«Большое видится на расстояньи...»

Эта бессмертная есенинская строка, давно поднявшаяся над первоначальным лирическим контекстом, ярко выражает судьбу всякого значительного события. Точнее о грандиозных, поворотных вехах не скажешь, ибо подлинные их масштабы со временем только ширятся в сознании потомков, обнажая глубину предпосылок, раскрываясь в напластовании следствий. Но и на месте здоровых посевов и пышных нив может оказаться одичалый пустырь. История прихотлива, никак не желая следовать наикратчайшим путём поступательного прогресса. И вот, вместо благотворного рывка в царство социальной справедливости мы переживаем безобразный зигзаг, опрокидывание в подёрнутую мраком и тленом, давно, казалось, канувшую архаику. Вместо качественного, объективно подготовленного ноосферного скачка – дикий, словно на взбесившейся машине времени срыв в капиталистические, феодальные, а то и – в рабовлачельческие и родоплеменные отношения, с рецидивами самых изуверских суеверий и мракобесия, каннибализма в прямом смысле слова.

Человечеству, конечно, не впервой сталкиваться с регрессом, но слишком близко были мы у выхода из его предыстории, успели даже сделать первый шаг в, казалось бы, распахнутые двери подлинной истории. Чересчур впечатлительные современники, безвинно лишённые права на великое диалектико-материалистическое наследие и отравленные социальным пессимизмом, принимают регрессивный вираж через кюветы и историческое бездорожье за настоящую магистраль и старательно выводят целые «теории» на «крахе социалистической утопии». Мудрено ли, что затеняемое этой методологической и идеологической пошлостью величественное здание Октября представляется некоторым в виде неказистого, пугающего строения, вспоминать о котором стыдно и горько, как об ошибке, позоре или нечаянной беде?..

Но причём тут Октябрьская революция и её всемирно-историческая роль? Ведь в отличие от нас, столетие спустя вынужденных напоминать о её реальном, непреходящем значении, для участников, свидетелей, тех, кто испытал озоновое дыхание грозы, это величие и эта роль были несомненны. И коль так переменчиво восприятие эпохальных событий, надо ли удивляться тому, как искажена память о деятелях той эпохи? Одних революционный шквал валил с ног, ломал и сломал, других – закалил и подхватил на свои мощные струи, соединив в неразрывное целое объективное с субъективным. Кому-то удалось подняться на уровень требований века, кто-то не сдюжил: тектонические социальные сдвиги подчас суровее слепой природной стихии. Но судящие ныне местечковым обывательским судом их, посвятивших своё личное земное существование чаяниям громадного трудового большинства, прилаживающие к ним фальшивый аршин абстрактных ценностей, уподобляются профессиональным клакерам, которые пачкают могилу Петра Войкова или пакостят на страницах парижского «Шарли». К Суду Истории это не имеет никакого отношения.

«А СУДЬИ КТО?»

Безусловным и абсолютным «чемпионом» по числу и ярости нападок является, конечно, фигура И.В. Сталина. Будущий непредвзятый историк должен заключить, что этот персонаж во всей сумме своих деяний безусловно является ключевым звеном очень важной цепи, коль скоро на его уничтожение брошены такие несметные силы. Причём этого историка озадачит и позабавит то, что уничижительные и разгромные оценки Сталину и его деятельности высокомерно выносятся «серыми карликами» от лица эпохи,

когда, как и сто лет назад, Россия поражена восстановленным в годы горбачёвской «перестройки» и ельцинских «реформ» вопиющим социальным расслоением, а десятки миллионов её граждан официально опущены в нищиту;

когда, как и сто лет назад, в России напрочь упразднён целый ряд современных промышленных отраслей, без которых немыслимо самостоятельное существование державы в современном мире;

когда, как и сто лет назад, финансовая система России находится в жёсткой зависимости от иностранного капитала;

когда, как и сто лет назад, у руля страны с избытком лиц сомнительной компетентности, а коррупция и казнокрадство пронизали государственный аппарат снизу доверху;

когда, наконец, как и сто лет назад, настоящая, трудящаяся Россия отлучена от власти.

