Национальная система здравоохранения
Великая Октябрьская социалистическая революция, которая создала первое в мире социалистическое государство и столетие которой отмечается в 2017 году, принесла с собой первую в истории систему всеобщего социального обеспечения для всех членов общества, и среди наиболее важных из этих достижений было первое в мире полностью бесплатное здравоохранение.
До тех пор пока СССР не предоставил своим примером живое доказательство, капиталисты всегда настаивали на том, что требования рабочих о предметах первой необходимости, таких, как жилье, всеобщая занятость, здравоохранение, образование, пенсии и т.д., якобы слишком дороги для их удовлетворения; что предприятия будут неконкурентоспособными, а работники, в конечном итоге, потеряют работу, если работодатели должны будут раскошелиться на что-либо сверх их основной заработной платы.
Но универсальное обеспечение всех потребностей жизни в СССР и постоянно растущее качество жизни, которое было достигнуто советскими рабочими и крестьянами в 1930-х годах, – без эксплуатации советских трудящихся, и, более того, в тех условиях, когда остальная часть мира была охвачена катастрофическим экономическим кризисом – вдохновили рабочих и угнетенных людей во всем мире видением того, что может предложить им социализм. Опыт великой депрессии, фашистской жестокости империализма в годы кризиса и ужасающей войны, порожденной кризисом, привел рабочих во всем мире к пониманию необходимости революции.
Невероятные достижения и героические жертвы советского народа при разгроме нацистской Германии еще более укрепили уже бывший высоким престиж социализма. Имя Иосифа Сталина, великого учителя и руководителя советского народа, почиталось рабочими и крестьянами во всем мире. Революции охватили бывшие оккупированные территории Европы и вспыхнули во всех колониях и полуколониях. От Китая и Кореи на востоке до европейских народных демократий на западе, социализм распространился как могучая волна.
В империалистических метрополиях капиталисты неожиданно «обнаружили», что не только возможно, но и вполне практично и необходимо обеспечить определенный базовый минимум для рабочих в их собственных странах: так родился «капитализм благосостояния».
Понятно, что мы в Британии обязаны нашей государственной системой здравоохранения, нашими местными органами власти, нашей школьной и университетской системой, нашими пенсиями и нашими пособиями по безработице непосредственно Октябрьской революции – примеру, созданному ею, тому вдохновению и мужеству, которые она дала рабочим всего мира, и тем непередаваемым ужасом, которым она наполнила сердца капиталистов, видевших, как основы их правления рушатся на их глазах.
«Государство всеобщего благоденствия» – временная пустышка
Меры, принятые для рабочих в британском «государстве всеобщего благосостояния» после Второй мировой войны, улучшили жизнь практически для всех в стране. Тем не менее, поучительно сравнить эти достижения с тем, что было предоставлено рабочим в Советском Союзе, чтобы мы могли видеть, что именно происходит, когда все государство настроено на удовлетворение потребностей людей, а не просто людям бросаются подачки кое в чем, при условии, что это не будет вступать в противоречие с общими приоритетами капиталистического общества.
Как мы сегодня видим очень ясно, уступки в сфере благосостояния трудящихся были приняты правящими классами под давлением, ибо их система находилась в тяжелом кризисе и потребовались временные стабилизационные меры. После того как послевоенный бум реконструкции закончился, капитализм снова втянулся в экономический кризис, и начался постепенный отказ от идеи «государства всеобщего благосостояния».
С развалом Советского Союза на смену этим постепенным мерам пришел разрушающий удар. И неумолимое усиление кризиса в настоящее время приводит к разрушению до самых оснований систем здравоохранения, жилья, образования и благосостояния, о которых британские рабочие когда-то считали, что они завоевали их навсегда.
Однако даже до постепенной урезания этих прав и уступок уже были определенные ограничения в отношении того, что может быть достигнуто для рабочих даже в самых благоприятных условиях при капитализме.
Государственные услуги, сформированные потребностями капитала
Всеобщее медицинское обеспечение в Великобритании стало огромным шагом вперед по сравнению с тем, к чему рабочие могли получить доступ до войны, когда большая часть медицинского обслуживания была чрезмерно дорогой и почти все услуги в этой области зависели от дохода или благотворительности. Но если мы рассмотрим основы системы национального здравоохранения – NHS –, нет ничего удивительного в том, что у нее имеются два очень больших минуса.
Во-первых, социальное благосостояние всех видов оплачивалось не только за счет налогов на заработную плату британских рабочих, но и за счет более интенсивной эксплуатации колоний Великобритании – кровью и потом угнетенных и сверхэксплуатируемых рабочих во всем мире. Во-вторых, социальное обеспечение здесь всегда определялось не только потребностями рабочих, но и потребностями капитала, причем последнее все более одерживало верх, поскольку баланс классовых сил переместился в пользу буржуазии.
Созданная в 1948 году новая медицинская система Британии была профинансирована из налогообложения центрального правительства. Медицинский уход в ней должен был быть полностью бесплатным в момент ее введения, хотя в начале 1950-х годов уже были введены предписания с ограничениями в области стоматологии и услуг окулистов, чтобы помочь оплачивать участие британского империализма в агрессивной войне против корейского народа. Каждый человек имел право на заботу, даже люди, временно проживающие или посещающие страну, и любой человек мог быть направлен в любую больницу – местную или более удаленную [1] .
Однако, согласно статье, опубликованной в газете «Пролетариан» в 2006 году, «с момента ее создания в NHS сохранились элементы частной медицины. В то время как больницы были национализированы (путем масштабных переговоров, а не изъятия их в госсобственность), врачи общей практики, стоматологи, оптики и общественные фармацевты оставались «малыми предприятиями», частниками, независимые практикующие врачи заключали контракты на предоставление определенного объема услуг NHS. И хотя консультанты в больницах стали наемными работниками, они тоже работали на договорной основе, чтобы могли параллельно заниматься частной медициной. Таким образом, богатые люди всегда могли получить «особое обращение», которое они желали – за деньги, и путь обратно, к преимущественно частной медицине, был заложен уже в основах NHS, капиталисты просто ожидали условий, благоприятных для ее восстановления» [2] .
