1.
Вот и еще раз наступает новейший «праздник земли Русской». Официально – День России. Для жёлтых СМИ по-прежнему «День независимости» (чьей и от кого?). Декретировавший его Ельцин упорно уходил от уточнения, что и зачем празднуют, – знай призывал заочных и очных собутыльников «выпить за Россию». Прямо по старой эпиграмме:
«Для пьянства есть такие поводы:
Поминки, праздник, встреча, проводы…»
Для нас, рожденных в СССР и не отрекшихся от него, 12 июня – день позора и траура, годовщина событий 1990 и 1991 гг., предрешивших гибель нашей Родины. Но этим наследство «праздничной» даты не исчерпывается.
Народу она с давних пор известна как Гадов день. В православном календаре 12 июня значится как день святого Исаакия, но «истово верующий» русский люд понимал по-своему: «Пришел Исакий – выползает из нор гад всякий». По крестьянским приметам с этого дня начиналось настоящее лето, ознаменованное тем, что окончательно просыпались от зимнего сна и выходили на свет разные рептилии. Отсюда и поговорка.
Для тех, кто помнит историю старой России, 12 июня (по новому стилю) и соседние дни календаря – это еще и сдача боярами Москвы Дмитрию Самозванцу, это мученическая смерть народного героя Степана Разина.
Но главное (по крайней мере, до начала 90-х гг.) из событий этого дня – оно же и наименее известное из-за долгого целенаправленного замалчивания – относится ко времени Гражданской войны. Мне уже приходилось писать о том, что такое название войны исторически неточно – крупномасштабное вооруженное противоборство было навязано нашему народу международным империализмом, взявшим на баланс «патриотов»-белогвардейцев.
Так вот: 12 июня 1919 года державы Антанты де-факто признали Колчака «верховным правителем» России. В тот же день сухопутному адмиралу официально подчинился последний из его соперников по «белому делу», генерал Деникин. Остальные белогвардейские командующие, прямые марионетки интервентов, сделали это раньше. Надо полагать, и согласие «царя Антона» было получено не без воздействия западных «союзников» – не зря Уинстон Черчилль вскоре сказал о деникинской Добрармии, из всех белых самой «патриотической» по амбициям: «Это моя армия». Почти как чехословацкий корпус, официально включенный Францией в состав своих вооруженных сил…
Спустя год Демьян Бедный в своем убийственном «Манифесте Врангеля» назовет барона «Антантой признанный на треть». Колчак был ею признан, можно сказать, на две трети. Разумеется, не задаром. Еще не родился империалист, способный помогать «своим» бескорыстно, по чисто классовым мотивам, не позаботившись первым делом о включении «благодетельствуемой» страны в свою сферу влияния и извлечения сверхприбылей. Хотя после Первой мировой оружия в Европе было в прямом смысле некуда девать, Колчаку и Деникину его поставляли не бесплатно, а за российский золотой запас или за встречные поставки угля и хлеба (из голодавшей и замерзавшей страны!) Кроме того, за признание и помощь Колчак должен был – именно 12 июня 1919 г. – признать «суверенитет» или «широкую автономию» всех частей бывшей империи, где правили подконтрольные Антанте националисты. Причем без установления границ (это, мол, вправе сделать только «демократически избранное» Учредительное собрание). Понятно, откуда берут начало территориальные коллизии между советскими и постсоветскими республиками?
Вероятно, содержание принятых тогда обязательств известно и теперь далеко не полностью. Секретные статьи подобных документов были и остаются обычной практикой империалистической дипломатии, любящей обвинять других в том, что делает сама.
Не потому ли для провозглашения «суверенитета России» в начале 90-х гг. выбрали именно эту дату? Тем, кто стоял за кулисами расчленения СССР, позарез требовался прецедент империалистического раздела «наследства» Российской империи.
А нам еще пытаются внушать, что это большевики в угоду своему интернационализму отделили окраины от «России, которую мы потеряли». Ну конечно! Большевики, если приходилось идти на территориальные уступки, говорили об этом открыто. Они не подписывали кабальных соглашений за спиной народа под аккомпанемент трескучих фраз о «единой и неделимой России». Не откладывали решение принципиальных вопросов до неопределенного будущего, когда за окончательное признание со страны сдерут еще не одну шкуру. Не залезали в неоплатные долги, а аннулировали притязания международных ростовщиков – предшественников нынешних «фондов-стервятников». Какие же они после этого патриоты?
