Думается, было бы неправдой сказать, что вековой юбилей Октябрьской революции вызывает живой отклик в сердцах наших сограждан. Чем он реально для них знаменателен, этот 2017 год? Тем, насколько выросли цены в сравнении с прошлым годом - это, конечно, для всех. А по большому счёту — тем, что объявят по телевизору да в соцсетях, да чередой личных реальных проблем и событий, из которых состоит жизнь: планов на будущее, работы, детей, жилья, учебы, любви, болезней, смерти.
Ровно то же самое было и сто лет назад (за исключением соцсетей и телевизора). И есть немало охотников делать умозаключения, что так оно и должно быть. А всё прочее, то есть стремления людей, осознающих свою общность, к чему-то, выходящему за пределы семьи и быта — ненормально и говорит о каком-то вредном отклонении. Правда, эти же самые деятели время от времени толкуют о необходимости всем вместе осознать ценность для всех нас чего-то: то демократии, то приоритета частного интереса над общественным, то отказа от негодной отечественной промышленности в пользу зарубежных товаров и качественных генномодифицированных продуктов, то крепкого рубля, то слабого рубля, то натуральных не ГМО продуктов, то импортозамещения, то высоких цен на нефть, то приоритета общественного интереса над частным и т.д.
Но главное — необходимо безусловно осудить наше тёмное "тоталитарное" вчера из лучезарного демократического сегодня. И не прекращается визгливый мосячий лай по адресу эпохи стопроцентной трудовой занятости и массового распределения бесплатного жилья. На смену «утопичным» идеалам трудового братства людей извлечены пронафталиненные принципы главенства частного интереса и безальтернативности рыночной конкуренции, а нравственные ценности человеческого братства и стремления к творческой самореализации личности заменены дежурной, зато щедро оплачиваемой из государственного (то есть — народного) кармана проповедью ОАО РПЦ, от которой сводило скулы ещё у героев Гоголя, Горького и Аркадия Гайдара. Критики самоуверенно объявляют лженаукой общественное знание, основанное на материалистическом понимании истории, и изгоняют его из университетов и научной полемики. А вместе с ним — и саму способность осознать ограниченность и беспомощность позитивизма и экономикса, топчущихся с методологией полуторавековой давности вокруг жгучих проблем современности, не в силах даже правильно их сформулировать.
Капитал добился не только свержения Советской власти, но и заручился экономической гарантией от её восстановления
Забавная для потомков и горькая до слёз картина торжества омартышивания, отменяющего пользу всех и всяческих очков. Сюжет для золотых перьев Свифта и Щедрина, живой материал для исследователей социального регресса. Для самой грубой оценки глубины экономического падения прикинем, сколько времени нужно продвинутой новой России, чтобы быть в состоянии массово и бесплатно обеспечивать своих граждан жильем. Насчёт падения морального (о чём можно говорить бесконечно) остановимся лишь на одном примере — народной благотворительности. Речь о жгучем стыде за государство, плюющее на малых и недужных детей, и в результате масс-медиа запускают очередной марафон по сбору народных рублей на лечение того или иного ребенка. Как же иначе, если в этой свободной стране, осудившей человеконенавистническую коммунистическую идеологию, бюджетных денег едва хватает на оплату госчиновничества, а на спасение умирающих от рака детей уже недостает? Впрочем, председатель правительства не смущаясь заявляет, что, мол, доходы от продажи нефти и газа превысили прогнозы, и теперь надо ломать голову, куда направить эти средства. Ибо под угрозой может оказаться «главный параметр экономики» — 4℅ инфляции. Других приоритетов (как, очевидно, и стыда) у этого правительства нет.
Деятельность таких правителей за минувшие четверть века обернулась (и продолжает оборачиваться) для страны потерями, выражающимися в астрономических величинах. Что это означает в условиях жесткой международной конкуренции? Если не принимать всерьез брехню про планомерный рост благосостояния, увеличение мифического среднего класса, импортозамещение, рост сельхозпроизводства (ибо, как правило, за положительными цифрами в частных случаях неизменно скрывается растущий упадок в целом), то экономическая наука беспристрастно заключает, что даже если сейчас же прекратить разворовывать страну, то любая стратегия достижения паритета с ведущими мировыми экономиками в нынешних условиях не позволит решить эту задачу никогда. О каких условиях речь? О сохранении полной зависимости денежной системы от внешнего центра, частной собственности на недра и землю, рыночных принципов организации здравоохранения, образования и науки. В рамках мировой системы разделения труда любые меры, повышающие стоимость рабочей силы (в том числе и в первую очередь — увеличение уровня потребления) понижают её конкурентоспособность, а, следовательно, неприемлемы. Это замкнутый круг и окончательный приговор для всех так называемых развивающихся экономик. Альтернатива одна: жесткая автаркия и могучий мобилизационный рывок с опорой на внутренние силы. Но страна разграблена, капитал добился не только свержения Советской власти, но и заручился экономической гарантией от её восстановления.