Многое было сделано в сфере «равенства обслуживания», которое было предоставлено британским рабочим в период расцвета NHS, но, хотя равенства, безусловно, стало больше, это никоим образом не могло изменить разрыв между мультимиллионерами, хозяевами финансового капитала, с одной стороны, и трудящимися массами – с другой... Здравоохранение – это, конечно, эмоциональная проблема, которая подчеркивает тяжелые последствия бедности, неравенства и эксплуатации капитализма, переводя их в окончательные, черно-белые термины: жизнь или смерть.
Исследование за исследованием показало внутреннюю взаимосвязь между качеством жилья и образования, обеспечением питанием, уровнем заработной платы и т.д. и результатами всего этого для здоровья, но только в социалистических странах эти проблемы были по-настоящему решены.
Когда Куба объявляет о дальнейшем увеличении ожидаемой продолжительности жизни своих граждан (в настоящее время она составляет 79 лет), это тем более значительное достижение потому, что оно не содержит в себе разрыва между имущими и неимущими. Средняя продолжительность жизни в Великобритании сегодня составляет 81,5 года, но ошибочно было бы думать, что это означает, что «каждый человек живет дольше». В беднейших слоях населения Британии ожидаемая продолжительность жизни для мужчин может быть на 25 лет ниже, и есть все основания полагать, что диспропорция будет продолжать расти, поскольку жесткая экономия и безработица наносят все более серьезные удары, а бедные в Великобритании становятся все более бедными [3].
NHS в капиталистической Британии не смогла повысить заработную плату, качество питания, жилищные условия или культурную жизнь своих пациентов, а также оказалась не в состоянии справиться с несчастными случаями на рабочем месте и стрессом, которые являются стандартной частью жизни работника в любой капиталистической стране. Врачам NHS может только мечтать о наличии ресурсов и времени для проведения ежегодных обследований всех своих пациентов, регулярных визитов на дому и о том, чтобы они действительно знали жизнь той общины, которой они служат.
Численность врачей и больничных коек на душу населения в Британии никогда не была на том уровне, который считается необходимым в социалистическом обществе. На Кубе сегодня на каждые 10 000 человек приходится 59 врачей; в Великобритании – 27
И какой врач не чувствовал бы себя более счастливым, зная, что введение мер безопасности в промышленности будет отнесено к компетенции отдела здравоохранения или что, когда будут необходимы диетические изменения для улучшения здоровья пациента, их осуществление может быть субсидировано и может контролироваться? Численность врачей и больничных коек на душу населения в Британии никогда не была на том уровне, который считается необходимым в социалистическом обществе. На Кубе сегодня на каждые 10 000 человек приходится 59 врачей; в Великобритании – только 27.
Даже в лучшем случае британская NHS была неполной по масштабу и ошибочной в реализации. Сегодня, когда экономический кризис становится все глубже и капиталисты отчаянно ищут пути для повышения прибыли, мы являемся свидетелями заключительных этапов существования этой эффективной отмены.
Достижения социалистической Кубы в области здравоохранения и образования сегодня довольно широко известны, но менее известно на Западе, что пионерами всякого рода предоставления услуг трудящимся были Советы. Именно в СССР впервые применили подход к здравоохранению, который касался не только лечения симптомов и заболеваний, но прежде всего их профилактики.
Привязывая это к необходимости заботиться о благополучии каждого человека в обществе, Советское правительство сосредоточилось на создании безопасности и стабильности посредством обеспечения достойного жилья, образования, занятости и культурного досуга каждому гражданину. Оно стремилось помочь работникам чувствовать себя полезными и счастливыми, чтобы уменьшить стресс и обеспечить все, что необходимо для полноценной жизни.
По словам помощника народного комиссара по общественному здравоохранению проф. Н. Проппера-Гращенкова, в этот период: «В СССР... безработица, бедность и нищета были окончательно устранены на основе отмены эксплуатации человека человеком. За очень короткий промежуток времени социалистическому государству удалось значительно повысить материальный и культурный уровень всего населения, тем самым заложив прочную основу для успешной работы в области общественного здравоохранения» [4] .
Капитал, напротив, оказался бессилен решать проблемы, которые СССР решал с поразительной скоростью. Сегодня многие работники даже в самых богатых капиталистических странах терпят условия, которые подрывают их здоровье от начала и до конца жизни: переполненные, небезопасные жилища, нищета, изоляция, плохая пища и загрязненный воздух являются основными препятствиями для их здоровой жизней. Даже самые привилегированные работники часто обнаруживают, что им не хватает времени или возможности заниматься любимым делом, общаться или заниматься досугом или культурными занятиями, жить и работать. Вместо этого они вынуждены находиться в состоянии хронического долговременного стресса и недосыпания. Более того, фундаментальный смысл жизни и принадлежности к обществу, который обеспечивается полезной работой и чувством сообщества при социализме, в их жизни отсутствует.
СССР уничтожил трущобы, построил водопроводы и канализационные системы, как в городе, так и на селе, и электрифицировал страну. Количество и качество пищи, доступной обычным людям, постоянно повышалась. Более того, советское государство включило в свою работу в области здравоохранения такие ключевые факторы, как экологические меры (защита почвы, воды и воздуха от загрязнения) и организацию общественного питания на научной и гигиенической основе. Большой акцент был сделан на том, чтобы врачи постоянно обновляли знания последними результатами медицинских исследований.