То ли дело те, кто спешил «войти в цивилизованный мир» еще 12 июня 1919-го… С такими как не примириться хоть задним числом, хоть через сто лет окончить «братоубийственную» войну. Спасибо за таких «братьев»! Следуя подобной логике, глядишь, через сколько-то лет (когда живых свидетелей не останется) и генерал Власов удостоится признания великим, не понятым неблагодарными современниками, патриотом. Все во имя примирения и согласия – под тем же триколором, который, прежде чем стать власовским, был белогвардейским (а до того ничьим официально признанным флагом никогда не был).
Хорошо, что этого не видят мои деды и бабки, столбовые дворяне, потерявшие в революции свои имения, но принявшие ее великую правду! Они, не будучи коммунистами, сражались в рядах Красной Армии против тех, кого даже спустя много десятилетий считали не братьями, а предателями родины. Даже единственного брата (по крови), вступившего в белую армию и сгинувшего где-то в эмиграции, вычеркнули из своей жизни. Нехорошо, неполиткорректно – не извиниться ли за предков?
Теперь иные патриоты в поте лица ищут у даты ельцинского праздника иной, позитивный, смысл. Кажется, откопали: 12 июня 1936 года был обнародован для всенародного обсуждения проект «сталинской Конституции». Правда, событие не ахти какого масштаба. В мире не найдешь страны, где отмечали бы, не говорю уже – праздновали, публикацию проекта основного закона: памятной датой становится окончательное, со всеми поправками, принятие конституции и вступление ее именно что в законную силу. Но Россию, как известно, умом не понять, в нее можно только верить. Возможно, ссылкой на 1936 г. и в 1990-м соблазнили кого-то из народных депутатов проголосовать за Ельцина и «суверенитет России». Ведь только Фому Неверующего насторожило бы совпадение календарной даты публикации проекта той советской Конституции с тогда еще недавним, всего 17-летней давности, антантовско-белогвардейским соглашением. Такой въедливый гражданин, быть может, припомнил бы, что одним из авторов Конституции был Н.И. Бухарин; задумался бы и над тем, почему из нее исчезли диктатура пролетариата и территориально-производственный принцип построения Советов, с какой стати она увеличила вдвое число республик с правом выхода из Союза; а там, глядишь, и соотнес бы ее принятие с грянувшими через два с небольшим месяца репрессиями 1937 года… Но в депутатском корпусе 90-х таких упрямцев, видимо, не нашлось, да и сейчас маловато.
А ведь не исключено, что даже поверья про Гадов день имеют вполне реальное отношение к зловещим событиям, из века в век сопутствующим злополучной дате. Роль древней мифологии как источника историко-культурных символов, используемых в социально-политической и идейной борьбе на протяжении «предыстории человечества», нельзя недооценивать.
Во всех мифологиях «гад» воплощает силы нижнего мира, подземного и подводного, – языческой преисподней, царства мертвых, которым управляют грозные боги-губители. Днем Исаакия православная церковь «закрыла» Гадов день, тем самым возложив на этого святого функцию бережения земного мира от стихий нижнего. Не потому ли Исаакий стал одним из покровителей петровой столицы, воздвигнутой на приморских болотах и жившей под постоянной угрозой наводнений?
Реакционеры всех времен, вплоть до самых недавних, особенно тянулись к мистике, искали помощи у старинных богов-губителей и их всякого рода «наследников».
Нельзя исключить, что окружение Колчака и его зарубежные покровители, принадлежавшие большей частью к «протофашистским» кругам с их тягой к черной мистике, могли намеренно связать подписание своих тайных соглашений с датой «гадовых» обрядов магического овладения силами нижнего мира. Тем более, что именно на июнь 1919 г. планировался захват Питера – недавней столицы страны и колыбели революции – силами войск Юденича и тех, кого через 17 лет назовут пятой колонной, а также британского флота.
