С момента нашего последнего обзора общая ситуация в мировой экономике мало поменялась. Цены на основные ресурсы в целом продолжили снижение, что продолжает вести экономику ряда стран к банкротству. Дошло уже до того, что некоторые африканские экспортёры сырья оказались на грани голода. Усугубляется экономический кризис в Бразилии, в том числе на фоне связанного с ним политического. Продолжается падение производства в России. Падают кредитные рейтинги саудовцев, которые даже начинают проявлять стремление слезть с “нефтяной иглы” - в частности, ослабляют иммиграционные законы, стремясь привлечь в страну дармовую рабсилу, чем только накалят и без того непростую социальную обстановку. В Анголе бывший строитель социализма президент Душ Сантуш прямо-таки слёзно взмолился к “предпринимательскому сообществу”, чтобы оно героически и самоотверженно бросилось поднимать в стране производство. В “тучные” для Анголы годы, когда доходы от экспорта нефти били рекорды, страна вместо реального промышленного накопления занималась строительством инфраструктуры технопарков, в которых никто не собирается ничего производить.
Классический выход из кризиса?
Несмотря на указанное развитие событий, говорить о сценарии “классического выхода” не приходится. Для того, чтобы начать действительно “лечить” мировую экономику по такому сценарию, по грубой оценке та же цена на нефть должна прогнуться существенно ниже 15 долларов за баррель; то же самое касается и остальных ресурсов. Хотя это означало бы катастрофического масштаба разорения и обнищания, именно таковые сейчас мировой экономике и “требуются”. Но вместо этого мы видим, как цены наоборот развернулись и пошли вверх на фоне отчаянных попыток основных производителей нефти заморозить экспорт, и одновременного снижения добычи (общей, не сланцевой) в США с 9,7 миллионов баррелей в день до чуть больше 9. Не способствует понижению цен и политика европейского Центробанка, который наращивает денежную массу из-за угрозы дефляции в ЕС. Понятно, что львиная доля этих денег идёт в спекуляции нефтяными фьючерсами. А падение даже до уровня 25-30 долларов за баррель нефти, как показывает практика, особого всплеска оптимизма по поводу ожидаемых прибылей капиталистам не приносит, становиться же “козлами отпущения” наподобие американских сланцевых гигантов они не желают. Потребитель тоже в условиях фактической дефляции с одновременным уменьшением зарплат и соцгарантий наращивать свои траты не спешит.
Выход откладывается
То, что экономике Евросоюза снижение цен на основные товары не сильно поможет, а вот в случае возможного их отскока вверх снова обострится долговой кризис, - хорошо видно на примере экономики Италии, где по только что поступившим свежим макроэкономическим данным никаких позитивных сдвигов не фиксируется. Получше обстоят дела в Ирландии; там, несмотря на “реформы” и обнищание, наблюдается хотя бы относительно неплохой экономический рост. Но даже этот пример не является подтверждением того, что политика жёсткой экономии приведёт капитализм периферийной западной Европы к каким-то положительным результатам.
Конечно, страны, наиболее усердствующие в экономическом “либерализме”, получают определённые преимущества с точки зрения экономического роста, но лишь потому, что в них перетекает капитал из других зон. При этом, такого рода приток капитала даже может на каком-то этапе начать вести к росту уровня жизни, в том числе и пролетариата (как показывает пример, скажем, Сингапура) за счёт уменьшения его численности и передачи наиболее эксплуатируемых рабочих мест отчасти бесправным гастарбайтерам, отчасти (по аналогии с финансовой пирамидой) “свежелиберализующимся” странам, по размеру на порядок превосходящим оффшорные “острова солнца”. Однако основная часть “реформируемых” стран такого существенного перетока капитала не получит по определению, несмотря на “реформы”. Там “реформы” только усиливают кризис за счёт уничтожения внутреннего платёжеспособного спроса, что мы и видели, к примеру, в Латинской Америке в 90-х годах. Примерно то же самое можно сказать и о всей Восточной Европе последней четверти века. То, что Чехословакия и отчасти Польша “сработали” в этот период, по некоторым оценкам, на “четвёрочку с минусом”, отнюдь не означает, что такую оценку изначально могли заработать все. Нет, господа буржуа: её получили те, кто привлекал относительно больше капиталовложений на фоне развала производства в исторически наиболее “безнадёжно утопших в коммунизме” (человеконенавистнический предлог) странах и именно потому, что у них такой развал царил. Это реальность макроэкономических явлений - явлений процесса воспроизводства, взятого целиком.
