8 февраля 2015 года под Дебальцево погиб Всеволод Петровский - журналист, историк, поэт. Год спустя родители Севы, в сопровождении бойцов бригады "Призрак", посетили то самое место, где оборвалась жизнь их сына и еще двоих ребят, отправившихся на выручку к своим боевым товарищам, попавшим под обстрел укро-фашистов.
Он стал бойцом бригады «Призрак» не случайно: историк по образованию и журналист по призванию, искренне верил, что лучшим способом остановить гражданскую войну, может быть только правда. Та правда, которую нужно говорить везде и всегда. Без тени страха…
И он делал это. Без устали. На высоком профессиональном уровне…
Но видимо, существует всё таки какое –то подтверждение истины, о том, что герои остаются молодыми. Навсегда. Даже когда уходят в вечность.
Кладбище в Алчевске. Табличка с именем фамилией и фото… И слёзы матери. Те самые слёзы, которые будут пожизненным упрёком, тем, кто виновен в гибели сына…
Обстановка – соответствует ситуации: на лицах присутствующих – выражение немой скорби, а тишину нарушают лишь периодические всхлипывания матери и тихий голос отца: «Ну всё – всё… Успокойся…»
Трудно, очень трудно, в такие моменты сохранять выдержку, когда к горлу подкатывает комок и самому хочется разрыдаться…
Годовщина смерти. Нет даты печальнее и страшнее. Эта дата старит молодых, печалит радостных и ранит неуязвимых.
Что можно было услышать о человеке, который не боялся говорить правду? Немало.
Очень тепло о Всеволоде отзывался его близкий друг и соратник Олег Панов – воронежский репортёр, который также принимал участие в освещении событий на Донбассе.
- Это человек который многому меня научил…- говорит Олег едва сдерживая слёзы. – Он похоронен здесь, также как и Алексей Борисович Мозговой и другие герои Новороссии… Если про него говорить что-то хорошее – просто не хватит слов. Я знал его лично… Его поступки, ставшие подвигами, обязательно, станут частью истории Новороссии. Покойся с миром, друг…
Дальше, Олег замолкает. Не потому, что у него не хватает слов. Просто, очень тяжело вспоминать того, кто был примером для многих…
Всеволод не отличался боевыми навыками. Но он выбрал именно этот путь – путь воина освободителя, в противовес тем, кто прикрываясь штампованной фразой о «не нашей войне» предпочёл более комфортно переживать происходящее – вдали от линии фронта перед телевизором.
Позже, заместитель командира ОМБр «Призрак», имени Мозгового, Алексей Марков (Добрый) скажет:
«Именно такие молодые ребята, настоящие революционеры - вытянули Новороссию, буквально на себе… Они не прятались. Сева сам пришёл ко мне и сказал, что ему стыдно быть в тылу, когда наши ребята стоят на передовой. Я отговаривал его до последнего: он был бы гораздо полезнее в роли человека пишущего и думающего… Но Сева был непоколебим… Он взял в руки оружие и стал простым солдатом…»
Для того, чтобы понять, что чувствовал Всеволод, находясь на позициях под Дебальцево, нужно пройти весь участок пути, на который ступила его нога обутая в военный ботинок. Что мы соответственно и сделали.
Расположение, в котором находился Всеволод в короткие часы отдыха, скрыто от глаз посторонних наблюдателей зарослями раскидистого кустарника. Но, тем не менее, объектив камеры «ловит» его: небольшое здание полуказарменного типа.
Следующий участок – конечный… То самое место, где всё поделилось на «до» и «после»: мы направляемся к тому самому месту, где укроповская "ЗУшка" оборвала жизнь молодого героя.
- Всем – двигаться цепочкой… - настоятельно советует провожатый – офицер разведки. – И смотрите внимательно под ноги…
Смотрим… И не зря. Можно увидеть многое : вмятину оставленную снарядом в насыпи возле железнодорожной колеи, осколок снаряда, поднятый рукой одного из шагающих впереди бойцов.
- Осколок… Вот чем насыпали укропы… - демонстрирует боец свою находку. Все сгрудились вокруг, рассматривая то, что уже видели несколько раз. Но, всё равно, сильны воспоминания…
Кое–где, приходится пробираться сквозь заросли кустарника, обильно заселяющие обочины колеи. Поэтому, все помогают друг другу: мужчины заботятся о женщинах, помогая им справиться с препятствиями. Оператор и фотограф идут рядом с провожатым, попутно снимая, происходящее.
Вот он. Тот самый участок лесопосадки, на котором нёс службу Всеволод. О том, что здесь находились ополченцы красноречиво свидетельствуют вещи, найденные бойцами политотдела, которые знали Всеволода лично: утеплённый коврик, именуемый в простонародье «подпопником», чудом сохранившаяся военная куртка и разорванный на пополам "Шмель"…
- Здесь всё и случилось… - говорит один из бойцов, с позывным «Волк», сопровождающий процессию. – Мы тут сидели, а укропы – вон в той зелёнке… Завязался бой. Командир отправил подкрепление, но… -
И он замолкает. Балаклава, скрывающая лицо, тем не менее, не может скрыть голос, который передаёт всю гамму чувств и эмоций…
- Вот тут и погиб Сева… Он товарища раненного эвакуировал. – продолжает «Волк». - у нас тогда три «200 –х» и шесть «300 – х» было…
О том, что бойцы, которые находились на позиции пытались оказать первую помощь раненным, свидетельствует найденный кем –то обрывок резиновой медицинской перчатки…
- Когда это всё случилось?– интересуется мать Всеволода.
«Волк» тяжело вздыхает.
- Днём… - отвечает он. – После обеда…
Все замолкают: в мыслях у каждого – трагическая картина того дня…
Покидают памятный участок все в полном молчании: нет желания о чем –то говорить, да и внимательным быть нужно. Всё - таки на позициях находимся…
Во время обратного пути, офицер разведки поднимает с насыпи какой –то предмет. Он демонстрирует его остальным. Это – пуля… И такое можно увидеть весьма часто. Война…
Во время обратного пути каждый думает о подвиге Всеволода. Каким же решительным нужно быть, какой иметь внутренний стержень, чтобы решиться приехать на Донбасс и встать в строй рядом с простыми бойцами!
«Он всегда старался взвешивать и обдумывать каждое принятое решение»-скажет потом мать Всеволода.– «И мягко журил меня за мои страхи… Говорил: «Ну чего ты все время боишься, мам?». Он был очень серьёзным и мудрым не по годам… И смелым…»
«Он всегда будет для нас молодым» - добавит сотрудник политотдела, который знал Всеволода лично. – «Все мы состаримся. А он –останется молодым…»
Я не знаю, что можно добавить к этому. Если разрешат, скажу так:
«Когда в старину, в древней Японии умирал самурай, про него говорили «Он ушёл дорогой цветов…» Поэтому, я хочу, чтобы, везде, где ступала нога этого человека, выросли красивые цветы… Как символ самых добрых и чистых намерений и чувств молодого героя.»
Да будет так!
КАНКУРО.