До революции в царской России было менее 20 000 врачей; к 1937 году в Советском Союзе их было уже 132 000. Бюджет здравоохранения в целом в 1937 году был в 75 раз больше, чем в 1913 году, а число больничных коек увеличилось с 138 000 в 1913 году до 572 000 в 1939 году. К 1956 году, несмотря на все разрушительные последствия войны, в СССР насчитывалось 1,3 миллиона больничных коек – 67 коек на 10 000 человек. В Великобритании даже сегодня их всего 28 на 10 000 человек, и этот показатель неуклонно снижается [5] .
Качество больниц также претерпело значительные изменения. Советские больницы были чистыми, яркими и приятными местами, укомплектованными хорошо подготовленными специалистами, оснащенными по самым высоким стандартам, связанными с научно-исследовательскими институтами и обеспечивающими не только медицинскую, но и тщательно разработанное питание своим пациентам. Что касается образования новых работников здравоохранения, то в течение 20 лет после революции было создано 14 новых медицинских институтов и 133 средних медицинских учебных заведений.
Из-за особой восприимчивости младенцев и малышей к инфекционным заболеваниям детские сады для детей в возрасте до трех с половиной лет находились под контролем комиссариата общественного здравоохранения. За тот же период число посещающих их детей увеличилось с 11 000 до 5,75 млн. Государство предлагало трудящимся женщинам безопасное место, где они могли бы оставить на время рабочего дня своих детей. Во всей царской России было всего девять детских и родительских центров; в СССР в 1938 году их было уже 4 384 [6] .
Услуги были сначала расширены так, чтобы охватить все население, а за этим последовало стремление улучшить качество – благодаря лучшему обучению медицинских практиков, созданию новых медицинских и научно-исследовательских институтов и общенациональному стремлению повысить стандарты не только среди медицинских профессионалов, но и в обществе в целом.
Требовалось, чтобы каждый врач проводил один день в месяц, читая в общественных парках, лекционных залах, медицинских центрах и школах публичные лекции по профилактической медицине, которые были подкреплены плакатами, брошюрами и т.д.
Тысячи и тысячи рабочих комитетов на фабриках, фермах и на рабочих местах сотрудничали с местными медицинскими работниками, чтобы была обратная связь для улучшения услуг; контролировали расходы; обеспечивали гигиенические условия на рабочих местах и на фермах и организовывали санитарное просвещение на рабочем месте. Они направляли делегатов в местные комитеты, которые контролировали и проверяли больницы и санитарные учреждения, а оттуда – в районные надзорные органы, а затем в комиссариат здравоохранения.
Царская Россия была очагом инфекционных эпидемических заболеваний, и эти условия стали еще хуже во время Первой мировой войны. Советский Союз начал работать после революции так, чтобы коренным образом изменить эту ситуацию, сначала искореняя чуму и холеру, затем резко сократив распространение тифа, холеры и оспы, а затем резко сократив распространение брюшного тифа, скарлатины, кори, дифтерии и других болезней–массовых убийц.
Во время Второй мировой войны не было ни одной серьезной эпидемии болезней, несмотря на лишения, понесенные во всем Советском Союзе, – яркое свидетельство работы, проделанной до войны, чтобы обеспечить прочную основу для общественного здравоохранения.
За 20 лет после революции СССР добился:
— 50-процентного сокращения детской смертности;
— увеличения высоты почти на два дюйма среднего советского ребенка по сравнению с 20-ю годами ранее;
— сокращения заболевания туберкулезом на 83%;
— снижение уровня заболеваний сифилисом на 90%;
— снижения смертности на 40%;
— резкого роста рождаемости;
— последовательного снижения числа зарегистрированных случаев, связанных с производственными болезнями и несчастных случаев[7].
Эта тенденция продолжалась и после войны, так как экономический подъём в результате героического труда советского народа позволил ему очень быстро догнать довоенные уровни производства. Например, в период с 1934 по 1958 год ежегодные случаи малярии сократились с 9,5 млн. до 2,5 тыс.
Основа этих достижений была заложена в условиях роста благосостояния рабочих. Например, за три года с января 1934 года по 37-й год цены на хлеб и масло снизились более чем в 2 раза, яйца и сахар подешевели почти на три четверти, а цены на мясо снизились на треть. За тот же период цены в Германии выросли, а зарплаты падали [8].
С другой стороны, заработная плата для советских рабочих резко возрастала, так что средний рабочий заработал в 1938 году в 2 и более раз больше, чем за пять лет до этого, и это при том, что цены на предметы первой необходимости снижались. Все это не могло не оказать глубокого влияния на здоровье нации. Профессор Проппер отметил, что к 1939 году советские люди потребляли в среднем более 100 граммов белка в день по сравнению с 35-40 граммами, потребляемыми жителями Германии.
Общественные столовые и рестораны предлагали специальное питание для тех, кто был поставлен на определенные диеты, чтобы контролировать такие заболевания, как диабет или болезни сердца. Питание было областью интенсивного изучения в советской системе здравоохранения, а принципы и правила общественного питания были тщательно разработаны. Диетические магазины также помогали трудящимся придерживаться этих специальных диет, предоставляя им необходимые продукты для потребления дома [9].
Таким образом, можно видеть, что Советский Союз не только понимал, что достаточное обеспечение предметами первой необходимости является краеугольным камнем достойной жизни, но и принимал меры, чтобы убедиться, что такое положение будет достигнуто для всех.
За здоровьем промышленных рабочих внимательно следили. У тех, кто работал с опасными веществами, был сокращенный рабочий день, а также они проходили дополнительные медосмотры и получали дополнительные продукты питания. Комиссариат здравоохранения также уделял большое внимание сокращению числа аварий на производстве, поскольку «эта работа направлена на защиту жизни и здоровья рабочего человека, самого ценного актива в Советском Союзе». Процедуры безопасности были повсеместно введены, а пункты первой помощи и клиники были созданы прямо на рабочих местах. Этим медицинским учреждениям было поручено не только оказывать помощь пострадавшим, но и следить за условиями работы и внедрять меры по сокращению числа несчастных случаев и заболеваний на работе [10].