Критики Ленина, Сталина, большевиков, Советского Союза, социализма, не взирая ни на что, будут твердить и твердить, что это – всё равно «лучше, чем было», и никогда не признáют, что безо всех этих «достижений» «возрождённой России» нам не только можно, но и нужно жить. Но именно так, победив родовые капиталистические признаки, мы – почти трёхсотмиллионный советский народ – пытались жить и жили всего три десятилетия назад. А разгулявшийся по миру терроризм, бесчисленные локальные конфликты, гибридные и прочие войны, являющиеся проявлением безудержных, ничем не ограниченных жадности и амбиций империализма, за которые человечество изо дня в день платит десятками, сотнями, тысячами жизней, это – прямое и непосредственное следствие разрушения Советского Союза и мирового социалистического лагеря.

ОПЕРЕТЬСЯ НА ПРАВДУ

Противопоставить пропаганде, упрямой и невосприимчивой к доводам, можно только истину, факт, документ. Поэтому Рабочий университет имени И.Б. Хлебникова и предпринял по предложению и под рукодством Ричарда Ивановича Косолапова издание многотомника «Сталин. Труды», призванного объединить и донести до современного читателя в максимально доступном на сегодня объёме документальное сталинское достояние. Как изданное при жизни и после смерти автора, так и отложившеся в российских и зарубежных архивах. В основу, прежде всего, положены 13 томов прижизненных Сочинений, статьи и выступления, публиковавшиеся в 1895–1953, но не вошедшие в Сочинения, документы из архивных фондов Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ, партийный архив бывшего Института марксизма-ленинизма), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ, бывший Центральный государственный архив Октябрьской революции), Российского государственного военного архива (РГВА), фонда периодики Российской государственной библиотеки («Ленинки»). В настоящий момент свет увидели первые шесть томов, охватывающие дооктябрьский период жизни и деятельности Сталина, и содержащие в основной части и приложениях в общей сложности около 700 текстов. Тес самым, доведена до своего логического завершения колоссальная работа, начатая в 30-40-е годы исследователями и переводчиками ИМЭЛа, выявившими и подготовившими к печати сталинские тексты дореволюционной поры. В прижизненном издании Сочинений, в соответствии с задачей быстро подготовить компактное собрание, сам автор хотел увидеть лишь избранные произведения. Сегодня, продолжению изысканий, широкой аудитории стало доступно во всей полноте его наследие за 1895–1917 годы.

А впереди – тысячи и тысячи документов, значительная часть которых никогда не покидала архивных хранилищ (общий объём издания оценивается нами в 35–40 томов). И ничто, поверьте, ничто не заменит приобщения к подлинным авторским текстам, которое только и может дать представление о ежедневной работе профессионального революционера, от организации стачек и постановки газет перешедшего к организации народных комиссариатов и постановке продовольственного и военного дела на юге России. Пока мы сами хотим докопаться до правды, понять наших предшественников, пытаемся увидеть их глазами захваченные революцией народные массы, нам не нужны никакие посредники, услужливо мастерящие и с выгодой сбывающие на книгопечатном и телевизионном рынке выдуманные сталинские перелицовки, будь то образ кровавого параноика и невежественного, грубого абрека, или столь же далёкий от правды сияющий лик всемогущего, всеблагого и мудрого гения. Вникайте в логику Джугашвили-пропагандиста, обращающегося с листовкой к бакинским рабочим, сопровождайте его в ссылках и на поселении глазами полицейских надзирателей, следите за эволюцией его взглядов на революцию с апреля по октябрь 1917-го, вчитывайтесь в наскоро записанные на царицынском телеграфном бланке поручения, разбирайтесь в испещрённых рисунками и пометами подготовительных записях к заседаниям Политбюро. Всё это – живое, во всём этом – подлинный нерв действительности. Той самой, в которой большевики сумели поставить на твёрдую скальную основу строительство социализма в аграрной, изгнавшей интервентов и их белогвардейских наёмников, схваченной тисками изоляции стране.

