1. Кому каяться?
В начале этого года, в Рождественском интервью патриарх Кирилл поведал нам: «У церкви особый взгляд, особый угол духовного зрения». Меня это озадачило. Ведь служители церкви всегда говорят, что она — плоть от плоти народа. Откуда же взялась «особость» и зачем подчёркивать ей, говорить про свой «угол»? Разве это не отдаляет от народа?
«Именно церковь является хранительницей той великой правды, что всё в мире проистекает от соприкосновения (!) добра и зла».
Опять загадочно. Слово «соприкосновение» представляется тут уклончивым. На самом деле добро и зло пребывают в постоянной и беспощадной борьбе. Разве не так? И это знают многие, знают давно. Достоевский писал: «В мире дьявол с Богом борются, а поле битвы — сердца людей». Это так общеизвестно, что никакая особая «хранительница» сей правды, по-моему, не требуется.
«Мы знаем, — продолжал патриарх, — что происходило в народе нашем после кровавых событий начала ХХ века». Что значит «мы знаем»? К чему загадки? Не лучше ли конкретно сказать, что именно происходило в народе. И о каких именно кровавых событиях идёт речь? Опять молчок.
Такие события в России начались ещё в конце ХIХ века, а именно 18 мая 1896 года: в Москве на Ходынском поле при раздаче подарков по случаю коронации Николая Второго из-за бездарной организации возникла чудовищная давка, в которой погибли сотни людей и почти столько же были искалечены. Что, ваше святейшество, произошло тогда в народе, тем более, когда стало известно, что трагедия не заставила царя отказаться от бала в этот же день во французском посольстве? Всё говорит о том, что народ после Ходынки увидел в молодом царе циничного вельможу, не умеющего организовать даже своё личное торжество. И трагически прав оказался поэт, пророчески возгласивший тогда:
Кто начал царствовать с Ходынки,
Тот кончит, встав на эшафот.
И это был не Демьян Бедный, а Константин Бальмонт, любимый поэт нашего президента, которого он цитировал 8 марта этого года в Международный женский день.
Не прошло и десяти лет, как нагрянули ещё более кровавые события. И первое из них — 9 января 1905 года — Кровавое воскресенье: царь расстрелял огромную манифестацию рабочих Петербурга, мирно шедших к Зимнему дворцу со стариками и детьми, с хоругвями и портретами царя, чтобы вручить ему петицию о своём бедственном положении, с мольбой о защите. А он, страстотерпец, встретил народ свинцом. Что ещё и тогда произошло с народом?
А ещё ранее Кровавого воскресения началась война с Японией. Армии вместо снарядов слали из центра страны иконы, она потерпела несколько ужасных поражений, потеряла десятки тысяч человек. И Россия по унизительному Портсмутскому миру ещё и отдала Японии половину Сахалина, Порт-Артур. Что произошло в народе нашем после и этого позорища? Народ увидел ещё раз всю бездарность царизма. Ведь чего стоили один только поход 2-й Тихоокеанской эскадры из Финского залива вокруг Африки, мимо Индии в Японское море и полный разгром его там у Цусимы.
9 января, Цусима и Мукден ускорили ещё одно кровавое событие — революцию 1905–1907 годов. Она была утоплена в крови. Тут подоспел и Столыпин со своими «галстуками». А через пять лет новое горе — Ленский расстрел. Через два года, в 1914-м — Германская война, начавшаяся гибелью в Восточной Пруссии 2-й армии генерала Самсонова, потом — утратой всей Польши, а завершившаяся захватом немцами Риги — столицы Прибалтики — и «похабным» Брестским миром. Затем — Гражданская война, которую начали те, кто потерял власть в результате Октябрьской революции.
Таково было начало века. Кому же не ясно, ваше святейшество, что тогда происходило в народе нашем? С каждым годом нарастало желание сбросить орду бездарных кровососов, долгие столетия истязавших трудовой народ, губящих страну.
