Латиноамериканский аспект событий 11 сентября 2001 г. и современность.
Уже полтора десятилетия отделяют нас от дня, который многие считают началом нового мирового военно-политического конфликта, продолжающего набирать силу в сегодняшнем мире. Заслуживает глубокого уважения профессионализм и гражданская ответственность зарубежных и российских исследователей, вскрывших многочисленные неувязки официальной версии властей США, мужественно добивающихся раскрытия истины и наказания подлинных виновников. Вместе с тем как в официальной, так и в известных мне альтернативных версиях тех событий не уделяется внимания весьма существенному аспекту сложившейся тогда международной ситуации, без учета которого анализ обречен на односторонность. Этот аспект относится к латиноамериканскому региону, на первый взгляд далекому от перипетий войны с «международным терроризмом», связываемым в обыденном сознании преимущественно с Ближним и Средним Востоком.
К сожалению, далеко не все помнят, что дата 11 сентября стала черной задолго до начала XXI века. Этот день календаря навсегда связан с военно-фашистским переворотом 1973 г. в Чили. Для прогрессивных людей всего мира, в том числе советских, то была трагедия; для сил современного фашизма –стратегический реванш, от которого ведут отсчет все последующие «неолиберальные» реформы. Из шинели Пиночета вышли и Тэтчер, и Рейган, и разрушители европейского социализма и СССР. Поэтому, кто бы ни были подлинные организаторы и исполнители чудовищной провокации 11 сентября 2001 г., выбор именно этой даты четко указывает на их фашистские корни.
С тем же неслучайным совпадением косвенно связана причина отсутствия в Вашингтоне в день трагедии госсекретаря Колина Паэулла. Он находился в перуанской столице Лиме на церемонии подписания «Демократической хартии» Организации американских государств – противоречивого документа, в чем-то ограничивающего суверенитет латиноамериканских государств, но одновременно ставящего вне закона насильственные антиконституционные перевороты. «Умеренные» неолибералы в Вашингтоне уже давно вели курс на отмежевание от исполнителей грязной работы недавнего прошлого с превращением их в «козлов отпущения» собственных грехов, а в мире без СССР рассчитывали поддерживать гегемонию менее одиозными методами. В этом, по всей вероятности, состоял символический смысл выбора для подписания «хартии» памятной всем латиноамериканцам даты. Но крайне правые Латинской Америки, а также их покровители, достаточно влиятельные в Вашингтоне, не собирались дожидаться политического остракизма, а кто и уголовной ответственности за содеянное. Фашисты в военных мундирах и цивильных костюмах, «рыцари плаща и кинжала» в ЦРУ и «союзных» спецслужбах не могли не быть заинтересованы либо в срыве «хартии», либо в ее «развороте» против своих политических противников.
Третье, также вряд ли случайное, совпадение состоит в том, что ровно за три года до мегатерактов, 12 сентября 1998 г., ФБР произвело арест Кубинской Пятерки – героев-антитеррористов, ведших в США нелегальную работу не против американского государства, а против антикубинской террористической мафии. Опаснейшая провокация, за срыв которой Пятерку пытались навечно похоронить за тюремной решеткой, – вторжение самолетов одной из эмигрантских организаций в кубинское воздушное пространство в марте 1996 г., – вполне может рассматриваться как репетиция трагедии 11 сентября 2001 г., находившейся уже тогда, согласно многим опубликованным данным, в стадии практической подготовки. Не будет неправдоподобным предположение, что одна из целей ареста Пятерки, по заданию Гаваны сообщавшей тому же ФБР о террористических угрозах для США, могла состоять в том, чтобы помешать разоблачению подготовляемой суперпровокации. В свою очередь, пропагандистская «артподготовка» судилища над кубинскими героями, проходившего летом и осенью 2001 г., стала важной предпосылкой массированной обработки американской и мировой общественности, последовавшей за 11 сентября.
Верхушка кубинской эмиграции с центром в Майами – явление уникальное по привилегированности ее статуса в стране пребывания, экономическому и политическому влиянию, корпоративной сплоченности, разветвленности связей с ультраправыми кругами США, Латинской Америки и других регионов мира. Антикубинские ультра, десятилетиями готовившиеся спецслужбами США для убийства Фиделя Кастро и других терактов, стали исполнителями многих резонансных преступлений, включая уотергейтскую провокацию 1972 г., а по убеждению многих исследователей – и убийство президента США Дж. Кеннеди, втайне готовившего переговоры с кубинским лидером.