Выходит, сегодня трудящиеся России отстоют от возможности свободного и полноценного развития дальше, чем столетие назад, в 1917 году? Цену и качество этого рывка хорошо понимали наши прадеды, пришедшие из чёрных изб и заводских бараков, из окопов Империалистической и Гражданской войн в классы ликбеза, залы музеев и театров, училища и техникумы, институтские аудитории. Эту главную цель и фундаментальное содержание Октября, ныне усиленно скрываемые, никому не надо было объяснять. Реставрация капитализма в России лишила всех трудящихся и каждого в отдельности этого великого права на свободное развитие и честный труд, о чём в этот юбилейный год не заикнется ни один телеканал. Жизнь же ежедневно приучает людей к тому, что в обществе существуют объективные и непреодолимые перегородки, сколько бы ни бубнили «говорящие головы» про социальные лифты и прочую дребедень.
На макроуровне происходит неоколонизация в рамках устранения конкуренции и, соответственно, гипермонополизация
Стало быть, выхода нет, и остаётся нам в год столетия Великого Октября справить поминки по идеям социального равенства и освобожденного труда? Безусловно, да, если считать империализм стабильной и вечной системой. Однако утверждать такое ныне возьмется либо человек недалекий, либо рыночный фундаменталист (впрочем, судя по нескончаемым выступлениям профессуры Высшей Школы Экономики, это почти одно и то же). Остальным давно ясно, что не только развитие, но само существование верхушки империалистического айсберга возможно только за счёт существования многомиллиардной периферии стран второго, третьего и т.д. эшелонов, развивающихся экономик. А в последние десятилетия долговые, сырьевые, прочие проблемы мировых лидеров не оставляют этим лидерам пространства для экономического маневра. И тогда под лживыми предлогами эти проблемы решаются силой оружия, без объявления войн упраздняются государства, создаётся и пестуется многотысячный террористический интернационал.
Высокая организация труда и уровень потребления для немногих требуют разрушения политических и экономических форм организации в районах планеты, связанных, прежде всего, с добычей и транспортировкой природных ресурсов. На макроуровне происходит неоколонизация в рамках устранения конкуренции и, соответственно, гипермонополизация. Место индейских племён и арабов-кочевников заняли вполне современные государства с достаточно развитыми политической и экономической системами. При этом суть процесса колонизации не изменилась: новому собственнику старые формы организации (а зачастую — и население в целом) не нужны. Если не удается добиться желаемого контроля, развязывается многолетний конфликт, делающий ресурс недоступным и для конкурентов. Впрочем, годится и такой вариант, как в Ливии и Сирии, когда налаживается система бандитского разграбления и поступления сырья на чёрный рынок с охваченной боями территории.
Происходящее прекрасно иллюстрирует лживость тезиса о том, что при сохранении капитализма мало-помалу все народы добьются высокого уровня благосостояния. В нём правды столько же, сколько её в приглашении индивидуальных игроков на биржу с предложением разбогатеть, играя на одном поле с гигантами (которые только и наживаются на привлечении дураков с их вкладками) — все бегом на Forex!
Что же может помешать разбуханию этого людоедского пузыря на теле планеты, безнаказанно уничтожающего десятки и сотни тысяч людей безо всяких официальных войн и обрекающих миллионы на нищенское существование? До поры внешним препятствием была социалистическая альтернатива, прежде всего в лице СССР. С 1991 года бомбить и расстреливать ракетами никто помешать уже не может, и процесс на глазах набирает обороты. Вторая и главная угроза для капитала — социальная. Её отводят путем перераспределения: в едином мировом экономическом механизме на одном полюсе концентрируется относительное сверхпотребление (для всех классов), на другом — сверхэксплуатация и минимизация потребления. Причём второй, проблемный полюс размазан по бедным экономикам и пространственно удалён от первого. Однако у этой методы имеется изъян: разобравшись, в чём дело, десятки и сотни тысяч людей начинают мигрировать к первому полюсу, где они никому не нужны. Капитал породил колоссальные миграционные потоки, причём у него нет ни желания, ни средств так или иначе устраивать жизнь обездоленных им человеческих масс.
Нормой международной практики становятся милитаристские методы, замешанные на идеях национальной исключительности, неотличимые от фашистских, и имеющие своим результатом геноцид
Бесперспективность такого пути, казалось бы, должна создавать в зоне сверхпотребления общественное недовольство. Не говоря уже о том, что нормой международной практики становятся милитаристские методы, замешанные на идеях национальной исключительности, неотличимые от фашистских, и имеющие своим результатом геноцид. Отчего помалкивает «демократическая общественность»? Она не молчит, только голос её не слышен, ибо целиком контролируемое и управляемое общество стало образцом тоталитарности, с которой Запад якобы боролся в лице соцлагеря. Политические системы насквозь коррумпированы и контролируемы, ложь СМИ беспардонна, идея общественной справедливости подменена культом приравнивания всего и вся к самым изощренным формам индивидуальной исключительности, в том числе к откровенно надуманными и прямо патологическими. Методики общественного манипулирования совершенствуются на глазах. Простой пример.
