Сталин. Труды. Том 14
Том четырнадцатый издания «Сталин. Труды» охватывает период с марта по июнь 1920 года. В эти месяцы не найдётся и недели, целиком посвящённой какой-то одной сфере: политической, хозяйственной или военной — И. В. Сталину всё время приходится заниматься всем.
Советская Россия уверенно шла к победному завершению Гражданской войны. Были разгромлены Колчак и Юденич, в Крыму заперты остатки деникинской армии. Побеждены интервенты на севере и юге страны. На повестке дня был лозунг восстановления народного хозяйства. Сталину, члену ЦК РКП(б), заместителю председателя Совета труда и обороны, члену Реввоенсовета Республики и Реввоенсовета Юго-Западного фронта, возглавлявшему при этом наркоматы по делам национальностей и рабоче-крестьянской инспекции, предстояло в качестве председателя Украинского совета Трудовой армии наладить хозяйственное восстановление ключевого экономического района страны — Донбасса. Хорошо видно, как кстати при этом оказываются многообразные сталинские полномочия. Командный, административный аппарат и аппарат снабжения для обеспечения нормальной работы шахт, депо и заводов региона на первых порах был совмещён с соответствующими органами фронта, и для управления этим достаточно положения члена Реввоенсовета фронтового звена. Но для включения в Укрсовтрударм тех или иных воинских соединений с главкомом общается уже член РВСР. Политическое обеспечение работы, постановка насущных вопросов перед активом КПУ по силам члену ЦК и т.д. У поверхностного наблюдателя может сложиться впечатление игры, гонки за должностями и полномочиями. Однако функциональная перепутанность и ведомственные наслоения отражали объективную картину стихийно сложившегося в годы войны административного аппарата, который в Советской России пришлось строить на обломках аппарата старого, поражённого сословностью, бюрократизмом, коррупцией и саботажем. Каждая насущная задача в тот или иной момент в полный голос заявлявшая о безотлагательности своего разрешения, вызывала к жизни Совет, наркомат, главк. Потом несколько задач пересекалось — вслед за этим сталкивались в поиске линий разграничения ведомства и их руководители. В какой-то момент неорганизованная стихия новых совчиновников начала довлеть над реальным делом. Для оптимизации системы потребовалось кардинально реорганизовать госконтроль, чем и занялся в апреле 1919 года Сталин. Но новые и обширные полномочия едва ли обрадовали его: ответственность за другие дела с него не снималась, часов в сутки не добавилось, отпусков и выходных не было, как не было…
Сейчас, спустя год, почти целиком проведённый им на фронтах, он получил, наконец, возможность отвлечься, правда, на время и лишь в определённой степени от дел войны. С 17 по 23 марта Сталин председательствовал на IV конференции Коммунистической партии (большевиков) Украины. Преимущество там получила местная, «чрезмерно раздутая Харьковская делегация», представителям которой не пришлось добираться, преодолевая транспортные и военные неурядицы. «На этой конференции не все губернии представлены одинаково, — констатировал делегат от Донецкой организации А.А. Иванов. — Конференция случайно происходит в Харькове, поэтому все харьковские делегаты могут присутствовать на этой конференции. Если из них кто-либо заболеет, он сейчас же может быть замещён другим делегатом. Другое дело с нами, иногородними. От нас было избрано 34 человека от г. Луганска, между тем сюда добрались только 29 человек. Из этого количества 5 человек по формальным причинам были лишены решающего голоса, у них мандаты оказались не в порядке. Если бы это случилось у Харьковских делегатов, мандаты можно было бы исправить сейчас же, а у иногородних мандаты не могли быть исправлены сейчас же. Поэтому иногородние здесь представлены значительно слабее, чем харьковские делегаты…». В итоге именно харьковским большинством были отвернуты тезисы ЦК РКП(б) об очередных задачах хозяйственного строительства. Отвергнуты на том основании, что предлагаемая милитаризация