В аспекте нашей темы особого внимания заслуживают три момента «майамского следа».
Во-первых, именно боевики антикубинских ультра положили начало практике «международного терроризма» в теперешнем смысле этого термина. Те, кого называли террористами до 60-х – 70-х гг. XX века, целью удара избирали, в терминологии международного права, «комбатантов» военно-политического конфликта. Даже худшим из них не приходил в голову террор против мирного населения: захваты и подрывы гражданских самолетов и судов, взрывы в людных местах городов и туристических центрах и т.п. Первыми это соблюдаемое издавна «табу» нарушили враги Кубинской революции, вполне оправдавшие данное им народом прозвище – «гусанос» («черви» или «гусеницы»). Причем делалось это, с подачи ЦРУ, как на земле Кубы (где и через полвека хорошо помнят сотни жертв взрыва корабля «Ля Кубр» и бомбежек мирных городов перед высадкой «гусанос» на Плайя-Хирон), так и в других странах – это уже был самый настоящий международный терроризм. «Террористом номер 1 Западного полушария» заслуженно считается Луис Посада Каррилес – организатор многих преступлений, включая подрыв кубинского гражданского самолета у берегов Барбадоса 6 октября 1976 г. Однако вашингтонские «борцы с терроризмом» и поныне препятствуют его экстрадиции для суда.
Во-вторых, именно майамским ультра Дж. Буш-младший прямо обязан своим первым президентством: минимальный перевес в голосах выборщиков в конце 2000 г. ему обеспечила подтасовка итогов голосования в контролируемом ими округе штата Флорида. Характерно, что 11 сентября 2001 г. застало Дж. Буша в этом же штате, где пост губернатора занимал его брат Джеб.
В-третьих, антикубинские ультра имели давние связи с исламскими террористами типа Бен Ладена, «оперившимися» в ходе войны против демократического Афганистана и СССР. Те и другие вышли из одного питомника ЦРУ, тесно контактировали в рамках Всемирной антикоммунистической лиги, «Интернационала сопротивления» и других международных объединений фашистского толка. «Черной кассой» этой террористической сети, переплетенной со спецслужбами США, служил трансграничный наркобизнес с двумя главными районами – афгано-пакистанским и андским. «Верхушку айсберга» вскрыло в 1986-87 гг. расследование скандала «Иран-контрас» – схемы финансирования ЦРУ, вопреки запрету Конгресса, никарагуанских «контрас» средствами от поставок американского оружия в находившийся под американскими санкциями Иран, а также от наркобизнеса. «Гусанос» принимали в этой схеме активное участие, накапливая как опыт, так и компромат на влиятельных подельников.
В этом свете представляется по меньшей мере многозначительным, что даже по официальной версии мегатерактов 2001 г. боевики, которым они приписываются, прошли летную подготовку во Флориде, усеянной «учебными центрами» антикубинских ультра. Показательно, что Ли Гамильтон, возглавлявший сенатскую комиссию по делу «Иран-контрас», впоследствии стал заместителем председателя аналогичной комиссии по расследованию событий 11 сентября 2001 г.
Многое указывает на то, что регион Ближнего и Среднего Востока отнюдь не был единственной мишенью той чудовищной политической провокации. Пропагандистский стереотип «войны с международным терроризмом» был порожден в начале 1981 г. администрацией Рейгана в связи с гражданской войной в Сальвадоре и обращен первоначально против СССР, Кубы, Никарагуа и в целом латиноамериканского левого движения. Да и 11 сентября 2001 г., еще до огласки официальной версии мегатерактов, в ряде СМИ их пытались приписать боевикам Революционных вооруженных сил Колумбии (FARC). Это означало бы разворот «антитеррористических» карательных действий не только против страны, где уже с 2000 г. был сорван мирный диалог с повстанцами и размещены по вашингтонскому «плану Колумбия» шесть военных баз США, но и против боливарианско-чавистской Венесуэлы, прогрессивных сил Эквадора, Боливии, а также против Кубы.
Учитывая дружественные связи Гаваны с Москвой и Пекином, а также ключевую роль Венесуэлы в ОПЕК, крупномасштабная агрессия на латиноамериканском направлении предполагала и усиление нажима на Россию и КНР. На это указывает ряд событий, непосредственно предшествовавших сентябрьской провокации: свержение югославского президента Милошевича и выдача его Гаагскому трибуналу, уничтожение авиацией США военного самолета КНР, а также совпадение мегатерактов с крупными военными маневрами, одновременно происходившими в США и России.
