Обычно в проблемной ситуации профсоюзные активисты проводят протестные акции - от переговорных до силовых. На западном склоне Южного Урала в двухстах с лишним километрах от Челябинска расположен горняцкий город Бакал. Его жители недавно провели факельное шествие. Правда, с мирным названием - “Факел надежды”. Чем вызвана эта попытка привлечь внимание всей страны к проблемам предприятия и моногорода?
Мы направляемся в Бакал по живописной уральской дороге. Подземные сокровища добываются здесь испокон веков. Через год исполнится 270 лет с того времени, как на Бакале началась добыча железных руд. Вокруг Бакальских месторождений забурлила жизнь, здесь вырос поселок горняков, добытая ими руда развозилась на металлургические заводы по всей округе. С той поры поколения бакальцев видали всякое. Падение производства, подъем, снова падение…
Проезжаем город Сатку. На берегу речки в золоте еще не опавшей листвы - купола храма. По соседству - густые трубы и закопченные домны старинного чугуноплавильного завода. Фоном - бурые карьерные отвалы выше гор.
Еще два десятка километров - и мы въезжаем в Бакал. По пустой дороге - к обширной площади в центре города, где расположены дворец культуры и здание Бакальского рудоуправления (БРУ). На площади тихо и пустынно. В профкоме - людно. Председатель профсоюзной организации предприятия Анна Белова и профактивисты рассказывают свою историю.
МЕНЬШЕ, НИЖЕ, ХУЖЕ
На Бакальских рудниках жизнь никогда легкой не была. Коллектив предприятия все видел, все проходил: трудовые споры, забастовки, банкротство; управляющего брали “в плен”, шахтеры отказывались подниматься “на гора”…
Сегодня предприятие - снова в яме. Цены на железорудное сырье упали, объемы производства - тоже. Зарплата все ниже и ниже (средняя сейчас около 22 тысяч рублей), а с начала года ее выплата стала задерживаться. Буквально на днях работники получили только аванс за август: по три-четыре тысячи.
- Рублей! Пишите: рублей, а не долларов, - смеются собеседники.
- Моя сестра работает в Москве, когда приезжала сюда - была в шоке. Я назвала свою зарплату, а она не верила, спрашивала: в долларах? - подхватывает Татьяна Томилова, бригадир участка энергоснабжения. Ее зарплата - 13 тысяч. - Вообще мне проще, чем многим. Я живу одна, дочь взрослая в Челябинске. Да я и не в простое, наша служба всегда работает…
Из 1200 работников Бакальского рудо- управления 460 сидят с 5 октября в вынужденном простое по вине работодателя с сохранением двух третей средней зарплаты, а еще 146 приостановили работу в соответствии со 142 статьей Трудового кодекса (которая говорит, что при задержке зарплаты работник имеет право приостановить работу с сохранением среднего заработка).
На предприятии за долги отключены газ, электроэнергия, отопление. В цехах и некоторых помещениях рудоуправления - темно, тихо, холодно.
- 45 лет работаю в БРУ, а такой ситуации, как сейчас, просто не видел, - признается машинист-инструктор локомотивной бригады железнодорожного цеха Анатолий Казанцев. - Были тяжелые времена, предприятие останавливалось, но сейчас все - оно лежит. Я считаю, что у нас собственник неэффективный. За 15 лет, что он здесь находится, в разы уменьшилась численность, а производство встало в тупик. Когда я в 1971 году пришел в цех, в нем было 1700 человек, а сейчас на всем предприятии - 1200.
Собственник БРУ - Научно-производственное региональное объединение “Урал” (генеральный директор Владислав Шацилло). Самого хозяина на предприятии видели в последний раз в конце 2014 года. Принимает ли он какие-то усилия для вывода из кризиса - на предприятии не замечают.
- Создается ощущение, что собственник думает о только себе. Если бы не профсоюз, то мы давно бы загнулись, - высказывается водитель автосамосвала Сергей Буравлев. - А ведь люди у нас хорошие, специалисты и учителя замечательные. Ремонт, который другие сделали бы за два дня, наши ребята делают за четыре часа. Но только скоро уйдут эти ребята, и некому работать будет. Еще год - и город просто умрет.