В советском фильме «Угол падения» есть эпизод, относящийся к октябрю 1919 г., когда белая армия Юденича и Родзянко вплотную подошла к красному Петрограду. Родзянко в сопровождении свиты объезжает позиции. Один из офицеров видит в бинокль купол Исаакиевского собора. Он протягивает бинокль Родзянко, но тот самонадеянно отказывается: «Завтра я сам буду гулять по Невскому проспекту». Эпизод вполне в духе отголосков «двоеверия», разумеется уже неосознанных: бывший председатель Государственной думы пренебрег помощью святого патрона имперской столицы и «сглазил» желанную победу…
Эзотерический аспект политики, особенно фашистской, никто не отменял и позже. Не с ним ли связан, в частности, кажущийся иначе чудовищной фантасмагорией гитлеровский проект: вернуть в «нижний мир» и Москву, затопив ее водами гигантского озера, и «Санкт-Петербург» (название «Ленинград» было для фюрера табуировано), сравняв его с водами Финского залива и Невы, обратив вновь в топкие болота…
2.
Чуть больше месяца отделяет нас от 71-летия Великой Победы. Впереди – очередная годовщина Парада Победы на Красной площади 24 июня.
Это – поистине красные дни календаря. Во всех присущих русской культуре значениях. В современном, напоминающем о знамени, поднятом нашими дедами над поверженной столицей нацистского рейха. И в том старинном, что означал красоту, будучи в то же время отблеском присущего древнейшему пласту истории всех народов понимания красного цвета как воплощения жизненного начала. И, конечно, в главном для нашей Родины значении – цвета пролетарской революции. Ибо это созданная ею Советская страна, под красным знаменем Великого Октября, более семи десятилетий назад отстояла и спасла красоту и жизнь для всего человечества. Решающий вклад советского народа в разгром фашизма праздник 9 Мая выразил даже хронологически, будучи датой капитуляции нацистской Германии по нашему поясному времени.
Народное море на улицах российских городов в последние два дня 9 Мая вновь показало миру: даже антисоветский переворот не смог перечеркнуть подлинный праздник. Более того: День Победы снова стал символом размежевания фашизма и антифашизма, подобно лакмусовой бумаге выявляя, кто есть кто в сегодняшнем мире. И это должны были наконец признать нынешние правители РФ, оказавшись, как и народ, под реальной угрозой агрессии сил современного неофашизма, обагривших кровью Киев, Одессу, Донбасс, Пальмиру, Дамаск…
Под впечатлением демонстраций и маршей «бессмертного полка» многие относящие себя к патриотам и коммунистам поддались эйфории: ура, народ добился возвращения нашего великого праздника, мы за это боролись больше двадцати лет, и вот теперь общество и власть признали нашу правоту. Конец проклятому либерализму, пятая колонна посрамлена!
Мне бы тоже хотелось разделить радостное настроение. Но не получается. Не только потому, что реальное соотношение сил в стране и мире пока не тянет не то что на парад Победы в июне 1945-го, но и на парад ноября 1941-го. «Головокружение от успехов», даже сомнительных, можно было бы на какое-то время стерпеть ради ободрения народа перед лицом испытаний. Если бы патриотические слова не сопровождались на деле бесконечным сидением на двух стульях, а обращение к героике советской эпохи – упорными попытками все советское из нее вытравить, растворить в «вечной России», существующей лишь в воображении своих, вряд ли искренних, хвалителей.
Из года в год на Красной площади боязливо драпируют главный символ (на геральдическом языке – инсигнию) страны, победившей фашизм. КПРФ робко призывала власть хотя бы в день 70-летия Победы снять позорную драпировку с ленинского Мавзолея, вернуть имя Сталинграду. О Ленинграде в этом плане вспомнил, кажется, один В. Бушин. О кузницах Победы – Свердловске, Куйбышеве и Горьком – не вспомнил никто. «Народно-патриотическая оппозиция» лишь упрашивает власть признать Нижний Новгород городом воинской славы да каждый праздник законопослушно проходит колонной по «Тверской». Хотя какая она Тверская – эта, заново проложенная в 30-е годы, магистраль с передвинутыми впервые в мире домами и памятниками есть именно улица Горького – памятник не только советской архитектуры, но и советских парадов, включая «парад» битых гитлеровцев в июне 1944-го.
Оппозиция так и не решается сказать во весь голос: всё это – уже давно не вопрос отношения к Ленину и коммунизму или к сталинским пятилеткам, а вопрос выбора между фашизмом и антифашизмом. Не решилась даже после вандальского разрушения памятников Ленину на Украине, когда гранитный Ильич как бы возглавил сопротивление Донбасса, а официальный Киев вызывающе запретил не российскую, а именно советскую символику. И результаты такой уклончивости налицо.