промышленности якобы нарушала демократический централизм и ликвидировала коллегиальность управления. Доводы, приводимые Сталиным в пользу милитаризации на примере Донбасса, где это принцип был положен в основу функционирования Укрсовтрударма, действия не возымели. Почти половина депутатов, возмущённых засильем «харьковских», после шумных и бесплодных дебатов покинули конференцию, произошёл фактический раскол. В этих условиях проведённые оставшейся частью делегатов выборы ЦК и делегации на партийный съезд были очевидно лишены должной представительности, и ситуацию пришлось исправлять в Москве по предложенному Сталиным плану. В 4-й том Сочинений И.В. Сталина, выпущенный при жизни автора, были включены, по сути, отрывки его речей, либо, как в случае с Заключительным словом перед закрытием конференции, даже их газетное изложение. Составителями настоящего тома за основу были взяты стенограммы сталинских выступлений, значительно превосходящие по объёму опубликованный в Сочинениях вариант. Помимо этого, в Приложение включены фрагменты прений, которыми руководил Сталин, ярко иллюстрирующие как атмосферу на конференции, так и сталинский стиль её ведения.
В последних числам марта Сталин отбыл в Москву для участия в IX съезде РКП(б). По итогам его работы он был переизбран в состав ЦК, а также вошёл в Политбюро и Оргбюро партии.
Оставаясь в Москве, оно продолжал решать вопросы Укрсовтрударма и Юго-Западного фронта. Но помимо этого получил возможность ближе заняться проблематикой наркомата по делам национальностей. В частности, он принял участие в разрешении конфликта, возникшего между советскими и партийными органами Башкирской республики. После радикальных кадровых перестановок был принят декрет ВЦИК «О государственном устройстве Автономной Советской Башкирской Республики». Однако предложенное решение, касающееся, прежде всего, распределения полномочий между центром и автономией, категорически не устроило ряд влиятельных лиц в прежнем руководстве, таких как А.З. Валидов, вернувшийся в итоге на путь антисоветской деятельности. Отголоски борьбы мнений вокруг этого острого вопроса слышны в отзыве на проект тезисов В.И. Ленина по национальному и колониальному вопросу для II Конгресса Коминтерна 12 июня 1920 года, где Сталин пишет о том, почему «наций, входивших в состав старой России, наш (советский) тип федерации можно и нужно считать целесообразным как путь к интернациональному единству».
Наряду с башкирской, Сталин готовит образование Автономной Татарской Советской Республики. 4 мая на заседании Совнаркома он назначается председателем соответствующей комиссии, а 25 мая представляет на комиссию проект положения о Татарской автономии, который в форме декрета был утверждён ВЦИК 27 мая.
В те же дни Сталин начал подготовительную работу по организации управления Киргизским краем. Но закончить её не успел, из-за военных событий за западе страны установление киргизской автономии отодвинулось на август.
Другой серьёзнейший вопрос, в котором в апреле-мае 1920 года принял непосредственное участие Сталин, касался провозглашения советской власти в Азербайджане и переговоры с правительством буржуазной Грузии. В первых числах мая этой теме была посвящена интенсивная переписка между Сталиным и Лениным, с одной стороны, и Г.К. Орджоникидзе и С.М. Кировым, с другой.
Далее, Сталину пришлось высказываться по вопросу статуса национальных частей в Красной армии и целесообразности их дальнейшего использования. Как и в случае с Башкирией, вопрос был тонким, однако ему было ясно, что сохранение этого элемента, важного на раннем этапе конституирования национальных автономий, в единой федерации в перспективе невозможно. Но действовать в этом направлении следовало крайне осторожно.
Ещё более болезненной была тема привлечения на Западный фронт польских и латышских по составу красных частей. Сталин категорически требовал этого не делать, предвидя сложность положения, в котором окажутся красноармейцы, сражающиеся против соотечественников. И оказался прав.
