождением чернокожего населения США. 

Из мало изученных архивов черных рабочих активисток я узнала, какой важной была революция и какой значимой она является для меня сейчас, спустя столетие. В архивах Эстер Купер и Джеймса Джексона я нашла текст, который показал настоящую значимость Советского Союза для меня, дочери четырех поколений домашней прислуги. В своей магистерской диссертации «Негритянская женщина-прислуга с точки зрения профсоюзного движения» Эстер Купер утверждала, что Октябрьская революция была поворотным моментом для домашней прислуги в Советском Союзе и достижимым идеалом для черных женщин в США. 

За два десятилетия после 1917 года многие чернокожие женщины побывали в Советском Союзе. В Соединенные Штаты они вернулись с новыми представлениями о себе как о работницах, женщинах и афроамериканках. 

Когда в 1917 году в России бушевала революция, у Джорджа П. и Эстер Ирвинг Купер родилась дочь. Куперы были типичными черными прогрессистами. Социальная справедливость для них заключалась в вертикальной мобильности среднего класса, образовании и повышении уровня благосостояния своей расы. Семья Куперов вызывает некоторое научное любопытство. Историк Эрик МакДаффи спрашивал: «Что заставляет идти влево молодых женщин, воспитанных в южных черных семьях из одаренной десятой части[1]. Купер отвечала: «Советский Союз, увиденный глазами домашней прислуги».

 

Эстер Купер, 1969

 

Эстер Купер заинтересовалась вопросами черной прислуги, когда училась в аспирантуре университета Фиск. Исторически это было учреждение для чернокожих в Нашвилле, Теннесси. Туда Эстер поступила в 1938 году, когда получила высшее образование в Оберлине. Один из преподавателей пригласил ее в «маленькую комнату, похожую на комнату Анны Франк, в задней части дома. Он приподнял занавески, в комнате было полно книг Маркса, Ленина и Коммунистического интернационала». Пока Купер писала диссертацию, она еще и активно участвовала в марксистском кружке, в котором состояли в основном преподаватели. Через два года по окончании университета Купер официально стала членом Коммунистической партии США.

Думаю, Купер открыла для себя Октябрьскую революцию где-то на книжной полке в той комнате в Нашвилле. Это открытие убедило ее в том, что Советский Союз — символ нового взгляда на домашнюю прислугу в США. Во второй главе своей диссертации «Границы американского профсоюзного движения» Купер кратко описала опыт домашней прислуги в России до и после 1917 года. «Перемены в положении домашней прислуги в России очень впечатляют», — начинает Купер. Она продолжает:

«До революции слуги в городах работали от восхода до заката. Ненадлежащими были условия жизни прислуги, живущей в доме. У них была койка в прихожей, часто слуги могли спать только либо в кладовке, либо на кухне. Приготовленную работницей пишу подавали нанимателю, самим слугам доставалась еда с низким содержанием питательных веществ. Зарабатывали мало, а об отпуске даже и не слышали». 

Условия труда в России до революции зеркально отражали условия работы чернокожей домашней прислуги в США. Согласно Купер, после 1917 года слуги в Советском Союзе могли организовывать профсоюзы, благодаря которым удалось добиться более широкого трудового законодательства и улучшить условия труда. Но главным для Купер было отсутствие предрассудков, связанных с трудом прислуги. «Социальное положение слуг, — говорила она, — такое же, как и у других рабочих».

Диссертация Купер остается одним из ее новаторских достижений. Она отличается от всего того, что было написано до и после. Историк Эрик Макдаффи утверждает, что это «наиболее совершенное социологическое и историческое исследование условий труда и положения черных женщин, работающих домашней прислугой, их усилий по объединению во временя Великой Депрессии». Но в Америке стигматизация домашней работы была расистской. Отношение к чернокожим слугам и их положение было унаследовано со времен рабства. Несмотря на эти ключевые отличия, Купер была полна надежды. Она говорила: «Профсоюзы домашней прислуги в Соединенных Штатах имели в своем расположении опыт подобных профсоюзов европейских стран… Перспективы слуг не кажутся такими мрачными, когда мы обдумываем борьбу других профсоюзов»

Прошли десятки лет после публикации диссертации Купер. Изменился демографический состав домашней прислуги, но клеймо осталась. Африканские, каррибские, азиатские и латиноамериканские иммигрантки, которые работают в домашних хозяйствах, — это самая бесправная группа рабочих в США. Они не защищены, как другие работники, законами «О справедливых условиях труда»[2] и «О социальной защите»[3]. Тем не менее, как женщины из диссертации Купер, они тоже являются частью движения сопротивления, которое стремиться организовать домашних слуг и дать им возможность отстаивать свои права. Теперешние активисты чтят Купер как прародительницу современного движения. Они переняли ее взгляды, вдохновленные достижениями Советского Союза.