В отличие от этого, в Великобритании разрозненные кампании вынуждали ввести законодательство в некоторых сферах труда, но далеко не во всех. Первый закон о безопасности и гигиене труда был принят только в 1974 году. Исполнительный орган по охране труда и технике безопасности, которому было поручено обеспечивать соблюдение законодательства в области охраны труда и техники безопасности в Великобритании, подвергается нападкам уже в течение десятилетий и теперь от него осталась лишь бледная тень. В результате этого смертность и число травм на рабочем месте снова растут, и рабочие, которые выступают против опасных условий, рискуют быть уволенными [11].
В СССР сотрудники учреждений здравоохранения на рабочем месте также следили за общим здоровьем рабочей силы, а отдельные люди, которые, по их мнению, нуждались в том, направлялись в дома отдыха или санатории. К 1939 году более двух миллионов рабочих в год проводили отпуск на красивых курортах, в домах отдыха, предоставляемых советской службой здравоохранения [12].
В СССР были введены строгие нормативы допуска опасных газов в атмосферу. В Британии Закон о чистом воздухе, который, наконец, положил конец известному смогу Лондона, вступил в силу лишь в 1956 года.
В то время забота Советского Союза об окружающей среде также была непревзойденной. В СССР были введены строгие нормативы допуска опасных газов в атмосферу (например, в СССР был принят допустимый уровень содержания цианистого водорода в воздухе в 40 раз меньше, чем разрешалось в США) – с учетом хронического эффекта малых доз вредных веществ.
Новые методы бурения и другие меры по борьбе с пылью, включая обширную вентиляцию, были введены на шахтах, сопровождаемые обязательными медицинскими осмотрами для всех буровых горняков с целью сокращения и искоренения ранее распространенных заболеваний легких. В то же время в советских городах были введены меры контроля за шумовыми загрязнениями: от приглушения промышленных шумов до запрета использования автомобильных гудков в застроенных районах.
Как отметил Хьюлетт Джонсон [13]: «Наука в Советском Союзе рассматривает здоровье и красоту, а также и материальное производство. Это помогает и художнику, и доктору. Наука... газифицирует уголь и, при минимальной помощи человека, обеспечивает потребителям свет, тепло и электричество, предотвращая потребление необработанного угля в открытом огне, загрязнение воздуха, гниение зданий и избыток ультрафиолетовых лучей. Угольные пожары ответственны за рахит и многие другие болезни. Они прокладывают путь уродству в промышленных зонах... Чистые небеса и дома ждут советских рабочих!»[14].
Следует помнить, что это было в то время, когда считалось, что загрязнение является неизбежным следствием промышленной деятельности. В Британии Закон о чистом воздухе, который, наконец, положил конец известному смогу Лондона, вступил в силу лишь в 1956 года. Законодательство по защите горняков от болезней легких не было введено в Великобритании до 1975 года, и даже тогда оно оказалось, по существу, невыполнимым [15].
В отличие от этого, в СССР применение современных технологий на службе людям привело к появлению передовых мировых технологий во всех сферах жизни. Хьюлетт Джонсон привел один пример этого из мира медицины, рассказывая о том, как новая советская первопроходческая техника хранения крови позволила спасать жизни и продвигать медицинскую науку.
Президент Международного конгресса по переливанию крови подчеркнул тот факт, что Советский Союз занимает лидирующее положение в науке о переливании крови. Именно советские ученые впервые обнаружили, как сохранить кровь для будущего использования. До этого открытия переливание крови осуществлялось только при непосредственном контакте донора и получателя. Советы передали знание своего метода, чтобы помочь испанским республиканцам в их борьбе против фашистской агрессии.
К 1937 году в СССР было 830 районных пунктов переливания крови, и не было недостатка волонтеров, желающих ее пожертвовать. Рассказ одного донора описывается в книге Джонсона: «Таню Барову когда-то спасли путем переливания крови. Теперь она предлагает свою собственную кровь в благодарность другим людям. Семь врачей проверяют, хорошая ли у нее кровь, и сильна ли она сама достаточно, чтобы пожертвовать этой хорошей кровью.
Ее кровь объявлена подходящей, и у нее берут треть пинты. Специальное питание восстанавливает ее, и она возвращается на пункт через шесть недель, чтобы повторить свое предложение» [16].
Планирование: ключ к успеху социализма
В основе своей, социалистическая медицина основана на потребностях людей, а способность удовлетворять эти потребности опирается на способность социалистического общества планировать.
Социалистическое планирование приобретает большую силу в том смысле, что оно применяется не только к каждой отдельной области жизни, но и ко всем из них вместе, комплексным, целостным образом, учитывающим взаимосвязь всех аспектов жизни, где правильно оценивается, например, связь между жильем, занятостью, питанием и здоровьем.
В годы своего расцвета британская NHS была обязана своей высокой эффективностью «аналогично интегрированной структуре под руководством централизованных органов здравоохранения, функция которой включала в себя планирование распределения ресурсов и предоставление услуг в соответствии с научными статистическими знаниями о фактической и прогнозируемой клинической потребности на большой региональной основе» [17].
Эта способность планировать была большой силой NHS, но неспособность создать более широкий план для всего общества, охватывающий все аспекты жизни – или даже контролировать все аспекты здравоохранения в рамках системы NHS – ослабила ее с самого начала. Тем не менее, было заметно, что одним из наиболее важных шагов по демонтажу системы NHS стало уничтожение способности организации планировать на национальном уровне, делить ее ресурсы и передача ответственности за местное планирование более мелким и все более изолированным ее подразделениям, которые на сегодня все более превращаются в самостоятельные предприятия.