Отдельного внимания заслуживает эпизод предательства двух галицийских бригад, ранее входивших в армию УНР, а после её ликвидации в начале 1920 года влитых в Красную армию. Оказавшиеся под ударом поляков галицийцы дрогнули и, обманутые своими командирами (оставшимися на своих местах и, как выяснилось, массово настроенными пропетлюровски), обнажили фронт, а кое-где и вступили в боестолкновения с частями Красной армии. Следственная комиссия Юго-Западного фронта докладывала о результатах члену РВС Сталину. В предварительном отчёте она пришла к однозначным выводам и предложила ряд рекомендаций. Сталин переправил доклад в Москву без добавления своего мнения, фактически согласившись с выводами комиссии. Этот документ полезно прочесть адептам теории о якобы тотальном и бесчеловечном красном терроре вообще и кровожадности Сталина в частности.
В мае за подписями Сталина и М.И. Калинина появилось постановление ВЦИК «О реорганизации Народного комиссариата по национальным делам». Было положено начало превращения Наркомнаца из министерства в постоянно действующий орган национального представительства, завершившегося в 1924 году.
Вернувшись в Москву, Сталин плотнее занялся вопросами второго по счёту, но не по значимости, из возглавляемых ими наркоматов — Рабоче-крестьянской инспекции. Целью реорганизации Госконтроля, проведённой ровно год назад, было налаживание массовых и ревизий с привлечением рядовых рабочих, пронизывающих все без исключения учреждения и ведомства, как в центре, так и на местах. Помимо выявления саботажа и коррупции, эти меры были призваны оптимизировать управленческий и бюрократический аппарат, на деле продолжая реализовывать принципы государственного строительства, сформулированные Лениным в труде «Государство и революция». Наряду с проведением коллегий наркомата, Сталин занимался кадровыми вопросами, подготовил и утвердил «Инструкцию о порядке выборов и об участии рабочих и крестьян в рабоче-крестьянской инспекции». К сожалению, большего, на основании имеющихся документов, сказать мы не можем. Вообще, за те два месяца, что Сталин находился в Москве, не прекращая при этом заниматься вопросами фронта и трудовой армии, едва ли было возможно успеть, как следует втянуться в мирную работу.
В конце апреля 1920 года резко активизировалась панская Польша, «уродливое детище Версальского мира», как охарактеризовал в своё время эту новообразованную державу В.М. Молотов. 25 апреля польские войска атаковали позиции Красной Армии по всей протяженности украинской границы и к 28 апреля заняли линию Чернобыль — Казатин — Винница — румынская граница. Польско-советское противостояние, начало которому было положено ещё в 1918 году, перешло в острую крупномасштабную фазу. По всему фронту части Красной армии отступали под ударами белополяков. 7 мая пал Киев.
4 мая 1920 года В.И. Ленин подписал постановление Совнаркома о необходимости оказания со стороны Наркоматов и центральных учреждение всемерной помощи Западному фронту. В нём говорилось: «Центральной задачей Рабоче-Крестьянского правительства в настоящее время является борьба на Польском фронте. Все силы и средства страны должны быть сосредоточены для достижения полной и скорой победы». По поручению Совета обороны Сталин руководит работой комиссии по вопросу о снабжении армии патронами, винтовками и пулеметами и о мерах усиления работы патронных и оружейных заводов, готовит доклад о снабжении Западного фронта одеждой. А 26 мая в связи с катастрофической обстановкой ЦК принимает решение о направлении Сталина на Юго-Западный фронт.
