В конце февраля 2014 года в столице Украины Киеве произошел государственный переворот. В результате организованных массовых беспорядков и предательства части руководства страны президент Янукович бежал и был низложен. Власть в стране перешла к политическим силам, исповедовавшим идеологию украинского национализма, включая радикальных украинских нацистов, которые составляли основу военизированных формирований, принявших самое активное участие в перевороте.
В ответ на это в населенных русскоговорящими людьми южных и юго-восточных регионах Украины (в Новороссии) начались массовые демонстрации протеста. В Крыму эти протесты были поддержаны Россией, которая по результатам прошедшего там референдума приняла полуостров в свой состав. На востоке Украины две области – Донецкая и Луганская – также провели референдумы и объявили о создании не подчиняющихся новым властям Украины Донецкой и Луганской народных республик. Ввиду наличия границы с Россией эти республики получили поддержку оттуда и смогли отбить атаки украинских националистов, которые хотели подавить это восстание.
Иначе ситуация обстояла на юго-западе Украины, в западной Новороссии – в Одессе и Николаеве. Будучи отрезанными от России, эти города не могли рассчитывать на помощь оттуда, и подавление выступлений местного населения было одной из первых задач, которую ставили перед собой новые власти Украины.
В Одессе – самом крупном городе региона – в течение всей весны проходили массовые митинги против переворота с требованием не признавать новые власти, а также против антирусской и прозападной политики новых властей. В центре города, на площади Куликово поле, был разбит большой палаточный лагерь пророссийски настроенных граждан. Были сформированы отряды самообороны, которые были плохо организованы и не вооружены ничем, кроме палок. Украинские националисты заранее готовились к подавлению этих протестов.
2 мая 2014 года в город были централизованно свезены дополнительные силы украинских боевиков, которые, объединившись с завезенными ранее, двинулись в центр Одессы. В районе Греческой площади они столкнулись с местными отрядами самообороны, уступавшими им в численности примерно в 5 раз. Окружив пророссийских активистов со всех сторон, украинские боевики несколько раз пытались атаковать их, забрасывая камнями, светошумовыми гранатами и гранатами со слезоточивым газом, а также применяя травматическое и огнестрельное оружие, но их атаки были отбиты, хотя и с потерями в виде убитых и раненных. После нескольких часов противостояния выполнявшая приказы властей местная милиция оттеснила пророссийских активистов с рубежа их обороны, и они были рассеяны превосходящими силами украинских боевиков.
Tех, кто пытался выбраться из горящего здания, добивали на месте. Нацисты не позволяли пожарным приблизиться к зданию, чтобы его потушить.
После этого около полутора тысяч украинских боевиков двинулись к палаточному лагерю на Куликовом поле, в котором оставались в основном женщины и пожилые люди. Видя приближение толпы украинских нацистов, находившиеся в лагере люди попытались укрыться в находившемся рядом Доме профсоюзов. Украинские боевики сожгли лагерь, а затем, окружив дом Профсоюзов, подожгли и его вместе с находящимися там людьми. Tех, кто пытался выбраться из горящего здания, добивали на месте. Значительная часть людей, находившаяся в здании, погибла от огня и удушья, а также от рук украинских нацистов. Нацисты не позволяли пожарным приблизиться к зданию, чтобы его потушить. По официальным данным, в огне погибло около 40 человек (в основном женщины и пожилые люди), но неофициальные данные говорят, что погибших было больше.
Организовывал бойню в Одессе (свозил и организовывал боевиков, занимался вопросами их снабжения и размещения) Андрей Парубий, который после переворота был назначен спикером парламента Украины и занимает эту должность до сих пор.
Tрагедия в Одессе получила название Одесская Хатынь – по аналогии с белорусской деревней Хатынь, которую в 1943 году сожгли вместе с её жителями прислуживавшие немецким нацистам украинские националисты.
Одесская Хатынь навсегда останется черным пятном в нашей памяти. Она никогда не будет забыта, а виновные в этой трагедии никогда не будут прощены.
Правда томится в черной темнице
Солнечным зайчиком, раненной птицей.
Правда стучится, рвется стать словом –
Громким, для многих – мучительно новым,
Тем, что не шепот, а скрежет, непрошенным,
Словом, мешающим жить «по-хорошему»
Всем, кто, о главном упрямо не ведая,
Пил с людоедами,
Ел с людоедами!
Кто озирался на смерть «колорадов»:
«Это же сепары… так им и надо…
Начали ж сами… типично для ваты…
В принципе, сами во всем виноваты!»
Люди. За пытки вы жертв обвинили.
Кто же за это ответит?
Не вы ли?
Встали стеной большинства и плечами
Соприкоснулись, срослись с палачами.
Ненависть? Нет. Отвращенье? Едва ли.
Вы безучастностью павших распяли.
Нет до сих пор для убивших суда.
Дом профсоюзов? Не смотрим туда.
Но из-за трупов изломанных черных,
Труб крематориев, жизней сожженных,
Из-за чадящего смрадного ада
Правда – прорвется!
Так будет.
Так надо.
Зарница, 2.05.2019