Даже из краткой информации, предоставленной нами в этой статье, ясно, что советская система здравоохранения была намного лучше, чем любая лучшая, самая просвещенная, наиболее финансируемая система медицинских услуг, которую может когда-либо предоставить капитализм.
В свете всех имеющихся доказательств может быть только один вывод: капитализм убивает! Если мы хотим создать достойную и безопасную систему здравоохранения, мы должны требовать не только восстановления системы NHS, но ликвидации капиталистической системы. Путь к ее ликвидации – это путь Октябрьской революции!
Жилье
100 лет назад Великая Октябрьская Социалистическая Революция начала разрушать всю ложь и мифы о том, как общество может быть организовано и кто может пользоваться благами того богатства, которое оно создает. Она открыла возможность, которая может существовать только, когда противоречия между частным присвоением и общественным производством устранены, когда создано общество, организованное так, что люди и их нужды – это главное, а не прибыль кучки за счет масс. Жилье – важный пример этого, и об этом наша статья.
Жилье – жизненная необходимость
До капитализма человечество постоянно страдало от нехватки основных средств существования. Отчасти это происходило потому, что примитивные технологии не давали людям производить их в достаточном количестве.
Современные научные методы производства способны произвести все в избытке. Современная наука и передовая технология, массовое производство и машины могут произвести гораздо больше, чем люди могут потребить, но из-за капитализма, из-за частной собственности рабочие остаются голодными, без достойного жилья, одежды и многого другого необходимого.
Жилье – наша тема сегодня. Ужасный пожар в Гренфелл Тауэр в Лондоне – яркий пример важности того, как предоставляют жилье и кому это выгодно.
В Гренфелл экономили на косметическом ремонте, который должен был улучшить» вид района в интересах богатых, а не в интересах жителей башни. И эта экономия привела к потере жизни для многих из тех, кто жил в этом доме, к тяжелым лишениям других жильцов, которым повезло не погибнуть в пожаре. «Улучшение» было произведено не для пользы жильцов дома, для улучшения внешнего вида – для выгоды соседних частных домовладельцев, для повышения их денежного дохода. Прибавьте к этому экономию для повышения прибыли корпораций, участвующих в «обновлении» – и получается, что рабочие и их жизни не стоят ничего, а повышение стоимости земли и экономия с целью увеличения прибыли – это самое главное.
Гренфелл – особенно яркий пример, но подумаем также о массах бездомных, которых вы видите, проходя по любому английскому городу. В нашей богатой стране свыше 250 000 бездомных, из которых, предположительно, не менее 4 000 живут на улицах, а остальные кочуют по дешевым гостиницам и другим временным пристанищам, без стабильности и обычно в плохих условиях.
Эти цифры включают значительное число детей, так как количество семей во временном жилье продолжает расти на 10% в год, до приблизительно 75 740 в конце 2016 (цифры предоставлены благотворительными организациями).
Затем обратите внимание, что в Англии более 200 000 домов и квартир стоят пустыми больше, чем по полгода. Их общая оценочная стоимость – 43 миллиарда фунтов, не считая также других домов и прочего жилья, ожидающего своих жильцов. Правительство оценивает общее число «лишних» домов и квартир в стране более, чем в миллион – то есть на 1 000 000 больше домов и квартир, чем семей в Англии.
Как же в таких условиях, когда в Англии имеется явный избыток жилья, может в стране существовать бездомность и перенаселенность? Как может иметь место проблема расселения пострадавших от пожара в Гренфелл? Однако все это существует. Существует потому, что при капитализме жилье – не право, это товар. Это что-то, что продают тем, кто может себе это позволить, а не то, что дают тем, кто в этом нуждается.
Муниципальное жилье, которое начали строить в 1919 году и которое стали предоставлять самым нуждающимся, было некоторым продвижением к смягчению худших последствий рынка. И именно здесь – в сфере жилья – ярко видно влияние Октябрьской Революции на жизнь английских рабочих.
Жилищные условия в Англии перед Первой мировой войной
Плохое жилье было нормой для большинства рабочих в первой половине XX века, и, пока население крупных городов росло, перенаселенность в домах трудящихся были обычным явлением для большинства английских городов. В бедных районах многие семьи ютились в антисанитарных условиях, в грязных и темных домишках, часто лишенных самых основных удобств и даже солнечного света.
Большая часть домов, построенных до 1919 года, была делом частных строителей. Хотя муниципалитеты могли строить дома, большая их часть не желала этого делать. В Лондоне, Ливерпуле и Глазго некоторое количество муниципального жилья предоставлялось трудовому народу – прежде всего тем, кого нужно было переселить в результате перепланировки улиц городов.
Во время Первой мировой войны строительство жилья практически прекратилось, что еще больше усилило нехватку жилья для трудящихся, а это привело к повышению квартплаты даже для самых убогих жилищ.
Известный историк того времени пишет:
«Худшие дома были сырыми нездоровыми трущобами. Типичная лондонская трущоба была двухэтажным домом с четырьмя спальнями и уборной в пристройке. Стены были дырявыми, крыша протекала, штукатурка обвалилась, потолки провисали. Испорченный туалет был во дворе, как и единственный водопроводный кран…
Города на Севере имели еще худшие проблемы. В Лидсе были десятки домов «спина-к-спине» – построенные по 70-80 на 4 000 квадратных метров, сырые, разрушающиеся, с плохой вентиляцией, темные, с одним туалетом во дворе на каждые 3-4 дома. В Бирмингеме было 40 000 таких домов.
В Ливерпуле были, возможно, худшие трущобы в Англии, там люди жили в подвалах и внутренних дворах, строительство которых было запрещено еще в 1854 году. В Ливерпуле 20 000 человек жили больше чем по 3 человека в комнате. В Глазго трущобы были еще хуже, чем в самой Англии, 200 000 человек жили больше чем по 3 человека в комнате»[17].