К счастью для человечества, планы провокаторов осуществились не полностью. Похоже, в связи с событиями 11 сентября столкнулись непосредственные интересы двух крыльев финансовой олигархии США – неоконсервативно-фашистского и «умеренно»-неолиберального. Последнее, взяв на том этапе верх, смогло на ходу «развернуть» провокацию для экспансии прежде всего в ближневосточном направлении. Этот разворот определялся не только прямыми бизнес-интересами транснациональных нефтяных корпораций и стремлением к показательной расправе с уже ослабленными жертвами (Афганистан, Ирак), но и внутренней борьбой правящих кругов США против своих соперников справа, особенно тесно связанных с ближневосточными ультра. Думается, по всему этому символом «мирового зла» и был избран пресловутый Бен Ладен – «свой сукин сын» ЦРУ еще со времен первой афганской войны.
Перед судом истории обе империалистические группировки разделяют ответственность за совершение и сокрытие террористической провокации против американского народа, а также за военные преступления в ходе мотивированных ею карательных действий, прежде всего на Ближнем и Среднем Востоке. «Борьба» же Вашингтона и его союзников со своими недавними протеже из лагеря исламской реакции, продолжающаяся по сей день, до боли напоминает «странную войну» западных держав против Гитлера в 1939-40 гг.
В то же время нельзя сбросить со счетов и то обстоятельство, что острие «крестового похода» было первоначально направлено не против левопатриотического движения Латинской Америки, а против клерикально-фашистских группировок Ближнего и Среднего Востока, вышедших из антисоветской войны в Афганистане. Этим создавалась, на мой взгляд, среднесрочная основа для компромиссного взаимодействия «умеренных» кругов американо-натовского лагеря со странами, не разделявшими их региональных и глобальных целей, но кровно заинтересованными в защите от фашиствующего терроризма: Россией, КНР, Кубой, в первые годы – даже с будущими жертвами блокады и прямой агрессии: Ираном, Сирией, Ливией. Без такого взаимодействия Вашингтону не удалось бы в кратчайший срок сколотить «антитеррористическую коалицию» из 90 стран. С другой стороны, данный момент геополитической конъюнктуры способствовал своего рода «мирной передышке» для России и КНР, а косвенно – и «левому повороту» в ряде стран Латинской Америки, образованию группы БРИКС. Возможности подобного взаимодействия до сих пор не исчерпаны, как свидетельствуют параллельные антитеррористические действия России и американо-натовской коалиции в Сирии и Ираке, компромисс по ядерной программе Ирана, шаги к нормализации отношений США и Кубы, мирный процесс в Колумбии.
Вместе с тем реакционные круги транснациональной финансовой олигархии все больше отдают предпочтение открытой диктатуре над национальными государствами, не останавливаясь перед использованием неофашистских методов. Эту тенденцию ярко демонстрирует диктат транснационального капитала в отношении Греции, Аргентины, Эквадора; попытки узаконить подобную практику в международном масштабе посредством транстихоокеанского и трансатлантического «партнерств»; прозападный переворот на Украине и сопряженные с ним агрессивные действия НАТО против России (в их контекст вполне вписываются и очередная порция санкций, на сей раз в отношении зарубежных подразделений Газпрома, и демонстративное хамство вассальных США спортивных чиновников на олимпиаде в Рио); военно-политический нажим Вашингтона и его союзников на КНР; государственные перевороты в Гондурасе, Парагвае и Бразилии, открытая подготовка свержения законной власти в Венесуэле, Боливии и Сальвадоре, в ряде стран Африки. Характерно, что свержение легитимного президента Бразилии прикрывалось «антитеррористической» кампанией вокруг олимпиады в Рио и сопровождалось подготовкой США к размещению военных баз на стыке границ Аргентины, Бразилии и Парагвая.