Еще в преддверии 70-летия Победы власть (кто поверит, что подобные вопросы решают в московской мэрии?) переименовала станцию метро «Улица Подбельского» в «Бульвар Рокоссовского». Разве можно почтить память маршала Победы, не заклеив его именем не менее славное имя одного из создателей Красной армии, в которой Рокоссовский и стал маршалом? Не говоря уж о том, что бульвар никак не соразмерен масштабу личности и дел того, в чью честь был на закате советской эпохи поименован. Нет бы в ознаменование 70-летия Победы назвать проспектом маршала Рокоссовского московский участок Волоколамского шоссе, обороняемого им осенью 1941-го (об этом давно мечтали служившие под его командованием ветераны и их дети), и поставить ему памятник у Красной площади, где он командовал Парадом Победы и где стоит памятник маршалу Жукову, тот парад принимавшему…
Оппозиция в очередной раз ничего «не заметила». Надо ли удивляться, что год назад, в день 70-летия Победы, рядом с Кремлем, недавно слышавшим провокационные выстрелы, Красную площадь облачили в голубой цвет, долженствующий символизировать мир, но вызывающий невольные ассоциации то с прапором «самостийной и незалежной», то с новейшей «инсигнией» ее западных покровителей в аспекте ЛГБТ? Всю Москву, если не всю страну, тогда увешали «победными» плакатами: на одних, опять же на голубом фоне, распростирал крылья «голубь мира» (символ, созданный Пикассо много позже 1945 г.), словно готовый наткнуться на георгиевскую ленточку (тоже не существовавшую в годы Великой Отечественной); на других та же ленточка заслоняла красную звезду или отгораживала уголок, залитый красным и в таком виде символизирующий не официально признанное Знамя Победы, а лишь море крови.
Год спустя плакаты стали несколько приличнее. Но эту уступку общественному мнению, отторгающему антисоветизм, с лихвой возместил ритуал шествия Поклонской в колонне Бессмертного полка… с иконой Николая II. Может быть, и это – личная инициатива, ни с кем в Кремле не согласованная? Ровно с таким же основанием левые могли бы нести 9 Мая портреты тех, кто расстреливал экс-монарха в Доме Ипатьева.
Вот так исподтишка редактируется «история»! Вспоминается ленинское: «Формально правильно, а по существу – издевательство». Формально советским символам отдана подобающая дань. Фактически перед нами изощренная PR-продукция, как я подозреваю, отчасти импортного происхождения – уж очень профессионально эксплуатирует ностальгию старших поколений и проникает в подсознание молодых, вносит раскол в ряды противников новой волны неолиберальных реформ.
В самом деле: при чем тут День Победы? Как бы кто ни относился к Николаю II, невозможно отрицать, что ни он, ни его дряхлая империя ни одной победы не одержали. Наоборот, с треском проиграли именно тем, кого тридцать-сорок лет спустя победят их красные победители: сперва милитаристской Японии, а затем германскому рейху. Проиграли, хотя в 1914-1916 гг. Германия и ее союзники намного уступали объединенной мощи всей фашистской Европы 1941-44 гг., притом имея с самого начала настоящий «второй фронт» (а по существу первый – это николаевская армия держала второй). Проиграли потому, что в войнах новейшего времени поражение или победа определяются не отдельными, пусть блестящими, операциями вроде Брусиловской, а общим состоянием фронта и тыла. И никому не удастся, на манер генерала Людендорфа и его коричневых учеников, списать исторические поражения на «удар в спину», нанесенный революционерами. Ведь всем способным соображать понятно: в реальной истории, наоборот, общее состояние армии и страны определяет возможность или невозможность как продолжения войны, так и начала революции. Лишь тем, кому сказать по существу нечего, остается поклоняться бюсту последнего императора в обществе сомнительных наследников обеих династий, проливших реки крови своих подданных на полях Первой мировой.