В это время в СССР
В Советском Союзе подобное безумие не собирались терпеть, хотя там пришлось начинать с куда более худших условий, чем в Англии. Октябрьская Революция национализировала большие дома и пустующие помещения, разделив их между жителями. Квартплата была меньше 4% доходов рабочих. А упор делался на пристойный уровень жизни для всех как важнейшая цель Советского государства.
Советский Союз стремительно атаковал жестокий жилищный кризис, унаследованный им от царизма, – проблема, которая была усугублена разрушениями гражданской войны, интервенции и позднее Великой Отечественной войны против фашизма. Советское правительство поставило жилье для населения во главу угла всей своей политики по всей территории СССР, для чего осуществлялись специальные инвестиции и планирование.
Второй декрет, изданный новым, Советским правительством на следующий день после революции, отменил частную собственность на землю. В городах с населением свыше 10 000 жителей государство отменило частную собственность на жилые дома стоимостью выше определенной суммы, установленной местными властями. Это значит, что до конца 1917 года большие жилые дома были национализированы, и сотни тысяч рабочих были переселены из трущоб в эти дома.
Сделав это, правительство также перераспределило существующее жилье, конфисковав и реквизировав дома, принадлежавшие дворянам и буржуазии. Спустя всего несколько дней после революции наркомат внутренних дел издал приказ, дающий право конфисковать пустующие здания, годные под жилье, и использовать их для расселения людей, живущих в перенаселенных или антисанитарных условиях. Он также дал права рабочим организовать жилищные инспекции, советы жильцов и суды для решения вопросов жилищного найма.
Программа VIII съезда партии в марте 1919 года провозгласила: «Советская власть для решения жилищной проблемы, полностью экспроприировала все жилье, принадлежащее капиталистам, и передала его городским советам, она организовала массовое переселение с окраин в дома буржуазии, она отдала лучшие из этих домов рабочим организациям».
Коммунистическая партия затем заявила, что необходимо во всех отношениях «стремиться к улучшению жилищного положения трудящихся масс, покончить с перенаселенностью и антисанитарными условиями в старых зданиях, разрушить непригодные к проживанию здания, отремонтировать старые здания и построить новые дома, отзываясь на новые условия жизни трудящихся, и рационально переселить трудящихся».
Жилье было перераспределено согласно нуждам людей, основываясь на определение минимальных требований и максимальных прав на жилплощадь на 1 душу. Наркомздрав в 1919 году установил, что нормой является: минимальная площадь 8,25 квадратных метров на человека реальной жилой площади и 30 кубометров воздуха на каждого взрослого и 20 – на детей до 14 лет.
Сравнение средней площади на каждого рабочего до 1917 года и в начале 1938 года показывает резкую перемену в положении советских трудящихся в жилищном вопросе. В Ленинграде, например, средняя жилая площадь на человека удвоилась, в Москве выросла на 94%, в городах Донбасса – на 176%, а на Урале – на 195% (по переписи 1939 года).
Вообразите себе, что наше английское правительство сейчас издаст указ, реквизирующий 1 миллион пустующих в стране домов, и поселит туда бездомных с наших улиц, тысячи живущих в так называемых «пансионах» и живущих в перенаселенном съемном жилье по всей Англии.
Англия должна была что-то сделать
Одна эта воображаемая картина пугала до смерти власти Англии в 1919 году. В результате возникло давление на местные власти – требования строить дома для наиболее нуждающихся. Это также вынудило тогдашнего премьер-министра Ллойд Джорджа пообещать солдатам, вернувшимся с войны, «дома, подходящие для героев».
Часто английские историки заявляют, что Первая мировая война стала той движущей силой, благодаря которой муниципалитеты стали предоставлять жилье солдатам, возвращающимся с войны.
Пережив ужасные условия на фронте, солдаты, возвращавшиеся домой и попадавшие в плохие жилищные условия, еще худшие, чем до войны, были явно недовольны. Это недовольство было опасно – солдаты ведь не боялись военных действий, они были к ним привычны. Добавьте сюда яркий пример Советского государства, на которое ориентировались английские рабочие. Общее недовольство рабочих и бывших солдат имело явный потенциал перейти во что-то революционное.
Этот потенциал был вполне осознан английскими властями. Один из секретарей местного органа власти открыто признал тогда: «деньги, которые мы собираемся истратить на жилье – это страхование против большевизма и революции». Через «Закон о планировании в городах и сельской местности» 1919 года, обычно называемый Законом Аддисона, правительство ввело государственные субсидии (то есть «страхование против большевизма и революции») на муниципальное жилье для строительства 500 000 домов. Однако за 3 года было построено только 213 000 домов.
Эти дома теперь рассматривают как переломный момент в предоставлении социального жилья в Англии, как исполнение обещания Ллойд Джорджа про «дома, подходящие для героев». Однако их было построено меньше четверти миллиона, несмотря на решимость отвлечь народ от примера СССР. Даже когда буржуазия имеет нужду что-то делать для народа, капитализм неизбежно ограничивает ее стремления законами рынка.
В 1924 году, чтобы хоть как-то решать острую проблему нехватки жилья в Англии, был принят закон Витли. Этот закон и политика правительства означали, что капиталистам пришлось-таки заняться социальным жильем или хотя бы сделать вид, что они это делают.
Закон Витли был направлен на решение жилищной проблемы в стране в течение 15 лет, он предполагал строительство жилья, которое затем должно было сдаваться за невысокую плату низкооплачиваемым категориям населения. При капитализме ограничение размера квартплаты закономерно привело к снижению качества и размеров строящего социального жилья, и к тому же дома стали строить более тесно. Например, в этот период новые дома с 3 спальнями (4-комнатные – прим. пер.) часто имели площадь всего 57 кв. метров, в то время, как в 1919 году – 90 кв. метров (то есть 14 кв. метров на человека и 23 кв. метра на человека, соответственно).