УМЕЙ КРУТИТЬСЯ
Машинист тепловоза Владимир Сушинский - один из тех, кто задействован и в дни простоя. Он рассказывает:
- В 2005 году я учился в Челябинске на машиниста тепловоза, и с нами были коллеги из Кемерово. У машиниста электровоза в БРУ зарплата в то время была 5500 рублей, а у них 18 тысяч. Они нам не верили. Сейчас у нас 20 тысяч, а у них 80 тысяч.
Между тем, профессия машиниста - одна из ведущих. Что тогда говорить о других? При этом цены растут без оглядки на кризис в градообразующем предприятии. Продукты в Бакале стоят даже дороже, чем в Челябинске. Да и счета за услуги ЖКХ приходят немаленькие и требуют аккуратной уплаты. За коммуналку в отопительный период бакальцы выкладывают от пяти до шести тысяч рублей - и это если живут в “двушке”.
Многие взяли потребительские кредиты, и теперь, в условиях задержки мизерной зарплаты, всеми способами пытаются выкручиваться. Проценты капают. А коммерческие банки слезам не верят.
Зато верят в долг рыночные торговцы, владельцы городских частных магазинчиков. У них целые списки должников - за продукты, одежду, канцелярию.
В долг снаряжали в школу своих детей - четырнадцати и восьми лет - супруги Толмачевы. Надежда работает на ОТК, а Вячеслав до недавнего времени трудился в автоцехе. У семьи тоже кредит, и чтобы рассчитываться, приходилось занимать у родителей-пенсионеров. На днях Вячеслав уволился и перешел на работу в соседний поселок. Теперь он ездит каждый день 50 километров туда, 50 обратно.
Другие уезжают далеко и надолго - работать на вахте. Третьи уезжают насовсем. Молодежь уходит с предприятия. Пенсионеры помогают детям. Женщины подрабатывают - моют полы в подъездах, во дворах метут. Мужчины работают на автомойках. Ну и огороды спасают: овощи с грядок - важный элемент семейного рациона.
Машинист экскаватора Евгений Вагин, чтобы кормить семью (жену, которая работает в бюджетной сфере, и двух маленьких дочек), вкалывает на трех работах.
- Мой средний рабочий день - 25 часов, - говорит Евгений. - С утра преподаю в техникуме. Если работаю на экскаваторе, то мне уроки не ставят, тогда после смены занятия веду. И раз в два дня выхожу в ночь на такси. С восьми вечера до восьми утра. Когда я работал помощником машиниста, то получал 21 тысячу рублей. А сейчас я машинист и получаю 14 тысяч. В то время хлеб стоил восемь рублей, а сейчас - 20...
Бригадир основного производства Елена Потапова делится расчетами семейного бюджета:
- В 2013 году у меня была зарплата 25 тысяч рублей, а теперь 13 - 14 тысяч. Плюс алименты шесть тысяч. За двухкомнатную квартиру плачу шесть тысяч, в школу дочери на питание 1500. Вещи покупать надо - девочке 15 лет, она растет. Вот пришлось на зиму куртку купить - 3500. Плюс обувь, колготки, по мелочи. Плюс питание, конечно… А еще в школе ввели обязательную подготовку к ЕГЭ. Занятия платные. Дочка отличница, и я очень хочу, чтобы она поступила в институт. И приходится отдавать 3600 за занятия… Как справляюсь? Тоже в долг беру, кредитной картой расплачиваюсь - у нас у всех кредитки. Хорошо, что в банке за кредит платить не надо - выплатила уже. Так и живем. Правда, сейчас в простое, на двух третях зарплаты - даже в квиток боюсь смотреть… Работаю здесь почти 20 лет, были мысли уйти…
- А куда уходить и как? - вступают в разговор коллеги Елены. - Не так просто сорваться с места всей семьей. Кто нас ждет? Если даже умудриться продать двухкомнатную квартиру в Бакале за 300 тысяч - что и где можно на эти деньги купить? Нет, не выход это… Ну разъедемся мы все - а что с городом будет?..
ФАКЕЛ НАДЕЖДЫ
В этой ситуации единственный, кто бьет во все колокола, - профсоюз. Первичка на БРУ - боевая и активная. Профсоюзный лидер Анна Белова использует все трибуны и площадки, чтобы донести до властей голос бакальцев.
- Нам тяжело, нам плохо, но мы надеемся, что выживем, - говорит Анна Белова. - То, что мы сейчас говорим и делаем - это все для того, чтобы поправить ситуацию не только на своем предприятии и в городе, но и чтобы решить, наконец, общую проблему моногородов. Сколько их в России? 319. Только малая часть из них получили поддержку. В Челябинской области 16 моногородов, и только шесть из них более-менее в нормальном состоянии. Это же глобальная проблема! Мы обращались и к депутатам, которым мы еще продолжаем верить, и к властям всех уровней. Пока результата не видим - но надеемся! Поэтому и факел надежды зажгли.
