Сталин. Труды. Том 11
Том одиннадцатый издания «Сталин. Труды» охватывает период с февраля по август 1919 года.
В эти полгода ещё более наглядно проявилась многогранность И.В. Сталина как государственного деятеля. В качестве наркома по делам национальностей и члена ЦК РКП(б) он курировал вопросы национально-государственного устройства Литовско-Белорусской социалистической республики, Башкирии и Туркестана, их взаимоотношений с Советской Россией. Как заместитель председателя Совета Обороны выезжал на Западный фронт, принимал самое активное участие в организации обороны Петрограда и отпора белым армиям в Прибалтике и Белоруссии. Помимо этого, на него были возложены новые обязанности в связи с назначением народным комиссаром Государственного контроля.
В феврале и марте 1919 года по поручению ЦК Сталин вёл переговоры с представителями Башкирского правительства и готовил заключение с ним договора (см. наст. том, с. 3, 4, 32-35, 39). В 1918 году это правительство во главе с А. Валидовым стояло на антисоветских позициях, находилось в тесных сношениях с «самарским Комучем» и «Временным сибирским правительством», башкирские национальные соединения вместе с частями чехословацкого корпуса и колчаковцами сражались против Красной Армии. Однако ситуация круто изменилась, когда Комуч был белыми разогнан, а объявленный в ноябре «Верховным правителем» адмирал Колчак отверг идею национально-государственной автономии Башкирии. Адмирал сделал ставку на иные башкирские политические силы, возглавляемые оппонентом Валидова Г. Курбангалиевым, отрицавшим необходимость территориальной автономии Башкирии как противоречащей государственному единству России. Правительство Валидова стало искать союза с Советской властью, и 18 февраля 1919 года Колчак распорядился его арестовать, а подконтрольные ему вооружённые силы расформировать.
Соглашение, подписанное Советами с башкирским правительством 20 марта, явилось результатом напряжённых двухмесячных переговоров. В ходе них националистическое правительство стремилось сохранить власть и контроль над национальными войсками, а Москва не только закрепляла раскол в стане антибольшевистских сил в полосе «важнейшего из фронтов» Советской республики, но и вовлекала стратегические территории на востоке страны в процесс социалистического строительства, пусть и в урезанном виде по сравнению с идеей татаро-башкирской автономии годичной давности.
В результате очищения территорий, оккупировавшихся немецкими и австро-германскими войсками, в декабре 1918 — январе 1919 годов наглядно проявились как слабость местных национально-буржуазных правительств, организованных и контролируемых немцами с целью легимитизации оккупационного режима, так и сила просоветских настроений на этих территориях, обеспечившая массовую поддержку красному подполью, берущему в свои руки власть. Социалистические республики или коммуны были провозглашены в Белоруссии, Эстонии, Латвии, Литве. Сталин принимает в этом процессе самое непосредственное участие. Всюду эти ростки нового мира смогли опереться на вооружённых рабочих и крестьян. Им на помощь из России шли национальные советские формирования Красной Армии, отрезанные от родины Брестским миром, но не отказавшиеся от обретения своими странами независимости. Сложившуюся ситуацию Сталин охарактеризовал в статье «Политика правительства по национальному вопросу» 9 февраля 1919 года (наст. том, с. 7-11).
Однако этим дело не кончилось. Место немецких оккупантов в Прибалтике, на западе Украины и Белоруссии попыталась занять новая агрессивная сила — панская Польша. Первая попытка поляков в начале января 1919 года захватить столицу Литвы, Вильнюс (бывш. Вильно), была отбита. Однако спустя три месяца, в апреле это им всё же удалось. «Польские легионеры» — ветераны боёв на Западном фронте Первой мировой войны в составе Австро-Венгерской армии, а также части, сформированные в 1918 году под патронажем союзников, постепенно сливались в единую национальную армию. И в одном строю с корпусом Юденича, белофиннами, антисоветскими прибалтийскими формированиями, немецким ландвером, экспедиционным корпусом «союзников», при поддержке британского флота уже к маю 1919 года они нависли грозной силой над северо-западом Советской России. В то время как она бросила все силы на борьбу с Колчаком, стала реальной угроза потери Петрограда.
Сталин в этот момент активно трудится на новом для себя месте — во главе реформируемого Комиссариата государственного контроля. Республика Советов ещё не имела полноценного аппарата управления страной и механизма отсеивания негодных кадров. Тот, что сложился стихийно, имел массу дублирующих ветвей (в том числе и в области контроля), раздутые штаты и был перенасыщен «бывшими» гражданами, тянувшимися к непыльной работе и сытным пайкам. Система требовала жёсткой и оперативной ревизии, в первую очередь в бюджетной сфере. Умение Сталина браться за дело, не откладывая и не оглядываясь на авторитеты, было востребовано на этом участке.
Но для организации отпора врагу, рвавшемуся к Питеру, его опыт и энергия оказались нужнее.
Так посчитал Совет Рабоче-Крестьянской Обороны, и 17 мая Сталин в качестве его чрезвычайного уполномоченного направляется в Петроград для организации выполнения директив ЦК РКП(б) и названного Совета Рабоче-Крестьянской Обороны по отражению наступления белогвардейских войск, наведению революционного порядка в городе и очистке фронта и тыла 7-й армии от контрреволюционных заговорщиков.