Ровно через два месяца пребывания в Москве Сталин снова в штабе Юго-Западного фронта в Харькове, он вновь окунается в атмосферу фронтовой жизни. Надо сказать, что в годы Гражданской войны практика командирования на фронт кандидатов и членов Центральных Комитетов РКП, региональных и национальных партийных организаций была типична. Как правило, они входили в реввоенсоветы фронтов и армий, как это в разные периоды было с Ф.Э. Дзержинским, Г.К. Орджоникидзе, Х.Г. Раковским, И.Т. Смилгой, И.Н. Смирновым, И.С. Уншлихтом, В редких случаях они замещали командные должности, как, например, Г.Я. Сокольников. Кто-то из них был параллельно членом Реввоенсовета Республики. Кто-то одновременно работал в коллегиях наркоматов или в ВСНХ. Но длительность военных командировок Сталина в сочетании с занимаемыми им должностями в Совнаркоме и Совете Труда и Обороны беспрецедентны. Как и опыт, полученный им на этой работе. И красной нитью сквозь сталинские обращения к главкому, РВСР и ЦК проходят вопросы снабжения войск, количество и качество их пополнений, обеспеченность боевыми средствами и припасами, ибо уже не раз и не два опыт демонстрировал, сколь печальными могут быть результаты небрежения к этой стороне дела.
Спустя три дня по приезде в Харьков Сталин обращается к Ленину и Троцкому с тревожным письмом об отсутствии резервов в армиях фронта. Учитывая факт, что южным своим фасом фронт обращён к Врангелю, а северо-западным — к полякам, велик был риск одновременного вовлечения его армий на двух стратегических направлениях. В конце письма Сталин не стесняется дать приписку, что данный вопрос уже заострялся комфронтом А.И. Егоровым, но безуспешно.
Сознавая латентную угрозу на крымском направлении Сталин предлагает рассмотреть варианты упреждающего удара по Врангелю. Как и вопрос нехватки резервов, который он, используя своё положение члена РВСР, ставит в обход главкома, игнорирующего ходатайства комфронта, план наступления на Перекоп Сталин предпочитает решить прежде политически, то есть с Лениным, а лишь затем оперативно-стратегически. Адресатов раздражает сталинская манера «обращения через голову» (Ленин замечает «Не без каприза здесь, пожалуй», тут же, однако, добавляя «Но обсудить нужно спешно.»). В условиях остроты положения на Западном направлении в переговорах и переписках сталинское предложение промариновалось неделю. А спустя эту неделю белым удалось скрытно обеспечить десантную высадку корпуса генерал-лейтенанта Я.А. Слащёва на азовском побережье, что спустя ещё четыре дня привело к потере Мелитополя. Немедленно отыскались недостающие резервы, что вызвало горькую иронию Сталина: «Чудак главком, испугавшись крымского инцидента и торговавшийся со мной из-за одной дивизии, даёт теперь сразу две дивизии».
Обследовав фронт Сталин также ставит перед центром вопросы пополнения фронта бронесилами, авиацией, средствами связи, которых не хватает катастрофически.
Месяц назад, в Москве, вернувшись к наркоматской работе, Сталин продолжал решать вопросы фронта. Приехав теперь на фронт, он не откладывает в сторону вопросы подчинённых ему ведомств. Характерен случай его вмешательства в расследование особым отделом 14-й армии случая злоупотреблений в отделе военного снабжения, вскрытого Полевой РКИ. Почти «замятый» в результате благодушия или потворства особистов вопрос после доклада напрямую наркому получил энергичное развитие и виновные не ушли от наказания.