СТАЛИН В 1917 ГОДУ

Возьмём для примера том 6, увидевший свет всего два месяца назад и почти целиком посвящённый 1917 году. В сравнении с третьим томом Сочинений, изданным в 1946 году и содержащим 78 авторских текстов за период март-октябрь, здесь их 110, а кроме того – ещё 12, сталинское авторство которых подтверждено не абсолютно (в отношении каждого из них приведены результаты исследований и экспертиз).

Что опубликовано нового? Впервые – письмо русской редакции «Правды» (Сталин, Каменев, Муранов) В.И. Ленину в Стокгольм 22 марта с изложением своего, не во всём совпадающего с ленинским взгляда на ситуацию в стране и отношения к Временному правительству. Публикуются записи протоколов апрельских, июньских, октябрьских заседаний Центрального Комитета, стенограмма выступления на Всероссийской конференции фронтовых и тыловых военных организаций РСДРП 21 июня, полная стенограмма выступления на Первой экстренной конференции Петроградской организации РСДРП(б) 16 июля, большой объём публицистики августа-сентября, выступление на фракции РСДРП Второго съезда Советов 25 октября и многое другое.

Что даёт читателю это полуторакратное увеличение? Без сомнения, более целостное представление о роли Сталина как одного из опытнейших партийных организаторов, на плечи которого легла колоссальная ответственнность оперативного руководства массами в переломный исторический период. Перед нами оригинальный мыслитель, со своим собственным голосом, ищущий в ту головокружительную пору верных путей, точных ответов на неотложные вопросы истории. Жизнь заставляла большевиков-руководителей быть многогранными. И вот перед нами член комиссии ВЦИК, расследующей правительственный погром на даче Дурново в июне 1917 года. А спустя всего две недели – единственный из большевистского ЦК, защищённый депутатским иммунитетом, носящийся по охваченному июльскими событиями Питеру, ведущий переговоры и с командирами верных правительству частей, и с «товарищами» меньшевиками и эсерами, требующий прекратить преследования рабочих и солдат, пытающийся всемерно минимизировать для масс и партии эффект антибольшевистской провокации Временного правительства. В начале августа мы слышим в сталинском докладе на VI съезде мысли Ильича, но голос это собственный, сталинский, и в том, в чём он уверенно с Лениным согласен, и в том, чего он пока не прочувствовал, к чему сам не подошёл. А в августе-сентябре пред нами Сталин – организатор громимой агонизирующим «коалиционным» правительством партийной прессы, автор хлёстких и  метких передовиц, разоблачающих контрреволюционную сущность «временных». Наконец, за несколько часов до окончательной победы Октябрьского восстания именно он, Сталин информирует нашу фракцию на Втором съезде о раскладе сил в столице, о ходе свержения буржуазной власти.

ГЕРОИ ПОДЛИННЫЕ И МНИМЫЕ

Могут сказать: это – копание в архивной пыли, в делах, давно минувших и утративших акутальность. Однако взглянем на улицу. Мир, чудовищно скрежеща, вздрагивая от ударов и истекая кровью, продолжает движение по диалектической спирали. Стократ усилившийся империализм, чей портрет разглядел и оставил потомкам ровно век назад гениальный Ильич, издавший в 1916 году «Империализм как высшую стадию капитализма», ведёт себя нагло и безоглядно, стравливая народы и сталкивая политические силы. Опыт XX столетия предельно наглядно показал, что империализм понимает и боится только одну силу на свете – силу своего классового противника. Воплощённая в большевистской России, в могучем Советском Союзе сила эта не только удерживала планету от безумного и бесконечного кровопускания, которому мы сегодня являемся свидетелями, но и предохраняла сотни миллионов людей от дикости буржуазно-обывательского сознания, растлевающего примата денежных ценностей, наконец, морального и физического истребления в угоду чьей бы то ни было выгоде. Идеологи буржуазной контрреволюции презрительно называют гуманистический и объективно-исторический опыт социалистического строительства в СССР «экспериментом». С гораздо большим правом можно назвать последние 25 лет изуверским экспериментом по одичанию и дегуманизации великого народа, к сожалению, во многом удавшемся.