И вот самое последнее известие – можно быть на сто процентов уверенным, что не случайно приуроченное все к той же злосчастной дате 11 сентября. Именно в этот день в Минобороны Южной Кореи сочли нужным оповестить мир, что им подготовлен массированный удар по КНДР. «Источник» поясняет: «Каждый район Пхеньяна, особенно те, где предположительно укрывается руководство Северной Кореи, будет полностью уничтожен баллистическими ракетами и осколочно-фугасными снарядами, как только Север продемонстрирует какие-либо признаки использования ядерного оружия. Другими словами, столица Северной Кореи будет превращена в пепел и стерта с карты». (см.: https://lenta.ru/news/2016/09/11/korea/)
Древний Пхеньян однажды уже превращали в пепел. Это сделала авиация США во время Корейской войны 1950-53 гг. Тогда тоже обнаружили «признаки» северокорейской «агрессии» – в полном соответствии с логикой басенного хищника: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Теперь заранее готовится даже не террористический акт против политического и военного руководства неугодной страны – хотя это само по себе образует состав международного преступления, – а акт геноцида на почве мести народу, отразившему агрессию шесть с половиной десятилетий назад и не склоняющемуся перед самозваными хозяевами мира. Усмотреть «признаки» не фактического, а лишь якобы готовящегося нападения, и «предположить», что среди мирного населения скрывается лидер, демонизируемый вслед за Слободаном Милошевичем, Саддамом Хусейном и Муаммаром Каддафи, – долго ли умеючи? На сей раз даже посылать террористов со взрывчаткой навряд ли придется – хватит и террористов медиа-пространства…
Складывающаяся в мире опаснейшая ситуация повелительно требует от государств и народов, находящихся под угрозой, усиления взаимной поддержки. К сожалению, жертвы покрупнее, уже намеченные подлинным агрессором к растерзанию – чего никто даже не скрывает, – пока что ведут себя иначе. То голосуют в ООН за новые санкции против КНДР вместо того, чтобы отозвать свой голос и за прежние – учитывая хотя бы все ужесточаемые санкции против самих себя. То отмалчиваются по поводу государственного переворота в одной из стран БРИКС – Бразилии, спешат заверить в готовности к сотрудничеству новоиспеченного президента, когда его легитимность даже формально остается предметом судебного разбирательства. То обнимаются на саммите с его аргентинским партнером, вызывающим отторжение у своего народа и исправно выступающим лишь в роли «загонщика» стратегического союзника России и КНР – Венесуэлы. То сулят этакому «другу» экономическое и даже военное сотрудничество в расчете на преференции – а аргентинский и бразильский союзы промышленников, где тон задают транснациональные корпорации, тут же, в насмешку над Москвой и Пекином, дезавуируют обещания своих президентов, демонстрируя, во что их ставят подлинные хозяева.
В свете всего этого не может не вызывать тревоги и целый ряд шагов, которые в ином контексте можно было бы понять как политические компромиссы в попытке избежать худшего. Тут и бесконечные заверения официальной Москвы в односторонней верности минским соглашениям по Донбассу. И разворот «кругом» в отношениях с Эрдоганом, сразу после этого посылающим войска в Сирию. И лихорадочные поиски взаимопонимания в нефтяном вопросе с главным финансистом исламского террора – Эр-Риядом, тут же навлекающим на себя «судебные» санкции с подачи Конгресса США. И российско-американские договоренности по прекращению огня (аккурат в полночь с 11 на 12 сентября!), спасающие от разгрома боевиков «умеренной» сирийской «оппозиции», которых никто никак не может отделить от террористов. И двусмысленные заявления о запоздалом «мирном договоре» с Токио, где и не думают снимать территориальных претензий к соседям. И «праздник демократии» в китайском Сянгане, упорно всеми называемом на колониальный лад Гонконгом, где парламентский статус обретают неудачливые организаторы майдана и даже открытые сепаратисты.
Повторюсь: каждую из этих мер в отдельности и даже все их вместе можно было бы объяснить сложным экономическим и военным положением, стремлением выиграть время, расширить трещины в противостоящем блоке и т.д. Но лишь при одном непременном условии – несгибаемой твердости в защите стратегических позиций и стратегических союзников. Этого не заменишь поисками сомнительной поддержки среди западных ультраправых с фашистской родословной. Кстати, волею капризной (или проницательной?) Фортуны в избирательном бюллетене, который мы получим через неделю, на первом месте (под №1) оказалась «партия Родина» (она же «Национальный фронт»), духовная сестрица партии Марин Ле Пен и прочих западных националистов. Пока еще не нациков, однако...
Время, отведенное историей для отрезвления, на исходе. В Югославии, Ираке, Ливии, на Украине, в Аргентине и Бразилии тоже пытались заключать подобного рода компромиссы вне и внутри страны, ценою идейных и иных уступок привлекать на свою сторону тех, с кем следовало непримиримо бороться, – исход известен… Не пришлось бы скоро применять к самим себе горькие слова о немецких обывателях, молчавших, когда нацисты «приходили» за коммунистами и иными неугодными: когда наступила их очередь, протестовать оказалось уже некому…