1 октября работники Бакальского рудоуправления и другие горожане провели массовое шествие и митинг “Факел надежды”. Это не протест, подчеркивают бакальцы, а именно выражение надежды на то, что власти заметят тяжелое положение на градообразующем предприятии и в моногороде.
Факел надежды был передан представителям областной власти на заседании трехсторонней комиссии 7 октября - с верой в то, что он не погаснет.
Факел, зажженный сотрудниками рудоуправления у Вечного огня в городском сквере, дал старт акции в поддержку моногородов, прошедшей по области и выплеснувшейся за ее пределы. Только за первую неделю больше сотни писем солидарности из разных регионов страны пришли на специально созданный сайт help.gmpr74.ru.
Жители горячо переживают за свой город - буквально до слез. Они готовы не только пройти с факелом по улицам родного Бакала, но и выйти на федеральную трассу с призывами обратить общественное внимание на гибнущий город.
НАВЕСТИ БЫ МОСТЫ!
В музее при профкоме сегодня нет света и тепла, но бережно хранится память - в документах, книгах, фотокарточках, образцах горных пород. Сами люди здесь особой породы. Многие - потомки горняцких династий. На рудниках работали их отцы, деды, прадеды. Хранительница музея, Ия Зарочинцева, работает на БРУ больше полувека. Заслуженный работник культуры РСФСР, раньше она занималась библиотекой, а теперь - музеем. С гордостью рассказывает о том, что предприятие воспитало четырех Героев Социалистического Труда, двух Героев Советского Союза. А сколько еще героев, ушедших на фронт Великой Отечественной или совершавших трудовые подвиги во глубине уральских руд!
…На обратном пути мы заехали посмотреть на карьер. Через уютные, но пустынные улицы - на край городка, где стоят дома с выбитыми стеклами. Карьер встретил тишиной. Дорога спиралью уходит вниз по грандиозной воронке. Не гудят машины, не везут руду.
Напротив Дворца культуры горняков - железнодорожный мост памятник архитектуры и символ Бакала. Раньше он соединял между собой части города. Семь лет назад был разобран - для капитального ремонта. А вот собрать не собрали. Так и торчат голые опоры через пропасть - от прошлого к настоящему.
Комментарии
Николай Буяков, председатель Федерации профсоюзов Челябинской области:
- Сегодня бакальская руда мало востребована - хотя запасы ее и велики, но покупатели предпочитают руду более насыщенную железом и без примесей. Возможно, когда истощатся другие возможности, бакальское сырье вновь будет востребовано. Но это в будущем, а людям надо жить сегодня. Мы целиком и полностью поддерживаем чаяния людей и профсоюзной организации Бакальского рудоуправления.
Ситуация для моногородов сегодня - очень серьезная. Тема эта звучит, она есть на уровне и области, и правительства страны - но что делать конкретно, там пока не придумали. Это вопрос государственного масштаба. Если предприятие не востребовано, надо создавать программы развития, новые рабочие места, агломерации - и создавать заранее, а не ждать, когда петух клюнет.
Юрий Горанов, председатель Челябинской областной организации Горно-металлургического профсоюза России:
- Темы господдержки моногородов и реальных инвестиций в градообразующие предприятия профсоюз давно поднимает. Конечно, никто не даст бюджетные деньги на финансирование частного предприятия, но власть должна искать инвесторов, средства по программам моногородов.
Мы уже не цепляемся за градообразующее предприятие БРУ, как бы ни хотелось, чтобы оно работало. Центр тяжести перенесли в другую плоскость: надо заниматься людьми. Раз производство в Бакале практически не поднять, основной вопрос - решение проблемы города. Пусть там будет диверсификация, пусть создаются предприятия, которые будут обеспечивать рабочими местами жителей.
За последние пару месяцев мы встречались уже несколько раз по проблеме Бакала - в областном законодательном собрании, на трехсторонней комиссии… Все понимают, что надо что-то сделать, но результатов пока нет.
У профсоюза нет ресурсов принимать решения, но мы постоянно давим на кнопку, чтобы включить, наконец, механизм - в надежде, что он заработает.