Через шесть лет после написания диссертации Эстер Купер впервые посетила Советский Союз в составе женской делегации, которую пригласил Советский антифашистский молодежный комитет. За шесть недель Купер установила долговременные отношения с женщинами — коммунистическими лидерами со всего мира. Она была зачарована изменениями, которые принесла революция в жизни советских женщин. Коммунизм, как она думала, мог «содействовать равенству рас, деколонизации, правам женщин и демократии». Поездка Купер в СССР укрепила ее веру в то, что социализм — это идеальный путь к освобождению чернокожих женщин.

Вопрос уничтожения расисткой стигмы, связанной с домашней работой, остался в диссертации Купер без ответа. Но для других чернокожих активисток, которые бывали в Советском Союзе и видели непосредственные результаты революции, низвержение капитализма в США было невозможным без анализа расовой иерархии. На самом деле такие женщины, как Уильяна Берроуз, Дороти Уэст, Мод Уайт, Луис Томпсон Паттерсон, Гермина Дюмо Гьюсвуд и Тира Эдварс, внесли значительный вклад во включение расового анализа в развивающуюся идеологию американского коммунизма. На четвертом съезде Коминтерна была создана «Негритянская комиссия», которую возглавил ямайский поэт и активист Клод Маккей и родившийся в Суринаме Отто Гьюсвуд, соучредитель Коммунистической партии США. Через несколько лет на шестом съезде эта комиссия приступила к разработке резолюции о так называемом негритянском вопросе. Первую резолюцию выпустили в 1928 году, вторая версия появилась в 1930-м.

Первая резолюция выступала за самоопределение чернокожих рабочих на юге США, или в так называемом «черном поясе». Она призывала энергично агитировать чернокожих рабочих за вступление в Коммунистическую партию и уничтожить белый шовинизм. Из 21 самостоятельного пункта только один был обращен к особому опыту чернокожих работниц. Он гласил:

«Негритянские женщины в промышленности и на фермах — это мощная потенциальная сила в борьбе за негритянскую эмансипацию. Из-за того, что они еще менее организованы, чем мужчины-рабочие, они являются наиболее эксплуатируемой группой. Американская федерация труда проявляет по отношению к ним двойную враждебность, по причине и их цвета кожи, и их пола. Таким образом, для партии очень важно привести негритянских женщин к политической и экономической борьбе». 

Во второй резолюции чернокожие работницы не упоминались. Безусловно, они были фабричными работницами и издольщицами, но большая часть черных женщин была прислугой. Чтобы убрать домашнюю прислугу из этой структуры, объявить их «вне» экономической и политической борьбы, резолюции косвенно говорили о черном пролетариате лишь как о мужчинах. 

Для Уильяны Берроуз, учительницы из Нью-Йорка и главы общины Гарлема, которая была на шестом съезде в Москве, маргинализация черных женщин была грубой оплошностью. Она красноречиво критиковала Рабочую партию за ее «недооценку женского труда, особенно проблем чернокожих женщин». Свою критику она иллюстрировала проницательными жалобами на функционеров Компартии США, которые озвучивали чернокожие коммунистки в Москве. Черные коммунистки ни в коей мере не отступали перед белым шовинизмом. Их московский опыт вселял в них веру, что «расовую проблему» (в партии и в обществе) устранит коммунизм. Более того, Коминтерн признавал и уважал руководящую роль черных женщин, воодушевив ряд афроамериканских активисток переселиться в Советский Союз по рекомендации партии. Берроуз поступила именно так в 1937 году. Она работала диктором и редактором англоязычного вещания радио Москвы. Пусть для некоторых и невообразимо то, что черная американка стала «голосом Москвы», для Берроуз изменения в советском обществе открыли путь к личностным изменениям.  

 

 

То же можно сказать о Мод Уайт, которая была первой афроамериканкой, поступившей в Коммунистический университет трудящихся Востока. Она получала стипендию от института, созданного для поддержки коммунистических организаций в колониальном мире, и прожила в стране три года. Во многих отношениях Советский Союз был местом встречи американских антирасистких и антиколониальных активистов. Это позволило африканской диаспоре строить теории о связях между черным движением сопротивления во всем мире. Черные женщины, как и для живущая в СССР Уайт, поняли, что женщины — «авангард преобразующих изменений».