Думаю, сказанного достаточно, чтобы понять глубинную историческую противоположность Дня Победы (вместе с его символическим продолжением – Парадом 24 июня) и «Дня России». Напрасно правители и обыватели РФ записывают себя в победители фашизма. Нет, господа: фашистское чудовище повергли, буквально по Лермонтову, «богатыри – не вы!». Не ваша «новая Россия», а наш Советский Союз. Не ваш убого-периферийный капитализм, а наш первопроходец – социализм. Не ваш триколор, а наше красное знамя. Не ваш двуглавый орел, а наши серп и молот. Не ваш георгиевский крест, а наша Золотая Звезда. Не ваша черно-оранжевая лента, а наша черно-золотая – атрибут Ордена Славы. Напомню, что в старинной европейской геральдике золотой цвет ставился выше оранжевого и символически приравнивался красному.
9 Мая – праздник победы нашей Советской Родины над врагами, предшествовавшими вам. 12 июня – ваш праздник «победы» над нами и нашей Родиной. Эти даты, как пушкинские гений и злодейство, – «две вещи несовместные».
Злая ирония истории теперь заставляет вас искать опоры в нашем прошлом, потому что вы на собственном опыте убедились: контрреволюция пожирает своих детей (да и отцов) с куда большим аппетитом, чем даже буржуазная революция.
3.
Ровно год назад я писал: «У нынешней России есть уже одна дата, куда больше «Гадова дня» пригодная быть праздником, – 18 марта, день воссоединения Крыма».
Судя по Интернету, эта идея предлагалась не мной одним. Объявить Днем России годовщину события, забившего первый гвоздь в гроб беловежского сговора и вызвавшего на Западе «санкционную» истерику, – значило бы недвусмысленно отмежеваться от всего империалистического миропорядка. Такое решение предполагало бы и отказ от официального антисоветизма: не все же забыли, что 18 марта – это и День Парижской Коммуны, официальный праздник первых десятилетий Советской власти, и годовщина разгрома в 1921 г. Кронштадтского мятежа (реабилитированного при Ельцине комиссией Яковлева), и одновременно – день в день – заключения мира с Польшей, т.е. по существу окончания Гражданской войны в европейской части страны.
И вот на днях группа депутатов во главе с Г.А. Зюгановым внесла в Думу законопроект о перенесении Дня России с 12 июня на… 28 июля – день памяти князя Владимира. Интересно, зондировал ли кто из КПРФ почву в околокремлевских кругах или сами догадались? Какой там день воссоединения Крыма! То ли дело – день «крестителя Руси»! Год назад представители КПРФ были среди тех, кто не соглашался с установкой памятника киевскому князю в Москве, при нем еще не существовавшей. Теперь же торопятся опередить власть, готовящую нам на Боровицком холме к «Дню народного единства» статую президентского святого патрона – если, конечно, успеют согласовать с ЮНЕСКО габариты …
При всем неприятии «Гадова дня» как, с позволения сказать, праздничной даты, инициатива КПРФ чревата последствиями еще худшими. Провозглашение Днем России даты поминовения одного из святых означало бы демонстративный разрыв с конституционным принципом светского государства, а это в многонациональной и поликонфессиональной стране чревато большой бедой. К тому же, как мне уже приходилось писать, и святой до того своеобразен, что сама РПЦ долго не решалась его канонизировать, да и потом держала на втором плане (а вот Ватикан признавал святым всегда). В последние сто лет его особо почитали самые бешеные из белоэмигрантов, включая «русских фашистов», ставших на путь коллаборационизма с германскими и японскими оккупантами. Если «день Антанты и Колчака» получит подобную замену, – Зюганов со товарищи, пожалуй, заткнут за пояс Поклонскую, Стрелкова и всю «царскую рать». Вот только я не уверен, что это поможет КПРФ на сентябрьских выборах. Сколько ни взывай к «консервативным ценностям», вряд ли поборники таковых станут голосовать за партию, все еще именующую себя коммунистической. «Советский» же электорат вполне может отвернуться от любителей сидеть на двух стульях. Я, по крайней мере, не единожды подумаю – надо ли отдавать свой голос за деятелей, в канун столетия Октября рассуждающих о революции как «цепи катастроф».
