«Париж рабочих с его коммуной всегда будут чествовать, как славного предвестника нового общества».
(К. Маркс. Гражданская война во Франции).
«В последнее время социал-демократический филистер опять начинает испытывать спасительный страх при словах: диктатура пролетариата. Хотите ли знать, милостивые государи, как эта диктатура выглядит? Посмотрите на Парижскую Коммуну»
(Ф. Энгельс. Предисловие к «Гражданской войне во Франции»).
«Память борцов Коммуны чтится не только французскими рабочими, но и пролетариатом всего мира. Ибо Коммуна боролась не за какую-нибудь местную или узконациональную задачу, а за освобождение всего трудящегося человечества, всех униженных и оскорбленных»
(В. И. Ленин. Памяти Коммуны).
«Ясно, что всякий, кто хочет узнать, что такое в представлении марксистов диктатура пролетариата, тот должен ознакомиться с Парижской Коммуной».
(И. В. Сталин. Анархизм или социализм).
Сегодня не было заседания Коммуны – в городе, изрядно подуставшим от трудностей и тягот войны, проводят масштабную акцию – принимают делегацию франкмасонов. Эти «люди средние, умеренные, имеющие большое влияние на народ» (как отмечал член I Интернационала Жюль Андрие) сначала пытались примерить Версаль и Париж. Поняв всё бесперспективность это идеалистической попытки, франкмасоны намереваются водрузить свои знамёна на укреплениях революционной столицы. Утром депутация Коммуны выступает из Ратуши с оркестром музыки во главе и направляется к Лувру. Там организуется 100 000-ая манифестация. Далее они вернулись назад; франкмасоны вступили в почётный двор Ратуши – почётный караул из бойцов национальной гвардии уже был наготове.
Член Коммуны Феликс Пиа произносит речь: «Братья, граждане великой родины, всемирного отечества… вы, франкмасоны, подкрепляете свои слова действиями. Ныне слова значат мало, а действия – это всё. И вот, вывесив на стенах Парижа свой манифест, слова сердечного призыва, вы идёте теперь водрузить ваше знамя, знамя человечности, на укреплениях нашего осаждённого и бомбардируемого города… Вы идёте, чтобы протянуть версальцам безоружную руку, - безоружную лишь в данный момент, - и мы, уполномоченные народа и защитники его прав… хотим присоединиться к вам...».
Под возгласы «Да здравствует Коммуна! Да здравствует Всемирная Республика!» и гром революционной «Марсельезы» один из членов франкмасонской делегации обращается с ответным словом: «…Если же… мы не будем услышаны и в нас будут стрелять, мы призовём к себе на помощь всех, кто жаждет мести. Мы уверены в том, что будем услышаны и что масонство всех провинций Франции последует нашему примеру. Мы уверены, что в каждом пункте страны, где наши братья увидят войска, направляющиеся к Парижу, они пойдут им навстречу, чтобы склонить их к братанию…». Депутация в сопровождении членов Коммуны выходит из Ратуши и направляется к боевым позициям. Один из свидетелей этого шествия докладывал этим же днём К. Марксу и Ф. Энгельсу в Лондон: «…версальцы сегодня днём оказали нам большую услугу, подвергнув обстрелу шествие масонов у Триумфальной арки на площади Этуаль». Масоны действительно были обстреляны и их белые знамена, подчас с причудливыми лозунгами (на одном начертано: «Любите друг друга!») не продержались долго в сохранности на передовых позициях.
Ожесточённые атаки версальских войск увенчаны успехом для них – коммунары покидают форт Исси. Зайти туда враги пока не смеют – они боятся, что форт заминирован. Генерал Клюзере приказывает сформировать десять инженерных рот для использования их на фортификационных работах, плюс к этому – нужно набрать девять сапёрных рот. Но пока что приказы мало кто выполняет, в том числе и декрет о заложниках, а парижане узнают о расстреле версальцами пленных коммунаров 25 апреля. Когда же это кончится? Видимо, скоро – для одной из сторон. В адрес К. Маркса пишет письмо Виктор Шили (товарищ по 1-му Интернационалу). Он извещает автора «Капитала» об отчётах министерства земледелия Франции, которые «так объёмисты и так дороги, что нечего было и думать об их покупке». В. Шили приглашает Маркса… в Париж! «Ты мог бы со всеми удобствами пользоваться этими отчётами и всей прочей литературой… но ты должен поторопиться, так как я боюсь, что Коммуна продержится недолго».
Коммунары. 1871