Но вы, ваше святейшество, говорите очень уклончиво и, судя по всему, имеете в виду не помянутые выше «кровавые события начала века» в их совокупности, а только события 1917-1920 и более поздних годов. Однако позвольте заметить, что это уже не начало века. «Сколько же было неправды, зла и человеческих страданий!», — говорите вы, и при всей вашей уклончивости теперь уже ясно, что имеется в виду Октябрьская революция, Гражданская война и вся Советская эпоха, хотя по-прежнему ничего не называете конкретно — ни событий и фактов, ни имён и дат.
«Конечно, у Великой Отечественной войны были и человеческие причины — злая безумная воля определённого круга людей». Тут ваша уклончивость уже просто поразительна. Что это за «определённый круг людей»? Вы, что же, ваше священство, стесняетесь назвать Гитлера и его банду, развязавших войну, или относите к «определённому кругу» поджигателей войны и советских руководителей, приложивших столько сил для организации коллективной безопасности в Европе и так стремившихся обуздать Гитлера, избежать войны? И ведь это при полной симуляции богоугодного Запада, который надеялся, рассчитывал, мечтал, что фашизм ринется на СССР.
При таком двусмысленном умолчании вы оказываетесь в очень определённом кругу очень определённых людей вроде покойного генерала Волкогонова и благополучно здравствующих Радзинского, Веллера и двух Чубайсов, стоящих друг друга. «Но ведь и та злая воля была проведена затем через горнило искупления». Это опять о чём — о нюрнбергском процессе, что ли, или о докладе Хрущёва на ХХ съезде с последующим выносом саркофага Сталина из Мавзолея? И вот прошла эта «злая воля» горнило искупления и что — стало доброй волей?.. Пожалели бы вы паству, ваше святейшество, некогда ей разгадывать такие загадки.
«Но Господь смыл эту неправду и зло кровью отцов наших — продолжаете вы, — и потому мы должны проникнуться особым пониманием искупительного значения Великой Отечественной войны — это и есть религиозное понимание». Значит, Господь наслал на СССР Гитлера в наказание за нашу «неправду и зло». И наш народ должен был искупить это ваше таинственное «зло» жизнями 27 миллионов отцов и матерей, братьев и сестёр, детей и внуков? Вы не утверждаете, что такова истина, что это правда, вы говорите, что таково «религиозное понимание» Великой Отечественной войны.
Я, святой отец, по возрасту принадлежу именно к поколению ваших отцов, портреты который их внуки выносят в День Победы. Моя 50-я армия воевала в составе и Брянского, и Западного, и всех трёх Белорусских фронтов. И я уверен, что любому солдату этих фронтов и всей Красной Армии, как и всему нашему народу, чуждо и глубоко оскорбительно понимание Великой Отечественной войны как искупительной. В первые же дни, даже часы руководителями страны, и поэтами, и всем народом война была названа Отечественной, Священной, Народной. Неужели вы никогда не пели эту песню? –
Вставай, страна огромная!
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятой ордой!
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна!
Идёт война народная,
Священная война!..
Священная... Нет, судя по всему, не пели вы эту песню, а когда она заставала вас врасплох, вы в своём особом углу затыкали уши. У вас кто-нибудь из родственников был на фронте или ограничивались молитвами? Если были, то рассказали бы вам, как дело-то обстояло.
То серьёзный, то потешный,
Нипочём, что дождь, что снег, —
В бой, вперёд, в огонь кромешный
Шёл тогда, святой и грешный,
Русский чудо-человек...