Ситуация в США и Японии
Особняком стоит ситуация в США. Там она в целом получше, но есть несколько “но”. Несмотря на некоторый рост занятости, основная часть рабочих мест создаётся в хосписах и медучреждениях, что строго говоря ростом занятости не является - это малооплачиваемые рабочие места, попросту замещающие эквивалентный им труд в домашнем хозяйстве. В то же самое время, количество рабочих мест в промышленности сокращается, а число незарегистрированных безработных и частично занятых растёт. И это - при всё ещё рекордно близких к нулю процентных ставках.
В Японии же отчаявшееся правительство уже прибегает к фактически государственным закупкам для населения как форме борьбы с кризисом: государство безо всяких условий субсидирует некоторые категории граждан деньгами при условии, что они будут потрачены на определённые виды товаров. Это уже пример чисто левокейнсианской политики, от которой и до марксизма совсем ничего остаётся, никаких переходных ступеней.
Что двигает нефтяным рынком?
Часто спрашивают: на чём может быть основана предполагаемая тактика хедж-фондов по обвалу нефтяных и других ресурсных цен? Насколько вообще тут значим субъективный фактор как таковой, - то есть, какова роль сознательных действий крупных участников рынка в противовес фундаментальным экономическим основаниям, регулирующим стихийный процесс? Тут есть два мнения, - конечно, в одинаковой степени далёких от реальности: одно - что мировой рынок подобен базарчику на некоей провинциальной станции, где бойкий представитель хозяйской диаспоры похаживает между рядов и указывает продавцам менять цену; второе - что “рынок сам” куда-то стихийно идёт и что-то там, сугубо на основании объективных экономических реалий, находит. Между этими двумя “моделями действительности” в самом деле, как говорится, лежит не истина, а проблема, требующая разрешения. Конечно, рынок сильно подвержен манипуляции даже не столько со стороны самих фондов, давящих своими практически неограниченными финансовыми возможностями (намного превосходящими возможности любых правительств воздействовать на рынок путём регулирования запасов), сколько со стороны монополизированных несколькими финансово-промышленными группами средств массовой информации и присоединённой к ним армии так называемых “экономистов” и “финансовых аналитиков”. Всё же, такая манипуляция имеет лишь краткосрочный эффект, ибо если давление на рынок противоречит более фундаментальным условиям торга, таким как реальные издержки или реальная потребительная способность, то рано или поздно рынок захлестнёт обратная волна, - что мы и увидели на примере последнего отскока нефтяных цен. В свою очередь, любой более фундаментальный показатель - например, запасы, добыча или даже предельные и средние издержки нефтедобычи, - тоже поддаётся воздействию, просто иного порядка и требующему задействовать иные рычаги и иного масштаба ресурсы. Причём как воздействию, так и противодействию, - они в современной монополизированной экономике стоят всегда рядом.
Межимпериалистические противоречия и задействование ресурсов
Не секрет, что в последнее время у “мирового” бандитского сообщества особенно обострились противоречия с буржуазией-преемницей той части бывшего советского теневого капитала, что была связана с коррумпированными кругами в силовых структурах (олицетворение - “злой чекист Путин и его друзья”). Дело дошло даже до того, что в обществе читателей комиксов “безбожные комми” эту в общем-то глубоко антисистемную и изменническую по отношению ко всему, что связано с Октябрьской Революцией, буржуазно-чиновничью прослойку принято подавать теперь не иначе как “красную”, будто бы обладающую прямой преемственностью с 1917-м годом, в противовес другим “партнёрам” империализма по уничтожению СССР - например, прозападной части интеллигентской верхушки (олицетворение - “идейный демократ Собчак”), коррумпированной комсомольской номенклатуры (“эффективный нефтяник Ходорковский”), или какой-то “несистемной”, “диссидентской” части цеховиков (“преуспевающий сельф-мейд Порошенко”). Причём то, что указанные противоречия используются как инструмент политических манипуляций по обе стороны разлома, вовсе не отменяет ни их наличия, ни того, что связанное с занятием Крыма обострение уже в целом необратимо. В такой связи понятны желания определённых кругов финансового капитала использовать и информационные, и финансовые, и шпионские рычаги давления в том числе и на фундаментальные параметры нефтяного рынка, чтобы в условиях вялотекущего кризиса банкротились относительно самостоятельные и задиристые конкуренты (РФ, Венесуэла, Иран), нежели более зависимые и покладистые союзы монополистов в ЕС, Восточной Азии, да и в Персидском Заливе (последняя жёсткая полемика США с Саудовской Аравией по поводу 9.11 - возможно, чисто показушная).
