Как известно, в Колумбии прошел плебисцит, который по всем без исключения прогнозам и опросам должен был закончиться победой сторонников мирного процесса и легитимизировать только что заключенный договор с партизанами ФАРК после 52 лет гражданской войны.
Как уже тоже известно, перевесом всего в 54 тысячи голосов победили противники мирного процесса. Это оказалось неожиданностью для всех без исключения и спутало в стране все политические карты. Сложнейший процесс 4 лет мирных переговоров в Гаване и его результат в почти 300 страниц только что торжественно подписанного в Картахене договора, не получили необходимой поддержки колумбийцев.
Результат следующий:
63,32% не проголосовавших
18,26% "за"
18,42% "против"
Наиболее пострадавшие от войны сельские районы страны высказались "за" и самая благополучная городская ее часть, войны не знающая, (где проживает большая часть населения) - "против".
Так в самом богатом городе Колумбии Медельине 63% проголосовало "против" и 37 "за", в деревне Бохайя, всемирно известной как символ "варварства ФАРК", где в бою с ультраправыми боевиками партизаны попали снарядом в церковь, где погибло больше ста скрывавшихся там жителей, за мир проголосовало 96% и против - только 4%.
Возглавивший кампанию "Против" экс президент Альваро Урибе, министром обороны которого был нынешний президент Хуан Мануэль Сантос - очень популярный в стране политик, радикальный антикоммунист. Его правительство нанесло самые тяжелые военные удары по ФАРК и заодно совершило массу военных преступлений. Его яростная кампания против договора с ФАРК была переполнена откровенной ложью и демагогией, он уверял обывателя, что Сантос - предатель, который решил подарить страну наркотеррористам (в смысле ФАРК) и что в результате в Колумбии будет установлена коммунистическая диктатура и страна будет разрушена.
Официальные колумбийские СМИ все 50 лет войны эффективно и профессионально сатанизировали партизан, убеждая обывателя, что все проблемы страны - из-за них. По данным различных правозащитных организаций ФАРК виновны максимум в 16% жертв вооруженного конфликта, но пресса продолжает говорить о них, как о главном источнике насилия. ФАРК уже попросили у жертв прощения в несколько раз больше, чем все остальные участники войны вместе.
При этом существовавшая долго время практика ФАРК похищения гражданских с требованием выкупа для финансирования войны, как и сбор налога с наркотрафикантов, производящих сырье на территориях под их контролем, облегчили задачу прессы по созданию требуемого образа монстра. В отличие от бедной сельской местности, где у партизан есть большая поддержка со стороны населения, в больших городах уровень неприятия ФАРК практически всеобщий. Это с начала переговоров не изменилось.
Переговоры с ФАРК в Гаване были для большинства колумбийцев чем-то очень далеким и малопонятным. Не было реального обсуждения в обществе пунктов договора и сам договор из 300 страниц читала незначительная образованная и самая политизированная часть населения. Большинство судят о сути договора на уровне газетных заголовков и сплетен. Именно поэтому многие стали жертвой откровенной демагогии.
Шапкозакидательские настроения правительства, опиравшиеся на оптимистические прогнозы, создали атмосферу в стране, при которой многие сторонники мира не пошли голосовать, в уверенности, что победа и так обеспечена. А противники договора, мотивируемые страхом, были активнее.
С другой стороны - ураган Мэттью, как раз в этот момент разрушительными ветрами и ливнями, пришедший на карибское побережье - зону, где поддержка большинством мира была очевидной, - тоже заметно повлиял на участие в голосовании.
С чисто юридической точки зрения - Сантос не был обязан проводить плебисцит; как у президента у него достаточно полномочий заключать мир, без плебисцита, согласие на который была безответственной уступкой урибизму.
Главные требования Урибе к изменению мирного договора - запрет на любое участие ФАРК в политике, тюрьма для всего руководства организации и приравнять к участию в наркотрафик сбор налогов с наркотрафикантов, практиковавшийся партизанами. И еще - поскольку урибисты считают ФАРК "наркокартелем № 1", звучит требование от "открытии" "миллиардных тайных счетов ФАРК", подтверждения существований которых ни у кого нет. При этом существует множество доказательств личного участия Урибе в создании первых групп ультраправых боевиков, совершивших самые страшные преступления против гражданских, и щедро финансировавшихся наркотрафикантами, для которых главным врагом были партизаны.
Что теперь?
Первой еще в момент всеобщего шока реагировала вторая партизанская организация страны ELN, призвавшая стороны не отказываться от мирного процесса и искать новые пути.
Командование ФАРК сообщило о неизменности своего решения отказаться от оружия и сделать своим единственным оружием слово.
Президент Сантос подтвердил сохранение режима полного и окончательного прекращения огня и свою решимость бороться за мир до последнего дня своего президентства. При этом он признал необходимость поиска нового общенационального консенсуса и начать заново договариваться, на этот раз и с урибистами, и с ФАРК, что сегодня звучит совершенно сюрреалистично.