В святости вы ему отказываете, а грешен он был не тем грехом, который вы ему придумали. Единственный грех нашего народа, спасшего в 1941–1945 году всю Европу и весь мир, только в том, что слишком долго, многие столетия — до Октября 1917 года — терпел он паразитов на своей могучей шее. Паразиты были бесстыдны и ненасытны, они унижали, оскорбляли народ, грабили, забивали до смерти розгами и батогами, вешали и расстреливали. И вот они вылезли вновь. И вы им помогаете. Ваше заявление о Великой Отечественной войне как искупительной есть оскорбление павших и живых. Если хватит духу, покайтесь за это перед оскорблённым народом, как сто лет назад покаялся патриарх Тихон за то, что предал анафеме Советскую власть. Покайтесь... «И благо ти будет, и долголетен будеши на земли».
2. Как патриарх обобрал Хакамаду
Но вот утром 6 мая по телевидению показали новое выступление патриарха Кирилла в Георгиевском храме на Поклонной горе. Сегодня, оказывается, день памяти Георгия Победоносца. И ведь что плёл старец... Враг, говорит, «был непомерно (!) сильнее во всём — в экономике, в организации, в вооружении, во многих областях, в том числе в состоянии военной науки». Вот так же и Даниил Гранин твердит: по всем данным, немцы должны были победить. Но что значит «непомерно сильнее»? В экономике в пять раз? В вооружении в десять? И так далее «во многих областях»? Человек, которому за семьдесят, говорит о том, в чём ничего не смыслит.
Да, немцы были кое в чём сильнее нас. Во-первых, в полной мобилизованности армии, которая, во-вторых, имела двухлетний опыт полномасштабной войны против Польши, Франции и Англии да ещё опыт операций против небольших стран Европы от Норвегии до Югославии. Наш корпусной опыт Хасана и Халхин-Гола, а также трёхмесячный опыт локальной войны с Финляндией не идёт в сравнение с опытом вермахта. В-третьих, силу немцам давала и внезапность нападения без объявления войны, несмотря на два добрососедских договора, которые, естественно, всё-таки обнадёживали нас. Первое время, в-четвёртых, было у них преимущество и в численности войск, и в вооружении, но как только прошла мобилизация и начали давать продукцию наши эвакуированные заводы, эти преимущества исчезли до конца войны.
Но ни о чём этом святой отец не ведает. Он говорит, что навстречу этим НЕПОМЕРНО превосходящим силам «в тридцатиградусный мороз вышли наши воины в галошах»... Господи, что такое? Где он рос? С кем дружил? Какие книги читал и фильмы смотрел? И неужели в его роду никто не был на войне?.. Но я знаю, откуда эти галоши. Патриарх сцапал их из одного выступления президента, в котором — как не помнить! — тот заявил на потеху курам, что Советский Союз не мог ничего предложить для внешней торговли, кроме галош. Патриарх только распространил эти президентские галоши и на армию, т.е. пошёл дальше по указанному президентом пути.
«...вышли в галошах, в тоненьких шинелях, с винтовками 50-летней давности, голодные...»
Не увиливал бы от армии, так знал хотя бы, что да, была у нас, прекрасная винтовка Мосина образца 1891 года, но было кое-что и другое: хотя бы самозарядная винтовка Токарева и безотказный автомат Шпагина, знаменитый ППШ, 6 миллионов штук которого наша промышленность поставила в армию. Да ведь и у немцев была винтовка Маузера образца 1898 года, всего на 6–7 лет моложе нашей. Не увиливал бы от армии, знал бы и что такое русская шинель. О ней поэты оды слагали.
Взял шинель да по присловью
Смастерил себе постель,
Что под низ, и в изголовье,
И на верх — и всё шинель.
О ней песни слагали!!
Эх, суконная, казённая,
Военная шинель,
У костра в лесу прожжённая,
Отменная шинель.
Знаменитая, пробитая
В бою огнём врага
Да своей рукой зашитая,
Кому не дорога!
Упадёт ли, как подкошенный,
Пораненный наш брат,
На шинели той поношенной
Отнесут тебя в санбат.