Действуя, фактически, в русле контрразведывательных мероприятий (а проблема польской агентуры в ближней полосе фронта была отнюдь не надуманной), Сталин даёт указание «в срочном порядке сменить и отозвать в Харьков всех администраторов, дивконтролеров, старконтролеров, помконтролеров и всех вообще сколько-нибудь ответственных служащих в районе Югзапа польского происхождения. Исключение только для коммунистов поляков, записавшихся партию по меньшей мере полгода назад. Меру эту провести решительно, не останавливаясь перед временной ломкой налаженного дела политинспекции, если таковая ломка потребуется. Смещенных заместить работниками не польского происхождения, выдвигая их снизу вверх. Список ответственных работников польского происхождения без различия партийности и далее список смещённых поляков работников сообщить мне». Как видим, горькие уроки Царицына 1918 года и Петрограда 1919 года не прошли для Сталина даром. Знакомые нотки сквозят в его эмоциональном обращение к П.П. Залуцкому («Налегайте на аппараты Чека и особотделы, истребляйте беспощадно шпионов, создайте условия невозможности существования в городе шпионов и прочей нечисти, установите в вашем районе суровый военный режим, зовите под знамена рабочих и крестьян, можете быть уверены, что Врангеля ждет судьба Юденича». Руководствуясь теми же соображениями, Сталин сумел добиться от Центра назначения на пост начальника тыла Юго-Западного фронта не кого-нибудь, а самого Ф.Э. Дзержинского. Одновременно с этим Сталин добивается переподчинения регистрационного (разведывательного) отдела Юго-Западного фронта Реввоенсовету, а не ЦК.
Пристальное внимание Сталина на протяжении всего периода, освещённого в томе, привлекают кадровые вопросы: значительная доля его переписки посвящена персональным отзывам и назначениям, а также требованиям откомандировать партийных работников для нужд ЦК. 5 марта он направил телеграмму Ленину и Э.М. Склянскому, в которой констатировал недопустимость дальнейшего откомандирования политработников с фронта. «В Ревсоветах армий осталось по одному члену, в дивизиях не везде имеются даже по одному комиссару. — писал он. — Тиф свирепствует и косит полковых и бригадных комиссаров, которых некем заменить; фронт лишён возможности снабжать Ревкомы партработниками, в результате чего на беспартийной конференции в Киеве победили нас боротьбисты, на беспартийной конференции в Екатеринославе победили петлюровцы, ряд конференций по уездам объявляют свободу торговли и ликвидацию твёрдых цен. Ввиду недостатка работников мы вынуждены отказаться вопреки требованиям обстановки от усиления политработы на польском участке и снабжения местных органов Наркомпрода работниками. Вынужден заявить, что при таком положении требование Цека может быть выполнено лишь ценой полного разрушения всей тыловой и фронтовой работы на Украине». Сталину удалось привлечь внимание ЦК к этой острой кадровой проблеме, в итоге он добился принятия Политбюро следующего решения: «Ходатайство удовлетворить — политработников с Югзапфронта не брать».
Шёл третий год Гражданской войны. И если практика рабочих мобилизаций была призвана обеспечить классовый состав Красной армии, то её политическую грамотность и стойкость обеспечивали мобилизации партийные. Однако запас опытных партийных организаторов был невелик: вспомним, что к апрелю 1917 года в партии было лишь около 80 000 членов. С 1917 по 1920 годы в неё пришли новые члены, количественно она выросла многократно (к IX съезду РКП(б) — 611978 человек). Но зачастую это были люди без всякого политического опыта (не говоря уже об определённом проценте конъюнктурщиков и карьеристов). В период с марта 1919 по март 1921 годов на фронтах Гражданской войны в среднем сражалась треть всей партии, коммунистом был каждый десятый боец или командир. Большевики были солдатами революции, они беспрекословно шли работать на тот участок, который поручала партия.
Сталин — ярчайший тому пример. В марте 1920 года мы застаём его ещё на фронте, где он наряду с повседневными обязанностями члена РВС двигает громадную работу восстановления экономики Донбасса. А в июне 1920 мы встречаем его уже на фронте, где на фоне схваток с панской Польшей и остатками врангелевцев он готовит развёрнутую директиву 1 Конной армии «О поведении в занятых селениях и городах бойцов Конноармии», размышляет с Лениным о федеративно-конфедеративном устройстве будущей страны, находит время запросить Орджоникидзе «о положении в твоём районе, делах Персии, Азербайджана».
Декабрь 2018