В СССР было по-другому – там прилагали огромные усилия для улучшения жилищных условий рабочих и крестьян. Жилую площадь увеличили с 2-3 кв. метров на человека в 1913 году до примерно 16 кв. метров в 1923 г., строя трехкомнатные квартиры свыше 60 кв. метров.
Пример СССР
В СССР не было домовладельцев трущоб, все жилье было социальным, квартплата была низкой. Самый низкооплачиваемый рабочий платил не более 2-3 рублей в месяц – около 2% его дохода. Более того, бедные могли платить меньше за ту же площадь, чем те, у кого был более высокий доход.
Национализировав и перераспределив большое количество существующего жилья, Советское государство начало широкую программу жилищного строительства. За 5 лет 1923-27 гг. было построено свыше 12 500 000 кв. метров жилья, а в 1927-31 гг. – еще 28 850 000 кв. метров. И мы должны подчеркнуть, что строительство велось не только в существующих городах, но и в селах и в новых городах и поселках.
В первую и вторую пятилетку крупный прогресс в жилищном строительстве был достигнут также в бывших экономически отсталых национальных республиках. Например, в Казахстане площадь государственного жилья выросла в 5,5 раз в 1926-1940, в Грузии – в три раза, в Киргизии – в 6,5 раз. В столице Киргизии количество государственного жилья выросло в 110 раз, а в Алма-Ате – в 160 раз. Каждый год, каждый месяц темпы строительства по стране росли, и так постепенно разрешалась острейшая жилищная проблема.
Советское государство не только поставило строительство жилья для народа приоритетом своей политики, оно также поощряло и поддерживало проектирование и дизайн новых домов, кварталов и улиц. В отличие от Англии, национализированная земля исключила деньги (прибыль – прим. пер.) из процесса строительства.
При капитализме землевладелец желает, чтобы каждый метр «работал», то есть он хочет получить как можно больше жилой площади на продажу или на съем. Результат закономерен – маленькое жилье и высокая плотность населения без зеленых насаждений и удовлетворения других общественных потребностей, а также использование дешевых стройматериалов и одинаковых планировок жилья.
При социализме, чтобы земля «работала», нужно, чтобы она служила людям, которые на ней живут и ею пользуются, а значит, строятся большие дома, лучше освещенные, лучше озелененные, с достаточными условиями для общественной и культурной жизни людей и с учетом эстетических требований ко всем зданиям.
Например, в Ленинграде, на улицах, застроенных до революции, жилые дома строились тесно, жилье занимало 60-70% площади. В 1950-х годах в СССР строили жилье с не более чем 25-30% застроенной площади, а 40-50% территории земли под строительство использовалось для озеленения жилых кварталов, размещения на них детских площадок и мест отдыха для населения. Близлежащая земля использовалась для строительства детских садов, школ, поликлиник, библиотек и магазинов [18].
Результат был потрясающим. Пространство и число деревьев создали прецедент, которому Англия никогда не следовала, если не считать богатых кварталов, где стоимость незастроенной земли оплачивается высокими ценами на жилье.
Советский Союз также проложил новый путь в принципах развития в строительстве, которые помогали ему сократить время строительства через стандартизацию и использование готовых конструкций. К такому решению вела его необходимость построить миллионы квадратных метров жилья в сравнительно короткий срок, чтобы удовлетворить потребности советских трудящихся.
Стандартизация позволила Советской власти улучшить технологию строительства и подготовку специалистов-рабочих. Однако даже с таким подходом к строительству не были забыты дизайн и архитектурное своеобразие строящихся жилых домов и общественных зданий. Использование различных отделочных материалов отражало характер и культурные различия разных территорий СССР. Самым распространенным было использование керамической или каменной отделки, с деталями и цветом, создающими различный вид зданий по всей стране.
Крушение СССР и кризис перепроизводства
С крушением Советского Союза давление на английское правительство с целью отвлечь рабочий класс в нашей стране от стремления к революционным переменам снизилось. Необходимость поддерживать «государство всеобщего благоденствия» как подачку рабочему классу Англии для удержания его от бунта стала менее серьезной.
К этому добавился глубокий кризис перепроизводства в стране, который сейчас переживает весь империализм, когда производится гораздо больше того, чем может быть куплено на рынке, и когда растущее число безработных рабочих с трудом сводят концы с концами. Это значит, что возможности для капитала расти и накапливаться снижаются, уровень прибыли в карманах капиталистов не так велик, как во времена подъема, чтобы тратить ее на подачки рабочему классу.
Отсюда закономерно следует разрушение «государства всеобщего благоденствия» (которое уменьшает капиталистам прибыль) – уничтожение общественных служб, которые некоторое время назад существовали ради снижения социальной напряженности и приносили кое-какую пользу трудящемуся населению страны.
Мы видим, что в последние тридцать лет строительство муниципального жилья в Англии резко снизилось. В 1979 году муниципалитеты построили 21368 новых домов. В 2006 году они построили только 277. В 2016 году число построенных «доступных жилищ» сократилось до самого низкого уровня за 24 года.
Теперь «доступное жилье» строят, в основном, частные застройщики, а местные власти и официально признанные общественные домовладельцы строят менее 2% и 20% соответственно. И слово «доступное» само по себе далеко не точно отражает суть дела, так как оно может составлять до 80% рыночной цены (то есть быть далеко не таким доступным простым гражданам Англии, как об этом заявляется – прим. РП)
Более того, недавние изменения в законодательстве, принятые правительством, относят теперь «начальные дома» в любой новой застройке к 30% части «доступного» жилья, что означает, что с каждым годом в стране строится еще меньше общественных домов, действительно доступных для съема небогатыми гражданами Англии.