Да не только добротные шинели, зимой нам выдавали валенки, ушанки, во многих частях у солдат были овчинные полушубки. Это немцы мёрзли в шинельках на рыбьем меху, поскольку рассчитывали к зиме войну победно закончить. Ан, не вышло, вот они и обретали такой вид, что нам плакать хотелось. Ну, а уж вооружение, подобное танку Т-34, «Катюше», самолёту Ил-2, немцам только снилось всю войну.
Но и эту чушь святой отец не сам придумал, а раздобыл — с ума сойти! — у Ирины Хакамады. Ведь она, желая похвалить Красную Армию, ещё когда писала именно в таком духе и о красноармейцах, и о немцах: «Задавленным, нищим, полуголодным, плохо вооружённым и кое-как обученным людям оказалось по плечу разгромить сытых вышколенных профессионалов с их самой совершенной на тот момент военной техникой». Патриарх достиг уровня Хакамады, кое в чём даже превзошёл её: она писала «полуголодные», а он — «голодные».
Эту даму что-то давно нигде не видно и, может быть, читатель уже забыл, что это за персик. Что ж, для оживления пленительного образа достаточно привести несколько её самоаттестаций из книг «Секс в большой политике» и «Серьёзные игры». Вот хотя бы. «Я авантюристка... Я белая ворона... Я привыкла побеждать... Я хочу влиять на события.... Я в четырнадцать лет думала о самоубийстве... Я на всём скаку влетела в парламент... Я за словом в карман не лезу... Я могу стоять рядом с любой женщиной в политике или около... Я не нуждаюсь в косметике... Я выгляжу очень эффектно... Я смотрю на всё сверху... Меня принимают всюду... Меня ни с кем не спутаешь... Меня безумно любил муж...Меня очень хорошо принимают на Западе и часто говорят: Хакамада — политик ХХI века... На моём дне рождения было 200 гостей... На моём дне рождения было 300 гостей...» и т.д. И как итог всего, как вывод: «Я человек душевно тонкий...»
А кроме того, мадам признаётся: «Я очень устала от своих мозгов, от всего, что выделывала в жизни...» А что выделывала? Например, сменила четырёх мужей, один из которых безумно любил её; вступила в компартию, которую ненавидела и ненавидит, бежала из которой при первом шорохе. Потом эта душевно тонкая ворона вступила в другую партию, идеолог которой Чубайс провозгласил девиз «Больше наглости!» Видимо, только усталостью и разжижением мозгов и можно объяснить столь вопиющее опровержение самой себя. Вот прикинулась казанской сиротой: «Мне никогда (!) ни в чём не везёт... Я никогда(!!) не оказываюсь в нужное время в нужном месте... Я никогда(!!!) не вытягиваю выигрышный билет...» Мы готовы пожалеть сироту. Но вдруг тут же, в этой же книге сиротка объявляет: «Мне повезло: я съездила в Японию, США, Швейцарию, Англию...» Но это только частность. Гораздо важнее другое: «Всего, о чём мечтала, добилась!» Всего!.. И даже кое-чего сверх того. Например, едва ли она мечтала о четырёх мужьях и о должности вице-спикера в Думе.
Но в сущности это несчастна ворона, которой Бог хотя и послал столько кусочков сыра, но мозги-то уже отказали... И вот такую горемыку обобрать... Ах, ваше святейшество!
Но дело не только в этом. Хакамада ещё и вот что сказала: «То, что произошло в октябре 1993 года (расстрел Ельциным защитников конституции, парламента — В.Б.) мы должны принять как Божье наказание за советское прошлое». Это было сказано давно. Есть основание полагать, что патриарх и тут обобрал несчастную Хакамаду и раздул её идею о заслуженном расстреле парламента до идеи представить великую трагедию фашистского нападения на нашу родину как Божьей кары за советскую эпоху, до изображения Гитлера бичом Всевышнего. Великая Отечественная война, заявил, как помним, святой отец имела «искупительный смысл». Вот до каких достослёзных времён мы дожили.