Луис Томпсон впервые посетила Советский Союз в 1932 году. Там она провела десять месяцев, проехав десять тысяч миль и побывав в шести советских республиках. Размышляя о своей поездке Томпсон писала: «То, что я видела… убедило меня в том, что только новый общественный порядок может излечить американскую расовую несправедливость, которую я так хорошо знала. Я приехала в СССР с левацкими симпатиями, а вернулась домой идейной революционеркой». Томпсон, как и Эстер Купер, считала, что чернокожие женщины находятся на передовой черного революционного авангарда. Домашняя прислуга была в центре ее эссе «Навстречу ясному рассвету», изданному в журнале Компартии США «Woman Today» («Женщина сегодня») в 1936 году. «Мы живем однодневной работой, — писала она. — Возьмите наш труд. Платите нам столько, сколько хотите». Томпсон продолжала утверждать, что нью-йоркские магазины на перекрестках, где каждое утро чернокожие женщины собираются в поисках работы домашней прислугой, были «наглядным памятником жестоко эксплуатируемой группы американского рабочего населения… негритянских женщин». Она высоко оценила план Национального негритянского конгресса «развивать профсоюзы для домашней прислуги». Он способствовал образованию профсоюзов в таких городах, как Чикаго, Вашингтон (округ Колумбия) и Нью-Йорк. Эти первые профсоюзы стали предметом исследования Эстер Купер. Преобразовав свой советский опыт в новое представление о черных женщинах у себя на родине, Томпсон, Берроуз, Уайт и Купер могли бороться с маргинализацией угнетения черных женщин в американской коммунистической идеологии. Они призывали освободительное движение чернокожих идти дальше — к более радикальным подходам к решению проблемы расистского террора. Хотя американские коммунисты редко принимали во внимание опыт чернокожих женщин, Октябрьская революция показала, чего можно достичь, и обязалась покончить с капитализмом.

Они были не последними женщинами, побывавшими в Советском Союзе в поисках перспективы. В начале 1960-х главный теоретик Компартия США по женскому вопросу, Клаудия Джонс, исполнила свою мечту — отправилась в путешествие по стране. Размышляя об этой поездке, она писала: «Мне хотелось своими глазами увидеть первую страну социализма… Мне было интересно увидеть страну, в которой, как я уже знала, ненавидели расовую дискриминацию до такой степени, что она стала преступлением по закону, и где равенство всех людей — это признанная аксиома». Хотя события 1917 года не сразу коренным образом изменили жизнь советских женщин, ее перспективы позволили чернокожим женщинам заявить о себе как о неотъемлемой части всемирного движения за ликвидацию расизма, сексизма и империализма. Увидеть Советский Союз значило увидеть свежим взглядом конец их эксплуатации — как чернокожих, как женщин, как рабочих.

Впервые я увидела Эстер Купер в 2014 году на конференции, организованной Национальным союзом домашней прислуги. Руководительница Национального союза домашней прислуги Ай Йен Пу назвала диссертацию Купер основополагающим документов для движения сопротивления домашних слуг. Женщины, которые собрались в Барнард-колледже, признали, что их положение — это результат глобального империализма. Они выступали за организацию и единство всех рас, возрастов, языков, культур и национальностей. Хотя Национальный союз домашней прислуги не будет отмечать столетие Октябрьской революции, как мои товарищи, но сама основа их идеологии, диссертация Э. Купер, стала возможной благодаря сопротивлению советских рабочих. В этом смысле революция имеет определенное значение и для меня. Не только как для марксистки, но и как для дочери четырех поколений домашней прислуги и активистов. 

Перевод Е. Андреевой

 


Примечания

  1. «Одаренная десятая часть» — термин, который обозначал в XX столетии лидеров афроамериканцев. Уильям Дюбуа считал, что нужно бороться за получение высшего образования хотя бы «одаренной десятой частью» чернокожих американцев. Они бы работали в будущем на благо всех афроамериканцев. — прим. ред. 
  2. Закон «О справедливых условиях труда» — федеральный закон США, регулирующий вопросы оплаты и продолжительности труда, действует с поправками 1963 и 1974 гг. Он декларирует принцип равной оплаты за равный труд, предписывает определенный минимум заработной платы и необходимость оплаты сверхурочных часов работы для наемных работников предприятий федерального уровня, основных отраслей промышленности; для прочих носит рекомендательный характер стандарта. — прим. ред.  
  3. Закон «О социальной защите» — федеральный закон 1935 года, который положил начало развитию программы «Социальная защита», однако сам закон был гораздо шире, чем то, что сейчас в США принято называть «Социальная защита». Закон также включал в себя основы первой программы помощи безработным, программы финансовой помощи штатам для реализации их собственных программ медицинского обеспечения и поддержки малоимущих и др.; собственно социальная защита по закону 1935 года включала исключительно выплаты пенсионерам; поправки 1939 г. добавили выплаты супругам и малолетним детям уволенных работников и пенсии по утрате кормильца (в случае, если участвующий в программе работник умирал до выхода на пенсию); в 1956 г. были добавлены выплаты инвалидам. — прим. ред.