Не удивительно поэтому, что списки очередников на муниципальное жилье все удлиняются и удлиняются. Нужда трудящихся Англии в жилье только растет, она не исчезла чудом. С 1997 года число очередников выросло с 1 миллиона до 1 600 000 семей.
Квартплата в домах частных домовладельцев очень высока, она связана с высокой ценой стоимости продаваемого жилья. Эта самая базовая человеческая потребность дает прекрасные возможности для выжимания капиталистами сверхприбылей. В среднем частная квартплата составляют 35% от дохода семьи, в муниципальном жилье – 8%, а ипотека – 18%. Ничего общего с 4% в СССР (В СССР было даже не 4%, а 1-2% – прим. пер.).
Из следующей цитаты английского экономиста становится ясно, насколько потрясающим воображение был пример СССР. И это объясняет, почему класс капиталистов не хочет, чтобы рабочий класс знал о нем – ведь это может легко вызвать революционные действия.
Достойное жилье для всех
Пол Винтертон – английский экономист и лейборист, которые в 1928 году прожил год в России, и возвращался туда на время в 1933 и в 1937 гг., так пишет в статье в News Chronicle после своего возвращения в 1937 г.: «Советский Союз поднялся потрясающим образом из жалкой нищеты до уровня жизни, который в городах начинает приближаться к западному уровню, что следует признать одним из чудес истории».
Он замечает: «электричество, вода и газ были… очень дешевы. Я встретил одного человека, который зарабатывал 225 рублей в месяц и платил только 70 копеек за электрическое освещение».
Самый низкооплачиваемый советский рабочий – совершенно неквалифицированный – получает около 125 рублей в месяц. Квартплата за 2-3 комнаты в месяц – ничтожная часть бюджета, и остального вполне достаточно для удовлетворения базовых нужд в еде и одежде.
Прежде всего, Винтертон решил сравнить семью низкооплачиваемого советского рабочего с семьей безработного в Англии. В отношении еды и одежды их ожидания приблизительно одинаковы. Однако следует учесть некоторые оговорки, которые разрушают это сравнение.
Первым делом, жена в русской семье почти наверняка тоже работает, зарабатывая не меньше 125 рублей. Ее дети, пока маленькие, весь день в детсаду, где за ними присматривают и хорошо кормят за очень небольшую плату. Россия не позволяет детям недоедать.
Во-вторых, и муж, и жена, возможно, принадлежат к какому-то клубу, где им доступны все виды развлечения практически бесплатно. На работе они могут получать дешевое питание.
Вся семья имеет хорошие шансы провести летом неделю или больше в каком-то месте отдыха в стране – бесплатно. Муж и жена на работе имеют полное страхование. Любое учреждение для образования, лучшее лечение бесплатно и скромная пенсия на старость – их право.
В итоге, пишет Винтертон, он точно предпочел бы быть советским рабочим с женой и детьми, живущим на 125 рублей в месяц со всей дополнительно помощью, возможностью и уверенностью, которые дает советское государство, чем быть безработным с такой же семьей в Англии без надежды на будущее и ни с чем, кроме пособия, в настоящем. Он бы выбрал это даже без учета жилищных условий, в которых сейчас живет такой советский рабочий.
Винтертон замечает, что он намеренно начал сравнение с низкооплачиваемым (в России нет безработных) рабочим. Но средняя зарплата советского рабочего и работников в целом – около 270 рублей в месяц. Если жена работает, эта сумма удваивается. Жизнь на таком уровне – совсем другое дело. Небольшие прихоти уже доступны. Можно накопить на хорошую одежду. Такая семья может есть, пить и еще иметь достаточно денег для удовольствий на отдыхе [19].
------
Мы убедились, что капитализм под властью и лейбористов, и консерваторов не удовлетворяет нужды рабочего класса: богачи все богатеют, а бедные только беднеют. Пора выйти за рамки временных мер и перестать служить подставными лицами в муниципальных советах с их «инвестициями в жилье как инвестициями против большевистской революции».
Давайте последуем примеру Советского Союза и возьмем наше будущее в свои руки, чтобы мы могли построить достойное жилье и обеспечить всех рабочих тем, на что они имеют полное право!
Примечания
- См. Краткую историю NHS Джеффри Риветта, nhshistory.net ↩
- «Конец для NHS», август 2006 г. ↩
- См. Условия для рабочего класса в Британии 21 века – здоровье. ↩
- «Здравоохранение СССР говорит само за себя», 1941 ↩
- Центральное статистическое управление СССР, 40 лет Советской власти по фактам и цифрам, 1958. ↩
- См. вышеуказанную работу проф. Проппера. ↩
- См. работу проф. Проппера. ↩
- См. Hewlett Johnson, The Socialist Sixth of the World, 1939. ↩
- Генрих Сигерист, «Общественная медицина в СССР», 1937. ↩
- см проф. Пропер. ↩
- См. «График охраны здоровья и безопасности», Британский совет по безопасности, 19 августа 2014 года ↩
- См. Работу проф. Проппера. ↩
- («Красный декан» Кентербери. ↩
- Хьюлетт Джонсон,« Социалистическая шестая часть мира », 1939. ↩
- См. «Британия на работе: Здоровье и безопасность» Дейва Лиддона, unionhistory.info, 2012. ↩
- Hewlett Johnson, там же. ↩
- Noreen Branson and Margot Heinemann, Britain in the 1930s, Panther, 1973, p. 203. ↩, ↩
- Источник – Yuri Yaralov, Housing in the USSR, Soviet News, London, 1954. ↩
- Paul Winterton, Russia – With Open Eyes, Lawrence & Wishart, London, 1937. ↩