В дополнение к обычному манипулированию фондовыми биржами пронзительным визгом о “санкциях”, эти рычаги призваны заодно облегчить борьбу с “левым поворотом” в наиболее зависимых от сырья странах Латинской Америки (на самом деле сомнительная стратегия, способная спровоцировать пролетарскую радикализацию этих режимов) и облегчить экспроприацию крупными игроками более мелкой рыбы в нефтяной отрасли в самих США. Стратегов нельзя назвать глупыми: они отталкиваются от серьёзного эмпирического расчёта и мощных информационных и аналитических ресурсов; и всё же, множество мифических исходных предпосылок, идущих от пещерного антикоммунизма, не позволяет им в адекватной степени учитывать, скажем, влияние остатков советской инфраструктуры, материальной и духовной, наряду с влиянием китайского фактора, также часто преуменьшаемого по сходным причинам, и глубиной деградации западного капитализма, на возможный ход такого противостояния. На поверхность это иногда вылазит в виде примитивных высказываний типа “Россия - гигантская бензоколонка”, “Бангладеш с ракетами”, и т.д.
Короче, если в 2010-12 годах игра на нефтяном рынке шла на повышение, чему способствовало множество факторов, то теперь ситуация заметно поменялась. Выборочные санкции, разрушающие единство ОПЕК; вбивание клина между Саудовской Аравией и Ираном; какие-то другие, дополнительные инструменты - всё это звенья той же самой цепи. По такому случаю у некоторых аналитиков складывается мнение, что эпоха ОПЕК вообще закончилась, и договориться экпортёрам уже никогда не удастся. Во многом это так, хотя и неверно утверждение о том, что все картели рано или поздно распадаются; в ближайшее время ОПЕК ещё ”побрыкается”, особенно после того как Иран нарастит свою добычу, что уже учтено в текущих рыночных ценах.
Новая фаза ресурсной отрасли
В заключении, немного о влиянии “новой нефтяной экономики” на возможное развитие событий. Сейчас сланцевая индустрия США даёт 5 миллионов баррелей нефти в день. Ситуация там, на самом деле, при нынешних ценах не очень хорошая. Так, один из ”флагманов” сланцевой добычиChesapeake заложил все свои активы ради порции “спасательного” от банков в размере 4 млрд. долл. Вместе с тем, не стоит думать, что сланцевая индустрия вскоре загнётся, после чего цены начнут бесконтрольно расти. Технологии рафинируются, и уже добывать сланцевую нефть стало в три раза дешевле, чем раньше. А это значит, что новые собственники, не обременённые долгами, связанными с первоначальными тратами на разработку и развитие пионерских способов добычи, будут бурить и при цене в 30 долларов за баррель. Усилия ОПЕК, затем подковёрная нефтяная политика саудовцев и одновременная дармовая раздача кредитов привели к технологическому прорыву, возможно, стоящему особняком и потому последнему в обозримом будущем, а теперь мы погружаемся в такую фазу, когда наиболее продвинутые технологии и удалённые источники ресурсов будут оставаться невостребованными, сами же ресурсы будут по-максимуму и варварски, без прицела на будущее, извлекаться из уже хорошо разработанных и легкодоступных источников, рента с которых, помимо прочего, будет подлежать всё усиливающейся делёжке посредством истребительных войн.
20 апреля 2016