Представим, что в некотором обществе, недавно и очень жестоко пострадавшем от шоковых рыночно-фундаменталистских преобразований, объективно сильны патриотические и социалистические настроения. И они связываются с личностью харизматичного лидера, сделавшего ряд сильных внешнеполитических шагов, жарко поддержанных обществом. Но мировая экономика заинтересована в радикальном углублении рыночных преобразований в этой стране, между тем шансов возглавить страну на предстоящих выборах нет ни у кого, кроме упомянутого лидера, постоянно говорящего о патриотизме и общественном благе. Что делать? А ничего. Лидер, безусловно, изберётся и по-прежнему будет отстаивать принципы социально-ответственного государства и единения нации в любви к Отечеству. А либеральные реформы с радикальным урезанием социальных прав, тотальной приватизацией госсектора, стремительным ростом разрыва доходов богатеев и бедняков и пополнением многомиллионного отряда нищих как шли, так и будут продолжаться.
Заслуга Ленина и его соратников в том, что в этих условиях им удалось добиться того, что трудовой народ стал реальным героем Истории, вышел на сцену, взяв судьбу свою и страны в свои руки
Столетие назад большевики работали в аграрной стране с неразвитой промышленностью и полуграмотным населением. Пережившая все сроки монархия душила страну, решая перезревшие социально-экономические проблемы штыком, шашкой и петлей. Империалистический передел, вылившийся в мировую войну, тряхнул ветхое здание империи и оно посыпалось. Величайшая заслуга В.И. Ленина и его соратников в том, что в этих условиях им удалось добиться того, что трудовой народ стал реальным героем Истории, вышел на сцену, взяв судьбу свою и страны в свои руки. Только этим можно объяснить победу Советской власти над интервенцией и её белыми наемниками, подъём страны и великое движение вперед. Высоколобые буржуазные критиканы, снисходительно призывающие «честно разобраться», что же ввергло Россию в 1917 году в «величайшую трагедию», отвратившую её с «естественного пути», вольно или невольно признают тем самым, что нет и не может для них быть ничего страшнее, чем народ-хозяин.
С тех пор отгремела чудовищная Вторая мировая. А непрекращающаяся череда кровопусканий, опутавшая мир, по праву может считаться ползучей третьей мировой. Мир лихорадит, кризис сменяется кризисом, империализм перемалывает людей и страны в угоду процветанию кучки избранных и контролю за сверхдоходами. Вопрос в том, кто будет способен встать у штурвала, когда корабль качнёт и накренит? Замены персоны (партии) X на персону (партию) Y, называемые ныне то ли по недоразумению, то ли с умыслом «революциями», ничего, конечно, не меняют, ибо народ как был «вне игры», так и остаётся. И без грамотного авангарда, крепко связанного с массами, вероятность манипуляции им извне равна единице. В условиях относительной социально-экономической стабилизации это делает «своя» буржуазия, в условиях дестабилизации будет делать «чужая», примеров за минувшие годы было предостаточно. Шансы на успех, таким образом, будут лишь тогда, когда общемировая дестабилизация достигнет таких масштабов, что кукловодам будет не до нас, либо страна окажется перед угрозой внешнего вторжения, когда для большинства «своей» буржуазии ставки окажутся слишком высоки и дешевле будет «лечь» под нового хозяина. Это её естественное поведение наблюдалось десятки раз в ходе Второй мировой. В России же на память приходит «партия» сторонников мира с Наполеоном в 1812 году и паника в Петербурге, когда «элита» в августе готовилась к бегству. Кстати здесь упомянуть и о другом столпе державного патриотизма — попах, умудрившихся славить Наполеона, как делали это архиепископ Витебский и Могилёвский, епископ минский, смоленские батюшки, отцы в Подолии и на Волыни. Цековники отчего-то не очень любят это вспоминать, хотя такое поведение для данных персонажей характерно. Славили и Пугачёва, когда надо было. Выучка приноравливаться к сменившемуся хозяину прослеживается у них с монголо-татарского ига: степняки-язычники хорошо знали, на кого ставить, когда следует держать завоёванный народ в покорности.
Юбилей революции, таким образом, наталкивает на не слишком веселые мысли. Сданы все социальные позиции. Более того, по ключевым из них (в первую очередь — по реальному влиянию в массах) мы откатились далеко вспять по сравнению с тем же 1917 годом. С другой стороны, кризис империализма нарастает, впереди самые драматичные события, которые потребуют от коммунистов мудрости, выдержки и самоотверженности. Потому-то и нужно непрестанно держать в голове великий пример наших предшественников, которые не подвели доверие трудящихся и возглавили прорыв России к новой формации. Будем достойны Великой идеи и наших героических пращуров.