Похоже, к подобной беспринципности толкает довольно распространенное в последние годы настроение: чтобы не сыграть на руку «белоленточным» провокаторам и натовским агрессорам, перед лицом общей угрозы надо сплотиться, отодвинуть прежние разногласия и обиды. Такую стихийную установку можно понять. Но согласиться с ней, на мой взгляд, нельзя. Нельзя потому, что для какой бы то ни было консолидации нужна как минимум общая платформа-минимум, позволяющая надеяться на успешное противостояние агрессии. Пока основные средства производства остаются в руках финансовой олигархии, привязанной тысячами нитей к лагерю империалистических агрессоров; пока экономическая политика формируется неолиберальной командой с одной «группой крови» с транснациональными финансовыми институтами, координирующими экономическую войну против России и ее друзей; пока политическая власть монополизирована обуржуазившейся бюрократией; пока сохраняется отражающий все это официальный антисоветизм и антикоммунизм; пока власти не желают принять руку помощи зарубежных левых и пытаются «привадить» крикливые группки крайне правых вплоть до эпигонов нацизма – до тех пор никакое единство ради единства не обеспечит адекватного противостояния превосходящим силам агрессора.
Стоит ли после всего этого удивляться посулам Надежды Савченко и прочих последышей Бандеры, а главное их хозяев, поднять над Кремлем свои знамена? Отвечать на хулиганство у российского консульства в Одессе таким же хулиганством возле украинского посольства в Москве – значит самим опускаться до уровня «майданутых». Можно смеяться над, мягко говоря, самонадеянностью этих господ – но хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Вспомню еще раз Ленина – его слова, адресованные незадачливым противникам Брестского мира: «До сих пор перед нами стояли мизерные, презренно-жалкие (с точки зрения всемирного империализма) враги». На место перечисленных Владимиром Ильичём «идиота Романова», «хвастунишки Керенского», «банд юнкеров и буржуйчиков» теперь вполне можно подставить Каспарова и Касьянова с их белоленточной тусовкой, Саакашвили и Турчинова с их пародией на «эскадроны смерти». Но сегодня только слепой может не видеть нового обличья того, о чём Ленин пишет дальше: «Теперь против нас поднялся гигант культурного, технически первоклассно оборудованного, организационно великолепно налаженного всемирного империализма. С ним надо бороться. С ним надо уметь бороться». (Ленин В.И. Тяжёлый, но необходимый урок / ПСС, т. 35, с. 395-396.)
В отличие от ситуации почти столетней давности, нынешней России и её союзникам приходится противостоять превосходящим силам врага, не имея ни преимуществ победоносной народной революции (а, наоборот, влача на себе тяжкий груз недавней контрреволюции), ни прежних возможностей использования межимпериалистических противоречий.
Полагаю, скоро мы увидим, есть ли в официальном лагере какие-либо силы, способные не только навлекать на себя и страну ярость «гиганта современного империализма», но и нащупывать, хотя бы с опозданием, возможности действительной альтернативы его господству. Чтобы иметь шансы выстоять, следовало бы, как минимум, принять курс «левого поворота», аналогичный проводимому в последние 10-15 лет рядом стран Латинской Америки.
Пока этого не делается, а, наоборот, вся внутренняя и большая часть внешней политики направлена на «отбрыкивание» от этого шанса на спасение, – я не вижу смысла приковывать себя к кораблю, упорно движущемуся на рифы. Никогда я не стану, и никому не советую, превращаться в пушечное мясо путчей правой «оппозиции». Но и уподобляться смертникам-камикадзе японского фашизма или их подражателям из «Исламского государства» коммунистам не подобает. Если в критический момент ни одна из сторон не будет способна даже минимально выразить жизненные потребности народов, нам останется только отойти в сторону. Как в далекие времена зашедшей в кровавый тупик Войны Роз, мы будем не за Ланкастеров и не за Йорков. Но сначала надо использовать все шансы действительной консолидации, дающей хотя бы некоторые шансы предотвратить катастрофическое развитие событий.
Разумеется, исторические альтернативы подобного масштаба разрешаются не дискуссиями на культурно-исторические темы. Но символы таких масштабов, как 9 Мая – со знаком плюс, и 12 июня – со знаком минус, обозначают собой реальное соотношение сил. Если в нынешнем государстве Российском есть реальные силы, способные к сопротивлению империалистической агрессии и неофашистской угрозе, – это должно проявиться в очищении идеологии от официального антисоветизма. В этой связи стоит вспомнить опыт Белоруссии, уже давно отторгнувшей белогвардейско-коллаборационистскую символику и создавшей вместо нее новую, на основе советской.
Пора уже, как поступали перед боем наши предки, снять старую грязную рубаху и надеть чистое бельё.
Жребий брошен.