И всё же, большевикам, не имевшим за плечами такого опыта, боровшимся за просвещение буквально малограмотных трудящихся масс, с самого нуля взявшимся строить великое социальное будущее, было стократ тяжелее. Даже в советских учебниках лишь сухие описания на десятках страниц отразили, как именно взялись эти люди за дело, что за проблемы и трудности встретились им на пути, как живое и личное неразрывно переплеталось у них с государственным и общественным. Читая же их собственноручные проекты, телеграммы, стенограммы выступлений, пометки на полях книг, кажется, начинаешь понимать и чувствовать, как эти люди перемалывали неподъёмно тяжкую работу, удивительным образом добивались просто невероятных результатов, нередко даже ценой своей жизни. С каким щемящим, почти нереальным чувством видишь и понимаешь, что политик и государственный деятель, оказывается, может быть бескорыстным и самоотверженным! Глубокий скептицизм на этот счёт – ещё одно «благоприобретённое» убеждение наших людей за годы буржуазной «перековки».

Это – наше великое прошлое, наша, да и не только наша гордость и слава, которую никто не имеет права порочить и отнимать у нас.

С утра и до вечера слышатся нескончаемые телеславословия о великих российских традициях, коими так сильна страна, о ценности исторической памяти, без которой мы уязвимы для супостатов и т.д. и т.п. Но почему говорящие это в то же самое время упорно, сознательно и последовательно удаляют из нашей исторической памяти великих подвижников-декабристов, 190-летнего юбилея подвига которых как бы и не существует? Почему «не замечают» и другой юбилей – 110 лет самоотверженного подвига рабочих, голыми руками, против винтовок и артиллерии отстаивавших свободу и достоинство в Московском декабрьском вооружённом восстании 1905 года? Вот они, настоящие примеры высокого гражданского подвига, беззаветного самоотвержения, радения за народное счастье. Что же за власть в России, которой не по нутру эти нравственные образцы? Почему они этой власти мешают, если исторческая память и уважение к подвигу предков объявлены национальным приоритетом? Вопросы эти вроде бы риторические, ибо диктатура буржуазии отменена вместе с «устаревшей классовой теорией» лишь в казённых учебниках и самой же этой буржуазией. Но как смешно и горько видеть при этом, что взамен настоящих этических и моральных образцов, чей подвиг классовый буржуазный интерес требует напрочь вытравить из народной памяти, на пъедестал взгромождают столь жалких и малопочтенных персонажей, как последний император Николай и первый президент Ельцин. (А на «заглушку» великого столетия Октября в 2017 году уже подготовлены для 2018 года столетие жившего «не по лжи» сексота Солженицина…)

Выбора у нынешней власти, понятно, нет. Но и великое и жалкое, теряя со временем конъюнктурный налёт, становятся лишь виднее на расстоянии. Тем сокрушительнее будет неизбежное падение этих надутых и пустых фигур, кроме всего прочего обагривших преступные руки кровью своего народа. А имена Ленина, Сталина и сотен тысяч большевиков будут жить в веках.

Заказать тома с первого по шестой издания «Сталин. Труды», а также подписаться на издание целиком, вне зависимости от того, в каком регионе Вы проживаете, можно, написав на электронный адрес sunlabour@yandex.ru или позвонив 8-967-132-48-63.