Масштабы шпионажа и измены, с которыми столкнулся Сталин в Петрограде, не шли ни в какое сравнение с тем, что видел он в Царицыне и с тем, что вскрыло следствие в Перми. Проникновение лиц, сочувствующих белым и прямо им служащих, в штабы всевозможных уровней, включая Всероссийский Главный Штаб, было беспрецедентным для всего периода Гражданской войны. Именно тогда в Питере развернул на полную мощь свою деятельность так называемый Национальный центр, члены которого занимались активной вербовкой бывших офицеров в армии Юденича и Деникина, разведкой и вредительством. Кроме того, приближение белых к городу всколыхнуло массу антибольшевистски настроенного элемента, вынужденного до срока мириться с торжеством Советской власти, а теперь поднявшего голову. Начались провокации и диверсии, вылившиеся в организацию перехода к белым целых войсковых частей и мятежи на Кронштадтских фортах. Бесперебойную помощь деньгами и оружием заговорщики получали он множества иностранных миссий и консульств, развернувших подрывную деятельность в северной столице.
Столь массированная поддержка рвущихся к Петрограду белых, оказываемая изнутри, казалось, давала им в руки весомые козыри. Но это не позволило сломить волю обороняющихся. Наоборот, на следствии выяснилось, что, несмотря на массовость, белогвардейцы, укрывшиеся под видом военных специалистов в штабах, комиссариатах, фортах и на кораблях, были разобщены, не имели чёткой единой организации и принадлежали к разным политическим лагерям (от монархистов и кадетов до эсеров и анархистов). Несмотря на регулярные переходы их курьеров через линию фронта и финскую границу (многих из которых чекистам удавалось нейтрализовать, а обнаруженную при них корреспонденцию дешифровать), отсутствовало твёрдое управление и координация заговорщиков из-за линии фронта — антисоветские силы там также были разобщены. В итоге кто-то работал на финскую разведку, кто-то — на польскую, кому-то платили англичане, кого-то присылал Колчак, кто-то помогал Юденичу, который сам лихорадочно искал денег. Мятежники не были объединены ничем, кроме лютой ненависти к новой, рабоче-крестьянской власти и повального убеждения в том, что она вот-вот падёт. Этим объясняются не только зверские расправы с коммунистами, имевшие место во время мятежей, но и безвольная апатия, с какой арестованные заговорщики выдавали свои планы и соучастников. Красный Петроград выстоял в условиях масштабного заговора и измен командного состава, надёжно обороняемый тысячами рабочих, красноармейцев и моряков, противопоставивших ненависти «бывших людей» убеждённость в правоте своего дела и готовность к самопожертвованию во имя власти трудового народа.
Сталин, на глазах которого всё это, пусть и в других масштабах, но уже происходило в Царицыне, знал ситуацию не понаслышке. Он самым деятельным образом участвует в комплектовании воинских частей, идущих на фронт, организации правильного снабжения Красной Армии, мобилизации трудящихся на оборону города, выявлении вражеской агентуры. Как и прежде, он чужд слепой веры в авторитет военных специалистов, предпочитая ей здравый смысл и опору на реальные силы и средства. Это сыграло решающую роль в оперативных мероприятиях по выявлению белогвардейского подполья и организации быстрого разгрома мятежных фортов.
В конце июня, когда непосредственная опасность потери Петрограда миновала, противостояние с белогвардейцами и белополяками обострилось по линии Псков — Двинск — Минск, оборонявшейся частями и соединениями Западного фронта. Угроза оккупации нависла над значительной частью Литовско-Белорусской ССР, включая Минск. Она самым негативным образом сказалась на становлении этого национально-государственного образования (см. наст. том, с. 340-343) и стала серьёзной военной угрозой на западе страны. В этих условиях Сталин, к тому моменту один из опытнейших военно-политических специалистов, назначается членом Реввоенсовета Западного фронта. Новые сослуживцы встречают в его лице энергичного и грамотного руководителя, трезвого практика, нацеленного на быстрый результат (см. наст. том, с. 470-475).
Трудно представить, каким образом Сталину, к тому же оторванному от столицы, удавалось сочетать военную работу с деятельностью в двух наркоматах. Тем не менее, как вспоминал один из его ближайших сотрудников, управляющий делами Западного фронта А.З. Каменский, «тов. Сталин не переставал заниматься кроме общевоенных, также и общеполитическими и, в частности, национальными вопросами. К нему приезжали товарищи из Белоруссии, получали от него определённые указания… Тов. Сталин не прекращал политического руководства».[1]
Ритм и задачи политического, государственного и военного строительства молодой Советской Республики диктовали «рваный», «перелётный» характер сталинской деятельности. Уже имея основное направление ответственной работы, он постоянно выполняет новые и новые поручения, связанные с необходимостью разобраться и организовать (реорганизовать) дело, в котором не всё ладно и требуется безотлагательное вмешательство компетентного уполномоченного лица. Оказываясь в незнакомой обстановке и новой для себя сфере деятельности, Сталин вынужден на ходу и учиться, и выправлять положение, налаживать новую систему, которой предстоит работать уже без его непосредственного руководства. События 1918-го и 1919-го годов показывают, как это ему удавалось.
Июнь 2017 года